Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Через пять минут мой кокон был готов. Я дал команду роботу поставить меня на платформу привода, переключил свой пульт управления на компьютер привода и дал команду отправляться.
Само путешествие, как и планировалось, прошло очень быстро. Я поднялся на тридцать тысяч световых лет над галактической плоскостью, приблизительно запомнил местоположение Бетельгейзе и Ригеля, и устремился к центру Галактики. Облетев дыру, я взял обратный курс. Ни Галактику, ни её центр я, если честно, толком разглядеть не успел. При возвращении я шел сначала по общему виду спирального рукава, потом на Бетельгейзе, потом на Полярную звезду и Арктур, а потом, когда появилась возможность более-менее уверенно опознать Сириус, Вегу и Альфу Центавра, заработал и мой детектор GSM-сети.
Уже в районе Арктура я заметил, что у меня проблема. Для компенсации излучения Хоукинга, черные дыры нуждались в постоянном внешнем подогреве. Именно поэтому привод и перемещался только по рельсам: необходимо было, чтобы и в начальном, и в конечном положении нагреватели были подключены к электросети. У меня на борту не было резервного источника питания нужной мощности, поэтому термостаты остыли и дыры начали испаряться. Само по себе это было бы полбеды, но они начали испаряться неравномерно, и привод начал терять балансировку. Я кое-как дотянул до орбиты Луны и сбросил скорость почти до светового барьера, но понял, что выполнить нормальное торможение и мягкую посадку я не смогу. Я выключил магниты, освободив черные дыры. Пузырь искривленного пространства распался, и я оказался на высоте пятидесяти километров над Челябинском, двигаясь относительно Земли со скоростью около восемнадцати километров в секунду.
Черные дыры улетели вперед. Черная дыра такой массы почти не взаимодействует с веществом, поэтому они должны были пролететь Землю насквозь. Поскольку их скорость была существенно выше второй космической, они должны были улететь в межпланетное пространство и там тихо испариться. Так или иначе, о судьбе черных дыр после выключения магнитов я ничего достоверного не знаю. Даже если они застряли где-то в глубине Земли, что кажется мне совершенно невероятным, сечение захвата вещества очень мало. Это означает, что они могут поглощать вещество лишь гораздо медленнее, чем идет испарение, то есть никакой опасности они не представляют.
Привод Алькуберре имеет одно неприятное свойство: при полете через межзвездное пространство он собирает перед собой весь газ, пыль, излучение и другой мусор, а я ведь тащил перед собой ещё кусок стены и защитной насыпи зала МАК, который я выбил при старте. В данном случае это свойство привода меня, практически, спасло. Спекшаяся масса межзвездной пыли вошла в атмосферу передо мной, сработав как щит и закрыв меня от аэродинамического нагрева. Я выбрал момент прибытия 15 февраля 2013 года, чтобы возможные световые эффекты при торможении привода наблюдатели приняли за отсветы челябинского метеорита. Честно говоря, я не ожидал, что я сам и стану челябинским метеоритом.
На высоте около тридцати километров, пылевой ком начал разваливаться. На большинстве видеозаписей этот момент закрыт заревом "огненного шара", но на некоторых записях можно разглядеть, что в момент взрыва болид разделился на две части. Одна взорвалась и превратилась в линейное грибовидное облако, а вторая продолжила движение с прежней скоростью по прежней траектории. Этой второй частью и был я, вместе с силовой рамой привода и грудой кирпичей. Многослойный скотч с пенопластом защитили меня от теплового излучения взрыва, а ударная волна меня просто не догнала, ведь в момент взрыва я все еще имел гиперзвуковую скорость.
Когда рама достигла терминальной скорости, я освободился от нее. К этому моменту, большая часть летевших перед рамой кирпичей либо рассыпались, либо просто разлетелись в стороны. Моя плотность была ниже, чем у железа, поэтому моя терминальная скорость также была пропорционально ниже. Я быстро отстал от рамы и потерял её из виду. Что стало с рамой, я тоже не знаю. Я думаю, краска должна была обгореть без остатка, поэтому вряд ли на ней остались какие-то маркировки, по которым можно было бы определить, что она была изготовлена в 2052 году. Возможно, она валялась где-то в полях, и её все принимали за раму от сгоревшего прицепа или какой-нибудь волокуши. Может быть, она до сих пор там валяется, но, скорее всего, её давно уже сдали в металлолом.
Масса кислородных баллонов развернула меня в горизонтальное положение спиной вперед. Благодаря этому, я падал с относительно небольшой скоростью, но не мог ни видеть, ни контролировать, куда я лечу. К счастью, я упал в озеро Чебаркуль, оставив при падении знаменитую круглую полынью. Кокон защитил меня от удара, а гидрокостюм и акваланг спасли от охлаждения и утопления, пока я плавал на поверхности без сознания.
Через несколько минут после падения я пришел в себя, разрезал кевларовыми нитями кокон, освободился и доплыл до берега.
Я потерял свою машину времени, но это меня не особо расстроило. Я считал, что моя месть создаст темпоральный парадокс, в результате которого должно произойти что-то необычное. Настолько необычное, что вопрос возвращения, наверное, должен был потерять актуальность.
Я, как мог, свернул обрывки кокона, снял шлем и кислородные баллоны. У меня при себе были старые дедовы штаны, куртка и ботинки, которые я надел поверх гидрокостюма. Еще у меня была складная сумка на молнии, плетеная из грубого полиэтиленового волокна. Дед с бабушкой почему-то называли такие "мечта оккупанта". Обрывки кокона, шлем и акваланг я сложил в сумку. Мне надо было как можно быстрее уйти от полыньи.
Я выбрался на шоссе, остановил попутку, поддержал беседу с водителем на тему "Видел, как ебнуло? Что это было, интересно?". На вопрос "что в сумке", я ответил "шмотки с дачи". Водитель ничего не заподозрил, и я быстро добрался до окраины Челябинска.
Акваланг я зарыл в строительный мусор в какой-то заброшенной промзоне (по моим воспоминаниям, эта промзона так и простояла заброшенной до моего отрочества), а обрывки кокона разбросал вокруг и закидал снегом — они сами по себе были похожи на строительный мусор, а пропитавшись грязной талой водой должны были стать совсем от этого мусора неотличимы. Сумку я взял с собой, на случай, если придется избавляться от тела.
Биографию деда я довольно хорошо представлял себе по рассказам и записям в "Одноклассниках". Отец у него сидел в тюрьме, мать умерла, он жил один в оставшейся от родителей квартире. Адрес я хорошо помнил, ведь в этой же квартире я и вырос.
По дороге я искал подходящую палку. Я представлял себе в качестве идеального оружия арматурину или дворницкий лом, но возле какого-то дома в частном секторе я увидел штыковую лопату. Сначала мне показалось, что убивать дедушку лопатой — это жуткий трэшак, но потом я решил, что в этом будет даже какой-то символизм. Вооружившись лопатой, я добрался до своего дома, сел на лавочке под кустами и стал поджидать свою жертву.
Дед долго где-то тусовался, так что я прождал до самой темноты. Это было мне на руку. Когда он появился, я его сразу узнал. Он был похож на меня ростом и телосложением, и в 2013 году мы были почти точно одного возраста. Единственное отличие было в том, что после армии он зачем-то начал отпускать бороду. Он зашел в подъезд. Я поднялся с лавочки, отряхнул задницу, и тоже пошел к подъезду, не торопясь, чтобы не вызвать подозрений у случайных прохожих. Оказавшись на лестнице, я быстро забежал на третий этаж, где мой дед возился с дверью в квартиру. Я схватил его за ворот, развернул лицом к себе и прижал к стене. Я долго готовил прочувствованную речь. Сначала она была минут на пять, потом я её много лет сокращал, в конце концов довел до простого "умри, гнида". Но даже этого я произнести не смог. Забегая по лестнице, я сорвал дыхание, да и вообще разговора не получилось. Он оттолкнул меня и встал в боевую стойку — ну, какая стойка может быть у пацана с практикой уличных драк?
Я отбежал назад еще на полтора шага, поднял лопату, сделал одно-два обманных движения и треснул его лопатой плашмя по черепу. Удар получился техничный. Если бы вместо лопаты у меня в руках была катана, я бы его, наверное, разрубил, если не до паха, то уж до диафрагмы точно. А так он просто упал.
Несколько секунд я стоял, переводя дух и ожидая, что же сейчас произойдет: я растворюсь в воздухе, или в небе начнут гаснуть звезды, или прибегут сисадмины матрицы и начнут бить меня лопатами. Ничего не происходило. Вообще абсолютно ничего. Я засомневался, точно ли я его убил. Я встал на колени и проверил пульс на горле. Пульса не было. Возможно, профессиональный медик его бы смог откачать, но в мои планы реанимация не входила.
Я решил, что моя месть создала новую ветвь мультиверсума, в которой дед убит. Мне показалось, что для цели отмщения такой сценарий вполне подходит, но передо мной встал вопрос, что же делать дальше.
Чтобы вы знали, по тогдашним законам паспорт человеку иметь было, вроде бы, не обязательно, и ни в одном законе не было сказано, что человеку обязаны этот паспорт выдать. Но без паспорта ты был буквально никто и звать никак: ни жениться, ни купить жилье, ни устроиться на работу было невозможно, не говоря уж о таких мелочах, как проголосовать на выборах или открыть счет в банке. Свой паспорт, выданный в 2046 году, я, конечно же, брать не стал. Но у деда был свой паспорт, и я был похож на него цветом волос, возрастом, телосложением и лицом, за исключением бороды. Мне это показалось хорошей идеей.
Я открыл дверь в дедову квартиру его ключом, затащил тело в прихожую, и стал переодеваться. Убийство вышло бескровным. Я надел нынешнюю одежду деда, а его тело переодел в гидрокостюм. Потом с немалым трудом я упихал его в сумку-"мечту оккупанта". Он еще не окоченел, поэтому результат получился напоминающим упакованного в чемодан Ури из "приключений Электроника". Сначала я хотел отрубить голову прямо в квартире, но испугался, что не смогу достаточно качественно отмыть кровь.
По дороге к дому, я присмотрел хороший снежный отвал на пустыре. Я решил оттащить тело туда. Я также взял с собой лопату и перчатки.
На отвале я отрубил телу голову, а тело в гидрокостюме закопал в снег. Голову я сложил в сумку и отнес на стройку неподалеку. Этот бизнес-центр в то время только начинали строить, вырыли котлован, положили туда песчаную подушку. Насколько я знал, вскоре фундамент должны были начать бетонировать. Я раскопал песчаную подушку между сваями и зарыл голову. Лопату на обратном пути я выбросил в снежный отвал. Во время всех этих манипуляций меня, я думаю, никто не заметил.
Я отдаю себе отчет, что вышенаписанное является признанием в убийстве с отягчающими (предварительный умысел, использование технических средств, сокрытие тела). Но, к тому моменту, когда вы все это прочитаете, срок давности даже по такому преступлению должен будет уже пройти, да и я буду уже либо мертв, либо в прошлом, какую ветвь меня ни возьми.
На следующее утро я, как ни в чем не бывало, пошел в ПТУ. Дедовы дружки... двоих из них я немного знал, во всяком случае, по именам. Остальных... ну, как говорят между собой молодые пролетарии? Бля да нахуй, фраза "еб твою мать" уже свидетельствует о недюжинном интеллекте. Да и обращаться друг к другу можно "пацан" или "братан" или просто "эй, ты", поэтому спалиться на незнании имен оказалось тяжелее, чем я боялся. Самым сложным вопросом оказалось "чудик, ты зачем бороду сбрил", но и это прошло без проблем. Тем более, что все разговоры в тот день так или иначе вертелись вокруг вчерашнего метеорита.
Конечно, в наладке станков я был ни в зуб ногой. Я специализировался на экспериментальной кафедре, поэтому я немного сталкивался с металлообрабатывающей техникой 2040х-2050х годов, но станки начала тысячелетия для меня были совершенно темным лесом. Пришлось распотрошить дедову заначку и подойти к преподам, честно сказав, что у меня сменились жизненные планы и станками я заниматься больше не хочу, но диплом мне все-таки пригодится. Решив проблему с дипломом, я пошел в ЮрГУ договариваться о сдаче экстерном программы физического факультета. Надо мной сначала посмеялись, но потом, пособеседовав по матану и электродинамике, все-таки допустили к экзаменам за первый и второй курсы.
Дедову заначку я решил использовать только на черный день, а жить на что-то надо было. Все-таки на кафедре я кое-чего нахватался по электротехнике сильных токов, а чего не нахватался, решил, что смогу додумать из первопринципов. В общем, я сдал экзамены на электрика, получил сертификат и быстро нашел себе работу. Платили неплохо, я даже вернул в заначку замену тем купюрам, которые успел потратить.
В апреле, когда труп деда оттаял, меня таскали в полицию. Когда дед призывался в армию, ему сняли отпечатки пальцев, по ним труп и опознали. Ну а потом перед ними оказался живой труп с паспортом, с пропиской, с военным билетом, с трудовой книжкой, все друзья, соседи и преподаватели его без вопросов опознают.
К счастью, менты растерялись настолько, что им не пришло в голову снять у меня отпечатки и сверить с теми, которые были в базе. Труп записали в загадки, и этим все кончилось. Подснежники — это вообще почти всегда висяки, поэтому менты, наверное, особенно-то и не расстроились. Голову так и не нашли. Возможно, современное ультразвуковое сканирование может ее обнаружить под плитой фундамента, но, к сожалению, я не могу привязать место, на котором я зарыл голову, к колоннам фундамента или другим современным ориентирам.
В конце мая я сдал экзамены за первый и второй курсы физфака и меня допустили к сдаче экзаменов за третий и четвертый курсы, а следующей весной обещали допустить к госэкзаменам за баклавриат.
В июне я познакомился с Оксаной. Она мне очень понравилась — веселая, жизнерадостная, общительная — в ней было все, чего мне не хватало. Нам было хорошо вместе, буквально во всех отношениях.
В сентябре она мне сказала, что беременна. Я теоретически был против браков по залету, но идея жениться на Оксане у меня не вызывала никаких возражений. Пока я не увидел её паспорт.
По паспорту её звали Ксения. Оксана... представляться Оксаной она придумала, потому что в детском саду и в школе её за настоящее имя дразнили. Была в девяностые годы такая песня, "Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша", вот эту песню при ней все и напевали.
И тут-то я все и понял. Сопоставил наиболее правдоподобную дату зачатия с днем рождения мамы, и до меня дошло, что я и есть свой собственный дедушка. А тот бедолага, которого я убил, и по паспорту которого я живу — он вовсе не при делах был, и просто случайно оказался на меня похож. И вовсе не он тот мудак, который испортил жизнь моей матери и мне. Может быть даже он был совсем неплохим парнем...
В тот день я впервые напился.
Дальше все было просто и понятно. Объяснить Оксане/Ксюше, что же произошло, я, конечно же, не мог, она бы мне не поверила. До декабря я надеялся, что сдам экзамены в университете, получу диплом, и моя жизнь и жизнь моей семьи изменятся по сравнению с тем прошлым, которое я знал. Но незадолго до назначенной даты экзаменов я ушел в запой. А когда я вышел из запоя и пришел договариваться о новой попытке, мне сказали, что для меня и так сделали невероятное исключение, и если мы будем экзаменовать экстерном каждого молодого пьяницу... Я не мог не признать, что по своему они правы. Мне, конечно, было очень обидно, но я уже знал, как с этим справляться.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |