Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я засопел раздраженно. В данном контексте 'Сан-Игоревич' просто означало 'НЕ Сан-Саныч'. Мог бы и сам врубиться.
— А что с моим вторым инструктором? Сан-Саныч-то на месте?
Снова эта неприятная усмешка. Раздражает даже. Или... просто это все подростки такие — легко раздражаемые? Ну да, у меня же ведь 'переходный возраст'.
— На месте. Продолжает работать в системе. Только... в Норильске. Как ты ему и обещал. Помнишь? 'На южном берегу Баренцова моря'? Там, правда, Карское, и от Норильска до его южного берега добрых полтысячи кэмэ. Но, как говорят... вдали от Англии... 'хрен редьки не слаще'.
— Как это? В смысле... не про редьку! За что его туда?
— Родина послала. Сказала 'надо!'.
— А...
— А он ответил 'есть!'.
— Послушайте! Знаете что?..
— Знаю. Вам кажется, Виктор Анатольевич, что я сейчас юродствую.
— Не то слово! Вы по-человечески можете мне все рассказать?
— Вряд ли...
Вино в бокале побежало на очередной круг по стеклянному стадиону.
Тревожная какая-то пауза повисла в воздухе. Недобрая.
А не в событиях ли... м-м... семилетней давности кроятся причины этой ссылки Козета? А, кстати...
— А Шеф наш, Сергей Владимирович, он где? Что с ним? Только просто ответьте! Без выпендрежа.
Ну да, улыбаться мы умеем. А вот с людьми общаться с уважением...
— А он на пенсии, — вдруг просто ответила Диана. И правда, без 'выпендрежа'. — Ушел уже как... более шести лет назад. По болезни. Льготный, надо сказать, вариант пенсионного обеспечения.
Мои черные догадки начинали подтверждаться.
— 'Ушел' или 'ушли'?
— Вы же не глупый человек, Караваев, хоть и выглядите... кхм... волосатым подростком. Догадались ведь уже? К чему эти лишние вопросы?
— Разогнали группу? — упорствовал я, не обращая внимания на сомнительную лесть. — За то, что тогда обнаружили фашистского недобитка в горкоме партии? Терки корпоративные начались? Номенклатура развыступалась? Вы хотя бы кивните, Диана Сергеевна, если я прав. Что вы все с бокальчиком своим играетесь?
Диана вдруг серьезно и без смеха посмотрела мне прямо в глаза. Зацепило?
— Да, вы правы. Вашу группу расформировали. По-тихому. А что это меняет?
А нет, не зацепило. Разве прошибешь эту многовековую флегму?
А наша боевая ячейка, получается, приказала долго жить. Не смотря на былые заслуги и многообещающие перспективы работы с использованием ребенка-уникума. Ну что ж, наступают времена, когда результат — не главное. Главное... 'чтобы костюмчик сидел', да кресла не раскачивались под вельможными задницами. Тогда как мы в свое время уж больно много шороха навели нашей неугомонной четверкой. 'Четыре татарина', незваные гости. Поднамозолили, выходит, мы глаз местной... благосфере. А ведь большей частью — все из-за меня!
Я задумался. Семь лет, говорите?
— Послушайте, Диана Сергеевна, А за этот срок я что, ни разу не набарагозил?
Вопрос не праздный.
Дело в том, что с момента переноса моего зрелого сознания в детское тело ребенок как-то само собой плавно превратился в махрового неадеквата. Как ни старался я шифроваться, обычный школьник, тем не менее, все же превратился в продуманного вундеркинда, который к тому же словно магнит притягивал разного рода неприятности. Горе от ума, надо полагать. Взрослые мозги стали шилом в мешке, которое трудно было утаить. А в симбиозе с детскими психо-физиологическими процессами в организме, которые физически невозможно игнорировать, я вообще превратился в ходячую мину замедленного действия. Что, к слову, четко на лету ухватил наш Шеф, используя в практической плоскости эти мои чудесные свойства.
Так что, за семь лет — и ни одного срыва? Ни одного хоть малюсенького эксцесса? Не поверю.
— А пассажир вышел из трамвая, — непонятно сказала Диана, явно скучая, — вышел, чтобы добраться до нужного места, скажем... на метро.
Ага. Вышел, значит. Надо думать, как раз в тот момент, когда вино в бокале прилипло к стенке. Развели тут аллегории, понимаешь. А сейчас, получается, пассажир все-таки вернулся в свой родной допотопный транспорт? После того, как его в метро искупали. И ошпарили, как куренка.
Только вот напрашивается вопрос...
— ...А зачем?
Диана усмехнулась.
— Затем, что на метро быстрее.
— Вы меня поняли, не надо юлить. Я имею в виду — в чем заключается смысл этого вашего колдовства со временем? Зачем это надо именно вам?
— А нет смысла, — Диана допила вино и аккуратно поставила бокал на столик. — Есть только мои желания и смутные ощущения, что все делается правильно. Почему-то мне кажется, что отроку Караваеву снова нужен наблюдатель из двадцать первого века. Наблюдатель, советчик и куратор. Вы ведь не подведете это молодое и неразумное тело?
— Вообще-то... в свое время это тело благополучно повзрослело и без куратора. И ничего страшного не случилось, знаете ли. Я... случился. Какой есть.
— Не будьте таким эгоистом, Виктор Анатольевич. А вдруг кому-то помощь ваша понадобится? Так сказать, базирующаяся на опыте прожитых вами лет? Неужели не окажете?
— Кому это моя помощь может понадобиться?
— А понятия не имею! Может бомжу какому-нибудь. А может и Президенту...
Я только головой покачал.
— Какому Президенту? Какому бомжу? Вы с какой планеты сюда прилетели? У нас в стране Советов нет ни тех, ни других!
— Вот видите! Вы даже в этом лучше меня разбираетесь. Ну как без вас?
Ничего не понял.
Что она этим хочет сказать?
— А...
— Все! — Диана решительно встала из шезлонга. — Достаточно. К тому же, вам уже пора. Не стоит волновать маму, она у вас на девятом месяце. Вы отпросились у нее к другу на десять минут, а прохлаждаетесь здесь уже добрые полчаса. Не стоит нервировать своих близких! Вон они, кстати, около рощицы. Сюда идут.
Я посмотрел в ту сторону: мама с животом, бабушка с авоськами, Василий — ладный коренастый крепыш. Отца нет, он, кажется в командировке, в Сибири — я действительно почувствовал, как начинают выплывать из глубин памяти детали моего собственного 'бесконтрольного' существования. К примеру, вспомнил, как неделю назад успешно сдал вступительные экзамены в судостроительный техникум и завтра — первый сбор учебной группы. Как ее? А! 'М-111'. "М" — это значит 'механик судовой', первая единица — номер курса, вторая — порядковый номер группы, их всего две на потоке, а третья — последняя цифра года: 1981. Все помню, как вчера.
Впрочем... уже как сегодня.
Снова крутнулось загадочное колесо, не перестав от этого казаться фатальным.
Пятое колесо в телеге!
Я медленно повернулся к Диане, а... ее уже и след простыл! Словно растворилась во времени. Рисовщица. Ну, что ж. Будем осваиваться в новой... старой действительности. Уже не привыкать.
Спрыгнув с высокого крыльца, я побежал было навстречу к собственному семейству, потом опомнился, тормознул и зашагал солидно и степенно, чай, не маленький уже козлом скакать!
Надо не забыть Ваське дать братского подзатыльника в качестве приветствия.
Традиция, однако...
Глава 1
ПРОБЛЕМА ВЫБОРА
— Все! Хватит спорить. На тебе двенадцать... э-э, постой-ка... жирно будет. Вот тебе десять рублей, и покупай сам, чего захочешь!
— Ну, ма-ам...
— Все, я сказала!
Мама беременная, поэтому нервная. Я — подросток, поэтому... трудный.
Очередные разногласия возникли у нас по вопросу высококультурному и, можно сказать, художественно-концептуальному. А именно — в чем приличный молодой человек должен идти завтра на организационные сборы в техникум: в "правильном солидном пиджаке, как у людей", или в "безобразной подстреленной курточке для шантрапы". Заметили, как сформулирована проблема? Так, что очень трудно ошибиться в выборе правильного варианта. Без иллюзий! Я, тем не менее, по мнению матери все-таки умудрился найти неверное решение. Разумеется, в пользу современного "куртеца", а не допотопного "лапсердака".
Впрочем, ни того, ни другого у меня все равно пока что нет — в школе до восьмого класса обходился форменным прикидом, а летом по причине проживания в южном регионе страны все каникулы пробегал в футболках да теннисках. Да! Была еще в моем арсенале шикарная туристическая штормовка из брезентухи, которую я окончательно ухайдохал в походах, и крутая майка-борцовка, выгодно открывающая высушенные подростковые бицепсы, размер которых все-таки оставлял желать лучшего.
Эту майку из темно-серой шерсти мне связала бабушка. На зиму. Чтоб, значится, внучок одевал это дело под рубашку и не мерзнул почем зря. Однако этому чудесному аксессуару нашлось более достойное применение — в майке я ходил, вы не поверите, на море! Потому что, выглядело это почти как у хиппи. Жарко, правда, бывало до чертиков, как бабуля и планировала, но это только туда, на пляж. На обратном пути было все же полегче, майка тогда была уже того... мокрой. Да-да, я в ней купался! Были такие у нас обычаи, и у парней и у девчонок — кто в футболке сиганет в воду, кто в трениках. Девчонки любили плескаться в позаимствованных у пацанов мужских рубашках, завязанных узлом на пузе. Без лифчиков, разумеется. А я принимал водные процедуры в... бабушкиной шерстяной майке и плавках! Иногда еще и в брезентовой панаме на голове с завязанным под подбородком шнурком. Сам пришил... в целях оригинальности. Отлично помню, с каким ужасом от меня шарахались пассажиры в автобусе на обратном пути с моря, а я млел от чувства достоинства и собственной исключительности: ведь никто из друзей до такого не додумался — ехать в мокрой тряпке в общественном транспорте аж с Фиолента в центр города. А может, и не у всех были такие классные бабули, как у меня...
Только в любимой майке в техникум не попрешь.
Или все же... да нет, не реально. Я, конечно, парень хипповый, но не до такой же степени безбашенности! Опять же — прекрасно помню, что та дискуссия с мамой по поводу технарского дресс-кода окончилась в мою пользу. Победила купленная в комиссионке куртка! Странноватого вида густо-зеленая вельветка в стиле Вестерн (разве что без бахромы), за необходимость приобретения которой я стоял насмерть. Как те упертых триста спартанцев, которые "делали нервы" персам в Фермопильском ущелье. Мама, устав тогда бороться с моей безнадежной твердолобостью, только устало махнула рукой, да и пошла в кассу оплачивать одиозную покупку.
Только ведь тогда мы ходили в магазин... вместе!
Что поменялось-то? Почему в этом варианте моей юности мать отправляет меня на шопинг одного? Надо думать, кое-что обновилось в окружающей реальности? Где-то и когда-то снова была раздавлена пресловутая бабочка Брэдбери? Очередная, надо думать.
Очень любопытно.
Получается, в этом слегка обновленном мире мне доверяют чуть больше, чем в прежней жизни. Взрослее, стало быть, считают. Самостоятельнее. Эх, не зазнаться бы! Сказались-таки те полтора года путешествия взрослого беспокойного пассажира из будущего в старинном детском трамвайчике. И даже его семилетнее отсутствие в вяло пыхтящем транспорте не изменило ситуации. А кто-то из фантастов считал, что время, как болотная тина затягивает все привнесенные извне возмущения и пытается выровнять искажения в естественном ходе событий. Не работает гипотеза! Мы сами лепим под себя наше будущее, хотим мы этого или нет. Просто есть смысл задумываться об этой закономерности почаще и делать правильные выводы. Только, кто об этом думает в пятнадцать лет?
Разве что... я.
И то, проживая свое детство и юность по второму кругу.
Свезло, так свезло!
— Мам, а ты не помнишь... э-э... то есть я хотел сказать... если бы ты со мной завтра пошла... Короче! В каком магазине мне лучше всего прибарахлиться? Не подскажешь?
Спросил и... почувствовал, как под ногой щелкнул запал взрывателя.
— А что такое? А где же наша великая самостоятельность? Ты же взрослый уже! Сам же только что выступал: "Мне носить... Мне решать...". А чуть что, сразу "мам"?
М-да.
А знаете, почему подростков, как правило, считают "трудными". Не поверите — из-за "трудных" родителей! Ну что, разве сложно ответить просто, по-людски? К чему эти... унижения формирующейся личности? Нельзя же так с... вольнолюбивыми "детьми цветов". Вот, помню я, что закупались мы с мамой в какой-то комиссионке, а вот конкретно в какой из них— вылетело, знаете ли, из головы, за... без малого сорок лет отсутствия.
— Думаю, около "России" есть не плохой магазинчик одежды, — я демонстративно не реагирую на обидные раздражители и пытаюсь с мамой общаться миролюбиво, "по-взрослому". — Помнишь? Через дорогу, напротив, от кинотеатра.
Мама как-то странно на меня посмотрела, нахмурилась, будто пытаясь что-то вспомнить, а потом молча кивнула головой. Согласна, мол, годится. Туда и шпарь. Вон оно что! Это матери, по всей видимости, вспоминаются психологические катаклизмы семилетней давности, когда я невольно пугал окружающих своей неконтролируемой "взрослостью". Вернулся демон?
Да, мама. Вернулся.
Хотя... права любимая родительница, лучше мне надо маскироваться! Тем более, как я уже говорил, события прошедших лет уже благополучно откристализовались в моей текущей памяти. Нарисовались в деталях, хрен сотрешь. И... впечатлений уникума в последнее время я уж точно не производил. Так, стандартный подросток, уровня, разве что, чуть выше среднего. На "четверочку".
Этого типажа и нужно придерживаться.
Вспомнился "бородатый" анекдот времен начала восьмидесятых:
"— Ты же дворник, дядя Вася, сбрей бороду, на Карла Маркса больно похож! — Бороду я, положим, сбрею, а вот умище-то куда девать?"
Вот и мне, куда девать умище-то?
Прикинуться-то середнячком я, положим-то, прикинусь, только что делать с неугомонным взрослым сознанием в подростковой голове? С этой страстью к справедливости и занудному морализаторству? И чего это мы все, старички, такими "правильными" становимся с возрастом? Причем, чем больше безобразничали в молодые годы, тем праведнее пытаемся выглядеть к старости! Из-за того, что куролесить уже не чем? Что за лицемерие?
"Ах, если б нам, как юным мочь.
Ах, если б им, как старым знать".
А вот, в моем случае... нашли, знаете ли, друг друга два непримиримых антагонизма. Слились в экстазе. И "могу" я теперь многое, и "знаю" не мало. Как удержаться от искусов с такими возможностями? Появился, понимаешь, рог у "бодливой коровы", словно лишняя беспокойная нога у пресловутой собаки. И не дают эти дополнительные аксессуары спокойной жизни бедным изувеченным животным.
Пятое колесо в телеге. Причем, ведущее!
"Как много разных душ под колесом фатальным сгорает в пепел, в прах...".
И не поспоришь. Судя по рискованным моим приключениям в возрасте семи лет иначе как "фатальным" это пятое колесо и не назовешь! Хотя бы по количеству "зажмурившихся" на моем пути злодеев. И по способам, отправивших их в мир иной.
Уф-ф! Вспомнить жутко.
Я вдруг заметил, что в нашей с мамой дискуссионной баталии возникла несуразная пауза. И за мной внимательно наблюдают — пристально и со все возрастающим подозрением.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |