Агентство "Другая Сторона" - 2 (рабочее)

— Это что за среднерусское колдунство? — он поднял бровь, со знанием дела присмотревшись к рунной вязи. — Ивушка, ты можешь сколько угодно быть аватаром богини Мораны, но ну нельзя же нехватку знаний заменять голой силой!

— Ой, мамочки, — испуганно прошептала молчавшая до сих пор Мегуми. — Оказывается, я с некромагами работаю! Я слышала, экзорцисты за такое сразу развоплощают!

— А и впрямь, коллеги, — откашлялся я. — Я понимаю, мы все хотим помочь. Но вы как-нибудь с запретной магией-то поаккуратнее. И так-то я что-то о вас не знаю.

Кажется, они все немного смутились. Могу их понять: желание блеснуть знаниями в нашей команде я же сам и поощряю. Но края тоже надо видеть — наше особое положение и наш покровитель все же не гарантируют абсолютную безопасность.

— Мои тайны вы, шеф, видели почти целиком, — Иванна немного покраснела, будто говорила о чем-то интимном. — Мне скрывать нечего, со смертью я в близких отношениях.

— Я, пока пытался разобраться, кто я есть — немало всякого узнал, — с непонятным мне неодобрением посмотрел на подругу Костя. — У нас в институте спецкурс даже был. Сильно не афишируемый, понятно, и официально вообще на другую тему.

— Ладно, — хмыкнул я. — Василий, твоя очередь?

— Не знаю, не умею и не причастен, — отрезал стажер. — Но моя, кхм, воспитательница баловалась, да. Не в последнюю очередь из-за этого наши с ней пути и разошлись. Это сейчас я что-то увлекся — уж очень Свете помочь хочется.

— А я просто не помню, — развела руками Светлана. — Кажется, просто любопытная была сверх всякой меры. Это и сгубило.

Она грустно вздохнула и попыталась стать еще более прозрачной чем обычно.

— Ты не только коллега, но и друг, — как-то по-особенному дунула на нее Иванна, и Светлана неожиданно для себя снова обрела плотность и яркость. — Что бы ты там ни натворила когда-то — мы на твоей стороне. И поможем тебе найти и себя, и убийцу, и детально ему объясним, что это была его фатальная ошибка.

— Именно так, — подтвердил я.

— И я того же мнения, — пробормотала Мегуми, спрятавшаяся почему-то за мою спину. И тихо закончила. — Пусть вы и некромаги страшные, но все равно друзья.

— Так, ладно, хватит развлекаться, — постановил я. — Давайте уже поработаем.

В возникшей тишине повис немой вопрос "а чем мы сейчас занимаемся?" Стоило напомнить, что мы все же детективное агентство, а не кружок "колдуем вместе". Хотя и последнее тоже было в какой-то мере правдой.

— Ярослав, сколько лет нашей мумии?

— Не более дюжины, — почесал в затылке криминалист. — И по моим ощущениям — не меньше пяти.

— Ну а анализ кто делать будет? — фыркнул я. — Время-то идет! И я не только про срок пребывания в неживом состоянии спрашиваю! Все, что можно сказать без вскрытия. Еще мне нужен, кхм, образец генетического материала, отпечатки пальцев, снимки челюсти — ну, сам знаешь.

— Это хорошо, что без вскрытия, — поежилась Светлана. — Если можно, то очень не хотелось бы.

— Да ладно тебе, — попытался я немного ее успокоить. — Смысла в этом нет, и так справимся. Сколько ты вообще себя помнишь?

— Около трех лет. Но время появления призрака с датой смерти вообще не связаны, это индивидуально. Кто-то в ту же ночь проявляется, кто-то — лет через двести.

— Дальше, — я сделал пометку в блокноте, — кто может разобраться, что за кинжал торчит у нашего тела в груди, и откуда он мог взяться?

— Своей магии в нем нет, — провела рукой Иванна. — Хотя материал необычный. И рунную вязь сходу расшифровать не получается. Сложный конструкт получается — хотя смерть и забвение вроде вижу.

— Опять смерть, — скривился Костя. — Дайте мне поглядеть.

С минуту он сосредоточенно сверлил взглядом кинжал, потом пару раз щелкнул ногтем по рукояти и лезвию.

— Не понимаю, — наконец, признался он. — Такие замороченные конструкты мой наставник любил, но мы до такого не добрались. Рукоять и лезвие костяные, что для ритуального кинжала в общем-то нормально.

— Новодел, — сухо добавил Ярослав. — Я бы сказал — все те же пять-десять лет.

— Тогда, Костя, тебе с этим и работать, — подвел я итог. — Фотографируй, изучайте со Славой материал, и тряси свои связи по черному рынку. Кто таким занимается, кто может сделать. Людей князя пока привлекать не будем — мне кажется, пока что это только наше дело.

Команда молча кивнула, соглашаясь. Это наша Света и наша охота. Маленький тест на сплоченность. Вот если поймем, что выкопали хвост кого-то могущественного — тогда и будем обращаться за помощью к покровителю. Пока же мы сделаем сами все, что можно.

А заодно я не устаю удивляться, сколько нового можно узнать о казалось бы хорошо знакомых людях. И плохо, что старина Ярослав начал немного расслабляться. Знания, умения и опыт, конечно, не пропьешь — но хватку понемногу утратить можно. Небольшой стресс будет полезен и ему.

— Слава, еще задачка, — добавил я, откидываясь на кресле. — Как выжмешь всю нужную информацию из тела — встряхни наших общих знакомых из полиции. Я надеюсь, что Светлана в общую базу когда-нибудь да попадала.

— Да ладно, — удивилась Мегуми. — Зачем вы так плохо о ней думаете?

— Ну почему сразу плохо, — улыбнулся Ярослав. — Она ведь могла где-то служить, да и вообще случаи разные бывают. Меня другое волнует — почему я? У тебя вроде лучше получается находить с нашими бывшими коллегами общий язык.

— Во-первых, всякие архивисты и статистики всегда больше с тобой дружили, а во-вторых — если связи не трясти, то они со временем протухают, — удалось мне подобрать подходящие аргументы, не называя настоящей причины своих действий.

— Где-то тут еще гадость есть, но не могу найти, — чутье у Ярослава было прекрасным, но вот в человеческих отношениях он разбирался малость послабее. — Принято, сделаю.

— Света, и дело для тебя. Разузнай о предыдущих хозяевах нашего дома побольше, — привидение молча кивнула.

— Иванна, сможешь сама разобраться в здешней лаборатории? Печати там, насколько у них все серьезно было, много ли колдовали? Доступ к архивам князя у тебя будет.

Волшебница задумчиво потерла пальцы правой руки.

— Постараюсь, конечно, но помощь мне бы не помешала.

— Тряси Костю, если надо, — правильно истолковал я ее сомнения, — но отчет все-таки с тебя.

— Справлюсь, — Иванна кивнула.

На том, озадачив всех, способных принять участие в деле, я вернулся в свой кабинет. Текущие дела, благо их было немного, разгребать придется нам с Мегуми и Василием.

Уже к вечеру мы знали, что Светлане было примерно 35 лет, а умерла она около пяти лет назад. Попытка разобраться в истории особняка особого успеха не принесла. Довольно долго он принадлежал нижегородскому отделению монархической партии России, но служил для каких-то второстепенных нужд вроде архива. До того — был на балансе какой-то малозначительной советской конторы, при распаде Союза благополучно зачахнувшей. У монархистов жизнь тоже не задалась, дом довольно долго стоял пустым, и лет пять назад он за бесценок достался организации князя Мещерского. Умысла в том не было, хотя я знал, что князь с "официальными" монархистами не в ладах. Просто покупали доступную недвижимость, в надежде, что пригодится. Сама Светлана осознала себя когда здесь, тоже "на всякий случай", начали делать ремонт — благо, бригадир был сам из посвященных, и знал, как нужно в таком случае поступать.

Исследование заклинательного покоя особых успехов тоже не дало — от оборудования, если оно и было, следов не осталось, защитные печати успели выдохнуться, никаких по-настоящему черных ритуалов не проводилось. Что интересно — убийство при помощи ритуального кинжала ни чувствительная к такому Иванна, ни более хорошо подготовленный Костя к темной магии не отнесли. То есть — целью была именно смерть конкретного разумного, а не, например, вызов демона.

— Работал тут твердый профессионал, — сошлись в выводах оба детектива, — но как-то без огонька. Школа чувствуется, но очень уж академично все сделано. Словно по учебнику.

— Еще хвостик, — подметил я, зарисовывая схему защитных звезд и комплекс рун. — Не нашего ли института учебник?

— Ну конкретно такому — "организуй заклинательный покой так, чтобы не вызвать ни у кого головной боли" — у нас разве что ведьм учат, — покачала головой Иванна, а Костя согласно кивнул. — Просто связки уж больно стандартные.

— Ладно, с ведьмой тогда сам поговорю, — ответил я, пробурчав вполголоса. — Хоть повод теперь есть с ней пообщаться.

На том мы и разошлись. Слава же, оперативно закончивший свои исследования, еще раньше отправился теребить свои контакты в полиции.

Дочь, пораньше вернувшаяся из института, встретила меня настороженно. Кажется, путь ведьмы был действительно для нее удачным — в последнее время она стала гораздо чувствительнее к настроению окружающих.

— Папа, какой-то ты странный. — начала она, поставив передо мной тарелку с маленькими бифштексами. — Неприятности на работе? Или это ты со вчерашнего дня такой? С утра что-то такое по дому витало.

— Опять обряд чистки жилья проводить надо, — устало улыбнулся я. — Спасибо, родная. Не то чтоб неприятности — просто задачка немного пакостная.

— Ладно, как справишься — расскажешь, — неожиданно покладисто отреагировала Алиса. — Я тут с тобой посоветоваться хочу.

— О, ты наконец-то решила, что и старики могут дать совет? — не удержался я от маленькой подколки. — О любви, правда, мало что подсказать могу.

— Да ну тебя, — фыркнула дочь, на миг неуловимо став до боли в сердце похожей на свою мать. — У меня тут серьезно все. Мне ведь восемнадцать скоро! А ты все еще считаешь меня еще маленькой, да?

К такому разговору стоило бы подготовиться заранее, а не проводить его уставшим после работы. С другой стороны, когда-то тема все равно бы возникла — и хорошо, что сейчас, когда мы хоть немного нащупали взаимопонимание.

— Сама-то как думаешь? — сделал я наиболее нейтральный в такой ситуации ход.

Довольно удачный — вместо того, чтобы продолжать дергаться или вылить на меня ведро критики, Алиса несколько озадаченно посмотрела на меня.

— Ты мне денег даешь и не спрашиваешь, что я с ними делаю, — начала она загибать пальцы. — В учебные дела мои не лезешь. Гулять допоздна разрешаешь. С другой стороны — на ночь только по учебе отпускаешь. И вообще разрешения требуешь. Друзей моих не любишь. Порываешься учить жить.

— А еще я с тобой советуюсь иногда, — напомнил я. — Причем не только по вопросу добавить соус в ризотто.

Алиса снова призадумалась.

— Ты не до конца мне доверяешь, — наконец, резюмировала она. — Значит, все же не считаешь. А ведь мне восемнадцать в этом году исполнится!

— Для родителей дети всегда остаются детьми. Это, боюсь, неизбежно, — мягко улыбнулся я. — Сколько бы лет тебе ни было. Что же до остального — можно и по-взрослому.

Я ненадолго замолчал, подбирая нужные слова. Алиса же ждала, что я скажу, замерев и затаив дыхание.

— Хорошо, — я откинулся на спинке стула. — Представь, что тебе придется заботиться обо мне. В маразм впал, твари с изнанки разум высосали, еще что-нибудь. Вместо зарплаты — только пенсия по инвалидности размером примерно с три огурца. Справишься?

Мысли, что однажды я могу не вернуться со службы, ее, конечно иногда посещали. Мы несколько раз обсуждали эту тему, но тогда задача у меня была другой — убедить, что все будет хорошо. Идея же, что однажды я могу вернуться, кхм, не целиком, оказалась для Алисы новой и непривычной.

— Можешь еще представить, что у тебя на руках маленький ребенок. Который хочет есть, которому нужно внимание. Со взрослыми людьми такое случается, — добил я.

Судя по рассеянному взгляду, в голове у Алисы заработал компьютер, перебирающий разные варианты поведения. И глядя на плотно сжатые кулаки и сузившиеся глаза, ни один из них ей не нравился. Я опасался, что перегнул палку, но дочь сделала несколько ритмичных выдохов и показала, что и мое воспитание, и работа наставников были не зря.

— Кажется, поняла, к чему ты клонишь, — протянула она. — Считаешь взрослым человека, способного нести ответственность за других. Но ведь есть же много тех, кто живет самостоятельно. Разве они не взрослые?

— Ты сама ответила, — развел я руками. — Главное здесь слово — "способность". В каждый конкретный момент ее можно и не показывать, но иметь — надо. А вот насчет "живет самостоятельно" неплохо бы продемонстрировать наглядно.

— Как-то ты вот вроде все правильно говоришь, а получается, что мне придется оставаться под твоим присмотром чуть ли не до окончания института, — тихо произнесла Алиса. — Сам ведь знаешь, что у нас времени на работу не остается.

— Пиццу разносить — вполне бы справилась, — судя по гневно сверкнувшим глазам, подколка удалась. — Да и как я слышал, на старших курсах есть оплачиваемая практика или возможность ассистировать преподавателям. Правда, это для лучших.

Очередная шпилька не осталась незамеченной.

— А я — не лучшая? — разозлилась Алиса. — Я знаешь, сколько вкалываю! А если мне специальную стипендию выделят, и я смогу от тебя съехать — что скажешь?

— Скажу "не забывай старика, дочь", — я примирительно поднял руки. — Ну, может, в гости еще иногда на ужин заглядывать буду.

— Вот даже так? А если я не в общежитии института, а с друзьями жить буду? — тут же Алиса стала пробовать мою позицию на прочность.

— Да хоть с Тимофеем! — вырвались-таки у меня накопившиеся тревога и раздражение. — Не жди только, что он меня папой звать будет! И от внуков избавь, пока хотя бы учебу не закончишь!

Свечи в высоком подсвечнике, с незапамятных времен стоявшем посреди обеденного стола, загорелись от моего яростного взгляда. Все-таки эта негодяйка сумела задеть меня за живое.

— Все-таки он тебе не нравится! — столь же зло рявкнула Алиса, а пламя свечей вспыхнуло в два раза ярче.

Спустя мгновение гнев в ее глазах сменился задумчивым уважением.

— Но при этом все равно не будешь мешать или пытаться что-то сделать, — констатировала она. — Ох, папа.

Она резко поднялась из-за стола, чмокнула меня в лоб и торопливо ускакала по лестнице в свою комнату. А я же восхитился воспитательным гением Елизаветы. Раньше бы Алиса едва ли смогла включить голову в начавшем накаляться в прямом и переносном смысле разговоре. Если уж я сам начал терять контроль, то от еще более огненной дочери такого еще совсем недавно я мог и не ждать.

Меня же впечатлили мои собственные выводы. Но от слов своих отказываться я не собирался. Только крепко надеялся, что еще хотя бы два-три года у меня есть, и этого хватит, чтобы из головы дочери сбегут хотя бы самые дурные ветра. Что окончательно серьезной и солидной она никогда не станет — тут у меня сомнений не было. Достаточно было посмотреть в зеркало, чтобы понять — некоторые вещи от возраста и жизненного опыта зависят плохо. Разве что со временем отрастает способность выкручиваться из самых разных жизненных ситуаций.

Поднявшись к себе в комнату, я полистал отданную мне князем несколько месяцев назад книгу, лениво сделал несколько уже поднадоевших упражнений, и, посмотрев на ночь кусок старого фильма, отправился обнимать подушку.