Уроки ирокезского 5

Шесть чистокровных жеребцов и одиннадцать кобыл — это, конечно, немного — но больше там просто не было. Зато были многие десятки полукровок, и сто из них отправились "покорять просторы Сибири". Британцы — люди прагматичные донельзя, и если кто-то готов за что-то платить деньги, то все нужное этому кому-то уже подготовлено и ждет его в нетерпении у кассы. Например, специализированный пароход для перевозки не просто скота, а именно лошадей: ведь кавалерия-то и в колониях очень даже может пригодиться. Ну а пока в колониях нужды в лошадках нет, то почему бы и не оказать помощь джентльмену с тугим кошельком?

Десять дней в море в октябре — причем в море Балтийском, да еще с огромным табуном очень немелких лошадок — это приключение не из тех, которое быстро забывается. Ну, казаки мне его вероятно еще долго припоминать будут, а я — нет. Ведь домой-то можно, перебравшись через Канал, и по суше добраться. И там, дома уже, радостно встретить британских лошадок, мерной рысью везущих здоровенные сани с большими трубами бежево-розоватого цвета. Клайдесдейл — он хотя и поменьше слона будет, но силушкой ему не уступит... наверное. По крайней мере трое саней (заботливо изготовленные на заводе Якимова) лошадка за день перетаскивала верст на сто. А за ночь...

Слишком дорого мне эти лошадки обошлись, чтобы бесплатно их морозить, так что за тремя санями с трубами лошадка тащила и сарайчик-конюшню, в которой ночью отдыхала от тяжкого труда. Там же занималась и дневной кормежкой — для чего в сарайчике хранился полутонный "возимый запас топлива": суточная норма коника составляла два пуда овса, не считая сочных морковок или яблок. Что тоже денег стоило — но даже с учетом затрат на покупку лошадей перевозка выходила много дешевле, чем по железной дороге. Цикл оборота транспорта составлял десять дней, в каждый из которых на стройку доставлялось по тридцать труб. Николай Павлович спешил закончить до весны хотя бы первые пять верст трубопровода — те, которые зальет разлившаяся Волга, поэтому над стыками (которые просто цементировались поверх гудроновой пробки) ставились палатки с печками, и нанимались новые работники (чаще — рязановские же, но бабы — печки топить силы много не надо, а топить их требовалось минимум месяц).

Якимов ликовал: мало того, что ему четыре сотни разных саней было заказано, так еще и три сотни балков — в которых размещались "истопницы". За деньги заказаны, но деньги — были. А время буквально утекало сквозь пальцы...

Последние "рождественские" денежки пришли как раз к Новому году. Понятно, что не сами ножками, а через банк. И это оказалось не совсем кстати: появление нового "миллионщика" в городе не прошло незаметным. И ладно бы просто набежали всякие попрошайки, так нет: каждый второй царицынец счел необходимым пригласить меня с женой на празднование этого самого Нового года. Имея в виду, безусловно, появление и ответного приглашения. Ссориться с царицынским "обществом" пока в мои планы не входило, а удовлетворить всех желающих... впрочем, богатеньких буратин в городе много, так почему бы случаем не воспользоваться?

Богатенькие буратины обладают двумя полезными свойствами. Во-первых, они падки на халяву, так что от приглашения на Новогодний бал, устраиваемый "из средств господина Волкова", никто из них не отказался. А во-вторых, понты у них безразмерные, никто не желает "выглядеть" хоть в чем-то "хуже" других.

Вообще-то бал этот и так уже готовился, он каждый год устраивался. Но обычно "на покрытие расходов" с каждого гостя брали рублей по пять, и я в этот раз просто предложил "оргкомитету" бала все расходы эти оплатить. И не только "подготовительные", я отдельно договорился с рестораторами из "Столичных номеров" — которые обычно держали буфет на балу — о том, что и за прокорм "балующихся" счет они чтобы мне потом прислали. Понятно, что счет они выставят "с запасом", но пара сотен "лишних" рубликов — не деньги, и, вдобавок, они мне все это отработают...

Я самым бессовестным образом напросился в гости к Архангельским. Поскольку моторами я решил пока не заниматься, особой приманки для Ильи у меня не было — но я вроде раньше смог понять интересы Елены Андреевны. И, как выяснилось, не очень-то и ошибся: мое предложение именно она восприняла с радостью. Правда, от предложения взять у меня сотню-другую рублей "для почину" она все же отказалась: княжна. Хоть и живет на мужнюю зарплату, но княжна.

Бал, конечно, готовился в спешке — в плане задуманного мною, но получилось весело. И — полезно, причем не только для меня. Елена Андреевна правильно "подготовила" мужа, так что получилось все очень неплохо. Я даже не ожидал от Ильи такого артистизма, когда он, слегка подвыпив, как и большинство из гостей, полез ко мне "нарываться на скандал":

— А вот скажите, господин Волков, вы вот писатель известный, и инженер не их последних... миллионы зарабатываете за лето... А скажите, господин Волков, почему вы решили жить в такой дыре? Чем вас Царицын-то не устраивает? Или для вас это провинция? Вам тут жить невместно?

Народ радостно стал подтягиваться: еще бы, такое развлечение! И за меньшие наезды купцы друг другу морды в кровь били... Но мне пришлось обмануть их лучшие ожидания:

— Что вы, Илья Ильич, Царицын, вероятно, лучшее место для меня. Больших городов я не люблю, в деревне — просто скучно. Но временно, по причинам слабого здоровья, вынужден смириться со скукой. Сами же знаете, молния — она здоровья не прибавляет, поэтому в городе — любом городе — воздух для меня тяжеловат пока. Надеюсь, что за зиму здоровье мое все же поправится, и я снова смогу вернуться в город. А насчет "провинции"... Вы знаете, Илья Ильич, мне такие города нравятся куда как больше столичных хотя бы потому, что обустроить их быстро возможно так, что и столицы позавидуют. Было бы желание, можно и трамвай пустить не хуже столичного, даже лучше, и свет электрический на все улицы поставить. И самое смешное в том, что я знаю как это сделать, причем сделать быстро, хорошо и недорого — потому как все вместе затрат потребует в разы меньше, чем по отдельности делать. Но просто не знаю, к кому бы обратиться с предложениями.

— А что вам нужно для запуска трамвая? — как бы невзначай поинтересовалась Елена Андреевна. — Или для освещения электрического? Чего вам не хватает?

— Мне? Мне пока всего хватает... а городу не хватает денег. Не потому не хватает, что их мало, а потому, что расходы неверно в России люди считают.

— То есть вы хотите сказать, что в России люди считать не умеют? — снова влез в разговор Илья.

— Нет, я просто хочу сказать, что в России, как и везде в мире, люди считают расходы... а нужно бы считать грядущие доходы. Подождите, Илья Ильич, послушайте. Вот, к примеру, для устроения трамвая потребна станция электрическая, ценой — я на примере Нижегородского скажу — в семьдесят тысяч рублей. Это я рельсы, вагоны не считаю, только электричество. Но за семьдесят пять тысяч, много за сто, я взялся бы выстроить завод, который таких электрических станций будет выделывать по одной в неделю. Причем, отмечу, сто тысяч на такое дело у меня есть.

— А зачем вам столько электростанций?

— Царицын — не единственный город в Империи, и если сейчас вложить сто, скажем, тысяч, то уже к лету тут, в Царицыне будет две электрических станции, коих хватит и на трамвай, и на свет электрический, причем не только на улицах, но и в каждом приличном доме. Рельсы можно недорого на французском заводе заказать, остается только вагоны купить... хотя если еще и вагоны самим выделывать... А заодно можно будет и канализацию в городе строить, и она тоже обойдется почти бесплатно.

— Ну это понятно... но как связаны трамваи, электрические лампы и... и канализация? — несколько брезгливо поинтересовалась Елена Андреевна.

— Честно говоря — никак. Но если для прокладки рельсов улицы все равно разрыть придется — немного, но по всему пути — то почему бы в разрытое сразу и трубы не закопать?

— А трубы сделать самим — засмеялась княжна.

— Нет, трубы недороги, а завод по их выделке встанет в немалую копеечку. Самим выгодно делать то, что изрядного труда стоит сделать и выдумки немалой. А это... я в свое новое поместье водопровод провожу, но трубы для него закупаю, в Казани. Хотя мне их нужно больше, чем на весь Царицын потребоваться может. А насчет электростанций... Видите ли, Елена Андреевна, я знаю, как устроить завод, знаю как свет в городе устроить, даже как канализацию выстроить. И людей знаю, которые заводы возглавить смогут. Я бы даже организовал товарищество для обустройства Царицына — но для вас же я всего лишь писатель детских книжек. Общество-то учредить недолго, да кто ко мне в товарищи пойдет?

— К вам? Я пойду. Денег у меня конечно не миллионы... пай в сто рублей на обустройство трамвая от меня примите?

— От вас — безусловно — улыбнулся я.

— Илья? — Елена Андреевна повернулась к мужу.

— А от меня тогда двести — довольно пьяным голосом ответил мой "провокатор", — но на обустройство канализации. А то как обоз ассенизационный едет — так хоть из города беги, а с вокзала он каждую неделю... А когда вы трамвай пустите?

— Если городские власти препон чинить не будут особых, то летом.

Когда разговор пошел о деньгах, народ весьма заинтересовался. Я бы тоже заинтересовался, узнав, что человек, неизвестно как заработавший за полгода миллион наличными, партнеров для какого-то дела ищет...

— Вы, Александр Владимирович, с каким капиталом общество организовывать думаете? — поинтересовался "как бы случайно мимо проходивший" старший из братьев Максимовых Федор Васильевич. Владелец крупнейшего в городе лесопильного завода был явно заинтригован.

— Капитал, мне кажется, я уже собрал — усмехнулся я, — триста рублей от Архангельских плюс мои... денег хватит. Тем более и партнерство я учреждать думаю бездоходное, с целью обустройства города. А вот товарищей, делом помощь оказать способных, я бы принял с удовольствием. С городскими властями все проекты утвердить — тут, боюсь, моего опыта и знаний недостаточно, я ведь просто не знаю, к кому подойти с бумагами. Даже в Царицыне, я уже не говорю про губернию — да и как бумаги эти составить, не знаю. Я же в России-то меньше года живу. Опять же, для заводов и землю нужно выкупить, причем не абы где...

— Ну с этим-то мы всегда вам поможем — со снисходительной улыбкой сообщил мне Мельников. Понятно, если денег платить никому не надо, то оказать "моральную поддержку" всякий будет готов... Наивный все же пока еще народ!

— Ну, если такая помощь будет, то завтра же к вам и зайду, устав товарищества регистрировать. Ну а чтобы все по правилам было, вступительный взнос с членов общества я возьму. Рубль, или даже два: я у Валерии Ромуальдовны выспрошу, во сколько членские билеты напечатать встанет — усмехнулся я. — Самое верное товарищество — это товарищество, скрепленное совместным капиталом.

"Общество благоустройства Царицына" было зарегистрировано уже в губернии через неделю, и членами его стали почти две сотни человек — практически вся "элита" Царицына. Вероятно, они думали, что за свой рубль они позже барыш изрядный получат, ведь тот же трамвай — он везде оказывался весьма доходным вложением. А так как в "Обществе" все доли были равными (я тоже всего рубль в него внес, поскольку заводами делиться ни с кем не собирался), то барыши они в своих мечтах видели огромные...

Ну-ну... пока что члены общества с визгом и топотом занимались оформлением передачи мне "в безплатную аренду" земли под строительство заводов — моих заводов. Оформляли землеотводы в городе под будущие трамвайные пути, разрешающие бумаги на прокладку канализации. Уговаривали правление "Бранобеля" передать мне уже заполненные битумные ямы и подписать обязательство на передачу в мое распоряжение всего битума, который завод выработает в следующие десять лет — все равно он просто выкидывался...

"Рождественская распродажа" принесла ни много, ни мало, а миллион триста тысяч рублей прибыли. Не только за елочные игрушки, "бусы и зеркальца" тоже внесли весомый вклад в эту сумму. Камилла — по моей ненавязчивой подсказке — "придумала" фенолформальдегидный клей с добавкой поливинилбутираля, и им на крышки пудрениц приклеивались маленькие граненые стекляшки перед продажей. Обычно из этих стеклышек набирались покупателями инициалы или имена будущих обладательниц, и получалось "очень красиво". Стекла снизу серебрились, так что играли они не хуже бриллиантов — ну, по крайней мере для тех, кто настоящих бриллиантов никогда не видел. Вдобавок кроме прозрачных стекол были доступны еще и красные "рубины", и зеленые "изумруды", и синие "сапфиры"...

Каждая такая стекляшка добавляла к цене девайса по копейке (или по две за цветную), и за океаном средняя цена пудреницы в магазине (в книжном, конечно, принадлежащем "Книготорговой компании Бариссона") немного даже превышала три доллара — при том, что штампованные стекляшки обходились мне хорошо если в рубль — но не за штуку, а за фунт. Доллар Борис Титыч отправлял мне, а на остальные потихоньку расширял дело... весьма агрессивно расширял. Выпускаемый им журнал "Books Review", распространяемый по подписке за два доллара в год (двадцать четыре номера, между прочим) всего за полгода "нашел" больше семидесяти тысяч подписчиков. Еще бы: настоящий журнал, с ценой чуть дороже простой газеты — а в нем и рассказы печатаются интересные, и обзоры новинок художественной литературы — которые тут же можно и заказать, причем по цене сильно дешевле, чем в магазине. Обзоры для журнала готовили специально нанятые люди, и готовили "правильно"...

Денег, правда, журнал не приносил — наоборот, на его издание приходилось немалые суммы добавлять из торговли, но перспективы вырисовывались забавные. Главное — правильно воспользоваться формирующимися возможностями. Ведь чтобы заработать много денег, сначала нужно изрядно потратиться на подготовку. А если можно обменять время на деньги... где взять деньги, я знал. А вот времени катастрофически не хватало.