Warhammer 40k: поющие песни варпа

* * *

Паук наблюдал за неуклюжей горой, пока-что цельного мяса, что сейчас прошла мимо его укрытия. Он мог бы убить ее десятки, а то и сотни раз, но это было бы скучно и не красиво, тем более другие мушки, так бы и не заметили гибели своего собрата.

Следуя за выбранной жертвой, экзарх томился в сладостной истоме ожидания кровавосладкой битвы. Каждое его движение было наполнено силой и непередаваемой легкостью, а тончайшие лезвия, украшающие его Струны Смерти (25), закрепленные на каждой из рук, казалось дрожат в ожидании горячей крови.

Не в силах больше оттягивает сладкий миг триумфа, Экзарх вонзил острый клинок в бедро демона, проворачивая оружие в ране. Могучий удар, взревевшей от боли твари, обрушился в то место, где долю секунды назад стоял обезумевший эльдар. Трехметровый исполин, гора необузданной ярости и мышц, крушил все вокруг, непрерывно орудуя чудовищным топором, а в ответ слышал лишь радостный смех, да все новые обжигающие укусы смертоносного оружия.

Остальные твари, привлеченные криками и запахом крови, устремились к месту схватки на радость Экзарху. Стоило им только показаться среди руин, как Паук перерезал глотку жертве, добивая искалеченное существо и орошая доспехи кипящей кровью врага. Стоя над поверженным противником, он улыбался, как ребенок, наслаждаясь запахом свежей смерти. Но, дав разъяренным порождениям Варпа обнаружить себя в тени, паук шагнул в Варп, заливая округу чистым мелодичным смехом.

Плетя танец битвы, Эльдар ни на миг не останавливался, словно насмехаясь над врагами, вырываясь из тени и вновь ныряя в неё, он оставлял после себя кровавый росчерки, разрезаемых на лоскуты ещё живых жертв. Чемпионы Кхорна, одни из лучших бойцы хаоса, люди, оскверненные силой Варпа, были лишь беспомощными зрителями в кровавой пляске теней и крови. Застыв у подножия храма, троица воинов бессильно наблюдала, как Паук перемещается по полю битвы, нарочно попадаясь им на глаза, но всякий раз прикрываясь за спинами едва живых исчадий от смертоносного огня тяжелых болтеров (26).

Спустя минуту всё было кончено и последователи бога хаоса стали свидетелем появления очередной остывающей горы искромсанного мяса. Раздавшиеся в звенящей тишине хлопки заставили солдат развернуться, вскидывая оружие. Рокот выстрелов болтера прокатился раскатами грома по храмовой аллеи. Снаряды, начинённые искрами Хаоса, пламенными стрелами врезались во врата храма, пытаясь поразить неуловимую тень. С жутким скрежетом одна из колонн обрушилась, закрывая вход облаком каменной крошки.

Раскаленные гильзы, устилающие пол под ногами солдат, еще не успели остыть, когда из клубов пыли медленно вышла залитая высыхающей кровью фигура. Легкий презрительный поклон, пародия на наполненные грацией движения Арлекинов (27), и Эльдар удалился в недра храма, спокойно повернувшись спиною к временным зрителям первого акта. Дети кровей хумансов не могли опознать, обозначенный многосмысленный жест актёров Эльдар, но теперь это так мало значило для единственного истинного творца и зрителя кровавого спектакля. Его сердце трепетало в предвкушении танца в тенях с тремя закаленными в боях воинами.

* * *

Отряд призрачной стражи быстрым шагом двигался вдоль выжженных огнем и изъеденных личинками тиранид построек. Главная площадь, перепаханная взрывами плазменных зарядов, представляла скорбное зрелище, усладившее бы взгляд лишь Кхорну, кровавому богу. Трупы созданий роя устилали мраморные плиты дорог покровом гниющей плоти, погребая под собою останки Эльдар. Тишина и запустение, лишь где-то вдали раздаются вопли монстров и монотонный грохот тяжелого оружия. Да и тот вскоре стих, погружая мир в тишину грядущего забвения.

Серебристый шар, уже не успевающий следовать за Омегой, жадно поглощал кристалл за кристаллом, перенося их в хранилище Змея. Колдун торопился, уже не останавливаясь, дабы добыть еще больше узилищ душ, отыскать особо редкое оружие или боеприпасы, проходя мимо разрушенных баррикад. Тонкая нить жизни, пульсирующая подобно светлячку в сознании мертвеца, вела его прочь от трупов, прочь от кокона силы и обжигающего ветра Варпа, струящегося сквозь алеющий впереди разлом. Свет жизни умирающего эльдара пьянил, путая мысли и притягивай к себе. С каждым новым шагом тоска Омеги все больше подогревалась сожалениями о тех временах, когда его дух не был заключен в искусственную клетку из неразрушимой кости и его тренированное тело могло играючи преодолевать расстояние о котором лучшие представители других рас могли только мечтать.

Но даже и будь у него возможность в миг преодолеть отделяющее его от цели расстояние, он все равно двигался бы с той же скоростью, не имея возможности бросить следующих за ним братьев. Потерявшие свои тела и не имея его магических сил, они с огромным трудом могли отличить мир мертвых от земель живых и только воля колдуна, помогала им ориентироваться в промежутках реальностей. Уйди колдун слишком далеко и они превратятся в беспомощные игрушки с заточённой внутри душой, словно сладкий дар для демонов Той-Что-Вечно-Голодна.

Так они и шли, пока до цели не осталось всего с сотню шагов. Ослепленный близостью цели, Омега не сразу заметил притаившегося в ветвях поваленного дерева очередного тиранида. Но один из стражей все же сумел ощутить присутствие, готовящейся к прыжку, твари, и сверкающий поток тончайших дисков вспорол воздух, превращая существо в ошметки плоти. Но было уже поздно и струя секрета из нагнетательных желез залила поглощающую очередной кристалл сферу, попадая в мерцающий портал врат. Обреченно глядя на безжизненно падающий артефакт, колдун направился к источнику жизни, фонтанирующему в разрушенном огромным монстром доме.

Красивая при жизни эльдарка, с раздробленными ногами, так и не сумела выбраться из под придавившей ее туши монстра. Разлагающееся тело несло в себе полностью сформированный плод, уже осознавшим себя как личность. Поглощая искажённые смертью и хаосом остатки энергетики вмести с заточённой в кристалле душой матери, он звал на помощь и вёл мёртвого сородича к себе. Не рождённый эльдар задыхался и страдал от пожирающей его боли. Лишь ветра Варпа, свободно врывающиеся в утратившее защиту матери создание, поддерживают его существование, искажая искру жизни в нечто чудовищное. Яркий как полуденное солнце над безбрежным морем погибшей родины и Астрономикон, неугасимый маяк космоса, созданный нелепыми хумансами, порченный кровавым дурманом хаоса и безумный как человеческий детеныш. Пленительный до омерзения, заслуживающий жалости и сострадания в немедленной безболезненной смерти, но достойный чтобы получить посмертное забвение.

Вздутый живот трупа, подвластный воле колдуна расцвел кровавым бутоном, являя на тусклый свет умирающего корабля мира багровый плодный пузырь.

— Я Приветствую тебя в этом безумном мире, последний из рожденных в этом мертвом мире. — Тонкий палец искусственной руки, плавно приобретая форму острого лезвия под неразличимое простому смертному пение души колдуна, рассекал оболочку парящего перед Омегой плода. — Пришедший последним, познавший боль и холодную длань мертвого колдуна, вместо любви и тепла создавших твое тело и вселивших в нее душу, ты обречен на смерть и забвение. — Околоплодные воды, мутные от трупного яда и энергии хаоса, текли по кости доспеха. Длинные белесые личинки, присосавшиеся к покрытой язвами коже младенца, отвратительными клубками опутывали слабо шевелящейся тельце. — Я, Омега, последний мертвец Йандена, лишаю тебя мук посмертия в пучине Варпа и дарую сладостное забвение! Да осенит твою несчастную душу своей печатью Великий Змей! Прости меня брат.

Наклонившись над дрожащим в ледяных руках существом, Эльдар тихо промолвил:

— Скорблю о твоей судьбе, малыш.

С тихим хрустом острое лезвие пронзило сердце ребенка, а воля колдуна разметала на тысячи клочков истерзанную душу, спасая от бесконечных истязаний садах Той-Что-Ненасытна.

* * *

Молочные клубы тумана кружились в темных коридорах храма причудливой волною, потревоженные не прошенными гостями. Окованные сталью подошвы тяжелых силовых доспехов (28) космодесантников хаоса почти не издавали звуков, утопая в неестественно мягкой поверхности пола и лишь изредка шипя ртутными стабилизаторами поножей. Троица чемпионов кровавого бога шла к источнику силы, следуя за адептом Мерцающей Паутины. Тусклый свет от ленты снарядов, начинённых самой силой Варпа и тянущихся к тяжелому болтеру, с трудом разгонял сгустившийся мрак. Алые блики оружия и массивных экзоскелетов высвечивали мощную фигуру идущего впереди воина. Черно-красные доспехи, покрытые потеками оплавленной пластилово-адамантиновой брони, следами оружия и когтей неведомых тварей, не могли скрыть чудовищной силы своего хозяина, что казалось корежила окружающее пространство. Изогнутые рога глухого шлема спускались двумя шипастыми лентами ниже плеч культиста Кхорна. Багровый плащ трепетал в такт мощным и порывистым движениям, открывая вид на изукрашенные рубиновыми рунами ножны длинного меча. Пальцы в когтистых перчатках лежали на притороченной к поясу кобуре с плазменным пистолетом. Высящиеся над плечами пики были усеяны гроздями окутанных адским пламенем черепов.

— Пошевеливайтесь, черви! — Раздался хриплый рык предводителя из-за забрала шлема. — Разве вы не чуете запах безумия скрывающегося в тенях эльдара?! Он ждет нас впереди и жаждет схватки, как истинный почитатель Кхорна, а не как все эти бессмертные слизняки. Хватит оглядываться! Черепа трону из черепов!!

Перехватив поудобнее двуручный силовой топор, десантник последовал за своим предводителем, рождая тихое эхо от шуршания сервоприводов брони и мечтая о том дне, когда размозжит череп командира и заберет его доспехи. Окинув подозрительным взглядом композицию статуй и выпустив в их сторону пару ослепительных снарядом из своего болтера, оставшийся солдат насладился огненной вспышкой, поглотившей скульптуры, и, взвалив оружие на плечо, зашагал вслед за удаляющимися солдатами. Он так и не заметил застывшую в тумане фигуру, осторожно поглаживающую плавные изгибы Тени Смерти, прикрепленные к запястьям паука.

* * *

Отчаянный визг сервоприводов доспеха, на миг прорезался сквозь хаос битвы, пробиваясь даже через грохот тяжелого болтера. С шипением рассекая неуспевающий расступиться воздух, пылающий меч пронзил пространство там, где секунду назад стоял обезумевший Эльдар. Вспышки безостановочно рвущихся снарядов выхватывали из полумрака храма картины тронутых гниением трупов и испещренных кровавыми рунами стен. Пляшущие вокруг тройки воителей тени надежно укрывали Экзарха оскверненного храма от чудовищных по своей силе ударов.

Раскаленный ствол болтера оставлял в воздухе яркие росчерки, когда культист пытался угнаться за ускользающим силуэтом паука, что то скрывался в тени, то налетал на противника призрачным смерчем, выбивая искры из брони силового доспеха и украшая его новыми отметинами от необычайно острых лезвий. В какой-то момент вспышка начинённого хаосом снаряда вырвала из спасительной темноты крадущийся во мраке вдоль одной из стен силуэт закованного в броню эльдара и в тоже мгновение брошенный космодесантником топор пронзил тело паука, пришивая его к испещренной кровью стене. Выстрел плазменного пистолета озарил комнату голубоватым свечением, разрывая в клочья голову поверженного противника.

Храмовой комплекс погрузился в гнетущую тишину, прерываемую лишь шелестом катающихся по полу гильз, да гудением воздухозаборников шлемов, фильтрующих наполненный пылью и гарью затхлый воздух помещения. Прошло несколько томительных мгновений, пока один чемпионов Кхорна не двинулся к своему топору, чуть ли не по рукоять погрузившемуся в доспех эльдара и стену храма. Припечатав необычайно податливое тело к стене тяжелым ботинком, космодесантник вырвал оружие из груди жертвы, а лишь затем обратил внимание на тончайшие нити паутины, что заполняли все вокруг. Острые липкие струны тянулись из разрушенной брони и оплетали лезвие и древко топора мягкой, упругой сетью. Попробовав выпутать из нее оружие, солдат лишь все больше покрывался тускло мерцающей нитью, что с каждым движением стягивалась все сильнее, глубоко врезаясь в адамантиевую броню.

— Что с хранителем? — В нетерпении крикнул командир отряда, невольно подаваясь вперед.

— Командир, У этого ублюдка паутина вместо потрохов! Я уже весь в ней застрял! — Отчаянно дергая опутанными руками, ответил космодесантник. — Срежьте с меня это дерьмо!

Направившись к продолжавшему извиваться в опутывающих его сетях хаоситу, предводитель так и продолжил сжимать в руке меч, что его и спасло. Позади раздался легкий шелест, а затем тихий всхлип оставшегося позади солдата.

— Какого... — Только и успел сказать чемпион, глядя на струи крови, хлещущие из сочленений силовой брони космодесантника.

Разбрасывая алые брызги, солдат вскинул болтер и выпустил короткую очередь в своего командира. Хоть вся мощь тяжелых снарядов и пришлась на широкое лезвие выставленного клинка, но сила взрыва была настолько велика, что огромного воина просто отбросило далеко к стене. Одновременно раздался скрип разрываемой стали, а затем оглушительный крик боли. Переведя оружие на солдата, корчащегося в оживших путах паутины, что разрезали его тело вместе с прочнейшей броней словно тончайшую ткань, окровавленный служитель Кхорна утопил курок. Алые снаряды, оставляя за собой красные росчерки, вгрызались в силовой доспех, расцветая огненными цветами и вырывая клочья металла.

Вонзив в пол лезвие меча, чудом выдержавшего мощь заключенного в снарядах хаоса, чемпион с трудом оперся на гарду оружия и поднялся с пола, скрипя смятыми пластинами брони. Сорвав с пояса пистолет, он произвел всего один выстрел в продолжающего расстреливать искореженный труп солдата. Шар раскаленной плазмы угодил в ленту снарядов для болтера, рождая череду беспорядочных вспышек. Чудовищная канонада слилась в единую серию взрывов, отшвырнувшую измятую куклу стрелка. Разъяренные частицы Варпа, заключенные в боекомплекте, осветили каждый угол храма, высвечивая высокую фигуру Экзарха, оперявшегося на перила небольшого балкончика под самым куполом и увлеченно рассматривающего развернувшуюся внизу битву.

От его запястий, там, где крепились струны смерти, тянулись нити к исковерканному взрывом трупу стрелка. Из остова его разрушенной брони, истекающей кровью и разорванными органами, выползали волокна паутины, подобно шевелящемуся клубку змей. Дождавшись пока последняя струна вернется на место, паук легко спрыгнул с высоты в десяток метров, приземлившись напротив поднимающегося с пола космодесантника.

— А ты сильнее этих жалких почитателей кровавого бога... — Задумчиво произнес Эльдар. — Я надеюсь, что ты достаточно хорош, чтобы умереть в битве. Я хочу вкусить горячее, трепещущее сердце воина, наполненное яростью схватки, а не вырезать его из тела, стынущего от ужаса на моем алтаре.

Подняв руку с вытянутым в сторону культиста указательным пальцем, экзарх повернул ее к десантнику открытой ладонью, а в следующий момент все пришло в движение. Выстрел плазмы совпал с рванувшимся с запястья эльдара серебристым росчерком паутины. Не обратив внимания на бесследно растекшуюся по доспехам материю, хранитель следил за воином, ушедшим от струны смерти простым перекатом. Следующий пучок он встретил в полете, отбивая смертельные нити лезвием клинка. Брызнувшая в разные стороны паутина на секунду перекрыла пауку обзор, а в следующее мгновение яростно дрожащий меч рассек не успевшие раскрыться жгуты струн, оставляя Экзарха без части его оружия.