Девушка с наузой-15

— Внуча, что случилось?

— Ничего, — удивилась она и неожиданно сообразила: он же "видит". Уже сухо сказала: — Всё нормально.

— Твои... характеристики изменились. Что за науза у тебя над сердцем?

— Видно, да? — расстроилась она и вздохнула. — Я не знаю, есть ли такая науза вообще. Но её назвала наузой для... Снежной королевы. Ну, или для снегурочки. Или... — она засмеялась. — Вообще, для снежной бабы!..

Она и смеялась, и улыбалась, выговаривая эти легкомысленные слова, но дед смотрел если не встревоженно, то... Определить это чувство — Алёна не сумела. Что-то посерьёзнее всего лишь тревоги там было.

— Ты уверена, что это правильно?

Хотела отшутиться: "Око за око — глаз за глаз!" Но в голосе деда были необычные нотки, и уже осторожно Алёна ответила ему:

— Уверена.

Он вернулся к Юрию Андреевичу, который закончил разговор по телефону.

А Алёна вдруг почувствовала острую признательность деду. Он не стал говорить банальности: "Ты знала о красном свете — надо было общаться со Стасом построже!" Дед уважал любое её решение... И тут же Алёна сердито подумала, что своим вопросом об уверенности он заставил её таки сомневаться.

Но внутренний чертёнок подзуживал: "Ну и что? Хотя бы побыть другой Алёной пару-тройку дней! Интересно же! А если ещё и отомстить..."

Вот тут она задумалась: "А это месть? Скорее — нет. Пусть Стас на своей шкуре прочувствует, что такое обида человека, которого... которому... Может, поймёт, каково это — ни с того ни с сего подчиняться кому ни попадя..."

И осеклась, вспомнив Василия: "Мама молчит!"

Значит, они все такие — Кудренцовы? Привыкли командовать, привыкли, что последнее слово всегда будет за ними? Тогда... Тогда она вся облепится наузами холода!

Хватит! Хватит о нём! Пусть теперь Стас побудет в шкуре вещи, о которой можно думать... абстрагированно!

И она начала холодно перебирать те факты, о которых знала и о которых узнала сейчас — из разговора деда и Юрия Андреевича. Итак. Стас сидел у могилы своего дедушки, когда из земли вдруг потянулись какие-то чёрные корни, которые принялись пить из него колдовские силы. Волхвы не знают, что это за корни, а потому решили обратиться к старой ведьме по имени Любава, которая должна заодно узнать, кто сделал "куклу" на Стаса. А дальше старшие будут разбираться сами. Всё.

Стоп. А как же Василий? Что с ним теперь?

Прислушавшись к беседе, Алёна поняла, что основной разговор закончен, и теперь дед время от времени выслушивает руководителей трёх групп молодых колдунов. Ведь те вскоре должны вернуться... Когда дед, в отсутствие Юрия Андреевича, ушедшего из гостиной, отложил мобильник, дожидаясь следующего звонка, Алёна пересела к нему.

— Деда, а что теперь с Василием?

— Он пока дома. С матерью. К нему съездил Павел Ильич, которого мы сегодня на кладбище не брали. Он подлечил Марьямну. Правда, снять с неё заклятие на молчание не сумел, но заблокировать Василию силу смог. Как только группы приедут — мы: я, Катерина, Мироныч и Павел Ильич — все вместе поедем к ним на квартиру. Посмотрим, попробуем хоть что-то сделать, чтобы они себе не навредили. Да и другим тоже.

— Деда, а часто такое бывает, что живёт человек, ни сном ни духом, что он колдун, и тут вдруг — бац! Ну, как с Василием.

— Ну, на моей памяти такого ещё не было. Но, когда мы говорим о колдовстве, зарекаться не надо ни о чём... О, смотри-ка...

И сам взглянул поверх её головы. Она обернулась и хмыкнула. Станислав.

— Ты где болтался? — небрежно спросила она его. — И зонт забыл, да? Под дождь или под снег попал?

Фыркнула, глядя на него, мокрого и злого, и вновь принялась за плетение. Боковым зрением уловила, что парень зыркнул на деда и ушёл из гостиной.

— И как ты теперь с ним дальше будешь?

— Не знаю, — легко сказала девушка. — Я вообще не думаю, что "с ним дальше буду". Деда, наузу над сердцем сильно видно?

— Нет. Я ведь "пошёл" искать её, из-за того что ты изменилась. Промолчишь, по какой причине? Может, сумею... помочь.

— Нет, это личное.

— Хорошо. Не справишься — расскажешь.

— Деда... спасибо.

Он встал у окна, разглядывая с высоты видимую в вечерней темноте часть города, а девушка принялась за плетение. На тихие шаги подняла голову.

— Алёна, можно с тобой поговорить?

— Говори, — предложила она, а когда Станислав с намёком покосился на Виталия Олеговича, она пожала плечами: — От деда у меня секретов нет.

Он вспыхнул так, что она с каким-то даже исследовательским интересом разглядела на его впалых щеках неровный румянец. Он ещё и краснеть умеет — со злости, небось!.. С минуту колебался, одновременно успокаиваясь, а потом снова посмотрел на старого волхва. Видимо, прикинул расстояние от него до стола, возле которого сидела девушка. И присел на соседний с ней стул.

— Алёна, я хочу извиниться. Я... неправильно повёл себя.

"Зато очень вовремя, — подумала она — то ли снегурочка, то ли "снежная баба". — Это хорошо — знать заранее, что чуть не вляпалась в отношения с человеком, который не гнушается давлением... Бр-р..."

А та Алёна, что спряталась за наузой "снежной бабы", чуть не заплакала: он был так нежен считаные дни знакомства с ним. И сам же всё испортил...

— Извинился и извинился, — безразлично ответила девушка. — Ну и ладно. Прощаю.

Он выглядел оглушённым, глядя на неё во все глаза.

— Ты другая, — наконец даже удивился он.

— Да нет, — спокойно сказала она. — Всё та же. Ты же себе позволяешь бывать разным. Почему бы и мне так не поступить? Но ты же всё равно остаёшься тем же Станиславом. Ну и я — той же Алёной.

До ужаса глупейший разговор, который о-очень нравился девушке, прервал дед. Он взглянул на свой мобильный и кивнул как будто кому-то.

— Мироныч возвращается.

Не договорил — возвращается с группой. Но и так понятно.

И Станислав заторопился. Он дотронулся до её ладони и тут же отдёрнул руку.

— Алёна, — прошептал он. — Пожалуйста! Давай поговорим! Клянусь, я больше не буду... Пожалуйста...

— А нам есть, о чём говорить? — удивилась девушка, складывая плетение в пакет с тесьмой. — По мне, так говорить нам совершенно не о чем. То, что произошло, и правда больше не повторится, потому что тебе не на кого будет повышать голос. Вот и всё.

И посмотрела мимо него — на вход в гостиную. Оттуда уже зазвенели голоса, раздался смех, взбудораженные переговоры... Первым появился Мироныч, за ним — вся толпа... Мироныч сразу пошёл к деду, а его группа быстро и привычно расселась за стол: завидев Алёну, сразу начали в несколько голосов рассказывать ей, где только что были и что там делали. Станислав посидел, посидел — и вышел. Никто ничего не понял, а поскольку Алёна рассмеялась на шутливое объяснение, как справились с делом, то вообще о нём забыли.

Пришла группа Катерины, потом — Павла Ильича.

Старшие провели привычный урок, закрепляя в умах молодых колдунов те дела, на которые они ходили, и те приёмы, которые использовали. И разрешили ребятам разойтись. Группы-то уже образовались не только по руководителям. Так что из квартиры Кудренцовых стали выходить небольшие компании тех, кто жил в определённом районе города и кому ехать вместе. Прислушавшись к ребятам и сориентировавшись, Алёна спокойно присоединилась к одной из маленьких групп и на улицу вышла с ней, после чего позвонила деду предупредить, что она поехала домой.

Стояла в троллейбусе, среди множества народу, молчала и спокойно вспоминала: завтра — четверг. Она хотела пополнить запасы тесьмы и купить нитки для джемпера, на который ещё надо уговорить бабулю связать его. И ещё она думала вот о чём: стоит ли продолжать работать с дедом в группе? Его группа самая сильная. Хватит и троих. А она всегда может быть на подхвате. И плести свои наузы, если они кому-то будут нужны.

И мрачно усмехалась: даже будучи бессердечной "снежной бабой", ей трудно выносить общество Станислава. Ну и ну...

Следующая глава во ВТОРНИК.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.