— Спасибо, Ровник, — вежливо отказывался Лён, которому в рот кусок не лез — не потому, что очень плох, а просто было совестно отбирать у этих людей еду, которой им и так недоставало. Но, как признаться, что сам он имеет при себе неиссякаемый источник пищи — волшебную скатёрку?! Скажи кому про это, на нём бы день и ночь висели все беглецы, умоляя остаться. Он ломал голову, как бы естественнее оставить им припас еды и при этом не выдать своих тайных сокровищ.
— Предоставь это мне, — сказала ему Гранитэль.
Однажды утром, когда женщины мололи при помощи плоских камней зерно на муку, Лён сказал Ровнику, что покидает их — ему надо отправляться в путь. Если он обнаружит воду, или что-нибудь другое, то обязательно вернётся и сообщит о том. Все очень огорчились тем, что дивоярец покидает их. За неделю, что прошла в обществе этих людей, Лён не устоял перед настойчивыми расспросами и рассказал про город волшебников, что плавает в небе. Никто здесь и слыхом не слыхал даже про магов, не то что про волшебный город.
Если бы здесь были волшебники, они бы наверняка разобрались во всём и нашли средство защитить эту несчастную землю — ведь Лён знал от своих учителей-волшебников про миссию защиты, которую несёт Дивояр перед мирами. Он сам чувствовал себя причастником этого высокого и благородного долга, отчего горел желанием помочь этим людям. Поэтому и хотел во что бы то ни стало отыскать то место, через которое вышел в Селембрис. Может, именно таким образом люди покинули этот умирающий мир. И было то Лёну очень тревожно, поскольку через такой портал могли проникнуть в волшебную страну и все эти твари, которые погубили некогда цветущий край. Это соображение нужно было проверить, и оттого он так и горел желанием отправиться в путь. Если подозрение его подтвердится, то он прервёт свой поиск и отправится обратно к дубу, чтобы сообщить волшебникам о возможной опасности. Так что, несмотря на все уговоры, от твёрдо настоял на своём и вышел в путь.
— Плохо просили, — упрямо прошамкал старый Горак, когда всадник на летучем коне взмыл в бледное утреннее небо и начал кругами восходить на высоту. — Надо было уговаривать! Сулил бы ему девок помоложе!
— Да разве сокола удержишь на мякине! — ответил Ровник, глядя из-под ладони в небо, где исчезала белая птица. — У них там в этом Дивояре небось девки куда краше наших. Вот прилетит туда и будет рассказывать: сулил мне-де глупый Ровник бледную немочь в жёны, да недосулился!
— Тьфу! Не староста ты, а болтун! — рассердился Горак и отправился к подросткам.
Вместе с ребятами он отыскивал места, где сохранялась почва, и разрывал её палкой — так готовились места под небольшие посевы, пока прочие мужчины продолжали укреплять изгороди. Крепким сучком Горак упорно долбил засохшую землю, время от времени утирая слабый пот на лбу. Под выгоревшим внешним слоем вполне могла скрываться плодородная почва, которой только не хватало влаги. Потом они отыщут на этом новом месте болото, оставшееся после озера, и наносят сюда воды, чтобы насытить почву.
Он отыскал одно такое место посреди деревьев и усердно работал обломком ветки, чтобы не зря есть свой хлеб. Каждое зерно должно поместиться в мягкую среду, а не попасть на камень и не стать добычей насекомых. Каждое зернышко из запаса должно дать всход, а ведь чаще бывает совсем не так — сколько раз, в надежде придя к делянке, старый Горак с огорчением замечал, что всходы погибли, или выросли слабые бледные ростки, которые не дадут прибыли. Это бывало, когда почва оказывалась слишком замусорена остатками корней. Вот и теперь он огорчился, когда его примитивная соха наткнулась на твёрдое дерево. Корень был велик, и Горак не мог отыскать его конец, поэтому в отчаянии взялся колотить орудием по деревяшке. Он зря трудился всё утро и тратил силы на возделывание почвы — здесь не будет посева.
Внезапно крепкая на вид деревяшка проломилась, а затем дрогнула земля под коленями старика. О, ужас! Он наткнулся на самое скверное, что может быть в таком лесу — остатки изглоданной личинками корневой системы! Здесь просто не может быть никакого урожая, потому что почва заражена! Кинь сюда что-то живое, и спящие споры пробудятся к жизни! А они целую неделю строили укрепления! Да все эти стволы просто бумага!
Эти мысли промелькнули в голове у старика, а почва продолжала проваливаться и осыпаться. И вот Горак с хриплым криком провалился в яму — этого он никак не ожидал!
Брякнувшись в сухую кучу растительной трухи, он в панике огляделся. Нечто удивительное предстало его глазам — яма была явно сделана руками человека, а потолки были укреплены жердями. В первый момент Горак даже подумал, что попался в ловушку, но потом увидел стоящие вдоль стен кожаные мешки и деревянные туеса, и большие плетёные сундуки, и крытые материей корзины! Трясущимися от возбуждения пальцами он разодрал на горловине одного мешка завязку и обнаружил в нём отборное зерно! Была там не только пшеница, рожь и овёс, но и какие-то непонятные круглые белые зёрна! И маленькие жёлтые зёрнышки! И коричневые треугольные, в которых Горак с обморочным волнением признал с детства забытую гречу!
В берёзовых туесах с плотно притёртой крышкой хранился отвердевший от времени мёд, а в сундуках были спрятаны настоящие драгоценности: плотные холсты, выделанные кожи, настоящая обувь! В других сундуках были металлические орудия: от иголок и лопат до ножей и мечей — всё в смазке, аккуратно упаковано!
— Горак! Ты под землю, что ли, провалился? — послышались сверху голоса подростков.
— Ребята, я под землю провалился, — слабо отвечал тот, не в силах пережить великую радость. Это был кем-то сделанный давний ухорон на чёрные времена. Судя по толстому слою пыли и проросшим в яму корням, он был забыт. Теперь у нищих беженцев есть пища и новое зерно!
* * *
Солнце взошло уже довольно высоко, когда Лён догадался, что зря тратит время и гоняет Сияра.
— Дивоярец недогадливый! — сердито проворчал он, доставая зеркальце — что стоило с самого начала задать вещице поиск того места, где была та самая скала с порталом! Даже если это вовсе и портал (хоть Лён очень надеялся, что это так), то там всё равно должна быть вода, если она будет оставаться там даже спустя много времени. А сколько лет или даже веков прошло с тех пор, когда он был тут? Странно это — время для него повернуло вспять, и он явился в эти места, словно совершил перенос в прошлое в машине времени! Тогда следующий заход должен погрузить его в более ранние времена. Может быть, в те поры города ещё были целы, и он сможет отыскать Дерн-Хорасад — пока что зеркальце отказывалось выполнить это задание: ничего удивительного, ведь такого города тут больше нет!
Эти мысли придавали Лёну бодрости, и, уяснив направление, указанное волшебной вещицей, он полетел в ту сторону. К большому его удивлению, оказалось это место не столь далеко — для Сияра, конечно.
Скалу он узнал сразу — похожий на горбушку хлеба кусок камня вырастал из земли. С одной стороны к камню примыкала пустыня, а с другой имелся глубокий овраг, которого в прошлый раз не было. По дну оврага текла речка — её исток имел место в таинственном камне. Странно это было, поскольку обычно вода промывает русло в почве, а тут как раз наоборот — со временем повысился уровень земли. Лён потрудился проверить, куда же утекает этот поток, и обнаружил, что вода, дающая жизнь зелени на склонах оврага, далее просто снова уходила в песок, и из распахнутых ворот, которые образовывали два зелёных берега, не выходило далее ничто — перед глазами была та же картина, что и прежде: умирающий от безводья мир.
Он походил поверху оврага, поискал следов: если тут был проход, и через него ушли люди, то должны остаться следы. Но, ничего не нашёл — то ли люди так тщательно за собой подчищали, то ли просто не нашли это место. Этот маленький оазис среди бесконечной нищеты был скрыт от чужих глаз.
Он раздумывал: стоит ли проверять действенность портала? Ведь, выйди он обратно на Селембрис, назад к отряду Ровника может уже не вернуться. Так что, оставив эту заманчивую мысль, Лён тронул Сияра в обратный путь.
Хорошая новость, которую Лён узнал по возвращении к беженцам, ничуть его не удивила — наверно, это было как раз то, что обещала сделать для этих людей Гранитэль. Для могущественного Перстня Исполнения Желаний нет ничего проще, чем создать заросший корнями старый погреб с запасами пищи. Но сделано это было так убедительно, так естественно, что ни у кого не вызвало сомнений в том, что это дело рук человека, а не волшебное явление.
Все дети жевали сушёные фрукты, которых оказалось очень много в сундуках, а женщины варили гречневую кашу. Белые зёрна, неизвестные людям Ровника, оказались рисом. Несчастным оборванным беглецам будущее казалось прекрасным, поскольку теперь они даже смогут сшить себе новую одежду взамен старой — изношенной и рваной. Теперь у них даже была обувь! Мужчины во главе с вождём оживлённо обсуждали, какую часть семян им следует посеять прямо сейчас, поскольку в этом краю давно уже исчезло понятие времён года, и все сезоны были одинаковы.
— Я нашёл воду, — осторожно объявил Лён, чтобы не выболтать лишнего. Это известие было воспринято с восторгом. Ничего, что далеко — это всё равно исключительная удача. Родник, настоящий родник — это ли не чудо?! Дивоярец принёс им удачу — ну разве не подтверждение его диковинного дарования?! Они будут ходить туда с посудинами и носить понемногу воду для посевов этих чудесных семян, и для готовки! Они смогут заменить воду в бурдюках на свежую, и не станут более беречь эти протухшие запасы, как драгоценность!
Ничего у Лёна не получалось — эти прячущиеся по норам ночью и крадущиеся днём люди не рискнут отправляться всем скопом в место, где нет таких прекрасных высоких деревьев — ведь они потратили целую неделю на обустройство новой стоянки! Сколько земли перекопано сучками и просеяно пальцами! А теперь ещё и эта находка! Подарок Гранитэли становился препятствием для плана Лёна. Теперь, когда он сделал для этих людей так много, они не смели его удерживать — у дивоярца свои дела. Он мог с чистой совестью отправляться в путь — никто его не упрекнул бы. Но перед глазами навязчиво стояло видение: как он выводит беженцев в Селембрис, и те видят бескрайние просторы лесов, находят полноводные реки, в которых играет от избытка рыба, леса полны дичи, а в небе светят миллионы звёзд. А главное — каждую ночь над миром всходит спутник — полная Луна, или остророгий Месяц! Они не знают, как прекрасно жить в Селембрис!
Вечером Лён отыскал сытого и довольного Ровника — вождь расположился у линии заграждения и собирался провести так всю ночь, охраняя сон своих людей. По всему периметру внутренней линии расположились несколько дозорных.
— Вы, дивоярцы, никогда не спите? — шутливо обратился к пришельцу вождь — он ещё таил надежду, что этот великий воин, заваливающий в одиночку тысячное стадо жажлоков, останется с ними. В самом деле, чего шататься по пустой земле и искать ветра в поле?
— Ты знаешь, что такое трава, Ровник? — спросил дивоярец.
— Ну, слышал от отца, что была такая штука — её скот ел, — солидно ответил вождь.
— А деревья ты видел зелёными? — шёл в наступление пришелец.
— Откуда ж видел? Все леса погибли до того, как я родился!
— Ты когда-нибудь охотился в лесу?
— На змеевников? — усмехнулся вождь.
— Нет, на добычу, которую можно пожарить на костре и съесть. Ты рыбу ловил в реке, или, кроме мяса от сдохшего от голода осла ничего не видел?
— Брось, Лён, — помолчав, ответил Ровник. — Такого не бывает. Это у вас, у дивоярцев, в небесном вашем городе есть пажити, которые кормят таких коней, как твой — он даже не ищет пищи. Чем он кормится, когда ночами кружит высоко в небе? У нас не так — у нас каждое зерно добыто тяжёлым трудом и многими лишениями.
— Сколько сил потратил ты, чтобы вырастить ту пищу, которую сегодня ел? — напрямки пошёл Лён.
— Это кто-то оставил запасы от лучших времён, — загрустил вождь. — Оставил и не вернулся — видно, доля его была незавидная. Спасибо тому человеку, или людям — они спасли нас.
— Нет, Ровник. Это чудо для вас сделал я, — нахально присвоил себе лавры Гранитэли лукавый дивоярец.
Даже в темноте было видно, какие огромные глаза стали у вождя. Некоторое время он безмолвно разглядывал своего собеседника, словно сомневался: стоит ли ему верить?
Но Лён решил усилить эффект. Жестом фокусника он достал из сумки волшебную скатёрку и расстелил её на земле. Простая белая ткань, украшенная незатейливой вышивкой, немедленно уставилась судками, а из-под крышек потёк обольстительный дух — то была картошка с мясом, сладкая каша в горшке, сливки. Широкое блюдо, возникшее посередине, быстро заполнилось прекрасными фруктами — яблоками, грушами, персиками, виноградом. В одном кувшине было молоко, в другом — компот, а высоком узорчатом графинчике — тёмно-бордовое вино.
Ошеломлённый Ровник смотрел на эти богатства и не мог ничего сказать, а между тем, привлечённые роскошными запахами, к собеседникам подобрались женщины и дети — в жадном изумлении они не могли отвести глаз от диковинной снеди.
— Вот так едят в той стране, где я живу — она называется Селембрис, — снова соврал Лён, поскольку точно знал, что далеко не все так хорошо живут. Даже в лесной школе у Фифендры они не ели столь богато, поскольку лесная колдунья не стремилась привить своим воспитанникам чревоугодие. Но в данном случае это было оправданно.
Он ошарашил всех настолько, что наутро общим собранием было решено отправляться в путь — к воде, где можно взрастить добрую пшеницу.
— Ну и что, что нет деревьев! — рассудил старый Горак. — Мы выроем в склонах оврага глубокие норы и сделаем крепкие запоры — ни одна тварь нас не достанет! Главное — вода!
Дети поглощали великолепную еду так жадно, словно до этого не были безмерно счастливы, наевшись гречневой каши. Глядя на них, взрослые решились на заведомую авантюру.
— Ну, смотри, дивоярец! Ты обещал нас охранять, — сказал напоследок Ровник.
Ни у кого не было сомнений, что пришелец с волшебным мечом и удивительной скатёркой сумеет победить кого угодно, и потому наутро отряд уже собрал узлы, накормив перед дорогой животных отборным овсом из подземного схорона.
"Никто не догадался попросить, чтобы я им тут высек из земли родник!" — подумал Лён, выводя караван в дорогу.
Неделя пути, в котором на них дважды нападали — однажды они подверглись атаке пласкатов, тех самых кожаных одеял, которые Лён встретил в прошлом заходе. Второй раз напали змеевники — крылатые твари, похожие на птеродактилей. Но Лён был готов к такой встрече, и попросту укрыл отряд завесой невидимости. Стоя посреди открытой равнины вместе со скотом, люди изумлённо наблюдали, как летающая смерть растерянно рыщет в воздухе, ища внезапно пропавшую добычу. Большое благо иметь в союзниках дивоярца!
Ещё раз путь им пересекла колония мигрирующих питараков — эти твари походили на больших пиявок, бегающих на членистых ножках. Действительно, они похожи на помесь пиявок и тараканов, и были очень опасны. Такая тварь, если находила добычу, то проникала внутрь, поселялась в желудке и начинала быстро тянуть кровь — именно так погибли дикие животные в лесах и многие стада одомашненных животных.