Право крови

— А если бы ты отказалась...

— Я не могу отказаться! — в отчаянии воскликнула я и села на кровати. — Боль моей земли — моя боль, понимаешь? Из года в год все больше и больше территории отвоевывают у нас непролазные болота и непроходимые леса. Все более слабыми рождаются младенцы. Люди все чаще умирают, не дожив до старости. А Император остается вечно молодым.

— И в заброшенном городе посреди Гиблых Болот тебе понадобилось нечто, необходимое для проведения ритуала? Но что это, Аликс? При тебе не было никаких странных предметов. Когда я настиг тебя в лесу — точно не было. Тебе не удалось заполучить эту вещь?

В который раз подивившись прозорливости Стража, я ответила:

— Удалось. Вот только она сама материализуется в нужный момент. Мне требовалось подтвердить в храме право владения, и я это сделала.

— Разумеется, подробности я не услышу?

— Они тебе не нужны, — твердо ответила я. — Да и мне лучше не вспоминать о пережитом. До сих пор страшно от воспоминаний.

— Тогда, — нежно шепнул Демьен, — позволь мне прогнать твои страхи. Иди ко мне, Аликс. И не думай ни о чем. Этой ночью есть только ты и я.

— Я отправлю Дугласа в столицу, — объявил Страж за завтраком. — Пусть присмотрит за тем, как слуги готовят особняк к нашему прибытию. Заодно купит тебе и мне все необходимое. Если у тебя есть какие-либо пожелания, то сообщи о них.

Пожелание у меня имелось только одно: не ехать в столицу вовсе. Увы, его Дуглас исполнить никак не мог.

— А ты сам когда планируешь отъезд? — тут же встряла Миранда. — Мы могли бы поехать в моей карете вместе.

Вот нахалка!

— Не думаю, — спокойно возразил Демьен. — Мы с Аликс полетим на ларронах, это куда быстрее, чем передвигаться верхом, а уж тем более в экипаже. Император пожелал видеть меня к концу месяца — я прибуду в срок.

— А как же я? — растерялась Миранда.

— А что ты? Отправишься в своей карете, как и планировала.

— Но мне будет скучно!

Демьен пожал плечами.

— Сюда ты ведь как-то добралась. Так что подумай, когда тебе лучше выезжать: твой путь займет больше времени, нежели наш.

Я едва не прыснула со смеху, наблюдая за тем, как тоненькая морщинка прорезала безупречный белый лоб Миранды. Действительно, задача: если племянница Императора задержится в замке, то прибудет в столицу позже нас, а если она желает нас опередить хотя бы на день, то выезжать ей надо не позже, чем через неделю. А лучше даже раньше: весенние грозы размывали дороги, и Миранда вполне могла застрять на пару дней в какой-нибудь деревне. И ей еще сильно повезет, если найдется хоть какой-то трактир, в котором она сможет поселиться.

— Пожалуй, я выеду послезавтра, — наконец решилась она. — Дядя будет рад тебя видеть, Демьен.

А я понадеялась, что без императорской шпионки мне все-таки удастся провернуть свою безумную затею и прогуляться в Шепчущий Лес. И никто не доложит о моей затее Теодору.

Глава десятая

Слуги носились по двору, подготавливая карету Миранды к отъезду. Хмурая некрасивая рыхлая женщина с рябым лицом — личная горничная императорской племянницы — грубо покрикивала на челядь.

— Осторожнее! Совсем слепой, что ли? Эй, болван, куда прешь?

Ее визгливый голос доносился сквозь распахнутое окно, и Демьен, поморщившись, закрыл его.

— Умеет Миранда подбирать себе прислугу, — кисло произнес он. — Всегда, сколько помню, у нее в услужении состояли только страхолюдины. Ростон полагал, что сестрица просто не может переносить рядом привлекательных девушек.

На имени покойного друга он слегка запнулся, и я подошла поближе, погладила его по плечу.

— Ничего, завтра Миранда уедет, и мы ее не увидим еще пару недель.

— Маловато будет, — фыркнул Демьен. — Я бы куда больше обрадовался известию, что не увижу ее до конца жизни.

— Не говори так, — вздрогнув, попросила я. — Боги могут превратно истолковать твою просьбу и придать ей зловещий смысл.

Он взял мою руку, поднес к губам и нежно поцеловал пальцы.

— Будешь переживать?

— Ты прекрасно знаешь ответ, — рассердилась я.

— Но я хочу услышать его от тебя.

Я вздохнула. Почти всю мою жизнь единственным близким для меня человеком оставалась Ребекка. Нет, разумеется, я любила свою семью и была привязана к друзьям, вот только с каждым годом обучения все сильнее чувствовала, как мы отдаляемся друг от друга. И со всеми своими переживаниями я шла не к матери, пусть мы и жили в одном городе, а к наставнице. Со смертью Ребекки я ощутила, как это — остаться в одиночестве среди людей. Казалось, я разом постарела на много-много лет. Я думала, что сердце мое навсегда закрылось, и была даже рада этому — ведь выполнить предсмертную просьбы наставницы легче, когда в родных местах ничего не держит. Как же так получилось, что за полтора месяца Демьен прочно занял место в моей душе? Я ведь была уверена, что больше никого не подпущу к себе слишком близко.

— Конечно, я буду переживать. Где мне еще взять такого тигра? Кстати, а что будет, если подергать тебя за хвост?

Он рассмеялся.

— Хочешь проверить?

— Только в твоей второй форме. В этой я прекрасно знаю результат.

— А я, — он понизил голос до интимного шепота, — думал как раз о последствиях. Именно в этой форме.

Он скользнул рукой в вырез моего платья и сжал грудь. Я прерывисто вздохнула, чувствуя, как меня охватывает уже ставшее привычным возбуждение. И тут распахнулась дверь.

— Миранда, для племянницы Императора ты на редкость дурно воспитана, — сказал Демьен, не торопясь убрать руку. — Или ты постучала так тихо, что мы не услышали?

— Кажется, вы слишком заняты для того, чтобы расслышать стук, — зло процедила Миранда.

Она уставилась на нас самым неприличным образом, не сводя взгляда с руки Демьена в моем декольте. Страж демонстративно поладил и еще раз сжал мою грудь, а я залилась краской.

— Демьен, не надо.

Но он сделал вид, что не расслышал мою просьбу.

— Мы действительно заняты, Миранда, так что не могла бы ты зайти чуть позже? Через полчаса, например?

Миранда смерила меня яростным взглядом, резко крутнулась на каблуках и вытелела за дверь.

— Демьен, перестань, — устало попросила я.

— Почему же? Нас никто больше не побеспокоит.

И ущипнул затвердевший сосок. Между ног мгновенно стало влажно.

— Миранда наверняка подслушивает.

— Ну и пусть. Тем быстрее убедится, что лучше ей оставить нас в покое.

Он склонил голову и поцеловал меня в шею, а я откинулась ему на грудь, чувствуя, как слабеют колени.

— Демьен...

— Ты ведь тоже хочешь этого, Аликс. Ну же, скажи.

Одна его рука гладила и сминала мою грудь, а вторая задрала подол и ласкала бедра, поднимаясь все выше.

— Хочу, — выдохнула я.

— И чего же ты хочешь, Аликс? — коварно спросил он.

Его пальцы гладили меня через уже промокший шелк белья, нажимая на чувствительную точку. От страсти я совсем потеряла голову, утратила соображение. Осталось только обжигающее желание.

— Хочу тебя. Возьми меня, Демьен.

— Как скажешь, — шепнул он и прикусил мочку уха.

Он не стал ни раздевать меня, ни раздеваться сам. Развернул лицом к себе, прижал спиной к стене и стянул панталоны. Я сама расстегнула и приспустила его штаны, помогая ему, а потом обхватила ногами его за талию. Больше мы не тратили время на прелюдию. Демьен сразу вошел в меня на всю длину, и я с готовностью приняла его. Нам обоим хватило нескольких мощных толчков, чтобы достичь экстаза.

Когда мы покинули кабинет, Миранды за дверью не было.

А утром она наконец-то уехала. Поцеловала Демьена на прощание (он демонстративно вытер щеку платком) и прошипела мне:

— Еще встретимся.

И гордо прошествовала к своей карете.

— Она хотела зачать от тебя ребенка, — разозлившись, выдала я Стражу ее планы. — Принимала особые зелья.

К моему удивлению, Демьен расхохотался.

— Вот как? Интересно, а когда не получилось бы, что она собиралась делать? Забеременеть от какого-нибудь слуги и попытаться убедить меня в том, что ублюдок — мой?

— А почему не получилось бы? Разве ты бесплоден?

Мысль о том, что наши страстные ночи (и не только) могут привести к закономерному итогу, меня не посещала. Лерея не могла зачать ребенка, если сама того не желала — так распорядились боги, защищая нас. По их воле дар, хоть и передавался по наследству, мог проявиться через несколько поколений. Иначе слишком много желающих было бы насильно брать обладающих даром в надежде обзавестись собственной лереей. Что же касается служанок в замке, то я была уверена, что они принимают специальные отвары, чтобы ночь с хозяином обходилась для них без последствий.

— Скажи, Аликс, ты много знаешь оборотней?

— Нет, — удивленно ответила я. — Только тебя.

— Как думаешь, почему нас так мало?

— Наверное, ваш дар тоже проявляется не в каждом поколении, — предположила я.

— Вовсе нет, — ответил Демьен, провожая взглядом пока еще медленно катящуюся карету. — Наш дар передается от отца к сыну. Всегда. Безо всяких условий.

— А если рождается девочка?

Страж покачал головой.

— У нас не бывает дочерей. Увы. Ни об одном подобном случае не известно.

— Но если ваш дар проявляется в каждом поколении, то тем более странно, что вы слишком малочисленны.

— У нас редко рождается больше двух сыновей, Аликс. А чаще у оборотня бывает один-единственный наследник. Да еще и не каждая женщина может стать матерью ребенка одного из нас.

Вот здесь мне стало очень-очень любопытно. Пусть я еще и не задумывалась о ребенке от Демьена — как можно думать о ребенке, когда предстоит выполнить опасное задание? — но условие заинтересовало меня. И еще стало немного обидно — а что, если я не гожусь в матери его детей?

— И какая же женщина тебе нужна?

— Особенная, — Демьен улыбнулся. — Та, которую я назову своей единственной и которой буду верен всю оставшуюся жизнь. Только с такой женщиной оборотень может зачать ребенка.

Я ждала продолжения его слов, затаив дыхание, но так и не дождалась. Чтобы скрыть обиду, резко спросила:

— А как быть, если оборотень так и не встречает свою пару?

Демьен пожал плечами.

— Значит, он умрет бездетным.

А я задала вопрос, который давно уже не давал мне покоя:

— Скажи, как получилось, что ты стал Стражем? Мне мало известно о твоем народе, но я прежде не слышала о том, чтобы оборотни поступали к кому-то на службу.

— Стражем был мой дед по материнской линии, — хмуро ответил Демьен. — Язвительный, желчный старикан. Неудивительно, что мама сбежала от него с отцом. После смерти родителей он забрал меня к себе.

— Сколько лет тебе было? — с сочувствием спросила я.

— Восемь. Родители погибли так нелепо, при пожаре, помогая выбраться тем, кто надышался дыма и не мог спастись самостоятельно. Рухнула крыша, и... Меня они вытащили на улицу сразу же, — горько сказал он. — А я долго не мог понять, что это все, конец. Рвался в огонь, звал маму с папой. Через два дня дед приехал за мной и увез в столицу. Я превратился в маленького звереныша, так что ему со мной тоже не было легко. А потом он представил меня Императору. Гордился, что может послужить своему хозяину, отдав ему внука.

Я крепче стиснула его руку. Боль, застарелая, но все еще сильная, поднявшаяся со дна души Демьена, терзала и меня. Я словно воочию видела маленького мальчика, оказавшегося пусть и в роскошном, но чужом и холодном особняке, слышала строгие окрики и даже...

— Он бил тебя? Твой дед? — я пришла в ужас.

— Один раз. Когда я сказал, что оборотни никому не служат. Он поклялся выбить из меня дурацкую гордыню. А я ответил, что он может забить меня хоть до смерти — я все равно не принесу клятву его Императору.

— И что он сделал тогда? — я похолодела, понимая, что сейчас услышу нечто ужасное.

— Тогда, — злым голосом произнес Демьен, — он велел отдать солдатам мою няню. Единственную из слуг родителей, кого он забрал вместе со мной. И заставил меня смотреть. Я сломался почти сразу, не дожидаясь, пока первый насильник закончит с ней. Спустя несколько лет я убил мерзавца, — закончил он будничным тоном. — Удивительно, но дед одобрил этот поступок.

— Поэтому ты никогда не принуждал женщин к близости? — догадалась я.

— Не знаю. Как-то не догадался связать свое нежелание с давними событиями. Мне нравится, когда женщина тоже хочет меня. Ты могла бы это заметить.

— О да! — ответила я, уже сожалея, что вызвала воспоминания о трагических событиях, и радуясь, что появился предлог отвлечь Демьена.

Легко погладила пальцами его ладонь и спросила:

— Пойдем внутрь? Я замерзла.

Демьен обнял меня за плечи и повел в замок.

На следующий день я вернулась к уговорам.

— Ты ведь понимаешь, что Теодора надо остановить? Сам ведь говорил, что он безумен.

— Хуже того: с каждым годом его безумие только усиливается, — мрачно произнес Страж. — Я помню день, когда дед впервые привез меня к Императору. Уже тогда звериным чутьем я уловил, что с этим человеком что-то неладно. Но то, что он сделал с Ростоном... Никогда не думал, что он зайдет в своем сумасшествии так далеко. Самое горькое во всем этом то, что Ростон искренне любил и сестру, и дядю. В нем всегда были очень сильны родственные чувства. Мне было тяжело его понять: меня самого смерть деда вовсе не огорчила. А родителей я толком и не помню. Наверное, я их любил, не мог не любить. Но любовь моя была детской и эгоистичной. Я помню, как мама целовала меня перед сном, как отец играл со мной. Иногда мы оба обращались в зверей и вместе носились по лесу. Он учил меня охотиться. Да, мне очень не хватало родителей. А потом я смирился с тем, что больше в моей жизни не будет любви.

Я грустно улыбнулась. Оказывается, мы похожи даже в этом. Я сама не так давно думала, что любовь — не для меня.

— Потому чувства Ростона казались мне непонятными, — продолжал Демьен. — У меня все обстояло намного проще: дед причинил мне боль — я в ответ его возненавидел. А Ростон прекрасно знал цену своей сестрице. Он видел, что Миранда — шлюха, рвущаяся к власти. И все равно оправдывал ее.

— Как же тебя угораздило связаться с ней?

— Очень просто. Она меня захотела. И я решил не наживать себе неприятности. С нее ведь стало бы сочинить обо мне какую-нибудь гадость и рассказать Теодору. Вот я и подумал, что для меня проще будет проводить с ней иногда время, тем более, что особой разборчивостью в связях я тогда не отличался. Ростон знал о том, что я сплю с его сестрой, но ни разу не предложил мне жениться на ней. А вот Император намекал на свадьбу неоднократно. Полагаю, он хотел ввести меня в свою семью и получить мою преданность. Вот только я скорее женился бы на ядовитой змее, чем на Миранде. От змеи хоть знаешь, чего ожидать.

— А Теодор? Ты ведь все равно был о нем лучшего мнения, так?

— Я видел, как он смотрит на Ростона. Знал, что Император опасается племянника. Вот только не думал, что дело зайдет так далеко. Ожидал, что рано или поздно Ростона отправят в ссылку. Да и сам он был к этому готов — и все равно находил оправдания для Теодора. Не удивлюсь, если и перед смертью Ростон молил богов быть снисходительными к этой мерзкой парочке.