Ага, знай наших. Гор, друг мой, спасибо тебе. Эта вот лапа, умело притворяющаяся покорной, пожалуй, опаснее орка будет. Много опаснее и смертоноснее.
— Кто ты? — Грозное какое шипение. И когти вон ядовитые появились. Опасные — мне Гор тогда про подобные много чего интересного рассказал. Только зря эта киска их выпускает — яда там сейчас нет. Не в той она кондиции. Да и банально не успел скопиться. Только сама себе больно делает.
— Неправильный вопрос, убийца. Не разочаровывай свою Гильдию, попробуй еще раз. И спрячь свои коготки — мало того, что я их вижу, так ты еще и не готова…
Хоббит, Дульдо.
— Скажи мне, друг Дульдо, как известнейший путешественник, краевед и автор десятитомника «Все норы Степи», оказался в этой жуткой и негостеприимной дыре?
— Орех, ты не поверишь…
Ха, верить хоббиту? Да ни за что. Это мой брат Трольбо мне врать не станет. Ну, по-крупному. А вот все остальные?! Да это целый народ наглых врунов и хвастунов. Так что…
— Да уж, так попасться, а? И говоришь, два дракона на тебя охотились? И не говори, а ты что?
Песчаная эльфа, Ратира.
Магия Песка — это не Земля. Это сплетение Земли с Воздухом. Самум! Явление, когда Воздух подхватывает частички «пустой» Земли и кружит в нескончаемом хороводе. Опасная магия. Смертельная. Интересная и очень своеобразная. К сожалению, тут, в Башне, песка не было. Но он был на дне океана. Так что добыть его — не проблема. А диалог наладить с той, что Песком с детства увлекается, гораздо проще, когда между вами маленький такой и милый песчаный смерчик вращается.
— Кто тебя учил? — Вот так впечатление на ушастую прелесть песчаного толка надо производить. Вон, какое восхищение во взгляде. Готова поклонница моего таланта.
— Один из песчаных, ты знаешь его наверняка — Дарут. Да еще и старейшина ваш один…, немного. — Я скромно потупился. Ну, а чего — и со старейшиной вроде общался. И даже чему-то там от него научился. Не знаниям и навыкам, а поведению… А вот каким способом — никому постороннему знать не надо.
— Он жив?
— Кто?
— Дарут.
— Ну да. А чего ему будет-то? Довольно упитан и хорошо воспитан. А ты с ним, как я понимаю, очень хорошо знакома…
Еще бы ей не быть с ним знакомой?! Тесный и какой-то очень маленький мир у меня…
Скальпель, Василий.
Всё это Бред какой-то. Паноптикум! До сих пор в голове шумит. И от осознания своей смерти там. Дьявольщина! Тактик сомневается, но я чую — этот, который тут главный, прав. Грохнули нас там. На Земле. Мерзко получается и глупо. Надо же было так повестись на это повышение?! Да…, плохо дело. Так что надо тут устраиваться. И вон Дюжину… А чего? Классная девчонка! Пусть на своем динамите и помешанная. Фигня, у всех свои тараканы в голове. Зато попка отменная и ножки — отпад.
А уж какая горячая, ммм. Прижал ее и аж дух перехватило. Решено — сегодня ее к себе затащу. А с этими всеми…, разными…, пусть вон четырехрукий занимается. Блин, побаиваюсь я его, если честно. Вот не боялся сроду никого, а этого…
Дюжина, Юля.
Господи, как же хочется в постель! С Васей. Ну, что он там возится? Неужели не чувствует меня? Чего я хочу? Так! Придется ускорить это всё… Не могу больше…
Вот так вот, граждане. И пусть в меня плюнет та женщина, которая скажет, что дескать «ничего не хочет и ничего не чувствует». Ага! Как же. Наблюдать, как Дюжина утаскивает на жилой этаж слегка робкого, но такого «на всё готового» Васю — Скальпеля, было очень любопытно. И не только мне — очень внимательно за ними наблюдала Шанта…
Кстати, я тут ни при чем. Почти. Совсем — совсем. Это всё сами. Я ни словом, ни мыслью. Мне и своих проблем хватает — на меня уже настоящая охота открыта. И одна из охотниц — вот она, рядом. Больно уж заинтересованные взгляды на меня бросает. Про мысли вообще отдельная тема. А еще и другие… Не нужно мне амплуа героя! Особенно такого! Не моё это. А кто меня таким назовет — сам прибью. С отягчающими. Но, блин, чего они так всё воспринимают — то? Ау, женщины! Не на меня смотрите, вон, вокруг сколько мужчин-то толковых. Замечательных и влиятельных. В своих доменах и королевствах.
И всё же — я накосячил по — ходу. Дело не только в спасении и лечении. Косяк мой называется «Дыхание Элайи». Мощнейшая штука, как оказывается. И очень специфическая, непонятная. Откуда взялась во мне? Почему так воздействует на женщин? Причем строго на определенных. Это на вольных просторах Ресны Дыхание рассеивается и почти незаметно его воздействие на окружающих. Кроме избранных самим мною. Неосознанно. А тут, в Башне, мною и Варутарой запертой Силой Воды… Сколько же раз тёплая волна из моей сути вырывалась?
Дракон, Гурич.
Интересно, у них пунктик что — ли, оборачиваться в таких вот представительных мужиков?! Вот и на этого сейчас одень костюм, да туфли лакированные — вылитый банкир будет. Полная ментальная блокада. Выдержан и спокоен. Только глаза выдают смятение и…, какой-то странный, подавленный страх…
— Как давно ты тут? — Мои четырехзрачковые глаза смотрели в точно такие же.
— Больше года. — Это правда. Мне даже не нужно читать его мысли. И, кажется, я начинаю понимать причины его страха…
— Нам нужно серьезно поговорить, родич…
Серая Орка, Гакка.
— Человек, зачем тебе всё это? — В этой разумной странное спокойствие.
— В смысле?
— Я чувствую метки Богов. Чую Силу Орков в твоей крови. И твой путь…, страшный и одинокий. Зачем?
— Я не выбирал свою судьбу. Но постараюсь сам творить ее. Ты лучше скажи — как ты всё это видишь?
— Я, Гакка. Читающая Судьбы…
Человек, Хана.
Сдержанный поклон. Скрытая сила. Хм, как я понимаю, передо мной Мастер Боя. Смертоносная. Яростная. Отважная. Посвятившая свою жизнь пути познания и совершенствования. Мда. Красота! Даже не внешняя, а внутренняя. И история появления в Башне… А ведь та, что передо мной так независимо стоит, не только своим совершенным телом владеет идеально. Еще и разумом. Только вот душу она подчинить воле не в силах…
— Здравствуй, Хана. Не буду разводить долгие политесы — я знаю как всё было с тобой. Поэтому спрошу о другом — расскажи мне про Бой?!
Вампир, Танек.
Быстрые Лезвия. Когда-то один из сильнейших и опаснейших кланов вампиров. Второй после Плащей. Когда-то. Теперь Лезвий нет. Закончились, влившись в одну большую, серую и однородную массу единого клана.
— Танек, скажи, а кому вы сейчас поклоняетесь вместо Кариссы?
Не, ну странный народ. Чего они все меня прибить-то хотят? И этот вот…, быстрый такой. Типа. Пришлось щелбан дать, да перед собой повесить.
— Не смей осквернять имя Великой! — Эва, кричит аж. В гневе праведном.
— Ага, так ты у нас старовер, значит?! То-то странное в тебе есть что-то. А скажи, Танек, ты случаем не с дуба рухнул? Как я могу осквернять имя моей собственной жены?
Богиня Плазмы, Шанта.
Праматерь! Какая суматоха. Эти оанны, пауки, бывшие узники. И этот гад — Орех! Почему он упорно не желает остаться со мной наедине? Почему постоянно делает какие-то дела? И эти самки…, как они смеют так на него смотреть?! Как он им это позволяет? И что происходит со мной?
А тритона? Вот ведь…, стерва хитрая. Как вовремя прикинулась жертвой?! И этот олух даже не понимает, в какую авантюру ввязывается. Хотя…, он уже натворил столько, что… Да что же со мной такое? Почему я не могу отвлечься от мыслей об этом безумном…
Белый Эльф, Аарон.
— Ротан-то эс, бито! — Эк его перекосило-то. С чего бы? Всего лишь сказал «здравствуй, брат».
— Ты не ошибся, смертный? — Эва сколько презрения в голосе?! Прав был Риар — намучаюсь я еще с ними.
— Не-а. А насчет смертности…, Аарон, вот тебя в честь великого предка назвали, а толку? Ты что, реально себя бессмертным считаешь? Особенно после того что было?
Поскрипи зубами, противный. Поскрипи. Ты — последний, кому я доверюсь. Даже дроу убивают только на Путях. Ну, или…, я припомнил недавний разговор с одной из них, по заказу Гильдии. Ты же…, жаль я не распылил тебя сразу. За все твои дела жизненные… И правильно тебя тут опустили. Знал бы этого охальника и любителя смазливых мальчиков — оставил бы жить. Ну, а пока — на ка тебе, дорогой мой родич — эльф, метку и риг подчинения в мозг.
Пока ты спишь — сделаю-ка я из принца — пидора своего сторонника в Белом Лесу. И тебя не жалко и тренироваться надо…
Принц Империи Рослин, Вальдос Кан.
Всё-таки психология — великая вещь. Мда. Главное — антураж создать. Вот, ввалились мы с Кородухом в комнату этого «прынца». Грозные такие. И злые. Ну, орк-то реально злой. И грязный. Еще бы — арсенал тут огромный. Там столько оружия и всяких убийственных штуковин понапихано, а ему нельзя. Ибо вредный я запретил. Только умаялся бедный зеленый орк всё таскать. Ну, а я — играл. Ибо надо впечатлить.
Хотя, впечатлять не пришлось. Сделал меня принц-то. Как малолетнего. Так что понял я накрепко — в политику и дрязги лучше не лезть. Там я — карась мелкий. Перед акулами зубастыми.
В общем, ввалились мы такие злые. Орк дверь перекрыл. Да кулаком по ладони постукивать эдак многозначительно стал. Тяжело так на рослинского принца глядя. А я — прокурорским взглядом на этого самого принца уставился.
А этикет — великая вещь. Как и психология. Вот вроде без спросу мы вломились, а встал принц посреди комнаты. Руки так заложил за спину и стоит себе спокойно, на нас глядючи. Нет ни грана той истерики, что давеча демонстрировал, требуя несуразное…
Три минуты…, пять. А у него на лице только улыбка легкая. Гад. Далеко не так прост — разум отменно контролирует.
— Орех, позвольте предложить — заканчивайте спектакль. Честно — вы не очень хороший актер. А Кородуху вообще лучше воды выпить и подкрепиться. — И рукой так плавно в сторону стола.
— Эт точно, употел я. — И к столу эта зеленая гора мяса топает.
— Так сильно заметно?
— Ага. И приношу извинения за недавний инцидент.
— А зачем?
— Хотел узнать, сильно ли вы отличаетесь от прежних хозяев.
— И как?
— Орех, я не знаю ваших целей. Вы уничтожили целый гарнизон без малейших колебаний. И жалеете тех, кто вам перечит. Сами не находите это странным?
— А если бы…
— Вряд ли. Человек, потративший столько сил, чтобы вылечить и понять, не станет убивать просто так. Да и возможности ваши проверить надо было.
Мда. Теперь мне понятен мотив заказа Гильдии.
— Я вас не убедил? — Ой, поперек горла ты кому-то сильно встал, наследник Империи.
— Убедили, ваше высочество. Только один вопрос остался — что делать с заказом Гильдии Убийц на вас?
Малыш, капитан Семён Алексеевич Малышко.
Экий тут зоопарк собрался?! И кого только природа не придумала? И с хвостами, и в чешуе, и вон этот…, который главный — четырехрукий! Эх ма. Но дерется здорово. Вон как бока намял в самом начале-то. И это мне?! Да и полкан вон как его слушается — уже весь в делах и заботах. Да уж.
А женщины тут какие-то странные. Что человеческого вида, что не. Тощие, тьфу. Кости одни. Аж противно. Ну, вот что за фигня такая? Мужику ведь что надо? Чтобы было, что руками стиснуть, да почувствовать. Одна вон волчица более менее, да вон серая. Хотя серая-то поаппетитнее будет. И клыки у нее такие…, интересные. И глаза красивые такие… А имя странное — Гакка. Зато ноги и грудь…, хм. Такую бы женщину… Пойду, познакомлюсь что-ли?
Рад, Оберег.
Больно… Больно оттого, что заперты в этой Башне…, в окружении огромных масс воды. Никогда не любил много воды. С самого начала времен. Больно оттого, что предчувствие большой беды накрывало всё сознание словно облаком. Очень большой беды. Беды для всего мира. Больно оттого, что уже не чувствовал своих сородичей. Тех, кто был далеко-далеко на континенте. Словно они уже впали в спячку или ушли в Глубинные Ходы. Всё же, кто бы что ни говорил, анты — общественные существа. Пусть Старшие Друзья и вложили в нас обязанность присматривать за разумными Ресны.
Только близость Друга, и осознание того, что он в безопасности и развивается правильно и быстро — искренне радовали. Но Друг не должен почувствовать приближающуюся беду — Рад понимал это чётко. Иначе, он не сможет продолжить поступательного развития. Чтобы достичь той самой цели. Иначе, он бросит всё и пойдет спасать тех, кого любит… И этим погубит не только себя, но и весь мир. Так лучше. И лучше сейчас быть рядом с Шантой…, Рад внимательно смотрел за действиями Богини, создававшей какой-то огненный узор. Уж кто — кто, а Рад прекрасно понимал, чего на самом деле хочет эта женщина. Чувствовал, как всё больше её тянет к Другу. И радовался этому… По — крайней мере рядом с ней, находящейся в таком состоянии, Друг не почувствует смятение и страх самого Оберега! Уж очень сильно сиять глаза Богини начинают, когда Друг рядом с ней…
Улыбка невольно выползла наружу, раскрыв пасть, вывалив длинный язык и заставив пса часто дышать — эта трансформа была для Друга очень важной. Да и Раду она нравилась. И внешне, и тем влиянием, что оказывала на женщин Друга. А улыбка…, древний ант, что принял собственное имя «Рад», не мог отреагировать по-другому. Сама мысль о том, что именно является главной сутью Друга, так влияющей на женщин мира…, сутью, о которой Друг пока и не догадывался, как и о предназначении, веселила Рада. Изгоняя тоску и помогая жить. Но всё же, нельзя чтобы Друг почуял уже глубоко спрятанную тревогу своего Оберега…
Шмель, подполковник Сергей Владимирович Гургадзе
— Цудад, это что? Что это, я тебя спрашиваю, а? — большая тарелка с какой-то странной смесью колыхалась прямо около носа оанна, который не совсем понимая ситуацию, смотрел на взьерошенного усатого грузина.
Мысленный голос ответил, но подполковника ответ не удовлетворил.
— Обед? Да кто так готовит? У тебя руки из задницы растут? Это же испорченные продукты. Дауд-жэрэ-бэлиа! Ты сам-то это есть будешь? Да знаю, что ты готовить не обучался. И где вас таких только откопали?! Показывай давай, что у вас тут с кухней, бестолочь. Понаберут всяких, а потом язва желудка и деревянный макинтош…
Кто — то неизвестный Ореху, четвертый канал сознания
… не слышит! Ну-ну…, и вид делает, что вообще ничего не чувствует. И входа в Скрижаль не дает. А Изир, гад ползучий, ему еще и помогает. Что же — придется работать самой! Всё, как обычно. Как же меня эти мужики достали?! И ученичка нашел под стать себе — такого же бестолкового. Вон, даже со своей сутью разобраться не может. Хотя та постоянно прямо вопит о себе рядом с женщинами. Сопляк еще! Всему учить надо. Радмунт! Радмунт, мерзавец эдакий! Всё равно до тебя докричусь, так что лучше сам откройся. Ах так? Ну, ладно…, сами напросились!
