Агентство "Другая Сторона" - 2 (рабочее)

Уже зайдя в пустой офис, я вспомнил о словах князя, что Светлане вполне можно вернуть прежний облик, так, чтобы ее узнавали прежние знакомые. Сама привидение на это предложение неожиданно разозлилась, да так, что я даже был готов отскочить в сторону в ожидании не то удара, не то банальной пощечины.

— Миша, ты не понимаешь, о чем говоришь, — почти прошипела она. — Запомни. Раз и навсегда запомни. Светлана Федорицкая, хороший летчик, неплохой политик, и, видимо, не сложившийся маг — мертва. Меня зовут — Светлана Романова, я привидение и сотрудник детективного агентства. Это моя жизнь, и мне это нравится. Все, что было до этого — не про меня.

Я знал, что она лукавит. Не зря же ведь на ее столе с краю стоит с любовью собранная и раскрашенная модель спортивного самолета. И про не раз посещенный за последние дни сайт школы я тоже знаю. И она знает, что я знаю. Но у каждого из нас есть право распоряжаться своей свободой так, как он считает нужным.

А чужой сознательный выбор, как правильно напомнила мне рыжая ведьма, стоит принимать и уважать.

Продолжение от 12/02/20

Интерлюдия

Я отложила в сторону газету, с передовицы которой смотрел портрет меня прежней. Эта статья мне упорно не нравилась, но обвинять было некого: писала ее я сама. Шеф, не иначе — в наказание за потраченные на расследование время и силы — в приказном порядке заставил заниматься сочинительством.

Вспомнился восторг Аньки, когда я отправила ей статью на рецензирование. И тоже ведь балбес-начальник пообещал — хотя тут он, пожалуй, правильно поступил. Она порывалась добавить туда еще кучу эпизодов, большинство их которых я не помнила, и еще какие-то восторги и прославления.

Большую часть ее предложений я в работу брать не стала, но просто почитать о той себе было интересно. Воспоминания не спешили возвращаться полностью, но быть может оно и к лучшему — мне нравилось быть собой, и ломать нынешнюю личность не хотелось бы.

Перед внутренним взглядом снова всплыла Аня — как она улыбается, как обнимает на прощание, как ругается на что-то непонятное. Потом — Ефим, почему-то Райхерт и еще несколько человек. Что поделать — та, другая я о некоторых вещах имела очень своеобразное представление.

Интересно, конечно, насколько я нынешняя от нее отличаюсь. Или наоборот — ведь я это лучшая она, свободная от всего наносного, лишнего, ненужного. Больше не надо бояться, что жизнь пройдет мимо, больше не надо пытаться взять от нее побольше и побыстрее. И несбывшееся надо мной больше не властно — у меня есть четкие "почему" и "зачем". А если надо — вечность на размышления.

Вечности, впрочем, не хотелось. Хотелось быть — радоваться своей не-жизни так, как не умела радоваться жизни. При всем при этом ощущалось, что я на своем месте. Там, где видят меня, а не того человека, которого хотят видеть. Потому что я больше не прикидываюсь то яркой, то удобной. Если же не за этим меня вернули — что ж, пусть осмелятся сказать мне это в лицо. И пусть сколь угодно считают мои чувства ненастоящими — важно лишь то, что ощущаю я сама.

И опять мысли вернулись к Ане. Восторженная ученица превратилась в крутого и резкого профессионала. Беда только, что кроме работы, ставшей единственным увлечением, в жизни у нее ничего не было. Нет, от приключений она не отказывалась — но в глубине фиалковых глаз застыло упрямое одиночество. Портить ей жизни не хотелось.

— Хотя, — поймала я себя на мысли, — Бельтайн был просто-таки на редкость восхитителен.

Еще было интересно — сумеет ли Аня сопоставить свою случайную знакомую и свою потерянную наставницу. Почему-то этого и хотелось, и было немного боязно. В конце концов, ведь оказалось, что и с Юлией Корос жизненные пути уже пересекались, но эта бледная красавица так и не поняла, с кем снова свела ее судьба.

Почему-то о Марке и Ирине столько мыслей не было. Конечно, знать о них было интересно — и даже сайт школы удалось взломать на одном только вдохновении. Но у детей той Светланы Федорицкой была своя устоявшаяся жизнь. С ними было бы здорово снова познакомиться — но когда-нибудь потом. А вот одну проблему с собственной совестью и собственными желаниями решить стоило бы прямо сейчас.

— Ладно, будь что будет, — я открыла электронную почту и набросала Ане письмо с предложением как-нибудь посидеть и обсудить получившуюся статью за чашкой кофе.

Было немного страшно — удастся ли новой мне стать для нее столь же близкой, как была прежняя. Немного стыдно — что мешаю славной девочке построить собственную нормальную жизнь. И немного будоражила мысль, что, даст небо, и следующий Бельтайн будет столь же прекрасен.

Часть 6. Наследие

Главный офис фонда 'Наследие' мне всегда казался слишком помпезным. Каждый раз, приезжая сюда, я чувствовал, как он давит на меня своей роскошью, призванной заявлять о силе и богатстве его хозяина. Как ни удивительно, с сами князем у меня при этом таких проблем не было. Даже когда приходилось давать отчет о не слишком успешно проделанной работе. Но я хорошо понимал Елизавету, предпочитавшую проводить встречи где-нибудь в кафе.

Правда, сегодня повод для визита был попроще — всего лишь решить ряд технических проблем. Поменять телефон на модель с более продвинутой защитой и узнать, как им пользоваться. Взять несколько новых туманных печатей, прячущих смысл документов от непосвященных. Поставить, раз уж все равно приехал, подпись на нескольких давно дожидавшихся меня документах.

Закончив все процедуры, я неожиданно наткнулся на Катерину.

— Дядь Миш, а ты на прием идешь? — она показала на большой плакат с изображенными на нем дамой в вечернем платье по моде начала прошлого века и подтянутым мужчиной в чем-то, напоминавшем военный мундир.

'Двадцать лет фонду 'Наследие', — гласила надпись, выполненная старомодным шрифтом.

— Меня не звали, — я искренне попытался припомнить, не было ли среди входящей корреспонденции приглашения, но едва ли Светлана бы пропустила что-то важное.

— Отлично! — Катерина подпрыгнула на месте. — Значит, ты в этот день свободен?

— Да вроде бы, — озадаченно отозвался я.

— Тогда я тебя приглашаю, — Катерина выдержала театральную паузу, — сходить со мной в зоопарк. Сможешь?

Глядя в ее честные глаза, я не нашел повод отказаться. В конце концов, в последний раз я там был вместе с Алисой лет пять назад. А еще можно было бы позвать Мегуми — волчица последнее время хандрила, а повод завести с ней разговор я так и не нашел.

— А давай! — кивнул я. — Сто лет там не был! Кого-нибудь еще позвать?

— Если они про зверушек смогут интересно рассказать, — чуть задумалась Катерина.

Я не был уверен, что Мегуми всерьез разбирается в теме, но идея все равно показалась мне хорошей.

Пока я размышлял, мимо меня пронесся рыжий ураган. Елизавета обменялась хмурыми взглядами с поджавшей губы Катериной, потом посмотрела на меня, на плакат и снова на меня.

— Составишь мне компанию на приеме? — улыбнулась она. — Буду рада хорошему партнеру по танцам.

— Прости, — развел я руками. — Мне приглашения не приходило, и я нашел себе другие планы.

— Мы в зоопарк пойдем, — Катерина, кажется, была близка чтобы показать язык, но все же нашла в себе силы сдержаться.

— Так, — голос Елизаветы взлетел на пару тонов выше. — Я разберусь!

— Не нужно, — нас накрыло безошибочное ощущение присутствия князя Мещерского. — Я сам не стал добавлять Михаила в списки. Он, насколько я знаю, такие мероприятия не любит, так что без особой нужды мы его тревожить не станем.

— К тому же он уже мне обещал! — Катерина обрадованно приобняла отца. — Раз уж у тебя опять не получается со мной на зверушек посмотреть.

— Лиза, не дуйся, — князь правильно оценил настроение своей верной соратницы. — Из уважения к тебе он не смог бы отказаться, а потом бы хандрил и пил весь вечер шампанское, мечтая куда-нибудь сбежать. Ведь так?

Я кивнул и развел руками, виновато глядя на Елизавету. Она не стала удерживать на лице так не идущее ей обиженное выражение, и, грустно улыбнувшись, понеслась дальше.

— И славно что ты здесь, — князь строго взглянул на дочь, и Катерина тоже отправилась куда-то по своим делам. — У меня для тебя очередная служебная командировка есть.

Возникшая задумчивая пауза была для князя совершенно нехарактерна. Наконец, что-то для себя решив, он снова посмотрел на меня.

— Для наших дальнейших планов мне нужны союзники. Хотя если определенные силы просто выразят желание не вмешиваться — тоже будет неплохо. Тебе потребуется установить контакт с воспитателями твоего Василия.

— Давно подозревал, что многого о нем не знаю, — кивнул я.

— Он, пусть и неофициально, наблюдатель от крупной и влиятельной группы неприсоединившихся Детей и связанных с ними вольных магов. Поэтому, кстати, он и значится стажером в твоей команде. Предварительные договоренности у меня с ними были, а теперь требуется обсудить многое подробнее. Инструкции я тебе еще дам чуть позже, но, главное, тебе надо будет понять, кто они такие, чем дышат и чего от них ожидать.

— Сам-то Василий не против проведать родину? — я позволил себе самую толику сарказма, не оставшуюся без внимания.

— Я через твою голову с ним вопросы не решаю, — развеял мои сомнения князь. — Он не служит мне, и на этом все наши договоренности и заканчиваются. А что пришло время раскрыться — он, думаю, и сам понимает.

— Ладно, Евгений Владимирович, я разберусь. Вопрос, так понимаю, лучше решить поскорее?

— Да, не затягивай, — князь оглянулся на подошедшего секретаря. — И спасибо, что за Катериной приглядываешь!

— Да чего уж там, — улыбнулся я. — Раз своя выросла, то и с вашей провести время приятно.

— Тогда привет Алисе! — и князь, не прощаясь, куда-то пошел вместе с яростно жестикулирующим секретарем.

Последняя реплика показалась мне странной, выпадавшей из выбранной нами обоими модели общения. Хотя, если подумать, раз уж я иногда помогал князю с его дочкой — то почему бы ему иногда не вспоминать о моей?

Серьезные разговоры я по примеру Елизаветы предпочитаю вести не в собственном кабинете. Оно хорошо там, где мне самому нужна поддержка, или где нужно показать свою мудрость и значимость. Но вот разговор по душам никак не может начинаться со слов "зайди ко мне на минутку".

Потому Василия я подцеплял аккуратно. Завел под конец рабочего дня беседу о рыбалке, узнал немало нового и интересного, а когда все остальные, кроме вездесущего привидения, разошлись, и приступил к основной теме.

— Ты ведь сам решаешь, когда твоя стажировка завершается, не так ли? — начал я волнующую меня часть разговора, внимательно отслеживая реакции моего собеседника.

— Это могут решить и за меня, — мгновенно подобрался расслабившийся было от беседы на излюбленную тему Василий. — Ну, и вы тоже вправе меня уволить, если я так уж надоел.

— Насчет последнего — немного сомневаюсь, — покачал я головой. — Но так-то я хотел спросить, что от меня зависит, чтобы ты перестал числиться стажером.

— Вернее, вам разрешили спросить, — мгновенно прочитал ситуацию Василий. — А сами-то хотите знать ответ?

— Намекаешь, что мог бы завести этот разговор пораньше и по своей инициативе? — усмехнулся я.— Вообще-то ты тоже мог. Я же предпочитаю без прямой просьбы лишний раз в душу не лезть, если ты заметил. Мне нравится с тобой работать, и хотелось бы продолжить. Если, конечно, не найдется препятствующих тому обстоятельств.

— Мне бы тоже хотелось, — чуть помедлив ответил Василий. — И здорово надеюсь, что все получится. Что просил передать князь?

Я оценил это аккуратное "просил". Стажер мог бы выразиться и более жестко, если бы хотел по-другому расставить акценты в нашей беседе. Но и так, если уж хочет поиграть, мне найдется чем ответить.

— А сколько тебе на самом деле лет? — не стал я отвечать на заданный вопрос. — Явно не семнадцать, что бы ни было написано в известном мне паспорте. Не староват ты за Мегуми ухаживать? И за бакенэко из контрагентов нашей уважаемой Юлии?

— Пф! — едва ли возмущение на лице Василия было наигранным. — Вы вообще за кого меня принимаете?

— За кого-то не по годам умного, жесткого и подготовленного. Не исключено даже, что за сверстника, магическим образом сохраняющего внешность подростка.

— Можно подумать, возраст кому-то мешает покорять сердца юных дев, — он отреагировал на мою снисходительную улыбку и немного стушевался. — Ладно. Двадцать три мне скорей всего. Точной даты не знаю, а та, что в паспорте — наугад взята.

Дальше запираться и играть в опытного переговорщика Василий не стал. Быть может, устал уже, ну или просто решил, что пришло время для некоторой порции искренности. Конечно, много он мне не рассказал — но и так в услышанном было немало пищи для размышлений. Биография у нашего стажера была непростой.

Родителей он толком не помнил. После их смерти пару лет воспитывался при храме. И если я правильно понял — из числа не слишком успешно прикидывавшихся православными сектантов. Ну а потом его забрали к себе те, кого Василий и считал своей настоящей семьей.

В деревне многое по-другому. Ни христианство, ни советская власть не могут заставить людей забыть то, что они видят своими глазами почти каждый день. Где мудрый, но жутковатый сельский колдун может влиять на погоду, а старушка-ведунья — лечить от бед, за которые не берутся городские врачи. Ну а в лесу или в полях тоже много кто живет из тех, кто человеком и вовсе никогда не был. Леший, водяной, да и просто хутора вольных оборотней, в охотку идущих на контакт с сельскими волшебниками. Время идет, и с каждым годом таких мест, где можно вживую почувствовать грань между прошлым и настоящим нашего мира становится все меньше — но и сейчас они есть. В одной из таких деревень и вырос Василий.

Шебутная натура, унаследованная от неплохо знакомых его наставникам родителей, не давала покоя — и парня отпустили погулять по миру. Он успел послужить срочную в армии, получить разнообразное, но совершенно не системное образование, побывать в куче разных мест и познакомиться со многими такими же как он вольными странниками. Но регулярно возвращаться домой он никогда не забывал.

В один из таких приездов его наставница и обратилась с просьбой-приказанием. Отнести нужному человеку в Нижнем рекомендательное письмо и устроиться на предложенную работу. И, главное, посмотреть, что же там в этом городе происходит да потом, при случае, вернуться и лично рассказать свои впечатления.

— Ну а теперь князь попросил меня съездить вместе с тобой, да и послужить живой иллюстрацией твоего рассказа. И если разговор сложится — то передать его предложения, — наконец, ответил я на заданный в начале нашей беседы вопрос. — Сам-то ты туда собираешься?

— Да надо бы, — кивнул Василий. — Давненько уже не был. И писем последнее время не получал, что и вовсе странно. Ну а хорошей компании буду рад. Правда рад, а не потому что это какая-то игра наших с вами наставников и покровителей. Заодно и вы посмотрите, как оно бывает. Вы ж любопытный, я знаю.