Привидение особого назначения

— Я тоже на ногах. Сейчас хочу в морг прогуляться. Посмотреть на одного из тех бедняг, кто пострадал от рук этого маньяка. И обрати внимание. Почему-то родственники не объявляются. Ведь должны были же хватиться. Ан нет, ни одного звонка по поводу пропавших. Даже личности убитых установить не удалось. Никаких документов. Местные говорят, что никогда не видели этих людей раньше. Никто из сдающих жилье в наем не заявлял о пропаже жильцов. Такое впечатление, что люди просто прилетели сюда по воздуху, как птицы, чтобы быть здесь убитыми странным образом. Или это вообще заговор молчания целого городка. Хрень какая-то. Никаких зацепок. Никакого понимания, зачем это нужно. Личность трупа установить смогли?

— Нет. Как ты говоришь, пока ощущение, что прилетел по воздуху, потом его зарезали и не оставили никаких следов.

— Мужчина? Обрати внимание, почему-то мужиков убитых больше, чем женщин. Но не факт, что это вообще имеет значение. Я дошел до дома. Сейчас переоденусь, потопаю в морг. Хочется своими глазами посмотреть на искусство этого доморощенного маньяка "Пикассо". Ты держи меня на связи по этому делу.

— Дошел до дома? — оживился Сергей. — И где ты ночевал?

— Ты жена мне что ли, что интересуешься, — тут же напомнила о себе утрешняя ярость. — Не важно где ночевал.

— И как это твое "неважно" зовут? — хохотнул Глава Конгломерата. — Ты смотри, с этой "неважно" не забудь о деле. Пока.

— А я когда-нибудь забывал? — ответил коротким гудкам в трубке Ищейка. — Вот сволочь, трубку бросил.

Но стоило Игорю открыть дверь, как мобильник снова ожил:

— Да, — буркнул мужчина в трубку, переступая порог квартиры.

— Игорь, ты где? — взволнованный голос Бориса не предвещал ничего хорошего. — Мы тебя все утро разыскиваем.

— Что случилось? — в душе Ищейки завыла пожарная сирена тревоги.

— Труп случился. Определенно необходимо чтобы ты подъехал, — Борис от волнения проглатывал окончания слов, но Игорь умудрялся как-то его речь расшифровывать. — И мы до тебя почему-то дозвониться никак не могли, — Ищейка про себя усмехнулся. Ночью он выключил телефон, чтобы никто не мешал несвоевременными звонками. — Тебе определенно надо посмотреть на это.

— Хорошо. Говори куда. Я подъеду.

— Нет, лучше я сам за тобой заеду. Адрес знаю. Через двадцать минут буду. Жди, — отключился Боря.

Игорь быстро переоделся. Пока брился, порезался и не единожды, душевное напряжение, и приступ ярости с утра, сделали движения рук неверными. Или это болезнь постаралась? Об этом Ищейка даже не хотел задумываться. Какая болезнь, когда трупы осенним листопадом валятся в руки.

В комнате мне спокойно не сиделось. Приказание не делать и шагу за порог, казалось бы, ограничивает мою свободу. Но я быстро нашла, как приказ обойти. Кто мешает мне пройти через стену или выйти в окно? Порога не перешагну. Приказ будет выполнен, а я окажусь на свободе. Только собралась пройти сквозь стекло, как нечто странное отвлекло меня от желания покинуть досрочно свою "тюрьму".

Стена слева от окна вспучилась и пошла трещинами. А после, из штукатурки, из материи служащей обоями, да еще и из лепнины стал образовываться любопытный барельеф. Сначала вылепилось лицо, в розовый цветочек, украшенное по краям кусками белой лепнины в виде розочек. Потом образовались руки, тело, ноги. И скоро в комнату шагнул человек. Я с любопытством наблюдала за происходящим, забыв о том, что собиралась выйти за пределы своей "камеры". Бояться не боялась. Я вообще последнее время забыла, что такое страх. Поэтому дождалась, пока это чудо в цветочек, дошло до кресла, устроилось там и открыло глаза. Да-да. Именно в таком порядке. Как это нечто нашло дорогу без возможности видеть, остается только догадываться. Может ультразвуком как летучие мыши пользуется?

Глаза у этого обойного человечка оказались пронзительно синего цвета. А потом оно открыло рот:

— Вот ты какая.

И тишина. И мертвые с косами стоят. Конечно мертвые это про меня. Правда косы у меня нет, как и сказать о себе стоило бы в единственном числе. Но фраза уж больно нравится. Еще бы вспомнить, откуда она.

— Такая какая есть, — не выдержала я. — И что дальше?

— Дурить не надоело?

Голос какой-то замогильный у этого существа. Может не зря не в единственном числе про мертвых сказала?

— Не надоело, — ответила и продолжила наблюдать за любопытным объектом.

А этот цветочный вздохнул, и вздох стоном пронесся по стенам дворца:

— Когда ты появилась здесь, ты была другой, — решило оно прочитать мне мораль. — Ты умела думать.

— Да ну, — делано изумилась. — А сейчас тогда что? Не умею?

— Я неправильно выразился, — оказывается оно, это он. — Ты умела задумываться. Над поступками и их последствиями.

— Не согласна. Я и сейчас задумываюсь над последствиями, — возразила решительно.

— Правда? Сможешь рассказать о результатах? — изваяние в кресле так и не двинулось ни разу за время беседы, даже глазом не моргнуло за все это время.

— О каких результатах? И кто ты, чтобы я перед тобой отчитывалась, — прозвучало невежливо, но факты это факты.

— Кушать захочешь, сразу поймешь, с кем имеешь дело, — выразился туманно, ничего не скажешь. — Меня интересуют конкретные результаты твоих размышлений о последствиях последней глупости, — а сейчас выразился вполне определенно.

— А какие последствия? Выйду из комнаты, прогуляюсь, — смерила странное существо высокомерным взглядом. — И никто мне здесь не указ.

— Вот об этом и речь. Ты понимаешь, что вмешиваешься в нечто очень серьезное? — попробовал надавить он на мою совесть. — Твое вмешательство может послужить последней каплей в решении вопроса о благополучии мира.

— Какие высокие материи! Они меня не интересуют, — самоуверенно заявила я. — Какое мне дело до судеб мира, если я уже мертва? Зачем мертвым заботиться о живых? Может озаботиться этим вопросом только для того, чтобы пополнить ряды мертвых новыми душами?

— Я мертв, но меня интересуют судьбы живых, — пафосно заявили эти ходячие обои. Из уст этого существа, подобные речи звучали смешно. — И ты должна подумать о себе. Твой путь. Тот, которым ты сейчас следуешь, это путь потери личности. Через месяц подобного поведения ты не сможешь вспомнить ничего о себе и о своей прошлой жизни. Только и будешь выступать в роли клоуна для литаров принца. Пока еще у него будут литары. А когда во Дворце не останется никого, чем будешь заниматься? Пугать деревья в парке? Не надоест?

Ух, а иронии-то сколько.

— Да неужто тебя моя судьба волнует? С какой стати? Или должность принцевого шута раньше принадлежала тебе, и ты теперь ревнуешь? И кто ты вообще такой? И кто такие литары?

— Беседуете? — помяни этого Таэлля, сразу появится. — И как результаты?

— А никак, — ответила я. — Когда меня выпустишь отсюда?

— Пока не поговорим, даже не рассчитывай, — усмехнулся брюнет и сверкнул на меня своими черными глазами. — Антал. Ты что-то знаешь об этой женщине? — обратился принц к существу.

Соображение, что даже попытайся я выйти через окно, меня все равно, против моей воли могут вернуть, остановило. Да и желание услышать ответ обойного мальчика не последнюю роль сыграло.

— Знаю. Мало, — охотно ответил Антал.

— Расскажи, — потребовал Таэлль.

— Помесь привидения и мага. Психологически нестабильна. Большая вероятность, что личность со временем сотрется.

— Она опасна? — принц даже не смотрел в мою сторону.

Беседуют так, словно меня рядом нет.

— Опасна, — подтвердил опасения Таэлля Антал. — Психическая нестабильность привела к тем выходкам, свидетелем которых ты уже был. Заносчивость. Излишняя самоуверенность. Пренебрежение интересами других. Переход от ярости, к слезам и апатии. Неспособность соразмерять поступки с понятиями добро и зло. Не умение видеть последствия поступков. Ходячая эмоционально неуравновешенная опасность.

— Ясно, — повернулся принц ко мне и сделал два шага навстречу, заставив насторожиться. Интересно, что он задумал? Но Таэлль просто сел на стул и уставился в мое полупрозрачное сейчас лицо. — И что мне с тобой делать?

— Отпустить на волю. За пределы дворца, — буркнула я.

— Чтобы ты всех окрестных жителей распугала? — усмехнулся Его Высочество.

— Я не буду их пугать, — сказала, не особо веря в это утверждение.

— Что-то не верится, — разделил он мои сомнения и жестом отпустил существо. Антал подошел к стене, и всосался в нее. Жуткое зрелище. Я же привидение, почему меня так от этого корежит? — Пока я не видел ни одного твоего поступка, по которому можно было бы сказать, что ты вменяемый человек.

— Привидение, — поправила я его.

— Неважно. Слышала, что сказал Антал? По поводу потери личности. Поверь. Он знает что говорит. Самой не страшно от того что творишь? — вопрос прозвучал как риторический, потому что отвечать на него не собиралась. Да ему и не нужен был мой ответ. — А теперь я хочу услышать, как ты очутилась здесь.

Не знаю, что на меня подействовало. То ли чтение нотаций, то ли спокойный тон принца, но не удержалась и рассказала все. И пока говорила, с испугом ловила себя на том, что очень многие эмоции, переживания, мелочи, касающиеся предшествовавших смерти Лили и Миши событий, как-то стерлись из памяти. Даже имена вспоминались с трудом. Ощущение, что рассказываю не о своей жизни, а о чужой, преследовало меня и пугало. А еще больше пугали скачки настроения, которые мешали мне во время моего повествования. Меня, то бросало в ярость, то становилось так жалко себя, что даже хотелось по-бабьи разрыдаться. И с трудом удавалось удержать себя в руках. Слова Антала помогли отдать себе отчет в том, что во мне произошли какие-то необратимые изменения. И этот отчет в новом свете освещал события последних дней. И еще один пугающий признак не давал мне покоя, я не чувствовала никакого раскаяния при воспоминаниях о содеянном. Что же происходит со мной? Распад личности? Сумасшествие?

— Вот оно как, — поднялся со стула Его Высочество и сделал круг по комнате. — Невеселая история, — он поднял на меня глаза, напряженная работа мысли отражалась в них. — Мне надо подумать. И для тебя есть задание. Даже просьба. Продолжай развлекать мою свиту. Только не переусердствуй. Все должно быть в пределах приличий. Никаких кровопролитий и смертей. Остальное на твое усмотрение. Энергия этой буйной банды требует выхода. И беготня за привидением по дворцу, как возможность энергию выплеснуть, меня устраивает. Будут чередовать копание канавы и беготню.

— Раньше же не устраивала? — решила напомнить я, пытаясь прийти в себя от его заявления.

— Я все обдумал, — терпеливо объяснил принц. — Это безопасней, чем приглашать посторонних девочек во Дворец.

— Почему безопасней? — мое любопытство проснулось, и засыпать не захотело.

— Неважно, — отмахнулся он. — Просто так надо. Поверь.

— Почему я должна верить человеку, который только и делает, что эксплуатирует меня. А я даже не его подданная. И клятв верности престолу, или что тут у вас полагается, не приносила, — решила поделиться своими обидами.

— Так надо. Слишком все серьезно, чтобы тратить время на уговоры, — отрезал он.

— Но почему? — я тоже упрямая, если что.

— Я же сказал..., — начал говорить раздражаясь.

Но его прервал тихий шелест. Звук издал прямоугольник, выпавший прямо из воздуха. Его Высочество протянул руку к листку бумаги, и тот спланировал прямо к нему на ладонь. Судя по всему, таким образом здесь работает почта. И новости в письме точно плохие. Лицо Таэлля побледнело. Обещанная осада близится?

— Что-то случилось? — поинтересовалась я.

— Да, — ответил Его Высочество. — Отец болен.

Больше он ничего не стал мне объяснять, а просто разрешил следовать за собой. Наверное, решил после моих откровений, что меня можно не опасаться. И зря. Мало ли что может взбрести в голову злобному привидению. И кажется, таким очень скоро стану. Вон как быстро с катушек слетела. Месяца вполне хватило.

— Холль, — в одной из комнат обнаружился братик принца. — Есть новости.

— Какие? — прищурил голубые глаза на нас брюнет, с удобством расположившийся на кровати в обществе одной из служанок.

— Плохие, — недовольно бросил Черномор. — Если бы были хорошие, я бы не стал тебя вытаскивать из объятий милой девушки.

Милая девушка в это время судорожно одевалась, пытаясь дрожащими руками побыстрее справиться с процессом. Мы дружно подождали, пока она натянет платье и выбежит за дверь, и только тогда принц соизволил продолжить речь. А я осталась, невидимкой, пока не вспомнили и не прогнали. Так была возможность узнать что-нибудь интересненькое.

— Отец болен, — лицо Таэлля выражало что-то похожее на отчаяние.

Холль побледнел, как и брат после прочтения письма:

— Сколько ему осталось?

— Не знаю, — Черномор озабоченно потер переносицу. Жест показался мне каким-то вялым и неуверенным. — Но догадываюсь, что следующего удара он не перенесет. Придется его брать на себя. Я не хочу сидеть здесь и ждать смерти, — взорвался он. — Надо искать врага. И по нему наносить контрудар. Сидение в осаде заранее обречено на неудачу.

— Вот ты и усомнился в умении отца предвидеть все, — поставил точку Холль, видимо, в каком-то давнем споре.

— Наше место в столице, — все так же зло произнес принц.

— Попасть под главный удар хочешь? Уйти первым? А кто наследует корону? Я, ты же знаешь, не подхожу на роль наследника. Я не лерт и никогда им не буду. Только ты сможешь удержать родовую силу в узде. Уйдешь ты, начнется развал.

— Знаю. И будь проклято это знание! Отец пишет, что пришлет своих литар.

— Самоубийство, — обозначил свое мнение на это известие Холль.

— Ему они уже не нужны. Он не сможет провести обряд. Весь удар отныне будет приходится по нам. Точнее по мне. Выбора уже давно нет. И его не будет до тех пор, пока мы не поймем, какой ритуал проводится, — Его Высочество бессильно стукнул кулаком по стене, а потом уперся лбом в стену. Собирается головой об нее биться? — А понять никак не можем. Почему?

— Вопросов много, ответов мало. Жертва была одна?

— Две. Двое мужчин. Рисунок. Странный. Ты видел предыдущие жертвы. Так что не мне тебе объяснять.

— Кто-то играет по крупному, — Холль отвел глаза от брата. — Сразу два ритуала подряд. Для чего может понадобиться столько черной энергии?

— Мы можем только гадать. И вряд ли угадаем, — в голосе принца прозвучала безнадежность. — Такое впечатление, что кто-то не просто играет по крупному, но еще и по крупному импровизирует. И ритуалы не подряд проводились. А параллельно. Точнее одновременно, но в разных местах. Не мне тебе объяснять, как важно время и место проведения подобного обряда.

— Никаких мыслей кто и зачем? Ни у тебя? Ни у отца? — усмехнулся Холль и отвлекся от созерцания стенки, вернувшись взглядом к лицу принца.

— Кому нужна власть над теми крохами людей, которые остались на планете? — оторвался от стены Черномор и посмотрел на брата. — Это я к тому, что смысла расправляться с королевской семьей нет. Вряд ли удар направлен против нас. Не верю в это.