Диверсант долго тренировался бегать по крутым горным склонам, потому двигался с поразительной скорость, уверенно обходя многочисленные ловушки и засады, словно прекрасно видел во тьме, подобно вампиру на ночной охоте. Между тем посты войск НКВД с бойцами, вооружёнными автоматическими карабинами и лёгкими пулемётами, располагались через каждые сорок шагов. Непосредственно в охране объекта было задействовано 2500 офицеров — только отборные кадры с боевым опытом в СМЕРШ-е. Все в звании не ниже майора. Секретность была такова, что даже сотрудники охраны из разных подразделений не должны были быть знакомы друг с другом. А когда товарищ Сталин ехал по дороге, охранников не должно было быть видно, если же пассажир "Паккарда" кого замечал, то провинившегося тут же переводили на другое место службы. Сам в прошлом "мэтр террора" Сталин маниакально боялся покушений...
Общая площадь охраняемого периметра дачи на Холодной речке составляла около 60 гектаров. В межсезонье, по утвержденному штату, в охране дачи числилось от 34 до 45 человек вместе с комендантской ротой. Однако при приезде товарища Сталина проводилось значительное усиление охраны: подключались погранвойска, начинали действовать "манёвренные группы", которые вели патрулирование и поиск на дальних подступах к объекту.
Пограничная комендатура и маневренная группа состояли из управлений и застав. Обычно в комендатуру входило четыре линейных и одна резервная заставы. В маневренную группу — три-четыре заставы численностью до стрелковой роты полного состава каждая. Если суммировать комендантский взвод на даче, сотрудников личной и выездной охраны, а также пограничников Сухумского погранотряда, занятых в "секретах" и засадах всего Гагрского района Абхазии, то количество охраняющих могло доходить до стандартной общевойсковой бригады. При этом непосредственным обеспечением ближней охраны товарища Сталина и членов Политбюро занимались исключительно московские сотрудники оперативного отдела НКВД (МГБ). А войсковые части НКВД (МГБ) и Сухумского погранотряда обеспечивали лишь внешнее блокирование возможных путей проникновения диверсионных групп.
Но даже в столь неприступной крепости, как оказалось, имелись лазейки... С годами "кремлёвский бог" сделался по-стариковски тяжёл на подъём, и хотя от дачи была проложена прекрасная автомобильная дорога, серпантином сбегающая к самому пляжу, сильно постаревший вождь предпочитать морские купания в доме. Для него специально был проложен трубопровод и построена насосная станция, чтобы "хозяин" мог прогрузиться в свою маленькую детского размера (великий вождь был невысок ростом) ванну.
Этот трубопровод, — начинающийся на морском дне в трёхстах метрах от берега и коленами взбегающий по горе, — злоумышленник использовал как маршрутный указать.
Вход на объект тщательно охранялся. В воротах находился двухэтажный КПП, где всегда дежурило не менее десяти человек. Но явившийся с моря диверсант каким-то дьявольским способом сумел незамеченным проникнуть на территорию госдачи. Он обогнул чашу фонтана в центре внутреннего двора, и буквально "просочился" в дом со стороны спальни, окна которой будто упирались в скальный выступ. Вождь намеренно пренебрёг потрясающим видом на море и окружающие сосны, опасаясь пресловутого снайпера, который теоретически способен "срисовать" его издали пулей в лоб или спину, поэтому и месторасположение спального окна у кровати выбрал столь странное, — упирающееся в "глухой" камень.
В самом доме несла круглосуточную охрану команда телохранителей, лишь меняясь сменами для отдыха. Злоумышленнику каким-то образом удалось подгадать так, чтобы его появление в особняке совпало с очередной пересменкой. Предварительно переодевшись за стеной в форму офицера НКВД, он уверенно шагал по коридору от дежурки. За спиной приоткрылась одна из дверей, и кто-то высунувшись негромко окликнул его вслед: "Петров, уже заступаешь?". Он кивнул: "угу", не замедляя шага.
Много дней диверсант тренировался на точном макете дачи, и мог с завязанными глазами свободно ориентироваться в доме, точно знал где что стоит. Только теперь вокруг не бутафория — всё реально. Каждый предмет на его пути снабжен инвентарной печатью с символикой Главного управления правительственной охраны Министерства госбезопасности СССР. Ни одна вещь в этом доме не могла появиться тут случайно, а только после специальной проверки, для этого-то и нужны были специальные номерки, гарантирующие её безвредность для высокого постояльца дома.
Подозрительность Сталина имела веские основания. Несмотря на то, что с США и Англией Советский Союз всё ещё формально находился в союзнических отношениях, скреплённых великой победой; несмотря на то, что совместно с британцами в начале войны Красная армия молниеносно оккупировала Персию и свергла шаха, при дворе которого всем стали заправлять гитлеровские агенты, не смотря на всё это "Большая игра", начатая конкурирующими на Востоке державами ещё в ⅩIⅩ веке, не прекращалась ни на день. По линии разведки Сталину докладывали, что британцы организуют вспышки опасных эпидемий в Среднеазиатских республиках СССР, контрабандно переправляя через границу из Ирана и Афганистана ковры, на которых лежали больные проказой и чёрной оспой. Так что ничто не мешало западным спецслужбам через своих агентов предпринять подобное покушение на главу советского государства, внедрив через цепочку посредников какой-нибудь предмет в обиход одной из его резиденций. Тем более, что в воздухе уже отчётливо пахло новой войной с бывшими союзниками... Но это в теории. А пожелай сюда реально проникнуть даже сама "Её Скорбное Высочество Смерть", с зачумлённым ковром под мышкой, и у неё вряд ли что-то получится... Руководство сталинской охраны в этом было уверено.
Зато посланец другой, не менее могущественной силы, уже был очень близок к успеху порученной ему миссии. Вскоре диверсант сумел подобраться к жертве на немыслимо близкое расстояние... Обстановку гостиной диверсант знал особенно хорошо, и потому сразу сориентировался: вот прекрасный черный рояль (сам хозяин на рояле не играет, зато играет его дочь Светлана Аллилуева), а там красивый столик для шахмат. Посреди комнаты — стол, вокруг — стулья. А вот кресло, и в нём сидит тот, кто ему нужен...
Лишь в последний момент, уже на пороге комнаты произошла осечка — предательски скрипнула половица под ногой киллера. Человек в кресле встрепенулся, повернул в его сторону голову, но прежде чем хозяин дачи успел покинул своё кресло, диверсант начал стрелять. Он успел произвести пять выстрелов. В комнате царил полумрак, но стрелку это не было помехой, ведь он обладал особым даром сверхметкости! Две начинённые быстродействующим ядом пули должны были попасть Сталину в область живота. Ещё две разорваться у него в теле и превратить в кровавые ошмётки печень, селезёнку и прочие внутренние органы. Но...набивка из конского волоса изменила траектории пуль и все они застряли в кресле. Невысокий грузноватый человек сумел вскочить на ноги невредимый. Одновременно что-то вокруг заскрипело и стрелок почувствовал, как пол у него под ногами куда-то двинулся, он ещё дважды судорожно нажал на спусковой крючок, спеша наверняка добить жертву выстрелами в голову. Расстояние было минимальным так что промах исключался.
Послышался звон разбитого стекла, убийца слишком поздно осознал подвох, что стреляет в отражение.
— Дьявол! — воскликнул стрелок, сообразив, что обманут системой "хитрых" зеркал...
В это время Сталин, лёжа ничком на полу, переводил дух, правда он слишком поздно заметил появившегося в дверях незнакомца с пистолетом, которому каким-то образом удалось миновать охрану и справиться с дверным замком. И уже в следующую секунду почувствовал сильный толчок на уровне поясницы, страх буквально вытолкнул его из кресла, он упал на ковёр и на четвереньках пополз к столу. Звенели разбитые пулями зеркала, в ярости выкрикнул проклятие преступник. Но Сталин как раз добрался до тревожной кнопки, нажал на неё несколько раз и спрятался под массивной столешницей. За стенкой послышался грохот сапог спешащей на выручку охраны...
К сожалению, взять живым диверсанта не удалось. Осознавшему постигшее его фиаско негодяю удалось раскусить во рту ампулу с ядом, прежде чем его скрутили. Охране достался лишь труп без документов и особых примет. Ни в одной картотеке такой человек не значился. Лишь однажды в сводках агентурной разведки промелькнёт кличка "Спартанец", но серьёзной информации по боевику добыть так и не удастся.
Сталин был разочарован, и когда радость от спасения немного притупится, в нём ещё больше усилится страх перед новыми попытками его достать. Поразмыслив, он решил всё скрыть, чтобы враги на Западе и тайные контрреволюционеры в стране не узнали о его потенциальной уязвимости, иначе та лёгкость, с которой его едва не укокошил террорист-одиночка может вдохновить их на подготовку новых покушений.
Глава 150 "Фантом со стопроцентным рейтингом"
Николай Николаевич не сразу сумел разлепить слипшиеся во сне веки, и уставившись слезящимися старческими глазами в потолок, некоторое время привыкал, что он не Сталин из сна. В спальне было тихо и прохладно.
Наволочка под ним промокла — от напугавшего его сна немолодого мужчину бросило в пот. Крымов стал поправлять подушку и вдруг обнаружил под ней небольшой листок бумаги. Кто-то смог пробраться в президентскую спальню(!) и подложить ему записку, неслыханное дело!
"Я показал "ему" его уязвимость, — красивым, витиеватым почерком сообщал некто. — "Он" был умён, чтобы не отвергнуть после этого мою дружбу... Тем не менее с годами его подозрительность к людям переросла в паранойю. Но я всегда помогал ему избегать опасности...". И постскриптум в конце короткого письма: "Я хочу, чтобы и твои враги стали и моими врагами...".
Вообще-то сам факт такой находки тянул на нешуточный скандал с самым серьёзным служебным расследованием и наказанием виновных. Только вчера охрана пропустила неустановленный беспилотник и позволила тем, кто его запустил улизнуть, и вот снова ЧП! На этот раз должны полететь генеральские головы, иначе дисциплину не восстановить. Крымов нажал кнопку вызова охраны, в коридоре послышались торопливые шаги. Но поразмыслив, отменил вызов. Шаги за дверью замерли, потоптались, и стали тихонечко (на цыпочках) удаляться.
"Некоторые историки даже считают, что было как бы два Сталина, — призадумался политик. — В середине тридцатых характер вождя стал необъяснимо меняться не в лучшую сторону: Сталин сделался маниакально подозрителен и непомерно жесток, словно в него вселился демон. Началось это ещё до убийства Кирова. И достигло пика в год великого террора в 1937 году. Злопамятность, коварство, непомерное честолюбие и властолюбие всегда были присущи Кобе-Джугашвили, но до поры "чудесный грузин" не особо выделялся кровожадностью на фоне других видных большевиков, среди которых гуманистов не было...
Впрочем, и Иван Грозный, взявший Казань и прислушивающийся к советникам из кружка доверенных лиц по "Избранной раде", и Грозный-опричник — тоже как будто два разных человека, — словно возразил любителям конспирологических версий Крымов. — И Пётр Первый вернувшись из "Великого посольства" так поразил своим обликом и поведением страну, что в народе поползли упорные слухи, мол, "а царя-то за границей "немцы" подменили!"". Будто есть нечто тайное и зловещее, что всегда стоит за русским троном в ожидании, когда подходящий человек займёт его, чтобы украдкой подселиться, незаметно выгрызть изнутри, подчинить себе...сделать проводником своей чёрной воли... О нём, о Крымове, тоже ведь всякое говорят...
Мужчина медленно поднялся с кровати, всё тело болело, будто в него действительно стреляли разрывными. Проходя мимо зеркала Николай Николаевич остановился, чтобы оглядеть себя и поморщился: он уже давно свыкся с недомоганиями, сопутствующими постепенно прибирающей его "к рукам" старости. Но ранней весной и поздней осенью особенно, чем в другие сезоны, особенно ощущал притаившиеся внутри возрастные хвори. Они созревали летом, и набирали силу к концу ноября — терзали суставы, сосуды, зрачки — и немного отпускали к новогодним праздникам, когда уходила промозглая сырость и стабилизировался барометр.
"Может быть, так действует смертный приговор, вынесенный мне заочно якутским шаманом, — горько шутил он сам с собой, чувствуя на губах полынный вкус отсроченной смерти. — Или это тело мстит мне? За фактически новое лицо и фигуру, созданные пластическими хирургами? За удаленные лазером некоторые "нефотогеничные" и "малоэстетичные" врождённые изъяны "фактуры", о которых никто не должен знать? За тщательно подчищенную и отредактированную пиарщиками идеальную, но чужую биографию, натянутую поверх истинной судьбы... Но тело и "душа" (если она есть) все помнят и нарочно подгадывают месть к дате роковых приказов, которые мне пришлось отдать, чтобы получить вожделенные "скипетр и корону"?
Быть другим — ежедневный тяжелый труд, терпение, а он все никак не привыкнет. От контактных линз, делающих блёклые стариковские глаза более молодыми и выразительными, постоянный конъюнктивит и так далее... Формально тот прошлый человек, каким он был до президентства, давно уже не существовал в природе. Он стал другой: подкидыш, перевертыш, чью биографию сочинили мастера лжи и перевоплощений из лучших пиар-агентств. А люди, которые помнят его по прошлой жизни и могут серьёзно скомпрометировать — или в могилах, или бояться рот открыть.
Так кто же он, задавался вопросом мужчина перед зеркалом, всматриваясь в отражённое лицо. И не мог точно сказать, ибо то, чем он был раньше, было древним, реликтовым, почти размытым, порой он смутно ощущал себя сотней личностей, будто сжатых в одном файле.
Теперь у него иной язык. Иные привычки. Даже сны — иные. Иная, как бы наросшая поверх прежней, память. Однако тщательно просчитанная и намертво заученная им личность совмещается с ним только как протез. Первоклассный, — из суперсовременных поликарбонатных материалов, напичканный новейшей электроникой, — но всё же протез. Лишь считаные разы Крымов ощущал эту приклеенную к нему личность естественной своей частью.
Жить под чужой легендой учат любого хорошего разведчика, но в том то и дело, что-сам-то он про себя давно знает, что никакой он не разведчик. Это выяснилось ещё во время учёбы в академии КГБ, где он продемонстрировал почти полную профнепригодность. Его не отчислили с курса только потому, что руководство пожалело паренька с хорошими анкетными данными, которого на худой конец можно распределить на какую-нибудь второстепенную должность. Об этом следует давно забыть. Как и о многом другом. Никто не должен знать и помнить того лузера, который на каком-то этапе перестал как бы существовать, чтобы вынырнуть совершенно другим человеком....
— Так как вам живётся "поверх того ленинградского паренька" эти двадцать лет, а, Николай Николаевич? — чуть прищурив глаз, придирчиво всматривался в венецианское зеркало Крымов и с ухмылкой кивал в ответ.
