— Тоже мертвы? — казалось, Майно совсем не интересовался разговором. Он явно думал о чем-то своем.
— Нет, Великий. Наши... подопечные сказали им правильный ночной пароль, получили отзыв и пошли дальше.
— Пароль они узнали от первого патруля, от второго получили отзыв. Ну-ну. Хороша у нас патрульная служба, ничего не скажешь. — Улыбка Майно до колик в желудке походила на оскал черепа — если, конечно, черепа бывают задумчивыми. — Дальше.
— Дальше они двинули прочь от города. Их заметил патруль из внешнего оцепления и пошел на перехват. Их посчитали обычными дезертирами, решили повязать и отправить в лагерь. Так говорилось в последнем сообщении. Спустя полчаса тех, кто выжил, обнаружили соседи.
— И много осталось? — поинтересовался Великий.
— Нет, повелитель. Видимо, беглецы использовали магию или что-то еще. Ослепляющая вспышка. Двое временно ослепли, к вечеру должны оправиться. Но у одного из них сломано два ребра, обломок проткнул легкое. Лекари говорят, что он не выживет...
— Остальные мертвы, — задумчиво продолжил Майно. — Итого из шестерых бойцов и одного связника из Карателей лишь один отделался легким испугом. Патрули у нас сейчас шесть плюс один, я правильно помню?
— Да, Великий, — кивнул Каор. Все сказано, осталось лишь дождаться приговора. Одно дело, когда всякая мелкая шушера уходила на чужой территории или в незнакомом море, и совсем другое — когда ускользают прямо из-под носа огромной армии. На месте Великого я бы себя точно не пощадил. За вопиющую некомпетентность. — Я готов понести любое наказание.
— Вот и молодец, что готов, — рассеянно сказал Майно. — Разрешаю побиться головой о стену, когда сочтешь нужным. Ладно, свободен пока. Далеко не уходи, скоро понадобишься. Я отбываю через пару часов, а мне нужно доставить срочные письма по разным адресам и сопроводить их грозным тоном и выразительной мимикой. У тебя лучше всех получается, так что готовься побегать по материку. Да, и пока ждешь, сделай хороший втык Туремору и Синигану от моего имени. Объясни им, что в следующий раз за такую организацию патрулей голову сниму. По частям — сначала скальп, потом уши, ну и так далее. Ты в курсе. Все, иди.
— А... — Каор чуть не выпал из кресла от неожиданности. — Что... просто идти?..
Майно, наконец, отвлекся от своих мыслей и с интересом посмотрел на него.
— А, понял, — ухмыльнулся он. — Ты-то ждал, что я с тебя голову сниму. Не расстраивайся, дружок. Ты разве так и не понял? Я и сегодня вовсе не намеревался их ловить. Мне они нужны на свободе, но под контролем, так что загонная охота продолжается. Просто великолепно, что они ушли восвояси сами. Иначе тебе же и пришлось бы придумывать, как естественно выгнать их из города в дальнейшее путешествие, да еще и дорогу расчистить, не вызывая подозрений. Главное, что ставку они кругом обошли — здесь их пришлось бы прибить без раздумий. Да, пришлось бы... А так пусть пока погуляют. Куда они на моей территории денутся? Здесь тебе не Западный континент с его необъятными необитаемыми территориями, все равно рано или поздно к людям выйдут. Да ты иди, иди, не до тебя сейчас.
— Э-э-э... — протянул Каор Трэин, пытаясь собраться с мыслями. — Так мне что, отозвать погоню?
— А ты кого-то за ними отправил? — удивился Майно. — Ах да, все забываю про твою основательность. Молодец, парень, хвалю. Отозвать, говоришь?
Он побарабанил пальцами по столу.
— Пожалуй что да. Не полностью — оставь пару хороших следопытов, так, на всякий случай. Прикажи их вести, но близко не подходить. Связного мага отзови, у нас с ними напряг. И...
Он осекся и замолчал, к чему-то прислушиваясь.
— Ага, — удовлетворенно сказал он. — Рапотуна нашли. Главного воеводу городишки, — пояснил он, заметив удивление на лице Каора. — Слушай, ты вообще интересуешься чем-нибудь, кроме своей прямой задачи? Интересуйся иногда, полезно. Мне ведь только Рапотун и нужен был. Из-за него, скотины, пришлось город штурмом брать, так бы по-хорошему договорились... Жаль только, не живым нашли, кто-то из своих счеты свести успел. Да, — спохватился он. — Я к тому, что патрульное оцепление снимать можно. И внутреннее, и внешнее. Всех, кого надо, уже взяли. Передашь заодно Туремору, когда закончишь фитиль вставлять. Давай, топай, не действуй мне на нервы. Или тебя ноги не держат? Могу охрану позвать, чтобы на руках вынесли.
Майно ободряюще улыбнулся и подмигнул Каору.
Посланник встал и нетвердой походкой направился к выходу. Он уже откинул полог шатра, когда Майно окликнул его:
— Шея-то у тебя как?
— Спасибо, повелитель, — Каор осторожно поворочал головой, стараясь не задевать потертостями подбородка за жесткий деревянный воротник. — Лекари утверждают, что через осьмицу-другую всё полностью залечат.
— Ага, ага, — рассеянно покивал Майно. — Ну ладно, иди себе.
На свежем воздухе Каор Трэин почувствовал, как здорово ему скрутило живот. Он взглянул на чистое голубое небо, на все еще жаркое полуденное солнце и глубоко вздохнул. Пожалуй, он и не надеялся увидеть мир еще раз. Да и сейчас он понимал только одно: Великий внезапно потерял интерес к странной компании. Интересно, что произошло? Дома и стены помогают, что ли? Непонятно. Совсем непонятно.
День девяносто пятый и далее. Свободные земли между Крестоцином и империей Майно
Преследователей они обнаружили три дня спустя. Вымотанные долгими переходами, Ольга и Теомир заснули сразу, как только повалились на землю около наспех разведенного костра. Злобный Ых по своему обыкновению упорхнул в темноту, охотиться.
— И когда он спит? — Заграт проводил его взглядом и сплюнул на землю. — Вот пострел, а? Странный он какой-то в последнее время.
— Странный? — Тилос вытащил кинжал и начал свежевать тушку зайца, подбитого Теомиром звездой накануне. — Что значит странный? Хлаш, принеси воды, если не сложно. Тьфу, извини, все забываю, что в сумерки... Заграт, сходи ты, а? Вон там, под горкой, ручей.
— Сейчас, — буркнул шаман, с неохотой вставая на ноги. — Странный — значит, вялый какой-то. Сонный, неразговорчивый. Обычно от его трепа уши закладывает, а тут помалкивает по большей части.
— Ну, может глаза не до конца еще отошли, — пожал плечами Тилос. — Или в ранку зараза попала. Надо взглянуть еще раз.
Заграт взял котелок и ушел в темноту. Хлаш достал второго зайца и, по примеру Тилоса, начал свежевать. Его не оставляло ощущение слежки, взгляда в спину. В который раз он попытался успокоить себя, но без толку. Несмотря на несколько петель и засад, он так никого и не обнаружил в окрестностях. Видимо, все-таки нервы. Нужно выбрать время и хорошенько помедитировать...
Заграт вернулся с полным котелком и начал пристраивать его на угли.
— Что-то не так, — задумчиво пробурчал он под нос. — Шкурой чувствую — что-то...
С резким захлебнувшимся криком Теомир вскочил на ноги. Его широко распахнутые глаза безумно блуждали вокруг, рука сжимала метательную звезду. Несколько мгновений он шарил взглядом по окрестностям, затем глубоко, со всхлипом, вздохнул и сел на землю.
— Тёмка, — проснувшаяся Ольга осторожно погладила его по плечу. — Бедный, опять кошмары?
Теомир молча потряс головой. Его рука пыталась засунуть звезду в потайной карман на поясе — и не попадала. Даже в мерцающем свете костерка Хлаш видел, как трясутся его пальцы.
— Кош... мары, — пробормотал он. — Уже которую ночь... Я не могу так больше. Только засыпаю — и сразу...
— Так и не помнишь, что тебе снится? — осторожно поинтересовался Тилос. Он уже освежевал кролика, сунул его в воду и теперь копался в мешке в поисках соли. — Или хоть что-то задержалось?
— Сейчас — да... Задержалось, — снова кивнул Теомир. — Мне кажется, то же самое, что и всегда. Лица. Незнакомые, злые или добрые, люди, тролли, орки — но всегда мертвые. Еще я видел того... которого на стене ударил мечом. Тогда я как в тумане был, ничего толком не соображал, а сейчас все как наяву. Как я его мечом по ноге... Как у него кровь хлестнула из жилы, как он на настил упал, отползти пытался, как на него второй... которого Тилос... упал, придавил... Потом мы на настил вышли, а он там лежит, мертвый, лицо бледное, губа прокушена, а из нее — кровь, тонкой струйкой. И другие. И которых я... убил, и которых не видел, только знаю, что все они мертвые... И...
Он задрожал и осекся.
— И что еще? — Тилос бросил в котелок несколько щепоток соли, придвинулся к Теомиру и посмотрел ему в глаза. — Говори. Нельзя вечно бежать от своих страхов. Поделишься — легче станет.
— И вы все... — еле слышно проговорил Теомир. — Ольга...
— Тоже мертвы? — быстро спросил Тилос. Теомир ничего не сказал, только отвел глаза в сторону. — Ну, тогда все понятно.
— И что же тебе понятно? — ехидно спросил Заграт. — Поделись, голуба, авось и мы что-нибудь поймем.
— Остроумный ты наш... — рассеянно откликнулся Тилос. — Мог бы и сам допереть. Шок новобранца, вот что.
— Ах, какие умные слова мы знаем! — фыркнул орк. — А вот мне, убогому, непонятно. Может, пояснишь?
— Тилос имеет в виду, что Теомир наконец-то осознал, что люди, убитые им, умирают, — пояснил Хлаш.
— Тонкое наблюдение, — Заграт фыркнул еще громче. — Ни в жисть бы не догадался.
— Когда молодой парень идет в солдаты, ему мерещатся фанфары, победоносные сражения, медали и все такое, — невозмутимо продолжил Тилос. — Он готов совершать подвиги и даже умирать в процессе. То, что ему придется еще и убивать, он как-то не думает. А потом, когда он впервые протыкает противника пикой или, скажем, саблей... В общем, у некоторых наступает реакция. Шок. Кошмары. Желание бежать куда глаза глядят. Особенно характерно для романтичных мальчиков из обеспеченных семей. От Теомира я такого не ждал — все-таки Всадники... хм, Всадники — воинственный народ, детей чуть не с колыбели приучают держать пику, махать саблей. Да и поздно все-таки, не первый день он от врагов отмахивается. Хотя... В первой серьезной драке с бандитами ему сильно по голове попало, да и потом обстоятельства...
— Чисто человеческий прибабах, — заявил Заграт. — У нас о таком и не слыхивали. Враг должен сдохнуть, и все тут. Сдох — хорошо, не сдох — ты сам копыта отбросил. Все просто. Городов у нас нет, о романтике только в сказках котятам рассказывают. Хлаш, а вы что, тоже... как его, шок испытываете?
— Нет, — Хлаш задумчиво смотрел в костер. — Народ давно не убивает сам себя. Раньше и в других краях было по-другому, но сегодня тролль, убивший собрата, подлежит клеймению и вечному изгнанию. У нас, знаешь ли, после Испытания воли выживает слишком мало детей, и их слишком трудно воспитывать, чтобы позволять усобицы.
— Во закрутили! — поразился Заграт. — Однако я что-то не заметил, чтобы у тебя рука на убийство не подымалась. Черепа подряд крушишь и даже не вздрагиваешь.
— Люди не являются частью Народа, — холодно пожал плечами Хлаш. — И орки, кстати, тоже. Насчет других рас Путь не запрещает ничего. Война, убийство — такой же метод, как и переговоры. У разных способов вести дела — разные последствия, только и всего.
— Как я понимаю, многие кланы Народа считают другие расы ниже себя, — сказал Тилос. — Путь Превосходящих не на пустом месте возник. Хлаш, и все-таки я не могу понять — почему ты идешь с Отрядом? Тогда, в Лесной долине, ты меня не убедил. Ты не изгой, не наемник. Дружба? Я знал многих твоих сородичей, даже имел успех среди Народа. Но никто из троллей никогда не испытывал теплых чувств к случайным попутчикам другой расы, даже ко мне. Долг? Путь ничего не говорит о долге по отношению к людям. Однако ты идешь с нами от самого Хамира, рискуешь жизнью, участвуешь в дурацкой Игре...
— Мой ответ прежний. Я — матха, — пожал плечами тролль. — Моя задача — разведка, переговоры. А от нашего похода может зависеть судьба всего Народа. Я должен хорошо знать людей и орков, чтобы вести с ними дела. И, — он усмехнулся, — кое-кто из случайных попутчиков мне нравится. Вы, например. Да и мое прозвище среди своих звучит примерно как Людолюб. Хотя, не спорю, мало кто на моем месте согласился бы путешествовать в такой странной компании. Я ответил на твой вопрос?
— Не знаю... Людолюб, — широко ухмыльнулся Тилос. — Тёмка, как ты? Отошел немного.
Теомир поднял на него грустные глаза и кивнул:
— Сейчас легче. Только, наверное, уснуть я пока не смогу.
— Не дрейфь, парень, — хлопнул его по плечу Заграт. — Пройдет. Вы, люди, только поначалу такие вялые. Пообвыкнешься — начнешь резать глотки и даже не вздрагивать, не хуже любого орка.
Шаман откинулся на спину, широко зевнул и прикрыл глаза.
— Не хочу, — еле слышно сказал Теомир. — Не хочу...
Заграт вздрогнул и напряженно вытянулся на земле. Он издал тонкое сипение сквозь зубы, потом вскинул руку и резко сжал кулак. Теомир осекся на полуслове. Остальные замерли, напряженно прислушиваясь.
— Что? — наконец тихо спросил Хлаш.
— Не пойму... что за беда... — напряженно прошептал Заграт. — Я вижу... чьими-то глазами. Оно движется сюда...
Над костром мелькнула маленькая черная тень, развернулась и порскнула в сторону.
— Что только что пролетело? — спросил орк, не открывая глаз.
— Летучая мышь, — ответил ему удивленный Тилос. — Наверное, Ых охотится, я не разглядел.
— Ага, Ых, — подтвердила Ольга. — Он до сих пор на крыло прихрамывает.
— Что? — от удивления Заграт открыл глаза и посмотрел на девушку. — На крыло?
— Ну... — смутилась та. — Ну видно же, когда он летит. Словно прихрамывает, только не идет, а летит.
— Прихрамывает... — процедил Заграт. — А ведь точно, прихрамывает. Скотский агррахан! Потерял... Интересно. Слыхал я, как другие шаманы чужими глазами смотрят, но у самого никогда не получалось.
— Ты смотришь глазами нашего Ыха? — удивился Тилос. — Здорово... действительно здорово. Жаль, что я не могу. Ты и управлять им можешь?
— Кажется, да. Ага, есть! Ну-ка, если так...
Стремительная тень ворвалась в круг света и описала два круга, прежде чем с лету прицепилась на плечо Ольге.
— Нет тут жуков, — пожаловался Злобный Ых, закутываясь в крылья, как в плащ. — Одни комары, и те невкусные, тощие. У вас жуков нет?
— Нет, Ых, у нас жуков нет, — Ольга осторожно погладила летуна пальцем. — Хочешь вареного кролика?
— Не хочу я кролика, — капризно ответил летун. — Хочу жука. Полечу еще искать.
Он легко вспорхнул в воздух и вновь умчался куда-то в лес.
— Похоже, он не знает, что я им управлял, — задумчиво сказал Заграт. — Вот так номер...
— Я слышал про магов, обращающихся в летучих мышей и по ночам подглядывающих за людьми с неба, — Тилос подобрал травинку и принялся ее жевать. — Про Майно то же рассказывали. Я думал — бабушкины сказки. Даже если забыть про разницу в строении мозга и сигнальных систем, масса слишком отличается. А ведь вот оно — просто смотришь глазами летуна, и превращаться ни во что не надо. Заграт, как оно — глазами Ыха смотреть?
— Странно. Непривычно. Хотя привыкнуть можно. Все серое, по бокам и вдали — смазанное какое-то, хотя чем ближе ко мне и к центру, тем четче. Иногда какие-то большие штуки появляются и тут же исчезают, твердые на вид. Но Ых на них внимания не обращает, насквозь летит, если надо. Точки... ох ты, дрянь болотная, комары же! Мать честная, сколько же их по всему лесу... А костра он, кстати, не видит. Так, яркое пятно на ровном месте.
