Аслан даже зажмурился от предвкушения.
Но пока что он готов был довольствоваться тем, что имел, не заглядывая далеко в будущее. Сейчас это юное Чудо, постепенно расслабляющееся под томительными ласками, — всего лишь ненаглядное Солнышко, которое принадлежит только ему и Тессе... Ну, может быть, в другом порядке: в первую очередь — Тессе, а затем уже — ему, не важно...
Скользя ладонями по светлой нежной коже наложника, слегка разминая и массируя ее пальцами, лаэр невольно чувствовал себя скульптором, создающим прекрасное божество. Шалея от этого сравнения, варвар ощущал нарастающее желание, снова скручивающее внутренности в тугой узел. Его старания не прошли даром и вскоре были вознаграждены тихими стонами. Ренальд пытался сдержаться, выгибаясь навстречу чутким теплым рукам и закусив нижнюю губу. Вместо того, чтобы полностью отдаться во власть наслаждения, он пытался сопротивляться, хватаясь за уплывающую реальность. Но Аслан не собирался останавливаться на достигнутом, терпеливо продвигаясь к заветной цели, с каким-то мазохистским наслаждением наблюдая за жалкими попытками юного любовника что-то контролировать. Наивный мальчик...
Мужчина оказался потрясающим провокатором, сумев слегка абстрагироваться от непривычности ситуации и представив, как он доводил бы свою любимую до исступления. Наблюдение за безропотно сдающим неприступные позиции парнем и желание доставить близкому человеку удовольствие невольно приносило и ему самому немалое удовлетворение от затеянной игры.
Рени настолько потерялся в своих ощущениях, что не дернулся даже, когда Аслан принялся ласкать внутреннюю сторону его бедер. Юноша лишь негромко всхлипнул, когда один палец лаэра, раздразнив выматывающе нежной лаской тугие мышцы вокруг крохотной дырочки, коварно проник внутрь, не прекращая другой рукой отвлекать от сокровенного...
— Чшш, Солнце мое, все хорошо? — замер варвар.
— Д-да, — не слишком уверенно отозвался наложник, но Аслан быстро склонился к нему, накрывая искусанные губы своими, лишая возможности высказывать дальнейшие сомнения.
На некоторое время оба словно позабыли о времени, но руки лаэра продолжили начатое.
— Ас...слан... — простонал Ренальд, не успев вырваться из плена накрывших новых ощущений, когда варвар, не прекращая движения первого пальца, ввел второй, осторожно растягивая вход для более серьезного вторжения.
Аслан постепенно наращивал темп, плавно, но уверенно двигая пальцами. И Рени старался сейчас только не сорваться на просящее поскуливание, тихонько постанывая в такт движению, невольно подаваясь навстречу хозяйской руке, неосознанно насаживаясь все глубже. Юноше казалось, что это форменное издевательство и над его телом, переставшим ему повиноваться, и над рассудком, решившим покинуть его на некоторое время. Ведь скажи кто-нибудь еще час назад, что он будет вести себя так несдержанно и порочно, ни за что не поверил бы клеветнику.
Ренальд был рад, что они с Асланом сегодня наедине. И никто, кроме господина, не увидит его позорную капитуляцию. Только бы лаэр не стал потом насмешничать...
С огромным усилием приоткрыв глаза, Рени расстроился — его 'мучитель' в самом деле довольно улыбался, с каким-то странным хищным восхищением любуясь его поражением.
Смотреть на это самодовольство на лице варвара оказалось выше его сил, и юноша повернул голову, жалея, что спрятаться под подушку будет просто смешно и глупо.
Чтобы унять противную дрожь непонятного происхождения, он вцепился пальцами в простыни, но это все равно не спасало. И его колотило все сильнее. Дыхание становилось более прерывистым, учащенным и шумным. Но справиться с новыми проблемами не было никаких сил, будто его собственную волю хозяин поработил также, как и послушное рукам варвара тело.
— Котенок, тебе холодно? — не выдержал лаэр, обеспокоенно склонившись к лицу наложника, прекращая свои действия. Он как-то не привык видеть, чтобы мужчину рядом с ним настолько сильно трясло от возбуждения, когда до главного 'блюда' они еще и не дошли. Хотя, с другой стороны, он никогда и не пробовал сначала приласкать своего партнера, доводя его до подобного состояния...
— Н-не...
'Не останавливайся', — хотел сказать Ренальд, но вовремя прикусил язык, порадовавшись своей маленькой победе. Только вот томительное ожидание разрядки, концентрирующееся внизу живота, вовсе не желало никаких остановок.
— Перевернись на живот, — предложил Аслан, помогая слегка дезориентированному любовнику перевернуться. — Да, вот так... Только голову поверни в сторону, а то задохнешься в подушке, — хмыкнул он, положив ладони на икры Рени, и сразу же плавно двинулся вверх, легко разминая и разглаживая стройные длинные ноги, нарочно проигнорировав только что растянутый вход, желая подразнить мальчишку. Чуть сильнее сжал ягодицы, удовлетворенно услышав, как ахнул наложник, сначала плотнее прижавшись низом живота к кровати, почти впечатываясь в матрац, а затем невольно подавшись назад, подставляясь под ласковое тепло рук своего 'палача'. Но Аслану хотелось большего — безоговорочного подчинения. Причем сегодня он хотел попробовать именно такого, без всякого, пусть и условного, боя, чтобы Рени полностью сознавал, на что он решился. Слишком необычно и непривычно было заниматься любовью с Тессиным воспитанником, а не с сородичем-степняком, для которого грубость низменного первобытного инстинкта была ритуальным правилом.
Легкими массирующими движениями мужчина прошелся по пояснице юноши, поднялся до самых плеч, а затем вернулся назад, короткими поцелуями отмечая каждый позвонок. Кожа на спине Ренальда была горячей, так что дрожал он явно не от холода, невольно заводя лаэра, уже сомневающегося, что он сам сможет выдержать подобный марафон предварительных нежностей...
Огладив бока и бедра наложника, варвар стиснул талию Рени и потянул его на себя, вынуждая встать на четвереньки. Затем придвинувшись еще плотнее, прижался к упругой заднице младшего парня. Плавно выгибаясь, потершись о его ягодицы, словно в каком-то танце, прижался губами к шее Ренальда. Переместил ладони на плоский живот наложника и скользнул ими вверх, невесомо коснувшись твердых комочков сосков. Мимолетно отметил, как сильнее зачастило сердце в груди любовника, и, не переставая ласкать, снова потянул того на себя, поднимая на колени. Естество лаэра уже готово было к подвигам, но он ждал, мужественно стараясь не поддаваться соблазну немедленно овладеть доверившимся ему Котенком.
Стремясь получить от Аслана еще больше, Ренальд откинул голову, прижавшись затылком к сильному плечу, подставляясь под ласковое тепло нежащих его рук. Опаляющее кожу щеки дыхание хозяина вызывало приятные мурашки, заставляя чуть ли не мурлыкать от удовольствия. Юноша стеснялся проявить еще большую слабость, но смутно опасался, что в любую секунду эта изматывающая лавина неожиданных благодатей прекратится. Поэтому продолжал неосознанно цепляться за руки варвара, чтобы не дать тому отстраниться прежде времени, пока он еще в силах хоть что-то соображать. Только одно его беспокоило и огорчало: почему Аслан прекратил ласкать его ТАМ? Рени никогда не замечал за собой особой жертвенности и альтруизма, но сейчас его тело капризно требовало участия лаэра не только в поверхностных ласках, но и внутри, где все пульсировало в томительном ожидании. Вредный господин, словно издеваясь над его проблемами, заморочил голову, распалил воображение, раздразнил коварными прикосновениями к самому сокровенному. И теперь просто ждал, заставляя прочувствовать, как выгорает глубоко сидевший все это время страх болезненного вторжения. Даже обидно!
Рени и не знал, что бывает по-другому. Шалея от собственной смелости, он уже готов был рискнуть и поторопить с переходом к действию вероломного соблазнителя. Может быть, действительно, удастся найти пикантную прелесть в непристойных, странных для обыкновенных мужчин забавах степняков?
Аслан даже не догадывался о путаных мыслях любовника, но происходящее сейчас ему безумно нравилось. Будущее покажет, стоило ли затевать все это или напрасно они поддались искушению. Но даже если это будет единственная ночь, дарованная им, чтобы исправить непростительную ошибку прошлой встречи, лаэр просто не имеет права не использовать этот шанс...
Варвар не был уверен, что теперь будет стремиться именно к таким взаимоотношениям, полным нежности и ласки, где можно упиваться и собственными эмоциями предвкушения. Ведь слишком приятно всем телом чувствовать трепет потерявшегося в своих ощущениях возбужденного юноши. А еще очень хочется угадать все его слабые точки, которые бурно реагировали на прикосновения и которых оказалось на удивление много.
В порыве признательности за доверие Аслан потерся щекой о щеку Рени, легонько прихватил губами мочку уха любовника, вырвав у 'подопытного' беспомощный стон. Наложник придвинулся еще ближе, практически впечатавшись в его тело, и наклонил голову, покорно подставляя шею. Ломаная линия выступающего кадыка так и манила заклеймить это грациозное совершенство, присосавшись к коже, словно ночная нежить, забирающая жизненные силы у младенцев и юных девственниц. Только как потом Ренальд будет прятать синие следы неуемной страсти от желающих позубоскалить на эту тему бойцов на утренней тренировке? Да и не только на утренней. Насколько Аслан помнил, засосы держатся почти неделю...
Желая отвлечься от внезапного наваждения, не в силах противиться разбуженным инстинктам, досадуя на опрометчивость любовника, словно нарочно, ерзавшего ягодицами по его зажатому между их телами члену, варвар охнул.
Но желание переиграть, добившись обещанной просьбы, несмотря на отключающееся сознание, было слишком важно. Слово лаэра не следует нарушать без чрезвычайных на то обстоятельств. Но ведь небольшая хитрость (уловка) нарушением правил игры не считается?
Аслан чуть-чуть отстранился, чтобы иметь возможность маневра. Теперь он мог потереться своим членом о ягодицы наложника. Продолжая кружащую голову игру, одна рука хозяина придерживала мальчишку, забавляясь с его соском, а вторая устремилась вниз, чтобы добраться до наконец-то восставшей плоти. Бархатистая мягкость чистой кожи от основания и до сочащейся соком головки в сочетании с каменной напряженностью сводила с ума. Лаэру казалось, что если он немедленно не предпримет каких-либо действий, то сможет кончить от одного только предвкушения. Хозяин Замка понимал, что снова уже едва владеет собой, и опасался, что придется повторять предупредительную процедуру.
Ощущение прикосновения чутких сильных пальцев варвара оказались для чувств Ренальда куда как острее и ярче, чем в прошлый раз, когда тот застал его утром в уборной, почти сразу же подводя к самой черте. Он жаждал и трепетал, чуть не хныча от нетерпения, уже плохо соображая, что творит. Его ладонь требовательно накрыла руку господина, вынуждая двигаться ритмичнее, дыхание в очередной раз сбилось, с приоткрытых губ слетел хриплый стон.
— Э, нет, мой хитренький, так не пойдет, — успел сориентироваться Аслан, не без неосознанного сопротивления со стороны Рени убрав руку от его плоти. Котенку получать разрядку было еще рановато.
— Аслан...
— Подожди одну секундочку, мой хороший, — успокаивающе проворковал лаэр, осторожно подаваясь вперед, увлекая за собой парня и заставляя его вновь принять удобную для первого раза коленно-локтевую позу.
На секундочку отлепившись от покрывшегося испариной, разгоряченного ласками тела, он быстро плеснул из кувшинчика еще немного масла, проворно растер его по своему стволу и снова пристроился позади наложника.
Заставив юношу чуть шире раздвинуть колени, Аслан невольно залюбовался интересным ракурсом. Варвар не смог удержаться от соблазна и прикоснулся к гладкой мошонке, потеребив яички, одновременно снова проникая пальцем в недостаточно, на его взгляд, растянутый анус. Тут же добавил второй... Только вот Рени уже было мало этих прикосновений. Он подался назад, насаживаясь на пальцы любовника, творящие внутри него что-то неимоверное. Эти движения заставляли кровь наложника бешено стучать в висках, а давление внизу живота, до этого нараставшее томительным ожиданием, превращали в настоящую пытку. Ренальд попробовал помочь себе сам, но Аслан решительно пресек его попытку, не разрешив дотрагиваться до себя. Тогда юноша, облокотясь лишь на одну руку, вторую протянул назад и вцепился в бедро лаэра, вынуждая его прижаться еще плотнее.
— Аслан, пожалуйста... — прошептал Котенок.
— Что, мой хороший?
— Не издевайся... давай уже! — в дрожавшем от нетерпения голосе прозвучало долгожданное требование-просьба, и варвар устыдился, что так долго мучил и его, и себя.
— Ты уверен, что уже сможешь принять?
— Да! — Рени обернулся и яростно сверкнул глазами, злясь на непонятливого любовника, словно не замечающего, что признание дается ему не так уж легко...
— Ну поехали, держись, Мелкий... — хмыкнул лаэр. — Раздвинь ноги немного шире, прогнись, — Аслан положил руку юноше на поясницу, — вот так, умничка моя... Потерпи...
Проникал он осторожно и медленно, сконцентрировавшись на том, чтобы не порвать нежные мышцы, с трудом пропускающие его в горячее бархатное нутро. Однако все равно услышал захлебнувшийся стон боли и похолодел. Наложник вцепился зубами в свою руку, что-то прошипев, и попытался резко отшатнуться.
— Потерпи, мой хороший, потерпи..., — не позволил отстраниться ему Аслан, замерев и давая привыкнуть.
Какое там 'потерпи'! Ренальд глотал подступившие слезы, сожалея о скоропалительном согласии. Как он мог забыть, какой огромный член у его господина. Сиплое дыхание никак не хотело выравниваться. Все возбуждение почти мигом сошло на нет.
— Очень больно? — сочувственно спросил Аслан, стараясь не шевелиться. Он пытался помочь, аккуратно разминая копчик парня и успокаивая того теплом своих рук, но это спасало лишь отчасти.
— Д-да... — выдохнул юноша.
— Тогда не будем, — варвар нерешительно подался назад, еще раз невольно потревожив тугие мышцы, сейчас немного растянутые его вторжением.
— Нет! — только-только начав привыкать к этой острой боли, становившейся просто тянущей, Ренальд не был готов начинать все с самого начала. — Не выходи... Давай дальше...
— Мелкий, я боюсь за тебя...
— Аслан, ты в своем уме? — невольно усмехнулся юноша, но тут же охнул: сотрясать тело смехом в таком положении было чревато.
— Попробуй дышать, как на тренировке, помнишь? — посоветовал лаэр. — Сконцентрируйся, я постараюсь поймать ритм, — пообещал он, оглаживая бедра Рени.
Отдавая должное смелости своего Котенка, решившего продолжить начатое, он чувствовал острое сожаление о том, что невозможно избавить его полностью от неприятных ощущений вначале...
— Хорошо... — младший попробовал сосредоточиться и последовать уместному совету.
— Если будет нестерпимо, скажи. Я остановлюсь.
— А ты сможешь? — недоверчиво спросил Ренальд.
— Смогу, — опрометчиво поклялся варвар.
— Лучше сразу... — глухо отважился наложник.
