Малышей Вер жалел гипотетически, особенно если они не являлись его учениками. Принцу учеба в Академии не грозила, поэтому ему можно было посочувствовать.

— А есть способ для него избежать проверки?

— Один. Мы о нем уже говорили. Если мать отречется от престола за сына. Тогда их сошлют в отдаленный замок на всю оставшуюся жизнь.

— Она на это не пойдет.

— Пойдет, если другого выхода не будет. Но пока она не осознает, что все двери перед ней закрываются одна за другой, на это нечего рассчитывать.

Вер пробормотал задумчиво:

— Договориться с Дейрелом…

Герулен посмотрел на него как на больного.

— Ты сам-то понял, что сказал?

— Ах, ну да... С Омерзом и Эгеленом мы тоже договариваться не будем, — он почесал в затылке и выругался, — Проклятье! Рано или поздно ситуация разрешится, но мы не можем ждать годы! Академия должна учить студентов, а не копаться в политической грязи. Слушайте, а если Матильда откажется от трона... Гипотетически... Кто станет императором?

— А это хороший вопрос, просто отличный! Есть два реальных претендента и около десятка никуда не годных. О них можно будет говорить, если те двое отпадут по какой-либо причине.

О том, кто может наследовать Юстину, Савард ничего не знал. До последнего времени он вообще не интересовался политикой.

— Двое — кто они? Я не силен в здешней иерархии.

У Герулена было собрано полное досье. поэтому он добыл листок со списком, но зачитывать не стал, просто пояснил:

— Младшие братья Юстина от других жен его отца. Валер и Винсент. У них у обоих есть дети, что делает их годными для этой роли.

Сказать Веру было особо нечего, поэтому он продолжал выспрашивать:

— А негодные претенденты, они кто?

— В основном племянники Юстина. Сыновья Валера и Винсента, их трое, сыновья его сестер, их пятеро. Еще два его бастарда.

Эта информация удивила Саварда.

— Юстина? А говорили, он был верным мужем. Стоп, ты только что сообщил мне, что император бы бесплоден.

Эльф насмешливо улыбнулся:

— Отвечаю по пунктам. Про верность. В целом да. Но несколько раз Аделаида уезжала к родителям больше, чем на год. Это связано с эльфийскими традициями, тебе о них знать не нужно. Естественно, Юстин не сидел один все это время. У двоих из его временных подружек родились парнишки. Уж не знаю от кого, но он их признал, Кому хочется сообщать всему миру о своем бесплодии? Наоборот, он поддержал собственную легенду о том, что проблемы у жены.

Савард сморщился, как от кислого.

— Не думал, что он такой говнюк. Сваливать на женщину свою несостоятельность.

— Думаю, это делалось с ее ведома. Мальчишек он не стал делать принцами, формально чтобы не обижать Аделаиду, а на самом деле… Ты понимаешь. Дал по титулу и по домену, приставил воспитателей. Сейчас они оба в армии. Полковники, кажется.

Савард задумался так, что сам услышал, как в голове что-то ворочается. Ничего не сочинялось. Сказал наобум:

— Нужно с наиболее вероятными претендентами переговорить. Выбрать того, что получше, и поставить на него. А среди народа запустить информацию: мол, Матильдин сын не от Юстина. А что? Императора в народе любили, ей не простят.

Герулен тяжко вздохнул и плечи его сами собой опустились. Теперь перед Савардом сидел не вечно юный и прекрасный возлюбленный Авенары, а замученный жизнью старец.

— Знаешь, давай еще подумаем, не будем торопиться.

* * *

Все эти разговоры Савард передал Бетти как можно ближе к тексту. Та выглядела задумчивой, но спокойной. Пару раз задала наводящие вопросы, в остальное время внимательным взором следила, как сгущаются тени по углам. В это время ее неугомонные руки то поглаживали Вера по руке, то теребили пуговички на его рубашке, то принимались вынимать шпильки из свернутой на затылке косы, то вцеплялись в эту косу, расплетая и заплетая золотистый кончик. Без слов было ясно, что она беспокоится.

Рассказ о Матильде и песчаниках вызвал ее сердитое фырканье. Она не собиралась прощать то, как с ней хотели поступить. Но так как сейчас сделать ничего не могла, то и сердилась недолго, откладывая это на потом.

Значительно больше ее встревожили слова о том, что среди напавших на Академию есть маги.

— Вер, как же так?

— Не знаю. Сам не могу понять. Если только принять на веру слова Герулена... Если нас, сильных магов, не будет, то цена слабых и неумелых возрастет в разы.

Бетти завозилась, села прямо и посмотрела на мужа.

— Какая гадость, — произнесла она звонким голоском, — Просто отвратительно! Я столько лет была слабым магом, но мне и в голову не могло прийти, что наличие сильных как-то мешает таким, как я. Найди себе подходящее поле деятельности, учись, трудись — и все у тебя будет. Я ведь не ожидала, что сила свалится мне как снег на голову, и готовилась прожить жизнь без нее.

Савард притянул Бетти к себе на грудь и покрыл поцелуями, шепча:

— Ну конечно, милая моя девочка! Ты такое чистое, благородное, чудесное создание! Ты даже поверить не можешь, сколько вокруг мелких, грязных, убогих ничтожеств.

Она вцепилась в него, как в спасательный круг, тонкими пальчиками скомкала рубашку на груди, и вдруг пискнула:

— Ой!

Он отстранился, испугавшись, что сделал больно. Все же он такой здоровенный, а она маленькая и изящная.

— Что случилось, Бет?

Лучистый глаза Бетти смотрели на него виновато.

— Я от твоей рубашки пуговичку оторвала. Сейчас пришью.

— Да хрен с ней, с этой пуговицей! Потом пришьешь! Иди лучше ко мне.

Она ответила, строго нахмурив брови и демонстрируя Веру пуговку, зажатую между большим и указательным пальцем.

— Нет, нельзя. Потом она затеряется. Да я мигом.

— Не надо. Есть же пуговицепришивательное заклинание. Сейчас все будет как новое.

Бедный Вер! Если бы он знал заранее, что за этим последует, прикусил бы себе язык. Бетти страшно заинтересовалась.

— Ой, ты же знаешь всякие бытовые заклинания и научить сможешь ничуть не хуже Авенары! Вер, ну пожалуйста, научи пуговицы пришивать!

И вместо того, чтобы отнести жену в спальню, Савард битый час тренировался с ней в бытовой магии. С одной стороны подтвердил для себя верность высказывания, что не прекраснее, если учитель с любовью учит, а ученица с любовью учится. С другой... Он бы предпочел заняться кое-чем другим.

* * *

Ясное солнечное утро пробралось через занавески и заставило Вера проснуться. Бетти рядом уже не было. Ее голосок, напевающий смешную песенку, с помощью которой дети запоминали руны, доносился из кухни. Понежиться на этот раз не удастся.

Спустившись в гостиную, он увидел причину, заставившую Бет подняться так рано. За столом пили чай и ели кексы Авенара с Брунгильдой. Давешнее сражение с Гентаром сблизило двух дам настолько, что они уже называли друг друга по именам.

Услышав скрип ступеней, из кухни появилась Бет.

— Ой, Вер, как хорошо, что ты уже встал! Я сейчас!

Она нырнула обратно и через минуту вернулась с подносом, на котором оранжевыми лунами сияли желтки яичницы-глазуньи. Савард с удовлетворением отметил, что его девочка не корячится с тяжелым подносом, а легко и непринужденно транспортирует его с помощью магии. По лицу Авенары заметно было, что и она довольна успехами внучки.

— У меня на сегодня следующие планы, — сообщила Бет, — Сразу после завтрака зарегистрировать в ратуше наш договор с госпожой Брунгильдой, а потом разобраться с остатками заказов на амулеты. Ближе к вечеру я уйду. Мы с Лиссой договорились встретиться у магистра Сарториуса. А потом...

— Бет, я встречу тебя у Сарториуса. Бери все нужное с собой: на Кариану ты вернешься не ранее чем через десять дней.

Бетти кивнула, подтверждая, что все поняла.

— А как же суд над Гентаром? Ты должна хотя бы дать показания! — забеспокоилась Брунгильда.

Действительно, после вчерашней победы все бросить и уйти, оставив зло безнаказанным, было недостойно. Хотя сегодня, в радостный солнечный день, о Гентарах не хотелось вспоминать, чтобы не портить настроение. Ответственная Беттина вздохнула, понимая неизбежность визита к судье.

— Тогда так, — потеребила она кончик носа, — Сейчас проверяю список заказов и степень их готовности, затем в ратушу, это не займет много времени, оттуда к судье дать показания. Думаю, до обеда все это осилить. Затем сделаю что успею из заказов, остальное заберу с собой: отдам, когда вернусь через десять дней. Встречу с Лиссой я никак не могу отменить.

— А меня ты не хочешь спросить, дорогая? — вдруг обиженно вставила Авенара, — Я, между прочим, планировала заняться с тобой магией.

— Бабушка, — твердо ответила Бетти, — я тебя отлично понимаю, но сегодня не до этого. У меня есть незаконченные дела, я не имею права их бросить. Завтра. Завтра в Академии я буду полностью в твоем распоряжении.

Драконица покрутила головой, надеясь найти поддержку, но увидела, что все предпочитают принять сторону Бет. Она уже намылилась обидеться всерьез и надолго, но внучка тонко почувствовала бабушкин настрой и спросила как ни в чем не бывало:

— Бабушка, я все хотела узнать: как ты догадалась, что Гентары врут про закон? И еще: откуда ты знала, к кому обращаться? Мне бы в голову не пришло позвать стражников.

Неравнодушная к лести и восхищению драконица сменила гнев на милость. Она бы не сдалась так быстро, если бы Бетти просто начала произносить комплименты и восхваления. Но умная девушка дала ей возможность самой похвастаться своими умом и сообразительностью.

— Ну, что они врут, можно было догадаться с самого начала. Не может у драконов быть закона, ограничивающего свободу женщин, это раз. Ты не жила среди драконов и этого не знаешь. У нас скорее парня принудят жениться на той, что его выбрала, чем девице запретят быть с тем, кто ей по нраву. И еще: Гентар пришел к тебе без подобающего свидетеля из своей общины. Как думаешь, почему?

Бетти покивала, признавая силу аргументов.

— А про стражников мне твоя Алесса рассказала. Когда мы с ней ходили мне за платьем, я ее спросила, как здесь поступают с вымогателями. Она сказала, что, если есть свидетели, можно звать стражу.

Оказывается, и от Алессы бывает польза.

— Потрясающе, я бы никогда не догадалась, — вздохнула восхищенно Бетти и посмотрела на часы, — Ой, бабушка, пора бежать в ратушу, если я хочу все успеть.

— Да. мне тоже пора в Академию, — поднялся со своего места Савард.

Авенара сделала вид, что все идет по плану.

— Отлично, Бетти, я схожу с тобой. Мое свидетельство может понадобиться в суде.

К ним присоединилась Брунгильда и дамы, оставив лавку на Этель с Морисом, отправились по присутственным местам.

Дела в ратуше уладились за пять минут, у судьи пришлось посидеть подольше. Но скорость и простота процедуры потрясли всех. Пожилой судья подробно опросил Бетти и свидетелей, а секретарь записал их слова в протокол. Затем он вызвал Гентара и его внука, зачитал им свидетельства и спросил, все ли верно. За ночь, проведенную в камере, умонастроение старого дракона сменилось с боевого на упадочное. Он согласился с обвинениями.

Тут же было вынесено решение: треть доходов от лавки Гентара в течение трех лет будут изыматься. Половина пойдет Беттине Савард, урожденной Комин, в качестве моральной компенсации, вторая — в доход государства. Постановление суда о попытке мошенничества с использованием должностных полномочий будут переданы в общину драконов для решения вопроса о сохранении господином Гентаром его должности.

Приговор мягкий, потому что никто не пострадал, а Гентар попался на попытке мошенничества впервые.

Прекрасная Авенара выразила свое восхищение. Такой замечательный по своей справедливости приговор в такие короткие сроки!

Кажется, ее красота не оставила судью равнодушным, а ее восхищенное щебетанье заставило его покраснеть. Выйдя из зала суда, дама сказала небрежно:

— Не удивлюсь, Брунгильда, что сегодня к вечеру в лавку набегут любопытные покупатели. Пусть ребятки будут наготове.

Авенара как в в воду смотрела: чуть ли не полгорода пришло посмотреть на место, где развернулись драматические события. Амулеты разлетались как мороженое в жаркий день.

Несколько часов после обеда Бетти потратила на то, чтобы сделать как можно больше заказанных амулетов. Из-за наплыва покупателей ей пришлось заниматься этим за столом в гостиной. Сидевшая рядом Авенара наблюдала и рассуждала:

— Никогда бы не стала артефактором. Эта мелкая кропотливая возня не для меня. Да и вообще, она не в характере драконов. Откуда такая склонность, Бетти? А впрочем, не отвечай. Ясно, что виноват твой папаша. Мне прямо стыдно, что он мой сын. Да и в деда твоего влюбиться — это ж надо было головы не иметь! Надеюсь, твой Савард разумнее и благороднее. А, что я говорю! Любой будет лучше песчаного демона. Они все на голову больные. Зато кое-что другое у них здоровое, вот девушки и сходят с ума. Как, например, эта ваша Матильда. Полагаю, у твоего Саварда и с этим все в порядке?

От этого потока сознания у Бетти поначалу вскипал мозг, но очень скоро она приладилась не слушать, а только кивать время-то времени, что совершенно удовлетворяло Авенару.

Зато с новыми возможностями работа шла в несколько раз быстрее. Не было необходимости наполнять амулет силой в несколько этапов, а это всегда забирало львиную долю времени. За два часа до заката Беттина силой оторвала себя от работы, отринув собственные порывы: ну, еще один, а затем еще...Сложила работу в два ящичка: один Брунгильде, пусть отдаст заказчикам, другой — с собой. Поднялась и сказала:

— Бабушка, спасибо, что поддержала. Ты сейчас в Академию?

— Естественно, я сегодня еще облет не делала, да и Гер меня будет ждать...

— Отлично! А я в гости. Думаю, что мы с Вером прибудем утром.

До портальной площадки они дошли вместе. За Бетти по воздуху плыли две здоровые сумки, а она тихо радовалась: раньше ей пришлось бы их тащить на себе.

* * *

Прежде чем отправиться к покупателю Джимми полдня готовил Лиссу. Подбирал ей костюм, прическу, следил, насколько хорошо иллюзия прикрывает ее истинное лицо, учил, что надо говорить, а что нельзя ни при каких обстоятельствах.

Легенда была придумана красивая. Девушка иммигрировала в Канаду вместе с родителями будучи еще ребенком, а монеты получила в наследство от дедушки, который недавно умер в Европе. Об их происхождении не имеет ни малейшего понятия, просто хочет продать подороже. О ее собственном происхождении Джимми выдумал, что ее мать была румынка, а отец грек. Он полагал, что так можно будет объяснить необычную красоту его подруги.

Когда же они пришли на встречу, назначенную в холле отеля Хилтон в соседнем городе, Джеймс с ужасом подумал, что о Лиссе он позаботился, но некому было позаботиться о нем самом. Увидев тех типов, что пришли с ним побеседовать, он понял, что вляпался по самые уши.

Все-таки занятия математикой, хоть и развивают ум, но делают человека непрактичным, с грустью констатировал он. Его приятель привел трех сомнительных типов. Если бы оДжимми увидел каждого по-отдельности, не обратил бы внимания. Обычные добропорядочные граждане в дорогих деловых костюмах. Но все вместе они выглядели как главари мафии в гангстерских фильмах прошлого. Его знакомый Брюс крутился вокруг них как дешевая шестерка и явно заискивал.