Расслабленное, похожее на безвольное желе тело за долю секунды превратилось в напряженную пружину. Инстинкт, опережающий разум, сдернул Отоко с постели и бросил на пол. Спиной юноша почувствовал раскаленный пулями воздух. Подушки и одеяло взорвались фонтаном наполнителя. Кубарем покатившись по ковру, японец с грохотом оттолкнул журнальный столик. Выстрелы не гремели — злоумышленник поставил на ствол глушитель. Учики услышал собственное сиплое дыхание и понял, что уже успел встать на четвереньки в углу. Нечеловеческая скорость еще не оставила Наследника.
Стрелок каким-то образом понял, что цель не поражена. Вися в воздухе, он ловко пнул расстрелянное окно, и под громкий болезненный треск прозрачная стена развалилась. Качнувшись на тросе, темная фигура ловко запрыгнула в образовавшуюся дыру и отстегнула трос от пояса. Сходу развернувшись, стрелок поймал на мушку распрямлявшуюся в углу цель.
— О, штаны, — услышал Учики самодовольный голос, неожиданно оказавшийся женским. — Это уже слишком вежливо.
В гостиничный номер вместе с холодным небесным ветром, раздувающим занавески и кружащим в вихре потроха кровати, ворвалась женщина. Даже не женщина — девушка. Среднего роста, стройная, она была облачена в просторные черные брюки с широким ремнем, увешанным снаряжением, армейского образца ботинки и водолазку, облегающую приятных форм фигуру. Высокий воротник упирался в аккуратный узкий подбородок, губы, казавшиеся в скудных отсветах улицы черными, сложились в издевательскую улыбку. Удлиненное глушителем дуло китайского пистолета-пулемета смотрело юноше в лоб.
— Обычно мужики встречают меня уже без штанов.
Глаз незнакомки не было видно в тенях, но она явно с интересом разглядывала свою цель. Напротив медленно и плавно выпрямлялся обнаженный по пояс молодой парень, чья напряженная мускулатура смотрелась непривычно рельефной для японца. Левый глаз его был закрыт плотной черной повязкой. Юноша тяжело дышал, широко открыв рот.
— Ты... кто? — выговорил, наконец, Учики, понявший, что сразу стрелять эта девица почему-то не станет.
— Не твое дело, сучонок, — грубо, но беззлобно и как-то почти дружелюбно отозвалась она. — Был бы без штанов, я бы тебя сначала изнасиловала, но...
Учики увидел, как едва заметно качнулся ствол ее оружия. Противница поправляла прицел. Он в последний раз глубоко выдохнул, почувствовав, как мир перед правым глазом расчерчивается знакомыми уже цветными линиями. Время потекло в сотню раз медленнее, и Отоко не расслышал окончание фразы:
— Сдохни сразу.
Палец незнакомки надавил на спусковой крючок. Приглушенное пламя мелькнуло на срезе дула под глушителем. Рой крошечных посланцев смерти понесся навстречу жертве.
— Э? — успела произнести девушка, увидев, что ее очередь испортила дорогой ковер, но попала вовсе не в цель, которой уже не было на месте. Секундой позже с потолка обрушилось нечто быстрое и очень недовольное. Учики Отоко, почти не примеряясь, торпедой врезался в противницу. Та успела вскинуть пистолет-пулемет, но новая очередь ушла в сторону, когда оба молодых человека упали. Суматошные движения покатившейся кубарем незнакомки казались Отоко медленными и сонными. Протянув руку, он ударил по оружию и сразу же согнул его надвое. Почувствовав, как ломается стальное преимущество, убийца выпустила рукоять. Но тут девушку настиг новый удар. Учики сгруппировался и толкнул противницу коленом, одновременно тормозя собственное движение. Для нее же из ниоткуда прилетела невидимая кувалда и мощным ударом швырнула прочь. Незнакомка, не издав ни звука, молча отлетела к стене и стукнулась боком.
Упершись руками в пол, юноша окончательно остановился. Маневр удался, ни одна из пуль не успела его задеть. Рывком выпрямившись, Учики в один прыжок добрался до поднимавшейся убийцы. Сильная рука легла на ворот водолазки и вздернула девицу вверх. Для гарантии размашисто вбив противницу в стену, Отоко перехватил ее за горло.
Наконец-то удалось как следует рассмотреть незнакомку. К удивлению юноши, та оказалась его ровесницей. Короткие окрашенные в непонятный цвет волосы достигали середины шеи и выглядели небрежно торчащими, однако впечатления неряшливости не создавали, похожие скорее на необычную прическу. Черты юного лица были красивы и изящны. Он отметил нечто знакомое в этой красоте, нечто... японское. Различимые теперь глаза имели азиатскую миндалевидную форму. Полукровка?
Но на раздумья не оставалось времени.
— Кто послал? — спросил Учики, подаваясь вперед.
Едва оправившаяся после невероятного трюка и избиения девушка неожиданно криво улыбнулась. На ее губах и впрямь была черная помада.
— У, какие мы суровые одноглазые супермены, — незнакомка странно задвигалась, прижатая к стене, и Отоко ощутил, как о его обнаженный торс трется что-то мягкое. Что-то женственное. Сразу накатила неловкость. Несмотря ни на что, в душе до сих пор шевелилась прежняя робость перед прекрасным полом. Внутренне велев ей заткнуться, Учики сильнее сжал руку на горле незнакомки и хорошенько тряхнул новоиспеченную пленницу.
— На кого работаешь?
— Давай-давай, — приглушенным полузадушенным голосом проговорила девица, никак не желавшая оставить развязно-насмешливый тон. — Я люблю по-грубому. Можешь меня даже отшлепать.
— Я могу сломать тебе шею одним движением, — предупредил молодой человек, пытаясь не показать собственной растерянности. Он не знал, как допрашивать пленных и понятия не имел, что теперь делать. Мысль о том, что придется бить и пытать женщину, даже сейчас казалась невероятной. Но не чудовищной. И все же лучше бы ей было заговорить откровенно.
— Не сомневаюсь, — она снова задвигалась, соблазнительно извиваясь и норовя податься ближе к телу пленителя. — Тебе нравится быть господином и повелителем, да? Я могу быть твоей маленькой послушной рабыней, если захочешь.
Несмотря на поднятый в комнате ледяной вихрь, прорывавшийся из разбитого окна, несмотря на хлеставший адреналин, все еще мешавший адекватно воспринимать окружение, Отоко смутился. Не имея большого опыта общения и совершенно не зная, каково бывает поведение пойманных убийц, он замешкался. Хватка на горле незнакомки не ослабла, но задержка в реакции, пауза длиной в долю секунды, сделала свое дело. За руку Учики вдруг схватилась цепкая ручка убийцы. Бицепс обожгло как огнем, сустав больно хрустнул. Проворной змеюшкой выскользнув из-под ослабевшей конечности, девица пнула его в голень. Хромая, юноша шагнул в сторону, а отпрыгнувшая к окну незнакомка подняла руки в боевой стойке.
— Твоя сила... — выдохнул Отоко, болезненно отряхивая поврежденную конечность. — Ты могла сломать человеческую руку и даже не напряглась.
— Ты-то чего скулишь, Наследничек? — усмехаясь правой стороной рта и глядя исподлобья, она растопырила пальцы воздетых к лицу рук в издевательском жесте.
— Ты трикстер, — произнес японец, сжимая кулаки и готовясь к атаке.
— Не, я просто злобная тварь, — она хмыкнула и, не мешкая, рванулась к противнику.
Отоко был готов. Время снова тянулось в сотню раз медленнее нормального, и юноша успел податься в сторону. Широким движением противница рванула из ножен на поясе длинный узкий нож. Затемненное лезвие едва не распороло кожу на груди Учики, успевшего отступить. Клинок тут же мелькнул зигзагом, пытаясь уколоть снизу, но и теперь молодому человеку удалось уклониться. Девица явно умела обращаться с ножом, так и плясавшим в руках. Обычного человека она уже изрезала бы на лоскуты, Отоко спасала одна лишь скорость. Но третий полосующий удар пришелся по руке, узкая полоска на внешней стороне предплечья тут же начала наливаться красным. Подавшийся назад японец, не глядя, перепрыгнул перевернутый журнальный столик. Теперь между ними появилось хоть какое-то препятствие, и медлившая убийца коротко хмыкнула.
— Ты такой смешной, — сказала она, развернув нож обратным хватом. — И такой тупой.
Кровь текла по запястью Отоко тонкой багровой струйкой. Он чувствовал боль, но знал, что рана неглубока. Подняв задетую конечность к груди, молодой человек зажал порез здоровой рукой. Пальцы ощутили болезненную пульсацию поврежденных тканей. Юноша велел телу успокоиться, и боль прекратилась. Этому научил тренер Винсент в те времена, когда Учики еще не умирал.
Японец взглянул одним глазом на противницу, застывшую в позе готовой к броску хищницы.
— Кто тебя прислал? — повторил он, отпуская переставшую кровоточить руку.
— Кое-кто поумнее тебя!
Не тратя более времени на разговоры, убийца метнулась вперед, одним прыжком перебравшись через опрокинутый столик. Первый удар, нанесенный еще в прыжке, Отоко парировал плавным уходом в сторону и попыткой захватить бьющую руку. Противница, однако, увернулась и махнула клинком снизу-вверх по дуге, едва не разрубив ему нижнюю челюсть. Острый кончик лезвия легко царапнул кожу на скуле и зацепился за край повязки на глазу. Плотная ткань разошлась как масло.
Убийца развернулась к жертве и увидела, как тот моргает открывшимся глазом. Даже в полутьме гостиничного номера можно было заметить, что прикрытое до недавнего времени око явно нездорово. Сильно опухшее веко двигалось медленно, белок испещрили тонкие красные полоски, будто в глазу лопнули все возможные сосуды.
— Что, чей-то парень дал тебе в глаз, охальник? — не удержалась и хихикнула издевательски девица, тут же сделав очередной выпад ножом. При ее словах юноша вздрогнул, но не промедлил. Колющий удар снова прошел мимо, и, стремительно отведя назад вновь ускользнувшую от захвата конечность, противница Учики рубанула сбоку. В этот раз он не стал уклоняться и пытаться избежать удара, он просто вскинул раненую руку. Краткую долю секунды убийца ликовала. Она знала, что сила ее удара позволит лезвию, если нужно, перерубить все, что угодно. Нож с размаху врезался в плоть.
— Я никогда не пристаю к женщинам, — неожиданно спокойным голосом, непохожим на прежний, сбивчивый напряженный, произнес Отоко. — И не говорю им гадостей.
Пораженная убийца на миг застыла, когда движение ножа резко прекратилось, натолкнувшись на нечто настолько твердое, что клинок противно заскрипел при ударе. Юный японец стоял напротив, подняв окровавленную руку, из предплечья которой поверх глубокого продольного разреза торчал вонзившийся краем лезвия нож. Не было никаких сомнений: клинок добрался до кости и застрял в ней. Однако оружие, способное резать самый прочный материал, не смогло разрубить тело Наследника до конца. Препятствие погасило усилие трикстера, и девица помедлила, продолжая сжимать рукоять. Наконец, до нее дошел смысл сказанных слов. Они стояли достаточно близко друг к другу, чтобы можно было нанести удар в живот. Что убийца и сделала, выплюнув:
— Примерный мальчик, мать твою!
Пресс юноши принял ее кулак, однако в ответ открывшаяся девица получила простой и короткий боксерский удар в челюсть, проведенный с такой силой, что простому человеку после него нельзя было надеяться на что-то, кроме сотрясения мозга. Выпустив рукоять ножа, она шагнула назад, мотая головой. Учики тут же схватился за торчащее из руки оружие и одним рывком извлек его из раны.
— А вот тебе надо вымыть рот с мылом.
Едва оправившаяся от удара девица продолжала отступать. В противнике ей почудилась непонятная перемена. Всего пару секунд назад он напряженно следил за каждым ее шагом и делал это так же неловко, как и любой неопытный боец. Убийца чувствовала озлобленную и немного испуганную нервозность, почти всегда предвещавшую победный для нее исход поединка. Но теперь японец казался совершенно спокойным. Он сменил напряженную боевую стойку на выпрямленную спину и шагнул вперед, держа нож в руке почти лениво.
— Фак ю! — сказала убийца на чистом английском и бросилась на противника. Не достав Учики пинком сбоку, она провела боксерский джеб левой. Уйдя от первого удара, юноша не предпринял попытки заблокировать второй. Он вообще не шевельнулся. Только в последнюю долю секунды рука, державшая трофейный нож, взметнулась вверх. Зрачки убийцы расширились от боли, когда ее собственный клинок пронзил атакующий кулак снизу, повредив сжатые пальцы. Невольно вскрикнув, она попыталась отдернуть руку. Крепко сжимавший рукоять ножа Отоко потянул конечность на себя, не давая вырываться.
— Попрыгай теперь, — сказал он, с размаху обрушивая залитый кровью кулак собственной раненой руки на висок девушки.
Следующие тридцать секунд наполнили номер отеля тошнотворными мясными звуками ударов и громким хрустом. Орудуя наполовину отрубленной рукой, Учики Отоко безо всякой жалости избивал свою противницу. Окровавленный кулак впивался в хорошенькое женское лицо, оставляя красные разводы и круша скулы, ломая челюсть и выбивая зубы. Крепкое тело трикстера держало удары, и убийце удавалось не превратиться в фарш, однако рассеченная кожа, трещины в не успевающих срастись костях и вышибленный дух тоже многого стоили. Учики бил как заведенный: лицо, корпус, солнечное сплетение, ребра. Девица моталась из стороны в сторону, словно тряпичная кукла, терзаемая энергичным ребенком. В голове гудело от многочисленных ударов, лицо горело, обещая тысячу распухших гематом и десятки шрамов, прогибались внутрь и ломались ребра, опускались отбитые внутренности. Она чувствовала себя раскаленной полосой железа на наковальне, по которой стучит самый тяжелый кузнечный молот. Еще немного — и расплющит окончательно.
Учики нанес последний удар под дых и помедлил. Не удержавшись на ногах, девушка упала на спину. Повернутый юношей рукоятью вверх нож с чавканьем выскочил из разжатой ладони. Японец встал над поверженной убийцей, глядя сверху глазами, в которых не было ничего, кроме хладнокровной ярости.
— Не заставляй меня делать то, чего я делать не хочу, — проговорил он, наставив на нее нож, смотревший наконечником в лицо лежавшей. — На кого ты работаешь? Кто тебя прислал?
— М-м-м, — промычала в ответ убийца, сплевывая кровь и осколок зуба. — Што же жа... Тьфу... Кхе-кхе... Шшш-то же ты за примерный мальчик такой?
— Кто тебя прислал? — повторил Учики, нависая сверху.
— А, — пытаясь отдышаться, протянула она. — Ты очень тормознутый примерный мальчик.
— Хватит, — отрезал Отоко. — Отвечай на вопрос.
И все-таки японец совершил промашку. Победив, он смотрел в лицо поверженной противнице. Но глаза не выдали ее. Внезапно, отбросив показную слабость, девушка ударила врага из положения лежа. Почти изящно изогнувшись, убийца обрушила каменной крепости колено на коленный же сгиб ноги Отоко. Не успевший среагировать юноша оступился, едва не упав набок. В последний миг он сумел удержаться на подломившейся ноге, но девица тем временем, извиваясь подобно змее, развернулась на полу и, оттолкнувшись руками, вскочила. Вооруженный ножом Учики тут же метнулся к противнице, но та отбросила все надежды на победу и рванула с пояса гранату. Механически сорванная чека тихо звякнула.
— Поцелуй меня в клитор! — заорала несостоявшаяся убийца и, в бешеном прыжке бросившись к окну, швырнула гранату под ноги Отоко.
