— Тогда почему ты в Проклятом лесу не стал сражаться с помощью деревьев? — недоумевал Гинтра: как по его уму, выходило, что с тварями можно было расправиться в два счета, а не махать мечами.
— А тут просто: это не мой лес, я в нем не хозяин, а значит, и власти над ним у меня очень мало. К тому же, чтобы совершить подобное, друиды тратят много сил и падают, как подкошенные, почти потеряв сознание от напряжения. Это в большой битве можно — когда есть кому прикрыть спину, стать на замену: один упал, другой занял его место, третий приводит в чувство первого. Хорош бы я был, если бы решился на подобное. Поужинали бы местные "зверушки" знатно, — ухмыльнулся сумеречник.
— И то верно, — согласился Гинтра, представив, что бы было, если бы Аш тогда рухнул в обморок.
* * *
В воздухе отчетливо пахло осенью. Со дня, когда Аш покинул дом, и до момента, когда они с Гинтрой приблизились к горам, в недрах которых разместился клан дроу, прошло несколько недель. Лето было на исходе, иные деревья заранее начали золотить листву, принаряжаясь в оранжевые одежды осени.
— Почему ты не сменишь ипостась на волчью? Так мы дошли бы гораздо быстрее и столько времени не потеряли бы, — поинтересовался оборотень, когда они остановились на последний, самый длительный привал, чтобы отдохнуть и поразмыслить, как проникнуть к дроу в подземелья.
— Потому что это отбирает много сил, а я и так едва восстановился. Всё же, идя к врагу, лучше быть во всеоружии и полагаться не только на мечи. Может, в бою мне магия и не пригодится, но вот залечить раны — это точно лучше с нею, чем опять знахарствовать, — пояснил сумеречник.
— Тогда понятно. А шимы эти, они продержатся до нашего прихода?
— Продержатся, они сильные. Особенно Риз.
— Ломают и самых сильных.
— Ломают, спорить не стану. Вот только чтобы сломать ифи, очень много времени потребуется. Убить их невозможно, запугать нереально, вынудить — и не мечтай. Эти бестии ничем не дорожат, им нечего терять, кроме собственной свободы. Хотя и их свобода иллюзорна: закон всемирного равновесия их крепко спутал по рукам, ногам и крыльям в придачу. Так что, как ни силен артефакт, как бы ни стремился подчинить сути стихий — сопротивляться шимы будут долго и упорно, — разъяснил Аш. Всё же Гинтра, будучи участником этой авантюры, имел право знать, с чем именно ему придется столкнуться.
— И что мы будем делать, с чего начнем?
— Ну, по всей видимости, с того, что попытаемся тайно проникнуть в подземелье. Ты в человеческой ипостаси хорошо видишь в темноте?
— Хуже, чем в кошачьей, но всё же намного лучше, чем люди.
— Вот тебе еще одна положительная сторона твоего превращения. — Даже после снятия связующего заклятья Гинтра тосковал о том, что больше не человек. За что и был неоднократно отруган Ашем, а пару раз и бит. Побои сопровождались пространными объяснениями, чем звери лучше человеков, и почему Гинтра должен убить в себе человека и стать полноценным котом, даже пребывая в "двуногой" ипостаси. То ли оборотень понял, что так оно и лучше, то ли решил по пустякам не нарываться на гнев эльфа — по большей части спокойного, но крайне остро реагирующего на подобные сетования и сравнения.
* * *
— Мы им поможем?
— Интересно, как? Сами в ловушку угодим.
— Риз сам и виноват — должен был проследить, чтобы этот артефакт не попал в мир.
— А то вы Риза не заставили заниматься вовсе другими вещами.
— Мы беспокоились об ифирине.
— Сначала бы его спросили, прежде чем "беспокоиться" подобным образом.
— А разве его спросишь, пока его этот друид удерживает?
— Сами когда-то захотели вмешательства эльфа. Теперь расплачивайтесь.
— Но кто же знал, что он настолько крепкий?
— А сложно догадаться, что слабый попросту не выдержал бы слияния с ифирином?
— Так почему ты нас не остановил?
— А разве вы меня слушали?
— И понеслась по новой.
Глава третья
— Привал. Ночка нам предстоит особо жаркая. Думаю, тебе лучше перекинуться.
— Что именно опасного нас ожидает там, куда мы идем? — оборотень начал раздеваться.
Аш наблюдал краем глаза и любовался гибкостью и красотой его тела. Безобразные шрамы больше не уродовали кожу, а те, что остались, были тонкими и незаметными. Кошачья ленивая плавность в перетекающих движениях: Гинтра не раздевался, он выскальзывал из одежды; он с каждым днем всё меньше и меньше был человеком — возможно, даже сам этого не замечая. Не стиснутый в силках проклятья, оборотень учился чувствовать свободу, а коты — самые свободолюбивые животные, поэтому всё отчетливей проявлялась сущность мягколапого хищника. И сумеречнику нравилось следить за этим перевоплощением. Видеть, как оборотень оживает, как принимает новые законы бытия для себя, определяет новые пути. Наука эльфа, пускай частично вбитая кулаком, всё же пошла на пользу.
— Опасного? Ну, как тебе сказать. Сейчас мы отдохнем и пойдем в подземелья темных, к шимам на рога. Темные и представляют основную опасность, не считая других подземных тварей. Но нам нужно очень постараться и не обнаружить себя хотя бы до того момента, пока я не заберу то, за чем пришел. Легко сказать — заберу... Да шим их знает, что они там устроили и как охраняют свою побрякушку. На обратном пути тоже лучше на глаза им не попадаться, это если удастся начать этот самый обратный путь. Но если всё-таки нас увидят — бежим, просто бежим. Не догонят, надеюсь. Потому тебе и лучше перекинуться: в человеческом обличье ты за мной не успеешь. Не поле боя, можно сбежать. Никакого бесчестья тут нет. А вдвоем драться с целым кланом — заведомое самоубийство, — друид это понимал отлично и не питал радужных иллюзий: в данном предприятии он скорее вор, чем воин. Не слишком завидная участь, но не время думать о воинских доблестях, есть вопросы поважнее.
— И никакого геройства. Тайно пробрались, взяли артефакт и тихо и незаметно ушли. В крайнем случае — быстро побежали. Очень быстро.
Сказать проще, чем сделать. Но заранее настраиваться на провал Аш не собирался. Уверенности в себе ему было не занимать, да и напарник попался не робкого десятка, коль повадился зачищать еженощно Проклятый лес. Не идиот и не слабак, раз до сих пор был жив, а не стал ужином для тварей.
— Всего два вопроса. У шимов есть рога? И почему ты их так часто поминаешь... недобрым словом? — спросил Гинтра, полностью освободившись от одежды и упаковав ее в сумку друида.
— Хм, насколько я знаю, рогов у них вроде бы нет. А поминаю... заслуженно я их поминаю. Обычно принято ругаться темными силами, вот они мне их и замещают. С успехом, — спокойно ответил эльф, но в подробности замещения шимами темных сил вдаваться не стал. Оборотень хмыкнул, поняв, что Ашу либо не хочется об этом говорить, либо разговор длинный, а времени сейчас в обрез. И сменил ипостась. Он был очень "удачным" оборотнем: кошачий запах едва ощутим, волком он был бы гораздо заметней. Эльф, не думая, положил руку на голову Гинтры и почесал за ушами:
— Хорошая киса, красавец. Ну, пошли, встряхнем это осиное гнездо. Давненько я с темными "собратьями" не танцевал.
Шанс проскользнуть незамеченными, конечно, имелся. Но не стоило сбрасывать со счетов то, что владения темных должны очень тщательно охраняться. Тем более, в столь тревожные времена: перемирие оставалось лишь видимостью, скрытую борьбу никто не отменял. Аш и не рассчитывал, что всё пройдет гладко. И хоть говорил Гинтре про отступление, но считал, что если удастся добраться до артефакта и уничтожить его — это уже будет большая удача.
"На лепрекона я не похож, поэтому на удачу особо надеяться не стоит", — сумеречник тихонько вынул из ножен мечи и смазал серой горной пылью, скрывая блеск стали — в темноте он мог бы выдать их.
— Пойдем? — беззвучно шепнул он на ухо спутнику одними губами — только оборотень мог услышать его.
Гинтра проплыл мимо черной ленивой молнией. Принюхался — и, понятное дело, запахи ему не понравились. Собственно, как и эльфу. Всем своим нутром Аш ненавидел темных, разумом понимая, что это всего лишь расовая вражда, но поделать с этим совершенно ничего не мог. Если к светлым он относился еще терпимо, то к дроу никаких теплых чувств не испытывал, ибо не мог понять — как можно было предать небо и лес. Это было выше понимания. Это рождало ненависть.
Различий между светлыми и сумеречными эльфами было немного; скорее, две ветви одной расы враждовали из-за принципов. И внешне, и по образу жизни одни выглядели практически одинаково. Жили в лесах: светлые — лесными городами, большими поселениями; сумеречные — малыми общинами, а то и вовсе — отшельниками. И те, и другие почитали мать-природу, землю, лес, уважали зверей и птиц. Вот только сумеречники так и остались верны свету луны и звезд, истинные дети леса, не признающие никаких богов, кроме священных деревьев и зверей. А светлые приняли власть Светлейшей, милостивой богини солнца, и чтили ее больше, чем мать-природу. Что и служило вечной причиной для вражды с сумеречниками, которые не понимали и не принимали такого поклонения, считали светлых отступниками и еретиками и презрительно называли светлоухими, хотя разницы в цвете ушей уж точно не было. И всё же между ними было больше общего, нежели различий.
И совершенно по другому пути пошли дроу. Третья ветвь расы эльфов. Темные. Презрев закон природы и лесов, они ушли под землю, заселив подгорные пещеры и подземелья. За долгие века сокрытия от неба, изменились не только устремления и идеалы этих эльфов, но и сам внешний вид. Одни были черны, как ночь, другие бледнее молока, изредка мелькали и вовсе невероятные цвета кожи тех, кто теперь напоминал первозданных эльфов лишь острыми ушами — лилово-синие, зеленоватые. Вдали от солнца и луны их волосы стали белыми, и лишь иногда встречались дроу с темной шевелюрой. На смену жертвенным кострам друидов пришли кровавые ритуалы жриц Темной богини, чье покровительство приняли ушедшие под землю. И если сумеречники ограничивались воскурением трав и редкими жертвами животных и птиц, и еще более редкими самопожертвованиями, то темные жрицы предпочитали существ разумных предавать ритуальному убиению, заливая кровью алтари богини. В отличие от наземников с их патриархатом, у дроу воцарился матриархат. И если у светлых просто высоко чтили верховную жрицу Светлейшей, то подземники принимали непререкаемую власть своих жриц.
Эльф неслышно следовал за Гинтрой. Охраны нигде не наблюдалось: то ли темные стали совсем беспечны и считали, что в ночное время к ним никто сунуться не посмеет, то ли врата вообще не стерегли, поскольку потребности не возникало. Аш не столь часто гостил в этих местах, чтобы знать такие тонкости. Хотя это им с котом было на руку, но всё-таки отсутствие стражников казалось странным. В былые времена главный вход подземелья охраняли особо тщательно. Что-то в клане происходило такое, чего раньше не наблюдалось. И Ашу казалось, что с артефактом это связано напрямую.
Ворота миновали без происшествий, что радовало, но вовсе не давало повода расслабляться — скорее, настораживало. Впереди лежал темный тоннель. Отсутствие освещения говорило о том, что незваные посетители могут нарваться на сюрпризы, но темнота не была проблемой: ловушки не рассчитывались ни на сумеречника, ни, тем более, на оборотня-пантеру. Капканы были на "посетителей" попроще. А значит, более шустрых нарушителей должна останавливать охрана. Или колдовство. Не были дроу столь легкомысленны, чтобы сбрасывать со счетов тех же сумеречников или оборотней.
Но теперь стоило насторожиться. Не так просты темные, чтобы ограничиться примитивными ловушками. Аш тихо вложил мечи в ножны, понимая, что скорее придется действовать метательным оружием, нежели рубящим. Крепления в рукавах были ослаблены, и пара кинжалов привычно спустилась обоюдоострыми лезвиями в ладони. Еще в пещере, оправляясь от ран, сумеречник позаботился о том, чтобы привести новую одежду в полную боеготовность, снабдив ее потайными карманами и ремешками, удерживающими целый арсенал коротко-лезвийного оружия.
Прокрадываясь по темным коридорам, минуя одни ловушки и обезвреживая другие, Аш с Гинтрой пару раз едва не угодили в западню, но за ночь проникли довольно глубоко в подземелья. И всё же до храма, где, предположительно, хранился артефакт и были пленены шимы, оставался долгий путь — по прикидкам сумеречника, еще дня три. Нужно устроить привал, чтобы в самом конце пути не упасть от усталости. Заброшенный коридор вполне подходил; туда и направились оборотень с эльфом.
Хотя и прочие коридоры выглядели весьма опустевшими. Клан словно вымер. Это настораживало гораздо больше, чем, если бы вокруг шныряли вооруженные до зубов дроу. Подземники предпочитали ночной образ жизни, хотя здесь было сложно определить, когда день сменяет ночь. С другой стороны, такая темень способствовала тому, что Гинтра мог оставаться котом всё время. Смена ипостаси оборотня зависела не от времени суток, а от наличия солнечных лучей, рассеивающих чары перевоплощения. Даже если день выдавался пасмурным, такого света хватало для того, чтобы ипостась сменялась на человеческую.
В отличие от Аша, которому для превращения в зверя требовалась магия, Гинтра не тратил на смену тела никаких сил. Поэтому и принял человеческий вид, когда нашли убежище для привала. Заброшенный коридор вывел к не менее заброшенному входу в штрек, по которому в лучшие времена пробирались в шахту. Скорей всего, она стала бесполезной, исчерпав себя в плане ресурсов, потому и пребывала в забвении — это как раз выглядело естественно, в отличие от опустевших улиц подземного клана.
Костра не жгли, питались всухомятку. Гинтра приноровился разбавлять вино водой и больше не обжигал горло "адским пойлом", как он прозвал любимый напиток своего напарника, а тот лишь подавлял смешок да смотрел с легкой укоризной: дескать, только продукт переводить. На разговоры времени не тратили, обмениваясь знаками, стараясь не шуметь, чтобы гулкое эхо не разнесло по шахте голоса. В карауле стояли поочередно, давая выспаться и отдохнуть друг другу. Для них обоих все было просто и понятно — бывалые воины и тот и другой. В лишних объяснениях не нуждались, понимая друг друга по глазам, по легкому кивку головы или жесту руки.
* * *
Светлый коридор казался насмешкой: в освещении здесь явно никто не нуждался. Но, присмотревшись и поразмыслив, можно было понять: светильники носят в основном ритуальный характер. Наличие подобных символов позволило непрошеным гостям надеяться, что они на верном пути и скоро достигнут храма. Если повезет — незамеченными.
— Не нравится мне это, не должно быть у дроу такой пустынности. Нас определенно ждет сюрприз не из приятных, — прошептал сумеречник на ухо коту. Гнетущая обстановка подземелья действовала всё сильнее: невидимая угроза зависла под сводами колючей тенью. Но не та была ситуация, чтобы отступать, и напарники упорно продвигались вперед, стараясь скрыть свое присутствие, хоть в освещенном коридоре это было весьма затруднительно. Они шли почти неслышно, что вполне приемлемо для друида и естественно для оборотня, — но царящая вокруг тишина настораживала. Ответ напрашивался один: затишье перед бурей. Следовало оставаться начеку. Поглядывая друг на друга, они крались дальше, вглубь подземелий, с каждым шагом к цели своего путешествия.
