| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это нечестно! — завопил он, но всплеск эмоций противника помог Каю вырваться из захвата. Они откатились в стороны, и какое-то время буравили друг друга взглядами. Самодел не поднимался выше уровня их колен — то ли не мог, то ли не хотел вмешиваться больше, чем это было необходимо.
Калюста шептал что-то о болевых точках и ноже, который, после того, как Кай выбил его из рук Райзора, сгинул в разноцветном болоте. По словам Бога, клинок валялся всего в двух ладонях от стопы Кая. Калюста обещал помочь его подобрать и воткнуть в грудь врага убийственно быстро.
Кай не знал, что заставило его ослушаться и поступить по-своему, но ему не понравились речи Райзора. Что-то неправильное говорил искатель. Впрочем, ноги Кая все еще двигались божественно быстро. Он прыгнул, делая вид, что собирается атаковать Райзора в живот. Тот легко уклонился и осклабился, решив, что разгадал задумку врага. Однако искатель ошибался. Кай с хлюпаньем приземлился обратно в жижу и поднял вверх руку с медальоном, который в прыжке сорвал с Райзора. В бледном свете луны звезда загадочно сверкала, не уступая по красоте своим сестрам на небе.
— Ты стоишь по колено в кислоте, — мрачно сказал Кай. — Тебе не больно?
Райзор стал кричать раньше, чем задымились его штаны, разъедаемые самоделом. В мгновенно образовавшихся дырах показалась красная кожа с волдырями, а потом искатель упал, зацепившись сапогом о корягу, скрытую болотом. За секунды кожа на руках и шее Райзора, куда попали брызги, покрылась красными волдырями, некоторые из которых сразу надулись до размеров детского кулака. Человек больше не кричал. Кай стоял по колено в волнующемся самоделе и заворожено смотрел, как Райзор ползет к краю оврага.
"Чего ты ждешь? — нетерпеливо шептал Калюста. — Убей его! Он же убил хороших людей. Отомсти за них! Бери нож, вот он, я даже поднял его для тебя".
Масса самодела вспучилась, и в руку Кая мягко легла рукоять клинка. Через секунду она упала обратно, скользнув из разжатых пальцев. Кай не двигался. Возможно, где-то в глубине души он надеялся, что Райзор умрет сам, но искатель упрямо полз к коряге на краю оврага, оставляя в разноцветной массе пятна крови и лоскуты одежды.
"Не игнорируй меня, Кай, — сердито зашипел на ухо Калюста. — Мы на одной стороне. Ты должен убить его".
Но Кай словно окаменел. Он хорошо понимал, что, если бы Бог так хотел смерти искателя, то сделал бы все сам — при помощи того же ножа или просто утянув человека в свою пучину.
Райзор все же дополз до края оврага. Уцепившись за кочки, искатель вытянул израненное тело из кислотного болота и даже умудрился подняться на ноги. Сапоги чудом сохранились, но одежда висела на нем истлевшим балахоном, опухшее тело бугрилось волдырями, а безумный взгляд лихорадочно перескакивал с Кая на самодела и обратно. Искателя трясло, словно старое дерево во время грозы. Сделав пару шагов, человек уцепился за ствол кедра, на миг повис на нем, а потом рухнул в заросли молодняка. Из пушистых веток молодых кедров виднелись только его ноги. Кай смотрел на них так долго, что у него заслезились глаза от напряжения. Чистильщик не двигался.
"Подойди к нему, — наставительно велел Калюста. — Проверь пульс. Я скажу, где это. Если жив, его надо добить".
В конце концов, Бог решил все сделать сам. Самодельская масса забурлила и стала прибывать, медленно, но верно заполняя овраг. Когда Кай подбежал к тому месту, где лежал Райзор, кедровник был весь затоплен разноцветным болотом. Калюста приобрел еще одного чанта. Погрузив руки в самодела по плечи, Кай попытался нащупать тело Райзора, но лишь увяз пальцами в божественной плоти и сам с трудом освободился.
Опустившись на землю, он уставился на Калюсту. Время текло слишком быстро. А ведь всего несколько дней назад он так радовался этому поднебесному миру. По сравнению с ним, подземелье гномов казалось простым и понятным. Там, внизу, черное было черным, а белое белым. Здесь же, под солнцем, все цвета предательски смешались, оставив одни иллюзии.
Огонь метался над трупами, словно циркач, танцующий на раскаленных углях — Кай видел одного такого в дорожденных снах. Языки пламени давно поглотили ткань, в которую были завернуты покойники, и теперь вовсю веселились на оголенной плоти, которая шипела и трескалась. На саванах настояла Десятая — мол, традиция, хотя Тупэ и предлагал обойтись только костром. Десятую поддержал Кай, который не находил себе места и был только рад занять руки.
А теперь они сидели на бревне и глядели на догорающих мертвецов. Приближался рассвет. Полоска у горизонта посерела, приобретя такой же оттенок, как лицо покойного Тифона, когда до него еще не добралось пламя. Звезды выцвели, искры поблекли, надежды тоже.
Кай обнимал Десятую за плечи, стараясь передать ей хоть немного того оптимизма, который у него остался. Девушка смотрела в огонь, почти не мигая. Кай глядел на нее, вернее, на ее запястья с красными следами веревок. Наверное, останутся шрамы. Кая она не замечала, впрочем, как и всех остальных тоже. С тех пор как он вытащил ее из дома и с трудом разбудил, окатив водой из бочки, они вряд ли сказали друг другу больше десятка слов.
Валентин с Тупэ стояли поодаль, нервно переминаясь с ноги на ногу. Перед сожжением грандир прочел над телами короткую молитву, потратив на нее меньше минуты. На скуле Валентина наливался огромный синяк, и грандир не расставался с ведерком льда, который позаимствовал из ледника искателей. С Каем он не заговаривал, тот с ним тоже.
Тупэ держался поблизости от грандира, то и дело запуская руку в ведро со льдом. У него раскалывалась голова — то ли от похмелья, то ли от райзорова пойла. Кай был единственным, у кого не было ранений и ничего не болело. Самодел подошел к его лечению качественно, излечив не только физические повреждения, но и вернув бодрость духа. Каю было даже стыдно за свое прекрасное самочувствие, поэтому он взял на себя все хлопоты с похоронами. И пока грандир, Десятая и Тупэ приходили в себя, Кай натаскал дров для погребального костра, зашил покойников в ткань, уложил их на кострище и сварил суп из найденных на кухне продуктов. В отличие от остальных его мучил зверский голод. Так и вышло, что позавтракал Кай в одиночестве. Не зная, куда девать энергию, которой после бессонной ночи не должно было быть, он спрятался в сарае, где долго лупил попавшиеся под руки мешки с опилками. С купанием в самоделе он, определенно, перестарался.
— Кай, — окликнула его Десятая, тронув за плечо. Он вздрогнул, так как, похоже, все-таки задремал. — Скажи мне правду. Не надо врать и щадить мои чувства. Просто расскажи, как есть.
Валентин с Тупэ насторожились, а Кай тяжело вздохнул. Девушка уже в третий раз просила рассказать историю с Райзором, но сочинять "правду" было нелегко. Складной истории у него не получалось, поэтому он пересказал то, что придумал еще в лесу, у самодельского озера, в котором утонул Райзор. К слову, от недавнего разлива Хищиды не осталось ни следа. Они специально сходили на опушку с Тупэ и грандиром, но даже трава в овраге, еще недавно заполненным разноцветным болотом, оказалось сухой. И если в предательство Райзора друзья поверили сразу, то в истории с внезапным появлением Хищиды сомневались все — особенно Десятая.
— Это база искателей, — хмуро говорила девушка. — Здесь повсюду стоят уловители, это сигнализация такая. Самодел приближается к поверхности не за один день. Из трещины — да, он быстро выливается, а к земле ползет медленно, с долгими остановками. Если бы разлив случился сегодня ночью, то у ребят всю неделю бы уловители звенели, но Тифон говорил, что уже год как все тихо. Что произошло на самом деле?
Кай вздыхал, пожимал плечами и повторял все заново. О том, как внезапно очнулся от укуса комара, который пробудил его от зелья, и как Райзор погнался за ним в лес, где их встретил самодел. Каю повезло, так как он бежал первым и успел перепрыгнуть через Хищиду, а искатель — нет. Райзор провалился в самодела и стал чантом. Почти божий суд.
Каю не верили. Он не знал, что от него хотели услышать, но подозрительные взгляды Валентина были неприятны. Неужели грандир думал, что это Кай с пьяни порешил всех искателей? Впрочем, последнее, что должен был помнить грандир, так это кулак Кая, врезающийся в его скулу. Наверняка тот решил, что, расправившись с ним, гомункул отправился крошить остальных. Никто не высказывал мысль вслух, но она витала где-то рядом.
Пожалуй, Кай бы и сам так подумал. Да и кем он был? Гомункулом с неопределенным прошлым и таким же будущим? Фигура подозрительная во всех отношениях.
— Что будешь делать, Карли? — спросил он и скривился, услышав, как наигранно бодро прозвучал собственный голос. — Куда отправишься?
Она ему нравилась, и ему не хотелось, чтобы она думала о нем плохо. Но не мог же он выложить ей, что второй раз искупался в самоделе и чувствовал себя после этого отлично. Как бы ему хотелось, чтобы их путешествие в Неправильном Лесу завершилось иначе. Райзор был мерзавцем и заслуживал смерти, но самодел забрал его слишком рано. Впрочем, у Кая оставался кое-кто еще — колдун Соломон. И чем дольше Кай о нем думал, тем яснее представлялось ему, что нужно делать дальше.
— Я дома, Кай, — глухо ответила Десятая. — Для меня дорога закончилась.
— Но ты не можешь остаться здесь одна! — горячо возразил он. — Райзор ясно дал понять, что он и его люди давно засматривались на ваши земли. Они вернутся сюда за ним, а найдут тебя — одну, без защиты...
— Без ног, но не без защиты, — огрызнулась девушка. — Вокруг базы не только самодельские уловители, знаешь ли. Капканов и ловушек на людей тоже хватает. Да и военный склад у Тифона всегда неплохой был. Если не пропили его только.
— Вот именно, — подхватил Кай, окрыленный мыслью, что Десятая отправится с ним. — Тебя ведь два года не было. А судя по тому, как ваша база сейчас выглядит, переживает она не лучшие дни. К тому же, не забывай о Корпусе. Помнишь, Тифон рассказывал, как их старатели прижимали? Они даже транспортером не пользовались, чтобы не светиться. Тебе нельзя здесь оставаться. Пошли со мной.
— Правильно, — кивнул Валентин, подходя к ним. — Мы все отправимся в храм. Сейчас это лучшее место для всех. Тупэ хочет посмотреть на мир, но денег у него, как я понял, особо нет. В Корсионе жилье дорогое, а в храме он мог бы снимать комнату в обмен на работу. На фермах или в мастерских. Тоже касается и тебя, Кай. Если хочешь, можешь не работать. О карьере послушника я с тобой уже говорил. А ты, Десятая, сможешь в храме подлечиться. Ног мы тебе, конечно, не сделаем, но здоровьем поправим. Все-таки ты два года в яме провела. Насчет базы не волнуйся. Я пришлю кого-нибудь из калюстианцев, за местом присмотрят. А когда поправишься, найдешь своих и вернешься.
Предложение Валентина было идеальным. Почти.
— Все мои вон там, — мрачно сказала Десятая, кивая на костер. — Искатели — это не калюстианцы. Вы добываете ликвор сообща, а мы грызем друг другу глотки за каждого гомозуля. Которых, к слову, становится все меньше. Неужели ты думаешь, что какой-нибудь отряд искателей возьмет к себе безногую? Тифон вырастил нас с братом, а я похоронила их обоих. Нет, Вал, мое место здесь. Не стоит за меня волноваться. Поверь, в яме смерти было в тысячу раз хуже. Если я выжила там, проживу и здесь. А сколько — Калюста знает.
Она назвала его Валом, про себя отметил Кай и крепко сжал пальцы девушки.
— Я могу вернуть тебе ноги, — собравшись с духом, произнес он то, что хотел сказать уже давно. — Вернее, я знаю человека, который может это сделать.
Десятая бросила на него странный взгляд и выдернула пальцы, грандир фыркнул, а Тупэ всплеснул руками.
— Дьявол тебя побери, Кай, — выругался гном. — Я догадываюсь, о ком ты думаешь, но зачем давать Карли ложные надежды. Ты ведь о нем ничего не знаешь. И никто не знает.
— Неправда, — горячо воскликнул Кай и поднялся, так как от волнения не мог сидеть на одном месте. — Колдун Соломон — вот, кто нам нужен, — сказал он, глядя в глаза Десятой. — Если он сделал человека, — Кай ткнул себя пальцем в грудь, — значит, может сделать и ноги. Нам нужно чудо, Карли. А за чудесами обычно обращаются к магам.
При этих словах Кай выразительно посмотрел на Валентина, надеясь, что тот прочитает в его глазах все, что нельзя было произносить вслух. Если грандир посмеет отговаривать Десятую, Кай не пожалеет красок и подробно расскажет о гейских наклонностях святого лица. Сначала здесь, на поляне, а потом в городе — при каждом удобном случае. Грандир поджал губы и промолчал. "Вот и умница", — кивнул про себя Кай и повернулся к Десятой, которая, как ему казалось, задумалась.
— Ты ничего не теряешь, — сказал он, снова беря ее за руки. Ему безумно нравилось это делать. — Мы вместе отправимся к Соломону, а потом я провожу тебя обратно — с ногами или без. По крайней мере, мы попытаемся что-то изменить. Вдруг получится? А вокруг базы поставим все твои ловушки — на всякий случай. Ты вернешься сюда, Карли, и продолжишь дело Тифона. Но если ты не попробуешь сейчас, потом будешь жалеть всю жизнь — ты ведь и сама это знаешь.
— С чего бы это Соломону мне помогать? — спросила Десятая, и Кай едва сдержал улыбку. Уж что-что, а уговаривать он научился.
— Оставь это мне, — ответил Кай и, довольный собой, заткнул большие пальцы рук за пояс. — Я найду с ним общий язык. Он мне родитель как-никак.
— И где ты собираешься искать этого Соломона? — вмешался Тупэ. — Он приходил к нам в шахту, но я даже рожи его не запомнил. Колдун все больше с Тилем общался, а я так, издалека пару раз глянул. У нас темно, сам знаешь, портрета не нарисуешь. Да и Корсион вообще-то огромный город. Людей там побольше, чем в горах Асырка.
— Будем ловить на живца, — улыбнулся Кай. — Ведь ты сам говорил, что я для Соломона — ценный кадр, и он меня ищет. Да наверняка ищет. Думаю, Тиль уже подсуетился и давно сообщил, что я сбежал. Может, нам повезет, и мы встретим его раньше Корсиона. Где-нибудь в Синеусой Пустоши.
— Вообще-то на тебе не написано, что ты его гомункул, — едко вставил Валентин. — Если я не ошибаюсь, четырнадцать лет прошло. Или вы думаете, что он заранее предвидел такой результат? — грандир ткнул пальцем в Кая. — На твоем месте я бы не был столь оптимистично настроен. Ты ведь не знаешь, что Соломону от тебя нужно. А вдруг дело все-таки в органах? На Корсионе с медициной сейчас плохо, а доноров найти также трудно, как и хорошего хирурга.
— Если он собирался выращивать меня ради запасной печени, то, думаю, его клиент давно помер. Да и невыгодно это как-то. Я все-таки тридцать лет должен был в той пещере пролежать. Слишком большой срок.
Костер треснул, выбросив в светлеющее небо сноп искр. Валентин вздрогнул, а Тупэ осенил себя знаменем Калюсты.
— Ну а каков твой интерес? — спросила Кая Десятая и сама вложила руки в его ладони. У нее были сильные, твердые пальцы, их было приятно сжимать, ощущая тепло другого человека.
Кай хотел было сказать о том, что дал себе слово увидеть жизнь в ее глазах, но решил обойтись другой правдой.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
