Право крови

— Он бы их простил? — спросила я.

— Уверен, — выплюнул Демьен.

— А ты — нет, — на сей раз я не спрашивала, а утверждала.

— И не прощу. Я — зверь, Аликс, пусть и только наполовину, а зверям несвойственно ненужное милосердие. Увы, в отношении Теодора меня связывает клятва, но Миранда еще свое получит.

— Но ты ведь понимаешь, что Император в безопасности, пока его хранит магия Озерного Края? Даже если найдется кто-то, кто не приносил клятвы и будет готов избавить Империю от тирана, все равно ничего не получится. Теодор вечен.

Демьен нахмурился.

— Опять ты за свое, Аликс? Будешь продолжать настаивать на походе в Шепчущий Лес?

— А ты знаешь иной выход? Пойми, если я выполню свою задачу — Теодор умрет даже без покушений на его жизнь, просто от старости. А если я струшу, не рискну — кто знает, когда родится новая лерея, могущая провести ритуал. Даже мне Ребекка не рассказала, где она смогла разыскать историю Теодора. Мы не имеем права прятаться от своего долга, Демьен. Как бы ни пафосно это ни прозвучало, сейчас от нас зависит судьба целой Империи. И отступить мы не можем.

Глава одиннадцатая

Тишина в Шепчущем Лесу подавляла и угнетала. Ни шелеста листьев, ни потрескивания сухих веток, ни дуновения ветра. Страшная тишина, мертвая, зловещая, словно вот-вот затянет тучами небо, скроется солнце и дорогу преградят умертвия. Черно-белый тигр прижал уши к голове и тихо рыкнул, и звук это прозвучал столь странно, что я содрогнулась всем телом.

Демьен принял звериную форму еще до того, как мы вступили под сень деревьев, пояснив, что в таком виде ему проще будет сохранить рассудок. Я же надеялась на кровь лереи, которая должна была защитить меня.

— Какой ты красивый! — в который раз умилилась я, потрепав тигра по мягкой шерсти.

Он игриво боднул меня головой так, что я едва удержалась на ногах.

— Демьен! Не забывай, что ты намного сильнее!

А потом нам стало не до разговоров. Лес прислушивался к нашим шагам, жадно ловил каждый звук, и я даже дышать старалась как можно менее глубоко. А Демьен вот не выдержал напряжения.

И будто в ответ на его тихое порыкивание Лес ожил. Встрепенулись, затрепетали, зашелестели деревья. Тигр пригнулся к земле и зло фыркнул. А мне захотелось заткнуть уши, потому что в шорохе листьев явственно различались человеческие голоса.

— Помогите, — тихо стонала молодая женщина. — Больно!

— Убийца! — хрипло повторял мужчина. — Убийца!

Где-то в отдалении плакал ребенок. Шум все нарастал, голоса сливались в сплошной гул.

— За что?

— Спасите!

— Кто-нибудь! На помощь!

— Негодяй!

— Умоляю, пощадите!

— Больно, как больно!

Я застыла, пораженная такой концентрацией горя и боли. Никакие рассказы не могли передать того ужаса, что обрушивался на несчастного, оказавшегося в Шепчущем Лесу, где стоны, крики о помощи, угрозы, мольбы и обвинения слышатся со всех сторон. В себя меня привело мягкое прикосновение к ноге. Тигр слегка тронул меня лапой и упрямо мотнул головой. Шерсть его стояла дыбом, глаза горели, в приоткрытой пасти виднелись острые клыки.

— Не нравится тебе здесь? — с трудом выдавила я из себя.

Демьен вновь фыркнул и сделал шаг вперед.

— Пойдем, да?

Тигр согласно кивнул. Ему явно тоже было не по себе, но он не собирался отступать. А я с удивлением отметила, что не чувствую, как обычно, чужую боль.

— Интересно, почему? — спросила вслух.

Демьен вопросительно посмотрел на меня, и я пояснила:

— Мой дар лереи молчит. Я слышу голоса, но боли не ощущаю. Почему так?

Тигр снова фыркнул, на сей раз насмешливо — сама, мол, догадайся.

— Потому, что я не могу помочь, — осенило меня. — Не могу облегчить их страдания. Они уже прошли через все это, а изменить прошлое не дано никому.

О том, что я должна отпустить души умерших в Шепчущем Лесу, я умолчала. Демьену пока не стоило знать об этом.

Совсем рядом раздался безумный хохот, а потом детский крик. Я погладила тигра по теплой шкуре и шепнула:

— Пойдем. Рядом с тобой я ничего не боюсь.

Он вновь фыркнул и неспешно пошел вперед. Я шла рядом, так и не снимая ладони с его холки.

Чем дальше мы углублялись в лес, тем тяжелее становилось сделать каждый шаг. Крики звучали безостановочно, дыхание с хрипом вырывалось из груди, пот заливал глаза, ноги налились тяжестью. И только тепло под рукой и шумное пофыркивание рядом придавали мне сил. Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем вышли на круглую поляну, посреди которой росло тоненькое деревце с серебристой корой, усыпанное благоухающими белыми цветами. Смолкли стоны и вопли, стало легче дышать и мне показалось, что я могу оторваться от земли и взлететь. Тигр замер, словно наткнувшись на невидимый барьер.

— Пойдем, — подбодрила его я. — Ты со мной, тебя пропустят.

Он недоверчиво тряхнул головой. Правду сказать, я и сама не была уверена в том, что вековые дубы, плотным кольцом окружавшие поляну, пропустят кого-либо, кроме лереи. Но деревья словно отступили в сторону, давая нам дорогу. Я подошла к деревцу и прижала ладонь к шероховатой коре, закрыла глаза и стала шепотом повторять всплывающие в памяти слова на древнем наречии.

Я уловила ее присутствие еще с закрытыми глазами. А потом услышала:

— Посмотри на меня, дитя.

Первая Лерея имела отдаленное сходство с Ребеккой: те же огромные синие глаза под темными бровями, та же корона из белых волос. Догадаться о ее возрасте не представлялось возможным: ей могло быть как двадцать лет, так и пятьдесят. Гладкая кожа без единой морщинки, стройная фигура и нежная улыбка могли бы принадлежать молоденькой девушке, но вот глаза Первой Лереи были грустными. И взгляд ее выдавал женщину, немало пережившую.

— Ты пришла с просьбой, — она не спрашивала, а утверждала.

Впрочем, вряд ли кто-нибудь когда-нибудь приходил сюда просто так.

— Да, но сначала я хочу задать тебе вопрос. Сюда приходил мужчина по имени Теодор?

Лицо Первой Лереи потемнело. Она нахмурила брови и сжала губы, немного помолчала и ответила:

— Приходил, много лет назад, когда доступ к священному дереву богов был открыт всем желающим. Он обманул меня. Просил дать ему силы, чтобы возвеличить Озерное Королевство. А потом осквернил эту землю невинной кровью.

— И ты не смогла разорвать связь убийцы с нашей землей?

Она горько усмехнулась.

— Полагаю, ты сама знаешь, что это не так просто. Кроме того, я — лишь посредница между людьми и богами, я передаю просьбы. Не в моих силах отлучить от рода того, чье имя вписано в Книгу Озера.

— Больше нет, — возразила я. — Я вымарала его имя из Книги, и едва не поплатилась жизнью за этот поступок. Но имени Теодора, сына Бригитты и Джонаса, там больше нет.

На мгновение я вновь перенеслась в старый храм с просветами в крыше и кое-где осыпавшимися стенами. Древние изображения богов покрылись налетом грязи, окна щерились чудом задержавшимися в рамах осколками витражей, сорванные с петель двери превратились в труху, но Книга Озера — сакральная книга, в которой сами собой появлялись имена новорожденных — в целости и сохранности лежала на своем месте. В лицо мне вновь дохнуло ядовитой сыростью болотных испарений, и я зажмурилась, отгоняя видения. А когда вновь открыла глаза, Первая Лерея держала в руках призрачную копию Книги.

— Да, Теодор больше не принадлежит к детям Озерного Народа, — задумчиво сказала Первая Лерея. — Значит, я могу исправить свою ошибку. Повторяй за мной: по просьбам мертвых и живых...

— По просьбам мертвых и живых...

— ... взываю я к богам...

— ... взываю я к богам...

Ритуал длился долго. Демьен растянулся на земле и зажмурился. Я могла бы предположить, что он уснул, но слишком хорошо для этого знала Стража и была уверена, что он внимательно слушает, не пропуская ни слова.

Когда же вокруг Первой Лереи вспыхнуло золотое пламя, тигр приподнял голову, принюхался, а потом, успокоившись, вновь положил ее на лапы.

— Где ты его нашла? — спросила у меня Лерея, когда ритуал закончился.

— Это он меня нашел, — усмехнулась я.

— Не потеряйте друг друга, — тихо сказала она и растаяла в воздухе.

А я обессиленно опустилась на землю под деревом. Тигр тут же вскочил, ткнулся мне в руку влажным носом, заворчал обеспокоенно.

— Все хорошо, — заверила я его. — Просто я устала. Подожди немного.

Он положил голову мне на колени, и я ласково потрепала его за ушами.

— Осталось еще одно дело. Вот выполню его и пойдем обратно.

Демьен тут же перекинулся в человека и грозно спросил:

— Что еще за дело? Аликс, что ты опять придумала?

— Ты ведь сам их слышал. Голоса, полные боли. Души, обреченные вечно скитаться в Лесу. Их нужно освободить, отпустить на новый круг, и пусть боги решают их судьбу.

— Ты и так лишилась сил, Аликс.

Я слабо улыбнулась.

— Это ничего. Возле священного дерева слабость быстро пройдет. Оно — символ жизни. От него лереи получают силу. Поцелуй меня.

Демьен мягко привлек меня к себе и прикоснулся к моим губам нежным поцелуем. Но я обвила его шею руками, прильнула к нему и втянула в рот его язык. Когда же мы наконец оторвались друг от друга, глаза Демьена блестели.

— Вот видишь? Плотское желание дарует новую жизнь, поэтому оно придает силы в этом месте. Хорошо, что ты со мной. Ты поможешь мне восстановиться.

— Никогда не думал, что буду выступать в качестве лекарства, — проворчал Демьен.

— Очень приятного лекарства, — уточнила я.

Саднили прижатые к коре и содранные в кровь ладони, кружилась голова, подкашивались колени. Призраки тянули из меня жизненную силу, и я слабела с каждым мгновением, но упорно повторяла слова молитвы. Крики Демьена доносились до меня словно сквозь тяжелое пуховое одеяло, внезапно поднявшийся ветер закручивал вихри, в которых угадывались призрачные фигуры. Голоса сначала звучали так громко, что звенело в ушах и хотелось зажмуриться от боли, но постепенно становились все тише и тише. По моему лицу текли слезы, и я не могла, да и не хотела им остановить.

Все прекратилось неожиданно, в одно мгновение. Утих ветер, рассеялся туман, умолкли голоса. Я рухнула на колени, утирая лицо тыльной стороной ладони. Демьен тут же бросился ко мне. Он побледнел, губы его дрожали.

— Аликс! Аликс! Как ты?

Не говоря ни слова, я схватила его за плечи, рванула к себе, повалила на землю. Он совсем не ожидал подобного поведения, поэтому даже и не подумал сопротивляться. А я, словно превратившись в обезумевшего зверя, срывала с него одежду, стремясь поскорее добраться до обнаженной кожи.

Демьен дернулся было, пытаясь перехватить инициативу, но я зашипела рассерженной кошкой и коленом уперлась в его грудь, вынуждая остаться на месте.

— Хорошо, понял, — с хриплым смешком шепнул он.

А я провела языком по его шее, слизывая капельки пота, прикусила кожу у ключицы, покрыла быстрыми поцелуями грудь, пощекотала языком ямку пупка и спустилась ниже.

— Аликс, — ахнул он, когда я прижалась губами к внутренней стороне его бедра. — А-аликс!

Я уже плохо понимала, что делаю. В голове билось только одно: хочу этого мужчину, хочу почувствовать его внутри, ощутить, как он наполняет меня. Как и в ночь полнолуния, провела языком по его напряженной плоти, прикоснулась губами, но сил на игры не оставалось. Меня колотила дрожь, я сходила с ума от желания почувствовать его в себе. И я опустилась на него с хриплым стоном.

— Аликс.

Он заставил меня нагнуться, так, чтобы ему было удобно целовать мою грудь, но вскоре вынужден был отказаться от этой затеи, поскольку я принялась двигаться в бешеном ритме. Демьен только вскидывал бедра мне навстречу и сжимал мою талию. А потом, когда мы оба лежали, не в силах пошевелиться, шепнул:

— У меня впервые в жизни такое ощущение, будто меня едва ли не взяли силой.

— Ты можешь мне отомстить, — великодушно позволила я. — В любой момент.

— Хорошо, — тон его был почти серьезен, — я запомню.

— Тебе когда-либо приходилось ездить верхом на тигре?

Я округлила глаза и приподняла брови.

— Нет, конечно. Где бы я взяла тигра в родном городе?

— То есть в своих возможностях оседлать хищника ты не сомневаешься?

— Сомневаюсь, — честно ответила я, припомнив медведя. — Но могла бы рискнуть, если бы тигр не был голоден, конечно.

— Ну так вот, — заявил Демьен с таким видом, будто собирался вручить мне подарок, — сегодня тебе представится такая возможность. Обратно ты поедешь верхом. На мне. Можешь гордиться — такая честь еще никому не выпадала. И не вздумай возражать. Пусть ты и восстановила силы (надо сказать, весьма приятным способом), но я все равно беспокоюсь за твое состояние.

Так и вышло, что обратно я отправилась верхом. На сей раз путь дался нам гораздо легче, ведь призраки покинули Шепчущий Лес. Конечно, пройдет еще немало времени, прежде чем окончательно очистится от скверны, но начало уже положено.

Было и кое-что еще, о чем я пока умолчала. Близость в священной роще в давние времена гарантировала зачатие наследника. Потому-то и съезжались бездетные пары со всего Озерного Королевства сюда в надежде на чудо. Земля здесь была тогда напитана не страхом, а любовью. Но теперь я не смогла бы с уверенностью сказать, подействовала ли магия жизни на нас с Демьеном. Во-первых, роща была осквернена Теодором и превратилась в средоточие безумия и ужаса. Во-вторых, Демьен рассказал мне о том, что не всякая женщина может зачать от оборотня. И в-третьих, я не хотела бы привязывать Стража к себе ребенком. Если даже случилось чудо, и я понесла, у Демьена должна остаться свобода выбора. Мне не нужен был мужчина, оставшийся со мной ради сына. Если однажды Демьен решит, что я ему не нужна — так тому и быть. А ребенка, если он появится на свет, я смогу вырастить и сама. И порадуюсь, что хоть так со мной навсегда осталась частичка любимого.