Ты нам нужен

фехтовальщика, чем сыщик.

С непривычки Билл запыхался. Ни на одной из самых тяжёлых тренировок с Фермом он так не уставал. Он был, явно, доволен собой. Глаза блестели, зубы немного оскалены, руки продолжают крепко сжимать меч, готовый к любой неожиданности — таким предстал Билл перед нами.

Вдруг нечто неожиданное стало происходить с телами нападавших. Они словно туман стали таять на глазах. У нас глаза начали вылезать из орбит от увиденного, лишь Лабан, к нашему удивлению, оставался почти невозмутимым, словно это происходило ни у него на глазах, а на экране видеовизора. Когда же мы наконец закрыли рты, открывшиеся непроизвольно, я спросил у Страста:

— Такое впечатление, что ты уже наблюдал такое или нечто подобное, а?

— Сам я этого не наблюдал, но читать приходилось.

— Это где же? — подал голос Ферм.

— В любой мало — мальски научной фантастике можно найти объяснение и не такому.

— Например? — заинтересовался Билл.

— К примеру, один фантаст предсказал роботостроение за много лет, а сейчас, вернее, в моём времени, их великое множество, но речь ни об этом. Эти ребята, ещё не родились, я полагаю. Они перенеслись в своё время. А раз они ещё не родились наши мечи, стрелы и пули ничего не могут им сделать.

— А в этом что — то есть, — задумчиво протянул Билл.

— Верно, — согласился я, — но, ты, Билл не оплошал, и такая тренеровка будет тебе на пользу. Ты становишься мастером.

Билл деланно — скромно потупился.

— Кстати, — спросил он, — почуму ты решил, что они перенеслись в прошлое?

— Видишь ли, Билли, — ответил Лабан, чуть улыбнувшись, — всё дело в том, что перенести людей из будущего обойдётся в такую затрату энергии, что будет гораздо проще перенести сюда полк в латах, чем несколько человек в обычной для нас одежде. Лардису она ещё, думаю, понадобится. Хотя кто знает, сколько её и откуда он её берёт. — После этих слов улыбку пропала с его лица.

— Надо убираться отсюда, — сказал Мот, — так как мы не знаем, кто ещё может завиться сюда.

Спорить с ним никто не стал, ибо никому не хотелось встретить кого — нибудь ещё.

Я давно понял, да и другие, полагаю, тоже, что нас выследили и играют с нами, подсылая, индейцев, меченосцев, и последюю гоп — компанию. Я поделился своими соображениями со Стоном и он согласился со мной.

До ужина время прошло без особых приключений. За едой, наскоро приготовленной Страстом, мы обсудили насущные вопросы и я сказал всем о своей догадке. Другие тоже подумывали об этом, но признаться себе в этом мои товарищи не хотели и поэтому подобные мысли ими держались при себе.

Ночлег мы устроили здесь же и решив, что хватит спать на голой земле, мы соорудили шалаш. Он оказался настолько вместительным, что все влезли туда. Шалаш мы покрыли плащёвкой из наших рюкзаков, а пол выстлали хвойными лапами.

Это нехистрое строение спасло нас от ливня, а дежуревший Ферм, нарушив порядок, тоже умудрился спрятаться от дождя, что, впрочем, не помешало ему цепко держать в поле зрения окружающую нас местность, пока его на посту не сменил Страст, к смене которого дождь уже успел прекратиться.

Утром на голубом небе вновь весело горели солнца. Сперва подозрительность взяла своё. Отправившись в подобное приключение и встретив массу необычного на своём пути, поневоле становишься недоверчивым.

Странное совпадение: построили шалаш и тут же пошёл дождь. Билл заметил на мои рассуждения, что если бы это были происки Лардиса, то он постарался бы намочить нас в предыдущие ночи, когда мы спали на земле, положив под голову, что придётся. Ничего тут не попишешь, коли он прав, то он прав.

Денёк выдался жарким. Солнца, видимо, решили вдарить как следует. Кольчуги намелосердно жгли тела, и плюнув на осторожность, мы с облегчением их стащили.

Не знаю как Лабану это удавалось, но к нашему подъёму он успевал и приготовить пищу, набрать воду, если было возможно, и набить сумки этой едой впрок. Дежуривший ещё несколько часов Лабан, выглядел совершенно не утомившимся и бодрым, не смотря на то, что его возраст далеко перевалил за средний и он был значительно старше кого — либо из нашей команды. Он не стремился к лидерству и поучениям, но все его советы и просто слова воспринимались, словно решения, которыми нужно руководствоваться. Он быстро завоевал уважение нашей компании. Даже Стон, его давешний командир стал относиться к нему по — другому. Лабан рассказывал, что на корабле он старался отмалчиваться и мало кому приходило в голову обращаться к нему за советом. Сейчас же бывший старпом был полной своей противоположностью. Первым с ним подружился Ферм, а за ним, глядя на старшего товарища, подтянулся и Билл. Мне же Страст тоже сразу приглянулся своим умением одинаково обращаться с луком и сковородкой.

М-да! Не тянул он на рядового пирата, ну никак не тянул. Не укладывалась сея ерунда в голове. На одном из последних привалов я всё — таки расколол Лабана об их со Стоном прошлом. Когда же мы узнали о их прошлых приключениях, никто сперва не поверил. Мот всегда говорил, что они работали на береговоую службу и мы верили им. Теперь же, узнав правду мы отказывались в неё верить.

— Не верите, ну и не надо, — зевнул Стон и пошёл спать.

Что ж, прошлое оно на то и прошлое, чтобы остаться позади. Во всяком случае, они мало напоминали пиратов из классических книг про "джентльменов удачи". Это нас вполне устраивало, хоть мы сперва и отнеслись к ним несколько недоверчево, но пройдя с ними и огонь и воду за наше недолгое путешествие, мы отбросили все сомнения и крепко подружились с ними. Лабан, как я уже говорил, быстро завоевал всеобщее расположение, но Стон всё же старался держаться немного в стороне, что было немного странно, ибо Лабан уверял, что тот всегда был душой их команды.

Это отступление я сделал всего лишь для того, чтобы стало понятно как двое полицейских и частный детектив поладили с теми, с кем следовало бы бороться. Чего только не случается на свете! Наше путешествие вполне оправдало эту истину.

Скатав плащёвку, мы двинулись дальше. Давно уже не было такого пусть и жаркого, но погожего денька. По такой погоде мы шли часа три. Жара, к нашему сожалению, вскоре стала усиливаться, что не могло нас не расстраивать. Тяжелые сумки оттягивали плечи. Доспехи, засунутые в рюкзаки, создавали такое впечатление, что ты несёшь раскаленный противень.

Неожиданно Лабан поднял руку, призывая всех остановиться.

— Слушайте, — прошептал он. Сперва что — либо расслышать было довольно проблематично, так как жара на нас плохо действовала, и создавалось такое впечатление, что мозги вот — вот потекут из ушей. Напрячь слух оказалось делом нелёгким, но услышав данный звук, наша компания воспряла духом и двинулась на зов. Раздвинув лианы, а мы пробирались по джунглям последний час, оставив позади кедровый парк и обычный смешанный лес (любой биолог быстро съехал бы с глузду от того с какой скоростью кругом менялся лес), мы увидели дивное зрелище. В нескольких шагах от нас бежала никуда не спешившая речка, начало бравшая из пустоты маленького водопадика. Да — да, именно из пустоты. На высоте метров двух с лишним будто был включён душ, только большой. Зрелище это поразило нас настолько сильно, что, бросив заплечные мешки, прямо в одежде мы бросились под прохладные струи неведомо откуда подавшего водопада. Подставив под струи лица, подняв их кверху, мы стояли и живительная влага смывала усталость и ненужные мысли.

Приняв природный душ и набрав воду в опустевшие фляги, мы двинулись дальше по тропе, ведущей нас к цели.

Купание промыло не только наши тела, но и мысли и сразу стало приятнее и веселее. Идти стало гораздо легче. Утро незаметно сменилось днём, жар начал спадать. Неведомая сила влекла нас вперёд и мы не противясь ей, шли всё дальше и дальше. Я сказал товарищам, что по — моему мнению недолго нам осталось ждать чего — то крупного, так как индейцы и еже с ними, как я подозревал было всего лишь нашей экзаменовкой, кто — то присматривался к нашим возможностям.

После этих слов спутники мои приуныли, потому, что я сказал то, о чём они предпочитали не думать, ведь верно говорят, что если мысль одна, ещё не значит, что она обязательно придёт только к одному человеку.

Молчание прервал Билл, который заявил:

— Нужно облачиться в броню. Иван дело говорит.

Сказано — сделано. Кольчуги были одеты молниеносно, благо жара уже не была такой жуткой, как утром. Билл, глядя на нас с Лабаном натянул тетиву на лук. Мы не стали его отговаривать. При дальнем бое он был более удобен, нежели меч.

Скоро мы увидели город. Многоэтажные дома выселись над пустыней. Она начиналась около самой кромки леса. Мы шли до него несколько часов, проваливаясь по самые лодыжки в тёплый песок.

Удивления появление города в самом сердце пустыни ни у кого не вызвало. Просто удивляться уже не было сил. Только здесь и сейчас о себе дали знать все три солнца. Они жгли так, словно хотели изжарить пятерых путников, посягнувших на тайну пустыни.

Город хоть и медленно, но приближался. Уже можно было рассмотреть чистые, сяющие в лучах, окна домов, будто только — только построенных. Казалось, время и пустыня здесь не властны. Город, чисто земной город, весь сверкал и блестел. Разнообразные новенькие машины стояли у входов дома. Билл радостно рванул дверь одной из них. Усевшись за руль, он повернул ключ зажигания. Ответом ему была тишина. В машине, естественно, не было бензина, да и не могло его здесь быть.

Город напоминал гигантский декорации. Было тут жутковато. Ни одного человека на улицах. Ни одной песчинке не лежало на чистом и ровном асфальте.

Казалось, что сейчас из самых неожиданных мест, где только можно спрятаться выскочат жители этого мегаполиса и выкрикнут многомиллионым гулом голосов: "Сюрприз!" и всё закончится. Только сейчас я понял, что нет ничего страшнее, чем пустой дом, если он предназначен для жилья.

Билл вздохнул.

— Нужно заселить это место и мы должны это сделать. — сказал он. — Для жилья нет и не может быть места лучше. Мы просто обязаны всё сделать для этого.

— Да, это ты хорошо сказал. — подтвердил Стон. — Кто — нибудь знает, что это за город?

— Без малейшего понятия, — ответил Ферм. — Если верить Лавину, то мирок этот поменял свои формы, а материки и океаны запросто могли поменяться местами, так, что может быть всё, что угодно, начиная Парижем и заканчивая Нью — Йорком.

— Не знаю, что — то мне это, вообще, ничего не напоминает, — заметил я, а уж, если говорить честно, лучше меня никто из них не знал Земли. Пока я служил в космическом флоте, мне представлялась возможность наблюдать все города мира, благо техника всегда была в моём распоряжении. Я старательно пытался припомнить получше географию моей родной планеты и приспособить под увиденное здесь, но из этого ничего путного не ум не приходило. От размышлений меня прервала толпа людей в тёмном, вынырнувшая из какой — то подворотни. На сей раз нападавших было не менее двадцати.

— Блин! — протянул Ферм. — Опять!

Мы не дали им сразу броситься на нас. Мы с Лабаном взялось за мечи, а Стон, недолго думая, освободил свой пистолет, после чего противников наших стало поменьше. Мы со Страстом крейне бережно отнеслись к стрелам, так как в пустыне соорудить новый запас было не из чего.

Увидя наши колебания, противники ускорились и вскоре мы рубились в рукопашной. На каждого пришлось по двое, а на Билла насело четверо, и когда мы закончили с нападающими, Билл заканчивал с последним. Подобных оваций Билл не услышал бы ни в одном театре и они были в его честь. Он улыбался и утирал пот, заливающий лицо.

Глава 6.

Город остался позади и наша компания плелась по пустыне уже несколько часов. Голодные и сравнительно беззащитные, мы не могли дать серьёзного отпора в дальнем бою. Почти все наши боевые запасы остались в жутком городе — призраке. Колчан мой имел в себе всего три стрелы, а у Лабана дале обстояли ещё хуже: у него было всего две стрелы. Пистолет же Стона годился разве, что на колку орехов, ибо он был пуст, как дырявая ржавая бочка.

— Смотрите, — заорал вдруг Билл, показал рукой, и помчался туда.

— Не трудись, — закричал ему вслед Стон, — это всего лишь мираж.

— Ну и что, чего только в жизни не случается. Пока есть шанс..., — отозвался на это Ферм и вприпрыжку помчался за детективом. Вслед за ним рванули и мы с Лабаном. Стон, чтобы не остаться в одиночестве посреди пустыне, а может и от нечего делать, побежал за нами.

Когда мы примчались, Билл горстями отправлял в рот спелый виноград, непонятно откуда здесь взявшийся. К счастью, это оказался не мираж и вскоре наши желудки подтвердили это, согреваясь теплом внутри.

Место здесь было престранное. Небольшой виноградник и толстенный дуб создавали какое — то чувство нереальности. Зато, отведав вкусных ягод и расположившись в тени винограда, мы как — то сразу поверили в реальность происходящего.

— Вот уж, воистину чудный мир, — заметил Ферм, — никогда не знаешь, что произойдёт через минуту.

Мы дали себе отдых и сразу стало легко поверить в то, что мы добьёмся своей цели и дружно уверились, что всё сделаем в лучшем виде.

Виноград сморил нас и все мы дружно повалились спать. Не знаю, что на нас тогда подействовало: либо усталость, либо виноград был какой — то особый, а может быть и всё вместе.

Мне снилась моя дорогая Женечка. Сперва мы сидели в нашем доме и болтали о разной чепухе, попивая апельсиновый сок, а затем моя память воспроизвела ту встречу на дороге, когда Женя и Катька ехали верхом куда — то. Сперва я перепугался, но прямо во сне, я подумал, что это вполне может оказаться и какая — то дыра в пространстве, сквозь которую я и разглядел их. В этом непонятном мире могло произойти всё, что угодно. Эти мысли меня немного взбодрили и я погрузился в крепкий сон без сновидений.

Просыпаться от чего — то было неудобно. Желая повернуться на другой бок, я наткнулся на два булыжника. Пытаясь их убрать, я протянул руку и дотронулся до них. Уж очень знакомой формы оказались они. Я неимоверным усилием воли заставил себя окончательно проснуться и попытался вскочить, но направленный меч в мою сторону заставил меня передумать сделать это. То, что я сперва принял за булыжники, при более внимательном рассмотрении, оказалось двумя ботинками, отделанными поверх медными пластинами. Нечего сказать — удобная обувь: с усилием поднимать ноги и бояться утонуть в ближайшем болоте, но стоящему надо мной типу она, видимо, казалась очень удобной. На солнце они сверкали, словно небольшие прожектора и этот меченосец несказанно гордился своими ботинками. Они были выдраены с большим усердием.

— О, мы изволили проснуться! — широко улыбнулся незнакомец, а затем вскомандовал со звериной ухмылкой. — Связать его!

Другие мои спутники были уже связаны и стояли в окружении человек двадцати. Одеты они были несколько экзотично. На всех были надеты кимоно белого цвета. У каждого в руках было по копью, а за поясом — по кинжалу.

Этот, со сверкающими ботинками, видимо, был их командиром. Одет он был несколько иначе. Кимоно было синего цвета. В руках он держал меч, а на голове у него было нечто, напоминающее шутовской колпак, но к таковым он себя, явно, не причислял.