Агентство "Другая Сторона" - 2 (рабочее)

— Как и ты, — улыбнулся я. — В конце концов, для хорошего детектива это едва ли не самое главное.

Своим домом Василий числил маленькую деревушку, затерянную в лесах неподалеку от Тотьмы. Добраться туда иначе как на машине не получилось бы — но сидеть за рулем 10 часов подряд мне совершенно не хотелось.

— Подменишь меня по пути?

— А у меня есть водительское удостоверение? — Василий расплылся просто-таки в чеширской улыбке.

— Вообще-то у всех нас есть, даже у Светланы, — за последнее время я озаботился максимально полным комплектом документов для каждого из подопечных. Включая разрешение на охотничье оружие. — А кто на совещании спал с открытыми глазами, тот мог бы поискать у себя на столе.

— Тогда не вопрос. Как поедем?

Посовещавшись, мы решили двигаться по самому простому маршруту с ночевкой на полпути. Было искушение ехать через Галич, и там ненадолго остановиться и побродить по самому городу, но дорога от города в сторону Тотьмы больше напоминала направление, чем условно приличную трассу. Так что маршрут мы проложили через Шарью. Смотреть там было абсолютно нечего, зато удалось найти и забронировать в меру пристойную гостиницу.

Вдвоем и посменно, конечно, можно было бы обойтись и без ночевки — но ни желания крутить руль в ночи по неизвестной дороге, ни шариться впотьмах по грунтовкам к северу от Тотьмы ни у кого из нас не было.

Алиса мою грядущую командировку восприняла, как мне показалось, даже с энтузиазмом.

— Главное, чтоб не как в прошлый раз, — хихикнула она, когда за ужином я рассказал ей о своих планах. — Свалишься опять нам на голову вместе с магической бурей да девчонок перепугаешь.

— То есть, ждать меня и скучать ты не планируешь, — я смерил ее хитрую улыбку долгим взглядом. — Я запомню.

— Да ладно тебе, — всплеснула руками дочь. — Конечно, буду скучать.

— Поверил бы, да что уж теперь, — притворно вздохнул я. — Кстати, тебе князь привет передавал.

— Сам князь? — чуть не подавилась Алиса. — А по какому поводу?

— Катерина меня в зоопарк позвала. Одной ей скучно. А князь рядом случился. Одобрил.

— Интересно ты живешь, я смотрю, — Алиса расслабленно стекла обратно по спинке стула. — Вдвоем пойдете?

— Мегуми еще думаем взять. Она вроде про зверушек много знает и хорошо умеет рассказывать.

— Это да, — дочь задумчиво уставилась в потолок. — И вообще надо ее проветривать. Хмурая стала и скрытная последнее время.

— Ты тоже заметила? — нахмурился я. — Значит, точно что-то не так.

— Я постараюсь выяснить. Но с тебя тогда подарок на окончание летней сессии.

— Ты ее сдай сначала, обжорка моя огненная, — я расплылся в улыбке.

— Никаких сомнений, — Алиса карикатурно нахмурилась. — Ночами буду учить, но сдам на отлично! Заодно вот тебе спать мешать не буду. Кстати, лучше ложись пораньше, раз уж завтра в дорогу. Да еще и в компании с этим твоим балбесом.

Большая часть пути прошла без приключений. Мы периодически останавливались, разминали ноги, перекусывали захваченными что мной, что не менее запасливым Василием бутербродами, и уже под вечер, как и задумывали, остановились в одной немногочисленных Шарьинских гостиниц. Особого желания беседовать не было, так что после неспешного ужина мы разбрелись каждый в свой номер.

В электронной почте, сумевшей просочиться через похабный местный интернет, ничего интересного не нашлось, так что я со спокойной душой открыл навязанную мне Алисой книгу про медитации.

Чтение неожиданно увлекло. Японский подход к медитациям оказался мне близок — сделав несложные упражнения из вводной главы, я почувствовал себя заметно лучше. Не так болели ноги, и не так переживалось за оставленных в очередной раз без присмотра подопечных. Отпустив контроль над последовательностью вдохов и выдохов, я медленно успокоился и просто следил за вяло текущим потоком мыслей.

Сидеть на собрании партии монархистов оказалось довольно утомительно. Докладчики несли какую-то чушь со сцены, а я пытался понять, кто из молодчиков в третьем ряду, отличавшихся одинаковыми костюмами, дурацкими прическами и дебиловатым выражением лица — тот самый наследник престола великий князь Георгий.

Я даже не постеснялся спросить у сидевшей рядом со мной миловидной девушки, кто есть кто. Она только хихикнула:

— Не переживайте, князь, все поначалу путаются. Но вы все увидите сами.

Девчушку было жаль, она считала меня своим. А я считал минуты, растянувшиеся слишком долго для нашей операции.

Наконец, очередной докладчик, вытерев пот, сошел со сцены, а один из молодчиков поднялся, и с места заорал что-то о великом будущем нашей страны.

— Это он, каждый раз что-то такое творит. Ну разве не мило? — улыбнулась моя соседка.

Я нащупал в кармане кнопку и несколько раз нажал.

И благостная ситуация тут же изменилась — в зал ворвались несколько человек, вооруженных маузерами. Их вела хорошо знакомая мне женщина, на этот раз нацепившая на свои всклокоченные рыжие волосы красную косынку.

— Именем народной революции! — Елизавета придала своим словам убедительности, выстрелив в потолок. — Ни с места, буржуазная сволочь!

— Красная графиня, — испуганно зашептались в зале.

— А правда, что она настоящая графиня, перешедшая на сторону большевиков? — тихо спросила меня соседка.

Тем временем Елизавета подошла ко мне, и отдала портупею с наганом. Я кивком поблагодарил ее и показал рукой на наследника, которого тут же схомутали и увели два матроса.

— Неправда, — все же ответил я на уже не очень волновавший мою соседку вопрос. — Она княгиня, причем германская.

Монархистов вывели в соседний зал, и тут наши революционеры немного растерялись, явно не понимая, что же делать с такой толпой.

— Всем лежать! Руки за спину! — заорал я, поняв, что ситуация может выйти из-под контроля. — Так, чтобы мы их видели.

Один из приближенных Георгия от испуга ничего не понял, и попытался лечь на спину.

Я подлетел к нему и от души пнул ряженого дурака по ребрам.

— Что в приказе упереть рога в пол тебе непонятно, буржуазная свинья? — рыкнул я.

И этого оказалось достаточно, чтобы монархисты, превосходившие моих союзников числом этак раз в тридцать, покорно улеглись на пол, ожидая своей участи.

А я подскочил в своей постели и еще долго пытался понять, к чему же такое вообще может привидеться.

За сотню километров до Тотьмы за руль сел Василий. Я успел уйти в свои мысли, успокоенный его ровной и уверенной вождения, как вдруг наша машина достаточно резко остановилась у обочины.

— Случилось чего?

— Восстановили-таки, — зло процедил Василий. — Я уж надеялся, что само развалится.

Он показал на блестевшие вдалеке купола.

— Монастырь, где меня "воспитывали", — он выделил интонацией последнее слово. — Там все и так на честном слове держалось, да и еще пожар был. Зато сектантов, думаю, теперь точно выгнали.

— Не думаешь заглянуть? — мне показалось, что Василию самому охота повидаться с призраками прошлого.

— Не сейчас, — поморщился он. — Может быть, на обратном пути.

Останавливаться в городе мы не стали. Остаток пути оказался не слишком приятным — за Тотьмой мы довольно быстро свернули на грязноватный проселок, и я начал всерьез переживать за подвеску. Мою машину зачаровывали неплохие вроде бы специалисты по бытовой магии, но местные ухабы были всерьез настроены потягаться с нижегородскими чароплетами. Редкие встречные уазики и даже архаичные газ-69 смотрелись на здешних дорогах куда как более уместно.

— Еще немножко, еще чуть-чуть, — Василий прекрасно понимал мои страдания и старался вести машину как можно более аккуратно. — Вон за тем поворотом будет овраг — и мы на месте.

Сразу за помянутым оврагом над дорогой с разных сторон склонились две высоченные сосны. Где-то там наверху они даже переплелись ветвями, образуя своеобразную арку, под которой легко прошел бы даже двухэтажный английский автобус, доведись ему каким-то образом оказаться в Вологодской области.

У стоявшей на отшибе избушки с украшенными затейливой резьбой наличниками и железным флюгером в виде прыгающего кота Василий остановил машину.

Я по инерции глянул на экран мобильного телефона.

— Связи нет.

— Да откуда она здесь, — рассеянно отозвался Василий. — Скорей всего и не будет никогда.

— Что-то не так? — я обратил внимание на его отсутствующий вид.

— Надо посмотреть, — хмуро отозвался он, и, выйдя наконец из машины, пошел по заросшей травой дорожке к крыльцу.

На двери висел замок. Стажер с отсутствующим видом подергал его и растерянно оглянулся на меня.

— Здесь не запирают двери, если хозяева просто куда-то отлучились. И огород Ядвига Генриховна никогда в таком виде не оставила бы.

— Но смотри, если бы за участком не следили, тут бы все бурьяном заросло, — уж на это моих невеликих познаний в сельском хозяйстве хватало.

— Огород зачарован, — раздался за нашими спинами звонкий девичий голосок. — Худо-бедно сам пока растет. Еще на пару лет его хватит, а там и я научусь. Здравствуй, Вася.

— Наташка? — обернулся стажер.

На него сочувствующе смотрела девчонка лет шестнадцати-семнадцати, голубоглазая и с шикарной косой пшеничных волос толщиной едва ли не в руку.

— Поздно ты приехал. А мы и не знали, как дать тебе знать. Ядвига Генриховна три месяца как умерла.

— А дядька Томаш?

— Вот была маленькая — все в толк не могла взять, почему ты этого черного кота иногда дядькой зовешь. Теперь знаю, — вздохнула девушка. — Его еще до нового года не стало. Ушел, как она сказала.

— Да, коты уходят, — все таким же убитым голосом протянул Василий. — Как же так-то?

— И так оно бывает, парнишка, — к нашей беседе присоединился высокий и худой как жердь мужчина лет пятидесяти. — Ты ведь догадывался, что не застанешь никого?

— Было дело, — кивнул Василий и пояснил мне. — Это Владимир Петрович, староста деревни Подлесье. Заодно — местный ведун.

— Ведун был мой дед, — как-то устало, словно в тысячный раз, пояснил староста. — И мой внук будет, если повезет. Я же — в лучшем случае хранитель. А вас, надо полагать, на переговоры прислали?

— Михаил Пожарский, служу в фонде князя Мещерского, — отрекомендовался я. — Вы правы.

— Тогда давайте у меня поговорим. Расскажу немного, что тут у нас и как.

— А Василий?

— Ядвига Генриховна мне кое-что для тебя передала, — зачастила Наташка, глядя на растерявшегося стажера. — Догадывалась, что не дождется.

— Вот видите, — Владимир Петрович сделал какой-то быстрый жест рукой, отчего у меня словно иголочки впились в мочки ушей, — У молодых свой разговор. У нас — свой. Ядвига Наташку немного учила в последнее время. Так что избушка, наверно, скоро ей отойдет. В общем, найдется им что обсудить.

— Может, на пруд сперва сходим? — обратился Василий к своей знакомой.

Та кивнула, и, кажется, немного покраснела. Мы же со старостой пошли дальше.

Вообще, Подлесье мало отличалось от обычной русской деревни и представляло собой два ряда домов по обе стороны единственной улицы. Что мне понравилось — жизнь здесь была. Приветливо глядели на нас на века сложенные домики, украшенные самой разной резьбой, где-то скрипел ворот колодца, несколько женщин что-то обсуждали, опершись на непонятную каменную тумбу, пару раз мимо на велосипедах пронеслась ребятня.

— Лес нас кормит, — двусмысленно пояснил староста, догадавшись, о чем я думаю. — Пшеницу здесь, конечно, не повыращиваешь, зато есть много чего другого. Ну а электричество еще в тридцатых провели. Дед мой и обеспечивал.

Пройдя через небольшой палисадник, в котором явно чувствовалась женская рука, мы вошли в дом, сильно отличавшийся в лучшую сторону от подсознательно ожидаемой мной избы-пятистенка. В красном углу, как и я и предполагал, никаких традиционных для крестьянского дома икон не обнаружилось, зато на полочке стояло несколько резных фигурок, совмещавших человеческие и звериные черты. Староста заметил мой взгляд и улыбнулся.

— Христианство до нас не добралось. Заблудилось по пути.

— А советская власть тоже того, заблудилась? — не удержался я.

— Ну почему же. В сельсовете до сих пор вон портрет Ленина висит. Вот люди с неправильными идеями — те да, в наших лесах как-то быстро пропадали.

— Вы еще скажите, что их съели.

— Кого-то и съели. Не иронизируйте, Михаил. У нас тут свои правила. По ним живем, и, дадут предки, жить будем. Как вас, кстати, по батюшке?

— Евгеньевич.

За последнее время обращение только по имени стало для меня гораздо более привычным и всяко больше нравилось, чем сакраментальное "товарищ майор". Но, как не поленился указать мне староста, в чужом монастыре со своим уставом надо быть как минимум аккуратным.

— Хозяюшка, у нас щи еще оставались? — крикнул староста.

Из дальней комнаты абсолютно бесшумно вышла женщина среднего возраста с исходящим паром котелком в руках. Кратко поздоровавшись, она на миг выскочила за дверь и вернулась с ложками и тарелками, после чего снова ушла.

Староста оглянулся и вынул откуда-то из-под лавки пару граненых стаканов и бутыль с прозрачной жидкостью.

— Не откажетесь, Михаил Евгеньевич?

— По маленькой — можно, Владимир Петрович, — кивнул я. — Уж со щами-то точно.

— Ну, чтобы все было не зря, — после краткого тоста староста коснулся своим стаканом моего и отправил напиток в рот. Секунду погодя и я последовал его примеру.

На вкус жидкость напоминала настойку на резиновом тапке, но в голове неожиданно прояснилось и словно смело мешавшую мне последние пару дней сонную хмарь на задворки сознания.

— Вот, Миша, теперь другое дело, — крякнул староста. — Наш человек, а не из этих, дровосексуалистов!

— На чем ты ее настаиваешь, Володя? — поинтересовался я.

— Лапчатка прямостоящая, не что-нибудь!

— И наговор, наверняка.

— Не без этого, — хмыкнул староста. — Смотрю, разбираешься.

— Так, по верхам нахватался, — не стал я изображать специалиста. — Что сказать-то хотел?

Мой собеседник помолчал, постучал пальцами по опустевшему стакану, но предлагать налить еще не стал. Я же, пользуясь возникшей паузой, немного огляделся. Богатой комната не выглядела: мебель была по большей части самодельной, занавески — выцветшими, а пол давно не покрывали лаком. Но в открытом стеллаже стояли книги, пахло какими-то травами и возникало общее ощущение уюта давно обжитого и любимого дома.

— Тебя прислали с конкретными предложениями? — собрался с мыслями староста.

Мочки ушей опять кольнуло — не просто так он брал паузу. То ли артефакт настраивал, то ли заклинание проговаривал.

— Давай без этих штук, — попросил я. — А то так точно не договоримся.

— Не вопрос, — кивнул он и ощущение исчезло. — Ничего такого, просто дает отличать правду от лжи.

— И заодно дает понять, не полного ли профана прислали. Хотя какой в том смысл?

— Да никакого, — староста улыбнулся. — Привычка, если хочешь.

— Осторожнее с такими привычками. Боевик мог бы и не оценить, — я вернул недобрую улыбку. — О конкретных предложениях пока рано говорить. Скажем так, есть сила, которую представляю я. Есть сила, которую представляешь ты. И обе эти силы ищут общие интересы и точки для сотрудничества. На нас вы посмотрели. Видимо, Василий достаточно хорошие отчеты присылал. Теперь моя очередь смотреть.