Чужая игра

Шалина нас угощала?

— Да, нет. Особо не обратил. Вроде очень даже ничего, торкает в голову

сразу, но быстро отпускает. Очень даже приятное на вкус. Думаешь, что-нибудь в

нем не так? — насторожился герой.

— Да ты знаешь, кое-что оно мне напомнило.

— Что именно?

— Да одно вино, что я у нас на базе пил. Не помнишь такого?

— Не знаю, вроде ничего там похожего не встречал, — неуверенно покачал

головой герой. — Да я ведь все время-то в основном два или три сорта пил.

— Да, Андрюха, из-за этих-то тренажеров ты на базе почти ничего толком так и

не испробовал, — снисходительно кивнул приятель. — А я ж, в отличие от тебя,

сотни две сортов тамошнего алкоголя перепробовал. По чуть-чуть, конечно. А ты

говоришь, два сорта... Чепуха! Юродство. Такие возможности упустил. Да ты и баб-то

там, небось, не больше одной поимел...

— Двух... — оскорбился неприхотливый витязь.

— Всего-то двух, — снисходительно усмехнулся сексуально озабоченный

напарник. — А я там, к твоему сведению, пока ты на тренажерах качался, да в свои

тупые игрушки рубился — жизни терял, больше двух десятков телок перетрахал.

— ...Да не может такого быть, — наш герой пораженно воззрился на племенного

жеребца в человеческом обличье. — Ты ж вроде там только и делал, что пил. Когда

ж ты столько успел?

— Уметь надо, Андрюха. Да и что тут особенного — одно другому не помеха. Пил

и трахался — трахался и пил. Что ж еще было делать? Вроде мы там с тобой

довольно долго пробыли.

— А когда же ты отдыхал?

— Андрюха, да какой тебе еще отдых нужен, что для мужского-то организма

может быть полезней и лучше этого?

— Но поспать-то хоть немного надо ж.

— Ерунда! Пустое... На том свете отдохну, там все равно делать нечего.

— А вдруг Бог есть, и ты за грехи свои в Ад попадешь.

— Ну и что, конечно же, Бог без сомнения есть. Но ты его видно совсем не

уважаешь, если считаешь, что он на такие пустяки, как Ад и Рай размениваться

будет. Да и какие мои грехи: алкоголь да секс. Это вот у тебя грехи — я понимаю.

— Какие ж это у меня грехи? — невольно насупился герой, считавший себя

весьма добродетельным, чуть ли не безгрешным.

— Самые главные и тяжкие: зависть, гордыня и жадность...

— Но если...

— Ладно, Андрюха, ты меня, конечно, извини, но у меня есть дела и поважнее,

чем болтовня с тобой, — заторопился похотливый супермен, возбужденный донесшимся

из шатра звуком: там во сне негромко вскрикнула Гюли.

Наш герой тоже почувствовал прилив сексуальной энергии, он стоял, завистливо

глядя, как его напарник, половой гигант, ловко забрался в шатер и завязал за

собою края полога. Вскоре оттуда донеслась еле слышная возня, за которой через

некоторое время послышались негромкие всхлипы, вскрики и стоны Гюли.

Истребитель чудовищ смущенно отошел в сторонку, но вскрики словно гнались за

ним, пробуждая в нем естественные желания и безудержную молодую фантазию.

Потихоньку крики Гюли усиливались, переходя сначала в жадные, а затем уже в

совсем восторженные вопли. Вскоре не только стоявшие на страже лагеря воины, но

даже мирно отдыхавшие и пасшиеся под сенью деревьев лошади и верблюды начали с

невольной завистью и любопытством поглядывать на их шатер.

Чувствуя себя оплеванным, оскорбленным в лучших чувствах, отважный витязь

искал выхода для бесцельно выброшенной в кровь и теперь бездеятельно катившей по

жилам чудовищной дозы адреналина. Внезапно он ощутил острую потребность заняться

боевыми искусствами. Собрав оружие, свое и напарника, наш герой отправился к уже

знакомому каменному дереву на разборки. Не доходя до него полсотни метров, он

одно за другим метнул в мишень оба людоедских копья, которые без промаха вошли в

ствол больше чем на полторы ладони. Затем, встав напротив дерева, начал

изощряться в нанесении коварных ударов и отрабатывать сложные комбинации

атакующих движений. Доносившиеся даже сюда истошные, дикие вопли Гюльчатай

служили ему хорошим допингом. Меньше чем через час лихой рубки от дерева остался

только двухметровый столб, которому угрожала опасность вскоре полностью

исчезнуть.

— Ты такой могучий воин, Саид... — услышал витязь за своей спиной нежный

девичий голос, он резко обернулся. Перед ним стояла с кувшином на голове

темноглазая красавица из свиты Шалины, она с восхищением и жадным любопытством

смотрела на нашего героя. Андрей, находясь в некотором замешательстве, осмотрел

ее всю, с ног до головы, нашел, что она очень даже ничего, и замер, не зная, что

ей и ответить. Он словно онемел, языку разговаривать не хотелось, все мысли и

чувства отступили в сторону, сейчас он был весь охвачен только одним желанием. В

глазах красавицы наш герой ясно читал готовность исполнить все его сексуальные

фантазии, но не знал, как скорее перейти к делу.

— Почему ты не отдыхаешь? — услышал он свой голос как бы со стороны, и тут

же испугался, что девушка может уйти, неправильно истолковав его заторможенное

поведение и нелепый вопрос. Но красавица и не думала уходить.

— Госпожа послала меня за водой. Ей жарко. Она хочет омыть лицо и ноги.

— Так Шалина не спит? — удивился витязь, пожирая собеседницу жаждущим

взглядом. От его откровенного, бесцеремонного разглядывания и сладострастного

пожирания глазами служанка слегка заалела, но в ее взоре не наблюдалось ни

смущения, ни страха перед вожделеющим ее вампиром.

— Разве при таких криках уснешь, — многозначительно дернула плечиком юная

красавица. — Шалина вся уж извертелась, да и мы...

— И вы... — жадно выдохнул герой, готовый тут же без задержек оказать

экстренную сексуальную помощь несчастной, страждущей девушке.

— У тебя такие удивительные глаза, Саид, — невольно смутилась и перевела

разговор на другое прислужница, ощутив, каким жаром повеяло на нее от

темпераментного вампира.

— Тебе они нравятся?

— Да. Они такие яркие, красивые, необычные, — манящим голосом сказала она,

чарующе глядя в глаза собеседника.

— А-а-а, — чуть не застонал герой, чувствуя, как с сумасшедшей скоростью

молотит в груди его любвеобильное сердце, как рвется вперед боевое копье,

главный вектор мужской мощи и страсти.

Он с трудом сдерживал себя от немедленного изнасилования легкомысленной

красавицы. Впрочем, судя по глазам девушки, было совсем неясно, кто из них будет

выступать в роли жертвы, а кто станет насильником.

— Тафия, ну где ты ходишь? — услышали они буквально в шаге от себя гневный

девичий возглас. — Сколько еще Шалина может тебя ждать? Смотри, она рассердится.

Иди скорей в шатер.

От столь неожиданного и досадного вмешательства в их беседу сердце героя чуть

не оборвалось, копье глухо упало в исходную позицию. Зарождающаяся страсть новых

Ромео и Джульетты была предотвращена. Разгоряченные общением и по-прежнему

удерживаемые тяготением друг к другу собеседники резко обернулись.

Не менее красивая, чем Тафия, девушка ревниво разглядывала воркующего вампира

и намеченную им доверчивую жертву. Глаза вновь прибывшей красавицы с оценивающим

интересом хищницы или покупательницы сексшопа впились в молодого богатыря. Тафия

невольно замерла, вспомнив о своей юной госпоже, но она не решилась, просто не

могла бросить простодушного вампира на произвол судьбы, то есть оставить на

растерзание своей подружке.

— Назия, может быть, ты сама отнесешь принцессе кувшин? — безнадежным

голосом попросила Тафия.

— Ну уж нет, — без малейшего сострадания в голосе ответила Назия, не отводя

глаз от нашего героя. — Тебя послали — ты и неси.

Окинув напоследок ревнивым взором свою подругу и могучего дровосека, Тафия

быстро помчалась к шатрам. Назия не стала медлить; воспользовавшись уходом

конкурентки, она резко сократила дистанцию. Теперь ее грудь едва не упиралась в

грудь нашего героя, но он и не думал отступать. Отважный витязь с интересом

смотрел в сверкавшие черным огнем глазки юной красавицы.

Красавица загадочно улыбнулась, ее правая рука неожиданно взметнулась к его

лицу, изящные пальчики мягко погладили чуть курчавившуюся золотистую бородку и

решительно переместились на затылок, левая же рука легла на живот и смело

двинулась вниз. Копье героя тут же вернулось в боевую позицию, по дороге

нечаянно задев Назию. Но та не только не отступила, но придвинулась еще ближе к

вампиру, настолько близко, что наконечник копья уперся ей в низ живота,

удерживая темпераментную красавицу на дистанции.

— Какие у тебя шелковистые волосы, Саид, — внезапно охрипшим жадным голосом

дикой хищницы прошептала Назия. Ее горячее дыхание обжигало шею, щекотало ноздри

приятным пряным восточным ароматом, руки молодого вампира невольно сами легли на

тонкую талию красавицы.

— Назия, Саид! — невольно вздрогнули они, услышав громкий окрик Тафии. —

Принцесса зовет вас к шатру. Идите скорей!

Раздосадованная Назия чуть отступила от витязя и остановилась, с трудом

переводя дыхание, глядя на него затуманенными глазами. Вектор напряженности

богатыря очень медленно перешел в состояние полуготовности, сам же герой

затравленно смотрел на Тафию, глаза которой кровожадно сверкали, глядя то на

непостоянного в своих вожделениях вампира, то на свою злокозненную подружку. Наш

герой заботливо собрал оружие и под конвоем двух черноглазых красоток направился

к шатру принцессы.

* * *

Принцесса и ее служанки по-прежнему отдыхали под навесом. Шалина восседала на

подушках в окружении семи своих подружек-наперсниц, усевшихся на ковре

полукругом, что напомнило нашему герою короля Артура и его круглый стол. Подушка

слева от Шалины была свободна, Назия с гордым видом прошествовала к ней и

уселась рядом с госпожой. Тафия заняла место справа, на самом краю.

Шалина кивком указала нашему герою место напротив себя, судя по ее

воинственно сверкающим глазкам и агрессивному виду, принцесса была сильно не в

духе. Наш герой вспомнил слова Тафии и легко догадался о причинах недовольства.

Правда, сейчас вопли на время стихли, видимо, друг Федор решил передохнуть. Из

шатра теперь доносился довольный смех и игривое повизгивание Гюли.

Андрей сел на подушку и осмотрел подружек принцессы. Сидевшие кружком

красавицы почему-то напомнили ему сцену из далекого детства, когда они с матерью

и сестрой ездили в деревню к деду и взяли с собой клетку с попугаем. Клетку они

повесили в саду на ветку, а сами отправились на речку, когда они вернулись, то

застали подобную картину: под клеткой сидело с полтора десятка местных кошек,

умильно глядевших на экзотическую птицу и внимательно слушавших громкое щелканье

и дикие выкрики перепуганного попугая.

Наш герой себя попугаем не ощущал, скорее он чувствовал себя котом, желавшим

помурлыкать со всеми этими кошечками по очереди. Он оценил каждую, все они были

чертовски хороши, особенно Шалина. Как он понял, положение девушек относительно

принцессы определялось их рангом. Ранг Тафии оказался самым низким, а ранг Назии

следовал сразу за Шалиной. Тем не менее, Тафия первой попросила слова. Шалина

важно кивнула ей. Девушка вскочила на ноги и, уперев хорошенькие ручки в бока,

бросила гневный взор на Назию, а потом еще более сердито посмотрела на Андрея.

— Моя госпожа, я взываю к твоей справедливости. Разреши мне говорить?

— Говори, — снова кивнула Шалина.

— Все помнят, что Назия вытребовала себе право взять первым мужем Рамиша, —

зазвенел возмущенный голосок Тафии.

— Я помню, продолжай, — кивнула Шалина.

— У меня нет жениха, и я сегодня решила взять себе первым мужем Саида, зная,

что он свободен.

— Саид знает об этом? — принцесса бросила косой взгляд на нашего героя.

— Да, я прочла согласие в его глазах.

— Почему же ты об этом никому не сказала? — нахмурилась принцесса.

— Я не успела. Это случилось так неожиданно. Ты меня послала за водой, а на

обратном пути я заметила Саида. Когда я подошла к нему, то сразу же поняла, что

он хочет стать моим мужем, но тут пришла Назия и сказала, что ты меня ждешь. В

ее глазах я заметила желание сделать Саида своим мужем, хотя у нее уже есть

жених. Я отнесла тебе воду, когда же вернулась, то увидела, что Назия начала

готовить Саида к обряду. Я требую справедливости.

— А Саид тебе ничего не говорил?

— Он начал мне говорить, как сильно он хочет стать моим мужем, но Назия его

прервала, — Тафия бросила гневный взгляд на подругу. — Ты знаешь, моя прекрасная

госпожа, что теперь только у меня одной нет жениха, Саид по праву мой. Я желаю

взять его первым мужем и немедленно совершить обряд.

— Ты забыла, что у меня тоже нет жениха! — гневно возразила девушка,

сидевшая напротив Тафии.

— Погоди, Фария, сейчас будет говорить Назия, — гневно стрельнула глазками в

выскочку принцесса.

Назия встала, бросила быстрый взгляд на Саида, перевела сердитые глаза на

Тафию и обернулась к принцессе.

— Моя госпожа, я признаю свою вину, и, чтобы искупить ее, согласна отдать

Рамиша Тафие, если вы мне оставите Саида.

— Саид согласен?

Рассерженный герой раскрыл было рот, чтобы высказать все, что он думает об

этой комедии, но Шалина опередила его.

— Подожди, Саид, — махнула она прелестной ручкой. — Помолчи. Ты не имеешь

права вмешиваться в женские разговоры. Это наше женское дело, мы сами должны

решить, чьим мужем ты станешь.

"Ничего себе, не имею права говорить, да тут же решается моя судьба", —

подумал возмущенный витязь, ошарашенный подобными нравами, но сдержался и стал

молча следить за развитием событий.

— Отвечай, Назия.

— Да, он дал мне свое согласие. Когда Тафия вернулась, он был уже готов к

началу обряда. Его ясенеподобный ствол, даритель радостей, едва не пронзил меня,

— довольно усмехнулась Назия, бросив обещающий взгляд герою. — Я готова хоть

сейчас стать его женой.

Глаза Шалины метнули в Назию две черные молнии.

— Ты хочешь воспользоваться тем, что у меня сейчас дни богини, и совершить с

Саидом обряд раньше меня с Федей.

"Вот же стерва! — вознегодовал озабоченный витязь, готовый излить огонь своей

страсти на кого угодно, лишь бы отомстить жестокосердной принцессе. — Собака на

сене! Ни себе, ни людям. Что это у нее еще за дни богини? Обещала же нас в мужья

взять..."

Назия сдержала свое недовольство, но все же едва заметно скривилась.

— Хорошо, моя госпожа, я готова подождать с обрядом и совершить его в один

день с тобой.

Внезапно из Фединого шатра снова донеслись визг и вопли Гюли. Заседавшие

девушки гневно переглянулись между собой и сочувственно посмотрели на Шалину.