К обеду он не вернулся.
* * *
Ренальд тоже пребывал в душевном смятении, инстинктивно чувствуя, что что-то пошло не так. Его огорчала собственная ограниченность в движениях, но сердце сладко замирало, стоило лишь вспомнить минувшую ночь, полную необъяснимой нежности. Крестец и поясница болели, между ягодиц немного зудело и щипало, но в паху время от времени возникало приятное томление, которое он и не ожидал испытать. Кроме того его не отпускало чувство вины, что он не оправдал ожидания Аслана, вполсилы выложившись на тренировке. И эта смутная тревога серой тенью сопровождала его весь день.
После завтрака у Рени было дикое желание вернуться в кровать под предлогом подготовки к экзаменам. И желательно, чтобы любимая, пока не спешившая почему-то расспрашивать, как у них все прошло с ее мужем, ограничившись только вопросом о самочувствии, была рядом. Но юношу уже ожидал следующий наставник, и отлынивать, ссылаясь на легкое недомогание, не представлялось возможным.
Тесса, пользуясь отсутствием мужа, не слишком благосклонно относившегося к тому, что она опекает Ренальда, когда тот находится со степняками, отправилась сегодня вместе со своим Солнышком на занятия с Ильшатом и Мергеном. Девушка невольно отвлекала внимание парней, отмечавших явное переутомление мальчишки. Из очередного урока, как и предполагал Аслан, вышло мало путного, зато все вчетвером отлично проветрились.
Степняки, польщенные вниманием хозяйки Замка, старались соблюдать субординацию, помня, зачем они оставлены тут. Но присутствие рядом молодой женщины все-таки заставляло их демонстрировать мужское начало, невольно красуясь перед ней. Ильшат блеснул отменной джигитовкой, довольно сложной в условиях занесенного снегом поля, вызвав у Рени острый приступ зависти.
А Мерген удивил тем, что когда добрались до лесной опушки, смог подманить дикую белку, рискнувшую спуститься прямо к нему на ладонь за аппетитной еловой шишкой. А затем 'убедил' ее перебежать на протянутую пустую руку Тессы, замершей от умиления.
Ренальд ревниво косился на парней, не представляя, чем привлечь внимание любимой к своей персоне. И только остатки здравого смысла подсказывали ему, что нельзя столь явно демонстрировать свою заинтересованность женой господина. Юношу немного утешала мысль, что Тесса просто вредничает из-за того, что ночевала одна, и не сможет долго сердиться и держать его на расстоянии.
Далеко в лес они сегодня не углублялись, поэтому звериных следов повстречали мало. Ученик охотника и следопыта с честью справился с коротким экзаменом на определение принадлежности отпечатков. Поднявшийся ветер, скинувший снег с еловых лап прямо на проезжавших под деревьями всадников, заставил степняков принять решение поворачивать к дому. Вдалеке послышалась тревожная перекличка птиц. Бури случались нечасто, но иногда длились подолгу.
И оказаться застигнутыми непогодой посреди чистого поля было бы крайне неприятно, учитывая, что с ними женщина и необученный мальчишка.
Пока выбирались из леса, чистое с утра небо заволокли тучи. Они еще были слишком высоко, но на горизонте уже чувствовалось скопление грозной силы. По открытому полю стелилась легкая игривая поземка, подгоняя всадников к дому. Скорее всего, настоящая буря разразится лишь к вечеру, но рисковать не стоило.
На обратном пути Тесса обеспокоенно косилась на своего мальчика, сочувствуя, что ему так долго пришлось находиться в седле. И кроме того, она волновалась теперь и за мужа, который вполне способен наплевать на погоду и вернуться. Лучше бы, конечно, он возвращался поскорее; если же нет, то пусть остается в городской резиденции на ночь. Город был расположен крайне удачно, с учетом особенностей здешней местности, и, словно хранимый Всевидящими, обычно оставался незатронутым буйством стихий.
У дома госпожу перехватила Рута, и на конюшню парни отправились одни, забрав и белоснежную красавицу-кобылу, обиженно оглядывающуюся на бросившую ее хозяйку. Но Ильшат, привыкший усмирять даже необъезженных жеребцов, уверенно повел кобылу за собой, и той пришлось смириться.
Инвар и Орис в преддверии надвигающегося ненастья уже озаботились необходимыми распоряжениями обитателям крепости, и Тессе можно было не волноваться. Все, что необходимо было убрать с пути разъяренного северного ветра, уже занесли в помещение, а двери и ставни проверили.
Сейчас девушку больше всего занимал вопрос: где в эту минуту находится ее благоверный?
* * *
Ренальд очень надеялся, что его недомогание окажется не слишком заметным для ушлых степняков. Стараясь ровно держаться в седле и не морщиться от причиняющей мучения тряски, он все-таки выдал себя, чуть не рухнув на тонкий слой соломы, сползая со своего коня.
Мерген, внезапно оказавшийся рядом, фыркнул, ловко подхватывая юношу:
— Ты сегодня изящен и ловок, словно мешок с навозом.
— Перестань, — одернул его Ильшат, подмигнув сородичу. — Видишь, ему и так хреново.
— Тяжело, видно, тебе пришлось сегодня ночью. Надо было просто сказать, дурачок, — пожурил он вспыхнувшего до корней волос наложника. — Повернись-ка.
— Зачем? — холодно спросил Ренальд, стараясь не выдать необоснованного страха. Все-таки, несмотря на свою открытость и доброжелательность, эти варвары казались ему прирученными хищниками, готовыми в любой момент вспомнить свою природу, став неуправляемыми и безжалостными.
То, что они догадались о его ночи с хозяином, было очевидно. Такое снисходительно-сочувствующее выражение невозможно перепутать ни с чем другим.
Пугало лишь одно. Аслана в крепости нет. Каршифф наложник сейчас не носил, и одним только Великим Духам известно, что эта пара может сотворить с ним, освоившись в Замке, как у себя дома. Даже конюх Михай доверяет им, не примчавшись проверять, правильно ли они распрягают своих лошадок. Никого из людей в этой части конюшни нет.
Рени напрягся. Думать о том, что парни могут воспользоваться им в соответствии с его статусом не хотелось. И все-таки он неосознанно принял оборонительную стойку, молниеносно отметив, как степняки синхронно подступили к нему, отрезая пути отступления из небольшого загончика.
Кони варваров благодушно фыркали, довольные наличием теплого стойла и обилием еды, но воздух буквально искрил от напряжения.
— Мелкий, ты чего? — удивился Мерген. — Повернись, не бойся. Я тебе помогу.
— Может, я лучше пойду? — тихо спросил Ильшат, внимательно изучавший застывшую физиономию хозяйского наложника.
— Угу, только попробуй! — притворно возмутился Мерген. — Хочешь, чтобы Аслан мне руки оторвал, заподозрив в посягательстве?!
— Не надо мне помогать. Я в порядке, — насупился Рени, изо всех сил стараясь сохранить лицо и остаться стоять на месте, а не броситься в дальний угол и там дождаться прихода помощи, избавившей бы его от настойчивого и пугающего внимания здоровенных парней.
— Ты не в порядке, Рен. И сам это знаешь. И другим очевидно. Не съем я тебя, — терпеливо пояснил степняк. — Даже рубаху можешь не задирать. Только куртку сними. Через нее не смогу промять как следует. Повернись.
Ильшат шагнул вперед, подставляя скрещенные руки.
— Держись за меня, будет немного неприятно. Зато болеть сразу перестанет. У Мергена хорошо получается. На себе проверял, — подмигнул он ободряюще.
Мучаясь от удушливой паники, но уже понимая, что ничего такого парни не имели в виду, Рени скинул куртку и нехотя повернулся к Мергену спиной, вцепившись в сильные руки Ильшата. Оставалось надеяться, что степняки знают, о чем идет речь, и сами пользуются подобным, слегка переусердствовав с любовными игрищами.
Охотник просто положил ладони ему на поясницу, по которой сразу же разлилось приятное тепло. Но все равно ощущения были совсем не те, что с Асланом. Чужие прикосновения больше пугали, чем успокаивали или будоражили воображение.
— Расслабься, Мелкий. Ты слишком напряжен, этим только хуже себе делаешь. Потерпи, сейчас...— Мерген осторожно провел рукой вдоль позвоночника от лопаток и до копчика, словно примеряясь. А потом вдруг без предупреждения несколькими резкими и довольно болезненными касаниями нажал какие-то точки, от чего у несдержавшего крик Ренальда подкосились ноги. И только благодаря Ильшату, умело перехватившему покачнувшегося парня, Рени смог устоять. На глазах наложника лаэра выступили слезы обиды на незваного лекаря, который снова просто легонько поглаживал поясницу, прогоняя отголоски мучительного вмешательства.
Но, к своему немалому удивлению, юноша отметил, что действительно стало гораздо удобнее и легче.
— Коновал! Поаккуратнее нельзя? — недовольно хмыкнул Ильшат, вглядываясь в замутненные проходящей болью синие глаза своего подопечного и понимая, почему у Аслана утром чуть не сорвало крышу.
— Рен не женщина, правда, Мелкий? — парировал Мерген. — А мужчины нашего Рода в состоянии вытерпеть и не этот комариный укус.
Польщенный тем, что парни признают его сородичем, Ренальд все-таки не удержался от едкого ответа:
— Спасибо, Мерген. Надеюсь, доказательства того, что я не женщина, предъявлять не требуется?
— Нет, — хохотнул следопыт, дружески хлопнув пациента по плечу. — Доказывай своему старшему, что достоин считаться его мужчиной, а мы уж как-нибудь обойдемся. Аслан утром отыгрался за Верена. До сих пор ребра ломит, — пожаловался степняк.
— Больно? — сочувственно спросил юноша, блаженно потянувшись и наслаждаясь чудесным избавлением от ноющих мышц и ломоты в костях. Хотя небольшой дискомфорт и остался фоном, но так даже было правильно. Это напоминание о произошедшем, давшим им с Асланом знание, что они могут стать еще ближе. Ведь это было влечение не столько тел, сколько душ, словно они сделали громадный шаг навстречу и теперь, намертво сцепившись, будто после долгой разлуки, не желали избавляться от этих оков. По крайней мере, у Ренальда наличествовало именно такое чувство.
Мерген машинально кивнул, потерев ноющее ребро, и воспитанник лукаво прищурился:
— А как же насчет того, что мужчины нашего Рода не жалуются на такие мелочи и вообще не замечают боли? — улыбнулся он.
Ильшат расхохотался:
— Точно подметил, Рен. Перестань позориться, Мерген.
— Ох и язва ты, Мелочь, — буркнул мгновенно приосанившийся степняк. — Жаль, что за внушение тебе подобающего уважения к старшим Аслан с меня шкуру спустит.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — Рени заискивающе взглянул на охотника.
— Ладно, так и быть, — поспешил отвернуться тот. Потому что невольно позавидовал двоюродному брату Тагира, у которого появился такой непосредственный младший.
Мерген умел читать не только звериные следы. Ему не надо было слишком напрягаться, чтобы заметить панику Мелкого, успевшего навоображать себе невесть что. Вообще-то следовало оскорбиться, но учитывая, что сородичем мальчишка стал совсем недавно, ему простительно. А теперь он с такой же непринужденностью, даже не задумываясь, как взгляд его синих глаз действует на черноглазых сородичей, стоит и улыбается как ни в чем не бывало.
Охотнику не нужен был этот чужой пацан, но все-таки такое откровенное, естественное отношение к жизни не оставляло равнодушным.
— Иди домой, Рен. Мы тут сами управимся, — понимающе предложил Ильшат.
— Но...
— Иди, иди, обойдемся без твоей помощи. Я знаю чудесный способ от ноющих ребер...
— Тогда я лучше пойду, — догадался Рени. — Только сначала коней распрячь...
— Само собой! — степняк подтолкнул мальчишку к выходу из стойла.
— Ну, что ты творишь? — тихо шепнул Мерген, сбрасывая расшитую кусочками меха куртку и укоризненно взглянув на товарища.
— Не нуди. Не маленький он.
— Да все равно... как-то неловко...
— Меньше слов, больше дела, — фыркнул Ильшат. — Я воды в поилки налью. Что ж ты раньше не сказал, что Аслан тебя хорошо помял? — спросил он озабоченно.
— Да нормально все, потом бальзамом натру....
— Как знаешь...
* * *
Выйдя из конюшни, Ренальд прямиком направился к дому.
Поднявшийся ветер завывал где-то за высокими крепостными стенами, в три ряда окружавшими территорию Замка. Но и здесь, во дворе, верхушки деревьев уже довольно заметно гнулись от налетавших порывов злящейся на что-то стихии.
До вечерней тренировки еще оставалось свободное время и можно было заняться повторением самостоятельно пройденного материала из заданного в Академии. Рени очень хотел устроиться с книгами в комнате отдыха и надеялся, что будет находиться рядом с Тессой. Наверняка она займет любимое кресло, усевшись с рукоделием, а он, как обычно, расположится напротив, на диванчике. Даже на душе стало радостнее, стоило ему лишь представить умиротворенную атмосферу, царившую в этом уютном помещении Замка. Будто незримый хранитель семьи облюбовал его для себя, и эта обволакивающая доброжелательность распространялась на всех присутствующих. Как бы ни проводили время в этой комнате: предаваясь ленивой неге, читая, перебирая струны лютни, просто беседуя или затевая шутливую возню, дух ко всему относился благосклонно, и настроение у людей всегда оставалось безмятежно-приподнятым. Правда поймав себя на крамольном сравнении, юноша поспешил представить, что эта комната осенена милостью Всевидящих.
Хотя, с другой стороны, имеет ли он право надеяться на их расположение, если прошлой ночью забыл запреты на ублажение бренного тела, которые внушали ему в обители?...
Как-то некстати всплыли воспоминания из той далекой, немного позабытой жизни.
Юный любовник лаэра передернул плечами, запретив себе думать о том, как живут его родственники — утратившая вкус к жизни мать и ненавистный брат отца. Может быть, вычеркнув его из своей жизни, они теперь счастливы?
От горьких размышлений настроение резко упало, и Рени понял, что ему просто жизненно необходимы положительные эмоции. Лучше всего с восстановлением его душевного равновесия справлялась Тесса. И он поспешил на встречу с любимой.
Кроме того, многострадальному телу юноши(несмотря на чудесное лекарское искусство Мергена по устранению специфических неприятностей) сейчас очень хотелось принять горизонтальное положение. Ренальд улыбнулся, поймав себя на мысли, что ближайшая перспектива заставляет его невольно ускорять шаг.
Но планам наложника не суждено было осуществиться. Он не успел дойти буквально несколько метров до крыльца, как из-за угла дома выскочил Дик и с радостным повизгиванием налетел на парня, еле устоявшего на ногах от неожиданности.
— Дикий! Дик, я тоже рад тебя видеть. Только не слюнявь меня! Перестань! — возмутился Рени, попытавшись отпихнуть огромного дога. Но пес не купился на нарочитую строгость в звонком голосе хозяйского мальчика.
Этот вкусно пахнущий, добрый человечек никогда не отказывался с ним поиграть. И хотя сейчас в преддверии приближающейся бури особого желания бегать за палкой не возникало, псу требовалось внимание. Немного отпрыгнув и пару раз крутанувшись около молодого человека, он вновь подскочил ближе.
— Ну что ж с тобой делать, — вздохнул юноша, бегло оглядевшись по сторонам.
