Парень неожиданно самодовольно усмехнулся, но, встретившись с режущим, как клинок, взглядом, сник.
— Я очень силен в таких вещах, — упрямо пробубнил он. — Вам еще повезло, что... что...
— Придурок ты! — в сердцах бросил Ниваль. — Что ты теперь будешь делать с людьми, которые стали твоими овечками?
Рот барда скривился в лёгкой усмешке. Нехорошей показалась Нивалю эта усмешка.
— Есть у меня одна идея.
— Ясно, — Ниваль понимающе кивнул и медленно протянул: — Большой Фестиваль. Хочешь отнять лавры у того, кто когда-то выиграл его честно и с тех пор не был превзойдён.
Он внимательно посмотрел в глаза Квиста. И вдруг увидел в них страх.
— Вы же... вы не хотите сказать, что вы... Профессор старше, выше ростом... и борода. Если только... — бард судорожно сглотнул, вжавшись в спинку дивана: — Боги! Вы выследили меня! Вы пришли за мной! Профессор, я-ааа... я всё объясню!
Ниваль, наконец, поняв, к чему он так путано клонит, ухмыльнулся. Да, он действительно похож на отца, и юнцу могла прийти в голову мысль, что он немного изменил внешность с помощью магии.
— Нет, я не профессор. Я гораздо хуже и опаснее, — заверил он. — Меня тебе действительно стоит бояться. С кем ты связан?
Квист отчаянно помотал головой.
— Я простой студент. Меня эта кухня не интересует.
— Ой ли, — Ниваль прищурился, — а ты не из арфистов ли будешь? Уж больно методы у тебя убийственные, это в их стиле.
Вторичное мотание головой и бегающий взгляд.
— Нет. Мне поступило несколько предложений. Я их ещё рассматриваю. Не хочется допустить ошибку.
Ниваль усмехнулся.
— Ясно. Карьера — дело святое. Но в средствах нужно иногда разбираться. А то ведь лошадка и понести может. Вот сейчас ты убедился, что не всегда можешь контролировать ситуацию, — Ниваль кинул взгляд на амулет. Он снова потух, но ещё не остыл, согревая его руку. — Потому, что на твою волю нашлась более властная воля, на твою силу нашлась более грубая сила, а на твоё мастерство — более изощрённое, недоступное тебе искусство. И это ещё далеко не всё, на что оно способно.
"Спасибо тебе, сестрёнка..."
— Я это понял уже, понял, — тихо промолвил парень, морщась от боли и разглядывая свои дрожащие руки со следами ожогов. — Я только не понимаю, как... как вы могли сломать мою блокировку?
— Что?
Парень поднял голову.
— Незадолго до того, как вы проснулись, я вдруг стал брать фальшивые ноты. А потом пальцы свела судорога. И так страшно стало... В голове что-то зашипело: "Не тронь. Моё. Урою". А потом...
Он показал рукой на валяющуюся на полу лютню. Концы лопнувших струн были оплавлены.
— И тут вы кинулись на меня. Вот смотрите, — он показал Нивалю кончики своих пальцев, с запекшейся уже кровью, кое-где с лопнувшей почерневшей кожей, — а у меня даже вылечиться сил нет. Теперь, наверное, долго играть не смогу.
Осознав вдруг, что его мечта выступить на Большом Фестивале под угрозой, парень посмотрел на Ниваля молящим взглядом побитой собаки. У такого опытного, хорошо подготовленного и оснащенного наёмника наверняка есть волшебное снадобье. Пока драгоценные минуты не прошли, можно вылечить без следа, а потом волшебство уже не поможет, и придется ждать заживления несколько дней. Но Ниваль был непреклонен.
— Это тебе наука. Ты молод и, видимо, не без таланта. У тебя таких фестивалей ещё много впереди. Когда-нибудь ты добьёшься победы. Честной, настоящей. И почувствуешь, как это приятно.
Медленно поджав колени и опустив голову на скрещенные руки, парень стал тихо всхлипывать. Ниваль вздохнул и досадливо поджал губы. Что делать с плачущей девушкой, он уже знал. Но как реагировать на плачущего парня, не имел ни малейшего понятия. Поэтому, взял с блюда апельсин и принялся лениво ковырять шкурку ногтем.
— Вы жестокий, — наконец, буркнул Квист, глядя на него исподлобья и вытирая глаза.
— Я справедливый, — отрезал Ниваль и вытащил из карманчика раствор. — Надо обеззаразить. Утром к лекарю иди. А лучше всего, сейчас.
— Сейчас не могу. Я на работе. Забьюсь куда-нибудь в угол, отсижусь до утра и уйду. А что мне тут ещё делать? Я же не собираюсь, в самом деле...
Он попытался окинуть Ниваля презрительным взглядом, но тут же сморщился в кислой мине. Боль в пальцах стала усиливаться.
— А я не жалею ни о чем! — вдруг вскинулся он. — Так вам всем и надо, пидарасам! Думаете, раз морда смазливая, то на все готов... Ну, давай, попробуй!
Парень дерзко посмотрел ему в лицо. Красные глаза были сухими. И в них читалась злость и обречённая решимость защищать себя до последнего. На носу повисла капелька, а уголок красивых губ дёргался то ли от нервов, то ли от боли в сжатых в кулаки пальцах.
Ниваль приподнял брови. Ах, вот оно что. Неуловимый мститель. Накипело, видать, у парнишки.
В его памяти всплыли образы, которые он предпочёл бы никогда не вспоминать, и в его с юности загаженной душе шевельнулось что-то вроде сочувствия к парню. Да и то сказать, это со стороны беда барда выглядела не стоящей выеденного яйца, а переживания надуманными. А сам себе парень сейчас казался раненной птицей, которая готова сделать отчаянный рывок к свободе, и которую Нивалю непременно сломает, если возжелает отомстить. Кто знает, что этому сопливому идиоту взбредёт в голову от отчаяния. Ещё в пору службы в оруженосцах ему однажды выпало счастье откачивать одного маменькиного сынка, наглотавшегося дряни — больше работать ангелом не хочется. И скандалы ему тут не нужны.
Когда он со вздохом положил апельсин на стол и поднял руку, парень дёрнулся и потянулся за тяжёлым графином, но Ниваль, перехватив его запястье, откинул клапан нагрудного кармашка и достал пакетик с порошком.
— Ты, конечно, гад порядочный. Но изобретательный.
Держа руки Квиста в своих, он наблюдал, как порошок искрится и шипит, уничтожая следы ожогов на пальцах музыканта. Сколько раз ему предстоит ещё обжигать свои крылья и опалять душу в борьбе за восторги толпы и признание сильных мира сего. Главное, чтобы огонь его тщеславия не выжег её совсем, превратив в потухший каменный уголек.
— Обещай мне, что исправишь то, что сделал.
— Попробую, — парень, уже забыв свое горе, лукаво улыбнулся и сверкнул глазами.
Ниваль усмехнулся. Вот и делай вам добрые дела.
— Учти, Симона Дюсара ты всё равно не переплюнешь.
— Да, — Квист мечтательно закатил глаза, — он непревзойдённый мастер. Великий, можно сказать.
Ниваль вздохнул. Вот уже второй человек говорит об его отце в превосходной степени. А он прожил с ним почти шестнадцать лет и понятия не имел, что папа такой хороший. Иногда вблизи яркая картина, написанная крупными экспрессивными мазками, выглядит полной белибердой.
— Но теперь, — продолжал Квист, — он хотя бы не будет называть меня ленивым паразитом.
— Дурак ты, — буркнул Ниваль. — А твой профессор слишком добр к хитрожопым охламонам вроде тебя.
— А вы правда его родственник? — осторожно спросил Квист, заглядывая в глаза.
— Не твоё дело, — отрезал Ниваль.
— Понятно, — ответил бард тоном, не оставляющим сомнений, что свои выводы он уже сделал. — А это, — он указал на безжизненную лютню, — что это было? Мне, как профессионалу, интересно.
Ниваль испытующе посмотрел на парня. А ведь удачно получилось, что он искал информатора в борделе, а нашёл человека из Нового Оламна. Хитрого, амбициозного, с оригинальным чувством справедливости. Пусть он незнаком со всей подноготной, связанной с отцом, но наверняка может многое рассказать. И наверняка темнит, говоря, что мало знает о тамошних интригах. Только вот некогда сейчас с ним говорить, Герхт его ждет, не дождется. А Эйлин могла бы побеседовать с ним очень даже продуктивно.
— Это? Это волшебство зовут Эйлин Фарлонг, — Ниваль подмигнул ему, — знаешь такую?
— А кто же её не знает! — загорелся парень. — Легенда в наших кругах. Сама Леди Голос спит и видит её заполучить. Говорят, в бою у неё вырастают огненные крылья, а рыжие волосы превращаются в змей, удушающих врага.
— Очень может быть, — не стал разубеждать его Ниваль, дивясь фантазии сочинителей героических баллад, кропающих свои вирши о войне и смерти, сидя где-нибудь за липким столом паршивой таверны. Но без них жизнь и история, пожалуй, были бы намного прозаичнее и скучнее.
Он сел поближе и заговорщицки понизил голос.
— Ты тайны хранить умеешь?
— Ну... это смотря, сколько заплатят.
"Вот гаденыш!"
— А сколько бы тебе ни заплатили, в могилу заберёшь. — Тихий вкрадчивый голос, свинцовый взгляд, судорожное сглатывание. — Поэтому, о том, что Эйлин Фарлонг в Уотердипе, лучше пока помалкивай.
— Она здесь? — возбужденно прошептал Квист.
Он молча кивнул.
— Замолвишь за меня словечко?
Ниваль усмехнулся.
— Если хочешь с ней поболтать и быть полезным, — с нажимом сказал он, — она живёт в Южных Доках, в магазине "Кровавая Работа". Пароль... хм... Златовласка. Понял?
Парень с готовностью кивнул.
— Понял. Так я прямо отсюда и пойду.
— Нет. Отсюда — не надо. Выспись сначала, а днём или вечером и приходи. Ночью не приходи ни в коем случае, только если будет что-то важное.
— А ты здесь тоже по делу?
— Ну, не так чтобы... но от хорошей работёнки не откажусь, если подвернётся, — Ниваль окинул его насмешливым взглядом: — А ты думал, я на твои красивые глаза купился?
— Вообще-то, именно так и думал, — невозмутимо ответил парень, мельком взглянув на него и отведя взгляд, — я же такие вещи чувствую.
— Чувствую, — передразнил его Ниваль и смущенно пробормотал: — Мал ты ещё... против меня...
На губах парня заиграла легкая понимающая усмешка, но, встретившись взглядом с Нивалем, он тут же поспешил её спрятать и скромно опустить глазки, поковыривая пальцем прожжённую на диване дырочку. А я что, я ничего.
— Милое у вас заведение, — нарочито рассеянно сказал Ниваль, — только вот не ожидал, что клиентов так мало.
Квист о чём-то задумался, почёсывая голову и поглядывая на него. И, наконец, спросил:
— Тебя интересует история с пропадающими клиентами?
Ниваль, обнаружив, что графин с водой пуст, стал большими глотками втягивать в себя сок. Напившись, утёр рот и спросил:
— А что, она правда интересная?
Квист немного помолчал и как-то пришибленно произнёс:
— Ты ведь никому из Академии не скажешь, что видел меня тут? И Симону Дюсару не скажешь? Если они узнают, это будет конец.
— Угу, конец, — спокойно кивнул Ниваль и заинтересованно склонил голову.
Квист понимающе вздохнул:
— Ну, ладно. Наверное, это дело как раз для тебя. Некоторые люди, посещавшие заведение, бесследно исчезли вскоре после визита. Они были не из тех, чья пропажа вызвала бы шум в городе. В общем, и отбросами их не назовёшь. Так... уроды всякие, их тут много трётся.
— Ты хорошо осведомлён. Причастен? — быстро спросил Ниваль.
Юноша замотал головой.
— Нет. Правда... хоть пытай меня, я ничего об этом не знаю.
— Думаешь, что совпадение?
— Да ничего я не думаю. Думают пусть хозяева.
Ниваль почесал переносицу и покивал своим мыслям.
— Ну, а ты-то парень любопытный и сообразительный, — он прищурился. — Неужели, не было соблазна сунуть нос в это дело? Я бы сунул непременно.
Острый, изучающий взгляд Квиста не утаился от внимания Ниваля, но юноша тут же сморгнул, изобразив добродушную улыбочку, и беспечно бросил:
— А что я? Простой мальчик из борделя. Доставляю удовольствие не слишком щепетильным клиентам. Тебе не со мной надо говорить.
"Простой мальчик из борделя... Ох, не сносить тебе головы, если узнают, чем ты тут занимаешься".
— А с кем?
Парень поднял глаза к потолку, как бы раздумывая.
— Давай, давай, рожай, я тебе хорошо заплатил, между прочим.
— А инструмент поломанный! — стал нагло качать права Квист. — Знаешь, сколько стоят волшебные струны? И неизвестно ещё, зазвучит ли она. А физический и моральный ущерб! Я чуть не умер от страха.
Ниваль внимательно оглядел его.
— Что-то я не вижу на тебе следов физического ущерба. Ничего, — он лучезарно улыбнулся, демонстрируя белые зубы — море обаяния и океан добродушия, — сделаем, если надо. Для ровного счета.
— Ладно, ладно, — Квист распахнул во всю ширь свои бездонные сине-зелёные глаза — 'вы что, дяденька, шуток не понимаете?' — С Чёрной Орхидеей поговори, если сможешь. Девочка, одна из любимиц хозяина.
"Чёрная? Неужели та, что танцевала". Видение тёмного, гибкого, ласкаемого дрожащим светом факелов силуэта возникло перед глазами, мгновенно вытеснив все другие мысли и вызвав сухость во рту и слабость в ногах.
— Кто она? — хрипло спросил он и прочистил горло.
— Да не та, что тебе понравилась, — Квист посмотрел на него с сальной улыбкой, — хотя и она... хороша. Правда?
— Убить тебя, что ли?
Бард нахально хохотнул.
— А Чёрная Орхидея, она... не слишком молоденькая и, на мой вкус, не очень симпатичная. Заказывают её редко и только через хозяина. Не знаю, чего в ней такого особенного.
— Значит, что-то есть, — вполголоса произнёс Ниваль, уставившись в стену и находясь мыслями явно не здесь.
— Она редко выходит в зал. Хочешь, покажу, если увижу?
— Давай, — согласился Ниваль.
Они подошли к выходу из коридора.
— Здесь, — пробормотал Квист, отодвинув занавеску и оглядев зал. — Вон она, в углу, сидит спиной. В чёрном блио.
Ниваль, стоявший сзади, подался вперёд, машинально надавив на плечо Квиста. Тот быстро обернулся.
— Эй!
— Чего? — начальник Девятки удивленно посмотрел на злобно ощерившееся лицо барда.
— Только попробуй ко мне пристать! — прошипел Квист.
— Да нужен ты мне больно, — досадливо отмахнулся Ниваль. — Пусти, я посмотрю.
Женщина, на которую указывал Квист, сидела за угловой стойкой, где хозяйничал виночерпий, и болтала с ним, попивая из кубка. Со спины трудно было судить об её возрасте и привлекательности. Она сидела вполоборота к стойке, опираясь на неё одной рукой, и хорошо сшитое атласное блио с красными вставками на рукавах демонстрировало изящную, но без лишних выпуклостей, линию изогнутой спины и бёдер. Платье не скрывало стройной, на вид худощавой фигуры. Возможно, впечатление худобы создавали чёрный цвет и облегающий силуэт. Собранные в низкий хвост волнистые каштановые волосы под обручем, тонкие длинные запястья, очевидно, довольно высокий рост. Вот и всё, что он мог отметить в ней. И ещё, когда он глядел на неё, его посетило дежа вю. Какое-то забытое воспоминание крылось в её манере крутить ножку кубка, ставя его на стойку, и часто поправлять волосы. И главное, что бросилось ему в глаза — она совсем не походила на обычную проститутку. Начиная с одежды и простой прически, и заканчивая отсутствием какой-либо заинтересованности в том, что происходит в зале. Как будто она зашла в таверну выпить и поболтать со знакомыми, а не сидит в борделе в ожидании, когда на неё положит глаз клиент.
Интересно. Интригующе. Заманчиво. Возбуждающе? Может быть, пока не разобрался.
