— Солнышко, как я соскучилась... — прошептала она, выпуская упавшую на пол рубаху и стремительно подходя к своему сокровищу. Хотелось немедленно прижаться, обнять, заскользить ладонями по гладкой коже тренированного тела юноши, по становившимися широкими плечам, красивым сильным рукам, узким бедрам, стройным ногам... найти подтверждение тактильным контактом визуальной картинке перед ее глазами, что с ним все в порядке и он, по-прежнему, здесь и сейчас рядом живой и невредимый, и такой же нетерпеливый влюбленный, как и она сама.
— Не закрывайся, — мурлыкнула Тесса, отводя в сторону его руку, прикрывающую пах. — Я помогу...
Сказать ей, что уже не обязательно и осталось только смыть мыльные разводы, язык у Рени не повернулся. Он медленно сглотнул, восторженно наблюдая за ее лицом — за этой смесью нежности и вожделения, которые Тесса и не думала скрывать, заводя его одним этим порочным взглядом, даже еще не дотрагиваясь до него так, как умела только она одна — его первая и, скорее всего, единственная женщина. Юноше не нужны были другие, даже сама мысль о ком-то еще, не возникала в его сознании. Тесса — его госпожа и любимая — была для парня целым миром. Он принадлежал ей весь, без остатка — душой и телом, доверяя безоговорочно.
— Ты промокнешь... — все же попытался предупредить Рени — напор воды из лейки душа, закрепленного на высокой штанге, был достаточно мощным, и брызги летели и рядом с ванной, на пол.
— Когда меня это останавливало? — отмахнулась Тесса, положив ладони на его плечи, скользнув по предплечьям и обратно, проведя по груди и задержавшись на напряженном животе с наметившимися кубиками пресса, собрав достаточно пены, чтобы ладони скользили легко и свободно... Впрочем, он и в самом деле уже отмыт... Она задержала ладонь на плоском животе парня, легонько погладив. Обильная мыльная пена с тихим шипением растворялась под теплом ее руки, сокращая дистанцию, давая доступ к гладкой коже, наполняя уборную влажным ароматом душистого средства...
Медленные скользящие продвижения чуть ниже, вызвали у парня привычную реакцию... Хотя привычной, в понимании Рени, ее называть было бы неправильно. Возбуждение от почти скромной ласки, каждый раз было таким волнующим, словно его провоцировали впервые. Рени, почувствовал знакомую дрожь предвкушения, чуть переступил в ванной, расставляя ноги шире, чтобы тверже стоять, несмотря на подгибающиеся колени. С Тессой так всегда — он чувствовал сейчас себя настолько сильным, что, казалось бы, мог свернуть ради нее горы, и в то же время ее руки и губы заставляли трепетать не только душу, кажущуюся сейчас материальной субстанцией, но и тело, неизменно подчиняющееся именно ей, не считаясь с мнением "хозяина". Впрочем, "хозяин" совершенно не возражал. У него даже не возникали такие крамольные мысли. Единственное, что он желал, чтобы Тесса перестала дразниться, наслаждаясь его реакцией, и уже добралась бы до самого жаждущего сейчас ее ласки местечка.
Просить не имело смысла. По ее смеющимся затуманенным желанием глазам, он и сам прекрасно видел, что она все замечает и все понимает.
Еще бы, сомневаться, когда лишь от одного прикосновения, моментально среагировавший орган гордо поднялся и теперь нетерпеливо подрагивал, смущая его таким явным откровением.
Рени, теперь уже конечно догадывался, что это зрелище вовсе не отталкивающее и не смешное для женщины, которая сама и провоцировала, добиваясь подобного, но все же щеки парня покрыл румянец, отчего он смутился еще больше, досадливо отмечая улыбку, мелькнувшую на губах Тессы. Она снова отметила его смущение и наслаждалась им, буквально впитывая каждой клеточкой, и получая от этого неимоверное наслаждение.
И это только начало...
Тесса чуть отстранилась, положив ладони ему на бедра, заскользила вверх, не то лаская, не то имитируя омовение. Рени запрокинул голову, теряясь в ощущениях, заставляя себя удержаться от того, чтобы податься ей навстречу, прекрасно зная, что девушка все равно не позволит. Даже не из вредности, не издеваясь, а растягивая и продлевая его удовольствие.
Этот ритуал выматывал тягуче-медленными ласкам, заставлял подчиняться, забывая о своих желаниях, но награда того стоила!
Рени цеплялся мокрыми пальцами за плечи своей хозяйки, и остатками отключающегося сознания за мысли о том, как восхитительна будет "месть", когда уже госпожа позволит ласкать ее, когда он заставит так же плавиться под его чувственными пальцами и губами, и будет наслаждаться короткими минутами власти над телом и желаниями своей любимой, позволяя ей забывать себя....
Ренальд пока еще не придумал, как именно это будет в следующий раз, уповая на импровизацию, благо фантазия его не подводила, а Тесса всегда соглашалась на смелые эксперименты....
Ладони девушки скользнули на ягодицы Рени, оглаживая и сминая гладкую упругую кожу. Сильные пальцы наложника, пытавшиеся еще вначале, пока он контролировал себя не столько "держаться", сколько тихонечко ласкать, поглаживая ее плечи, теперь уже чувствительно сжались, возвращая ей немного самообладания и здравого смысла. Значит, он уже на пределе...
Тесса переместила руки, немного надавив на выступающие тазовые косточки, вынуждая парня чуть развернуть бедра, провела языком по паховой складочке, с удовлетворением отметив, что он все-таки дернулся, пытаясь прижаться эрегированным стволом к ее лицу. Сначала она прижалась щекой, прикрыв ресницы, замирая от нежности и счастливо улыбаясь, тихонечко потерлась о нежную шелковистую кожицу, наслаждаясь его судорожными вдохами, больше похожими на всхлипы, и лишь затем позволила своим губам доставить любимому мальчику удовольствие.
Впрочем, если бы кто-то мог сейчас попытаться соизмерить, еще неизвестно, кто из этой сладкой парочки получал большее удовольствие.
Тесса, чуть ли не мурча, кончиком острого язычка последовательно выписывая замысловатые узоры, поднималась снизу вверх, чтобы, наконец, обхватить губами сочащуюся головку, прислушиваясь к учащенному дыханию парня, беззвучно умоляющему непослушными губами, не смея просить вслух поторопиться:
— Пожалуйста, Тесс... ну, пожалуйста...
Сегодня ему много времени не потребуется — соскучился...
Тесса сжалилась...
Искушение продлить ласку было слишком велико, ей и самой прямо сейчас, затащив парня в кроватку, хотелось продолжения, но придется потерпеть, когда Аслан даст им немного больше времени, а теперь пора присоединиться к мужу за завтраком — он уже наверняка освободился и ждет...
С сожалением о нереализованных возможностях, Тесса раскрыла ротик, принимая Рени и позволяя ему потеряться в фейерверке взорвавшего, нестерпимого уже больше желания, скручивающего его внутренности, почти конвульсивно выгнувшем парня, и чуть не заставив ее саму задохнуться.
Девушка сильнее вцепилась в его бедра пальцами, позволяя одновременно получить еще больше впечатлений и удерживая его от слишком резких движений, понимая, что сам себя он в данный момент контролировать не может... и уткнулась лбом в мокрый живот Рени, пережидая вместе с ним потихонечку успокаивающуюся бурю эмоций и чувственных наслаждений, отдаленными вспышками покалывающих нервные окончания вдоль позвоночника...
Рени все еще стеснялся такого короткого секса под душем, еле удерживаясь каждый раз неимоверным усилием воли в вертикальном положении, понимая, что если он все же позволит подкоситься слабеющему, выжатому досуха телу, то Тесса его просто не удержит, и был сейчас ей благодарен за эту небольшую боль, что причиняли ее пальцы, не разрешая отключаться полностью.
— Солнышко? — девушка поцеловала впадинку пупка и, подняв голову, взглянула на парня.
В шалых от только что пережитого темно-голубых радужках, отражалась любовь и благодарность, а уж чья это — его — к ней, или ее — к нему — неважно...
Рени пытался сосредоточиться. Вот эта ее поза — госпожа на коленях у ног своего раба, и теплый, полный нежности и обожания взгляд любимых глаз, снова и снова переворачивали все в душе Ренальда, видевшего одно, но знавшего, что не стоит слишком обольщаться. Не столько ему сейчас была оказана милость, сколько Тесса забирала то, что не могла получить пару дней — подтверждение его любви и безусловной принадлежности...
От страха когда-нибудь потерять это, становилось буквально больно... да даже не потерять совсем, а просто стать менее нужным... Рени казалось, что тогда жизнь потеряет всякий смысл... станет серой и скучной рутиной...
Вот у Тессы есть Аслан... А у него? Аслан к нему по своему привязан, но не любит так, как Тесса, да и вообще, способны ли мужчины на такую любовь к другому мужчине? Что-то не похоже, чтобы варвары, про которых все говорили, что они спят с друг другом, любили... Аслан, кажется, и так был с ним непозволительно добр и ласков... Или Всевидящие все-таки наделяют подобной милостью (или наказанием) лишь гетеросексуальные пары, поддерживая инстинкты для продолжения рода... Да и при мысли о том, что лаэр может начать испытывать такие чувства к нему, своему наложнику, по-прежнему что-то внутри начинало протестовать от понимания, чем это для него закончится.
— Рени, милый? — повторила Тесса, все еще не отпуская его, ожидая, когда ненаглядное Солнышко подтвердит, что пришел в себя и уже в порядке.
— Тесс... — слабо улыбнулся наложник, накрывая своими ладонями ее, и потянул вверх, безмолвно прося подняться с колен. — Я надеялся, что успею выйти...
— Ничего страшного, — Тесса позволила себя поднять, лукаво улыбнувшись. — Ты же знаешь, что я люблю тебя...
— ...такого беззащитного под душем, — фыркнул Рени.
— Всякого! — Тесса высвободила свои запястья из ладоней осторожно удерживающего ее парня, и обняла за мокрую шею, заставляя склониться. Но только мимолетно коснулась губ и тут же чмокнула в нос. — Все, выходи!
— Тесс! — смешно сморщился Ренальд, обиженно заморгав, что она только подразнила.
— Нет, золотко. Не сейчас... Если мы с тобой увлечемся, Аслан снова придет за нами... пойдем, позавтракаем, надеюсь, вечером будет достаточно времени и на поцелуи... если захочешь, можем вообще только целоваться...
— Ну уж нет, — тихо пробормотал Рени, усмехнувшись — теперь очередь для моей "мести", мне тоже нравится вызывать румянец на твоих щеках...
* * *
Аслан задумчиво крутил в руках пустую чашку, прикидывая, ждать ли ему своих сотрапезников или уже приступать к завтраку, но, к счастью, Тесса и Рени (все еще с мокрыми после душа волосами), появились в дверях.
— Извини, пожалуйста, — повинилась Тесса за обоих.
— Ну надо же, — съехидничал лаэр, придирчиво рассматривая сияющие лица своих Котяток на предмет явных следов их встречи, — мне даже не придется жертвовать сохранностью своих губ.
Рени намек понял и покраснел, Тесса же просто усмехнулась и, подойдя, к мужу, обняла:
— Не язви, родной, для пищеварения вредно.
Аслан улыбнулся, прижимая ее руку к своим губам, и поднявшись со своего места, проводил жену, галантно подвинув ей стул.
— Благодарю, — коротко кивнула Тесса, радуясь, что некоторые вещи Аслан не хотел менять в своем доме, как например то, что он вовсе не обязан был сейчас подчеркивать ей свое уважение... Многие жены довольствовались тем, что их мужчины галантными были только на людях — на балах и приемах, а дома им (замужним женщинам) отводились, хорошо, если вторые роли после супруга, да и то пропасть в привилегиях, правах и обязанностях была слишком огромна... И вот эти знаки внимания, про которые не забывал Аслан, Тесса конечно же очень ценила.
— Кстати, Рен, ты отправляешься после завтрака с Тессой готовить НЗ, — сразу сообщил хозяин, возвратившись на свое место во главе стола.
— Хорошо! — просиял Рени, уловив только то, что может снова быть с Тессой, а не отправляться в библиотеку. Правда он уже пару дней подряд пропустил свои занятия, но ничего, потом наверстает.
— Ты пробовал когда-нибудь кмель?
— Да. Меня Орис угощал, — припомнил парень. — Это ведь орехи и сухофрукты, залитые медом?
— Не совсем, — покачала головой Тесса. — Это стандартный состав. Мы сегодня будем еще и с шоколадом делать.
— Правда? — совершенно по-детски загорелся Рени.
— Ха! Еще один сладкоежка, — хмыкнул Аслан. — Тебе вообще-то следует знать и технологию приготовления.
— Разве это сложно — всего-то три компонента, ну, с шоколадом — четыре, — пожал плечами Ренальд.
— Это только на первый взгляд просто, и там не четыре компонента — вмешалась Тесса. — Хотя, спасибо Антиге — сухофрукты она уже перебрала и Фелиску заняла — она орехи очистила и поколола. Нам с тобой осталось только засахаренный мед расколоть и растопить на водяной бане.
— А зачем засахаренный? Свежий же есть?
— Он быстрее застывает потом. С шоколадом — процесс чуть посложнее... Впрочем, Дерек вызвался помочь, так что к вечеру, надеюсь управимся, — пообещала девушка.
— И как долго такой запас может храниться? — поинтересовался Ренальд. — И, кстати, как его за собой таскать — он не растает?
— Все зависит от того, не поленился ли повар. Если брать свежий мед, то да, может, а вот если все сделать правильно — то, нет. А еще, смотря, как упаковать.
— Аслан, я все-таки не совсем понимаю, зачем взрослым мужчинам сладости... Вот обычно, что с собой берут?
— Стандартные запасы — сушеный или подкопченный, иногда соленый сыр, вяленое мясо, солонина, лепешки, кое-какие крупы, лук, чеснок — это, конечно, основное, но кмель, во-первых, можно таскать с собой просто в кармане — мало ли какая ситуация — и ты окажешься вдалеке от полевой кухни, или просто можно по-быстрому приготовить горячее блюдо — залить кипятком — и сытно, и полезно — тонизирует, восстанавливает запас сил, и стресс снимает. Удобно, в общем, то, что можно употреблять в любом виде. Знаешь, Рен, такие вещи, как и что делается для обеспечения солдат, ты обязан знать досконально.
— Да, мне интересно, — кивнул Рени.
— Да при чем тут интересно или нет? — фыркнул лаэр.
— Аслан, может быть, мы сначала позавтракаем? — предложила Тесса. — Подожди забивать ему голову.
— Мелкий, ты, кажется, не совсем понимаешь — это обязательные знания, — не послушал муж.
— Аслааан.... — одернула девушка.
— Тесс! — раздраженно взглянул варвар на жену. — Я понимаю, что ты все это знаешь. А вот он — нет. Но должен. Выбор тут простой — или постельная игрушка — и пусть тогда думает только о том, как лучше ублажить своих хозяев, или что-то еще.
Рени выпрямился, помрачнев.
— Ассслан, — укоризненно прошипела Тесса, но в чем-то муж был прав, и она поборола в себе желание вскочить и немедленно приголубить расстроенного юношу.
— Извини, Котенок, — смягчился Аслан, положив ладонь на руку закаменевшего парня, — но я хочу, чтобы ты был личностью — и тогда уж будь добр, знай кучу всего, и не только из воинского искусства, но и из того, что рядом, а это как раз повод расширить свой кругозор, понимаешь?
— Да, — тихо ответил Рени.
— Хорошо, Рен. Ты даже не представляешь, как много всяких нюансов, вроде бы, на первый взгляд, не имеющих значение.
