| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Не сочтут, — Елминий плюнул ему в лицо, — Вот отношение, которое ты заслужи...
Договорить Ирский не успел, ибо получил удар под дых. Следом граф ударил в горло, другой рукой по носу. Хруст и кровь распалили ярость еще сильнее. Хрипящий Елминий попытался неловко замахнуться, но Гортензий схватил его запястье и со злостью пнув его в колено, резко вывернул на миг расслабившуюся от боли руку. Когда противник рухнул на колени, Гортензий пинком в грудь опрокинул его на спину. Не давая тому шансов подняться, он принялся бить его ногой. Рассудив, что по ребрам мало, он несколько раз ударил в голову и лишь тогда практически вынудил себя остановиться...
"Твою мать, снова это дерьмо", — тяжело дыша, мысленно выругался граф.
Резко накатила слабость. Настолько паршиво даже после долгой тренировки не бывает. Демоны с этим, не свалится, сам факт... Как и на совете, его одолел припадок ярости. Тогда он тоже себя не контролировал. Гортензий окончательно взял себя в руки и осмотрелся. Поодаль на него таращились господа и леди. Большинство испуганно, только Эстель, Лаура и Кальвария улыбались. Воистину, леди могут быть более жестоки, чем иные господа. Шестеро подоспевших гвардейцев, в том числе оставившие караул Зак и Лютый, всем видом выражали растерянность. По идее, они должны были их разнять и пресечь драку, но мешать ему, видимо, не решились...
— Ваша Милость, это было великолепно, — прервала молчание Кальвария, не упустив случая выказать симпатию.
Она своим неуместным комментарием вывела всех из ступора. Зак и двое гвардейцев подошли к пострадавшему. Господа и леди загалдели, дружно осуждая Елминия и выражая поддержку его поступку. Гортензий спешно достал платок и все же вытер этот ужасный плевок. Мало того, небывалое оскорбление, так это было еще и мерзко. Настолько, что ему башню снесло...
— Надеюсь, это научит его вежливости, — прокомментировал он и демонстративно бросил испачканный платок на Елминия.
К этому моменту прибежали трое Ирских из егерей. Старший рода при дворе Эрминий, а также Омарий и Актирий. Заговорщики будто ждали.
— Вежливость пригодится ему в Бездне, — с иронией бросил Зак.
— Мертв, — подтвердил кто-то из гвардейцев.
Господа и леди затихли и перешептываясь, подошли ближе.
— Не может быть? — выпалил Гортензий и присмотрелся к Елминию.
— Зуб даю, мертв, — уверил Лютый.
"Твою мать", — про себя изумился граф, но не успел ничего подумать, как услышал голос Омария Ирского.
— Убийца! Гвардейцы, чего встали? Хватайте убийцу!
Гвардейцы в растерянности застыли на месте. По справедливости, он прав. Елминий намеревался сделать с ним то же самое. По закону прав Омарий. Он убил человека в драке, которую сам начал. Без вызова на поединок. Только есть один нюанс, он над законом и поэтому гвардейцы стоят...
— Надо бы доложить Ее Величеству, — авторитетно заявил Зак.
Гвардейцам понравилась идея. Все закивали, Зак поспешил к кабинету...
— Если в гвардии служат трусы, мы сами позаботимся, чтобы убийца ждал казни в темнице, — заявил Элминий Ирский.
Элминий, Омарий и Актирий обнажили мечи. Гортензий практически одновременно выхватил меч с пистолем и отступил на пару шагов. Господа и леди отскочили в стороны. Послышались визги. Гвардейцы тоже взялись за оружие, Лютый достал топор...
— Вы ко мне притронетесь, только если убьете. Знакомая штука? — граф оскалился, бросив взгляд на пистоль.
Все они воевали с хамонцами и видели "демонские самострелы". Оные теперь не запрещены, но пока ещё мало распространены и редко используются...
— Двоим я точно продырявлю пустые головы, кто останется, выпущу кишки. Лучше уберите оружие! — с угрозой процедил он, одновременно стараясь скрыть дрожь в руках. Не от страха, последствия припадка ярости.
— Ты не отвертишься, — рявкнул Омарий, так и не опустив меч.
— Пойдешь на виселицу! — вторил Актирий.
— Дернитесь только, башки не досчитаетесь,— рявкнул Лютый в сторону Ирских.
Стоило ожидать, варвар окажется на его стороне. Удачно он с ним тогда выпил. Прочие гвардейцы загалдели с призывом ждать Императрицу...
— Что здесь происходит? — послышался голос Эрики и все замолчали.
— Господа, успокойтесь! Давайте обойдемся без крови! — обеспокоенно призывал Феодор, едва поспевавший за Императрицей.
— Уже не обошлись, — с претензией прокомментировала леди Герра.
— Феодор, замолчи, — отмахнулась уже подошедшая близко Императрица и мельком осмотрев всех, приказала, — Опустите оружие.
Гортензий послушался, следом тоже самое сделали Ирские и гвардейцы. Эрика потребовала объяснений. Егеря, перебивая друг друга, стали галдеть, что он убийца. Граф молчал, думая, чего ему говорить. В итоге, Эрика велела объясниться уже ему.
— Да, я устроил драку. Повод — плевок в лицо. Вызывать на поединок человека, ведущего себя как скотина, я счел ниже своего достоинства. Насколько я знаю, именно так подобает наказывать скот...
— Это ты здесь скот, — зло бросил Омарий.
— Помолчи, ты уже все сказал! — одернула его Эрика и бросила взгляд на него.
— Признаю, я перестарался в своем рвении. Готов оплатить издержки, как подобает в случае порчи скота, — заявил Гортензий.
Не признаваться же на публике, что башню снесло. Какой там поединок... Оправдываться тоже не хотелось, тем более, нет смысла. Не успела Эрика ничего сказать, как ему в лицо прилетела перчатка от Омария.
— Выбирай условия, выблядок! — выпалил он.
Граф бросил на него взгляд и усмехнулся.
— Я не пойму, чего ты хочешь? Сначала требовал меня в темнице запереть и повесить, теперь на поединок вызываешь. Значит ли это, что ты забираешь свое первое предложение обратно?
— Я хочу, чтобы ты сдох! — прорычал Омарий.
— Замолчите! — потребовала Эрика, всех осмотрела, тяжело вздохнула и продолжила, — Значит так, по закону плевок в лицо знатному господину является оскорблением, за которое тот вправе убить без вызова на поединок. Никакого злодеяния не было, претензий к графу Гверидиолу нет. Что до вызова на поединок, решать его милости, — поставила перед фактом она.
"Это что-то новое", — Гортензий не припоминал такого закона, хотя в них был прекрасно осведомлен.
— Ваше Величество, но разве такой закон есть? — выпалил изумленный Элминий.
— Ты сомневаешься в словах правителя, вменяя ложь?
Повисло молчание, которое прервал сам Гортензий.
— С вашего позволения, — бросил он в сторону Эрики и обратился к Омарию, — На счет поединка. Имейте совесть, вас много — я один. Некогда мне вас убивать. Тем более, за это не доплачивают. Если в Бездну торопитесь, найдите другого дурака.
— Пафосная мразь, вырвать бы тебе язык, — процедил Омарий.
— Довольно препирательств. Гверидиол, ко мне в кабинет, — распорядилась Эрика.
"Демонов безумец, как же так... ", — мысленно негодовал он, следуя за Императрицей.
Плевать на мудака, туда ему и дорога, если бы содеянное не имело последствий... Как он вообще убил? Был бы еще любителем кулаками помахать, так ведь нет, наоборот. Даже Дармигория он дольше пинал, отбил внутренности, сломал ему ребра и нос, но не убил же, а тут... Что теперь будет? Мятеж... Возможно, не старайся он прежде, удалось бы замять, обойтись временным отлучением от двора. Теперь Ирских удовлетворит лишь его казнь. Императрица не пойдет на это. Просить себя казнить Гортензий, тем более, не собирался. Чего это он должен подыхать из-за мудака, который сам убить его хотел? Еще и в лицо плюнул...
— Я не хотел. Упырь нарывался, я пытался игнорировать. Когда до плевка дошло, решил проучить... Чтобы обойтись без поединка, решил просто по морде дать.., — меряя шагами приемную кабинета, пытался объяснится он.
— Успокойся. Я все поняла, — уверила Эрика и присела в кресло.
— Я к тому, что не хотел убивать. Сам не пойму, как так получилось. Нелепая случайность. Я и драться особо не умею, — он поморщился и развел руками.
— Очень заметно, как не умеешь, — сыронизировала Императрица.
"Ясно, не поверит..."
— Ну... я неправильно выразился. Я имею ввиду все эти умения убивать без оружия. Сайри мог, Ник тоже, а я с оружием предпочитал. Я просто хотел пару пиков отвесить, ну и... Разозлился, пнул не туда. Но убивать я не собирался, — почти искренне оправдывался граф.
Признаваться, что не отдавал отчет в своих действиях он тоже не собирался.
— Гортензий, я не обвиняю тебя. В произошедшем есть доля моей вины...
— Ты то здесь причем? — изумился он, остановившись и обернувшись на неё.
— Я знала, эти четверо сговорились тебя убить, спровоцировав на поединок. Я должна была предупредить, но подумала, тебе не понравится мой способ решить проблему. Самолюбие, все такое... Решила сама разобраться, отослать их с посланием в Ирию. Нам вроде сейчас не нужно развитие конфликта. Опоздала буквально на пару часов, — объяснилась Эрика.
— Ты права, мое самолюбие не позволило бы прятаться, — уверил он, не став рассказывать, что и так все знал, — Повезло, что закон такой нашелся.
— Нет такого закона. Точнее, не было, — она ухмыльнулась.
— Ты его сейчас придумала? — она кивнула, — Но если этот факт всплывет?
— Какая разница? И так всем понятно, что к чему. Священный суд и суд поединком я же сама упразднила. Причем, неделю назад. Свои слова брать обратно? Смысл? Ясно же будет, почему. Обычный суд устраивать? Пустая трата времени на цирк. Лучше я недельной давности указ состряпаю. Не впервой глашатаи объявлять забывают, — небрежно объяснилась Эрика.
— Логично. Только... Скажу как есть, это убийство станет последней каплей. Приближенный Императрицы, на которого у них и так зуб, при свидетелях убивает человека их крови. Ему это нагло сходит с рук. Из-за меня случится мятеж, — с прискорбием бросил Гортензий.
— Не бери в голову. Понимаю, ты не хотел, чтобы твои личные счеты стали причиной войны, но пойми, дело не в тебе. К этому шло. Я и так понимала, все эти переговоры будут бесполезны. Мы не можем вечно договариваться с дикарями. Пошли они на хер! — решительно заявила Императрица.
"Знала бы ты правду, отправила бы на хер меня. Или на виселицу..."
— Возможно, ты права. Просто я надеялся, нам удастся договориться. Получается, сам все испортил. Странно осознавать, как один неверный жест меняет историю...
— Угомонись. Этот урод, между прочим, сам хотел забить тебя до смерти. Надеялся поставить условием поединок без оружия. Забавно, как получилось наоборот. Я бы на это посмотрела, — она довольно ухмыльнулась и встав с кресла, направилась к нему.
"Я бы сам на это посмотрел..."
— Это было быстро, — мрачно ответил он.
— Довольно себя винить. На твоем месте я бы поступила также. Скот поединка не достоин, Эрика подошла совсем близко и ухватила его за ворот, — Сколько ты старался, чтобы избежать конфликта с этим паршивым стадом? Думаешь, я не понимаю, чего тебе это стоило? Разве ты не желал воздать им по заслугам? Неужели не хотел увидеть их на коленях?
Вопросы были риторическими. Даже если он попытается солгать, Эрика не поверит.
— Ты сама прекрасно знаешь ответ, но...
— Что "но"? — она все же отпустила его, — Думаешь, мы бы смогли потянуть год или два? Пусть тебя это успокоит, не смогли бы. Я не собиралась угождать тупому стаду, ведомому дремучей херней. Раз на то пошло, я обратила на тебя взор не за миролюбие, а за дерзость с отречением. Так что довольно скромничать. Час возмездия близок, — с улыбкой увещевала Императрица.
— Да, ты права, — только и оставалось, что согласится ему.
— К демонам Ирских, ты ведь пришел сюда не из-за них.
"Вообще-то из-за них..."
— Я собирался отбыть по делам в Арриенбен. Но, видимо, поездку придется отложить, — заявил он, тем более, он действительно собирался туда ехать через неделю.
— На пару тройку дней, точно. Пока не станут известны последствия, — предупредила Эрика.
— Они уже известны. Советую распорядиться выставить усиленный караул и поскорее созывать совет. Зная Ирских, все начнется сегодня.
— Распоряжусь. Сегодня вечером будет совет. Пока довольно об этом, — она подошла к нему совсем близко и приобняв, ухватила за волосы, — Я хочу тебя. Здесь и сейчас.
"Этого только не хватало", — может, он и был не против, но точно не сейчас.
— Но там ждут... Самилия надо на ковер.., — неловко напомнил граф.
— Пошли они на хер. Подождут.
— Давай вечером. Я только что убил человека...
— Меня это безумно возбуждает, — похотливым тоном произнесла Эрика.
"И кто из нас безумный?", — недоумевал он. Многим леди нравятся мужчины, способные убить, но чтобы сам факт возбуждал...
— Наверное, убей я его нарочно, было бы иначе, но мне... нужно прийти в себя, — объяснил граф.
— Надеюсь, до вечера ты избавишься от моральных терзаний. Пока ступай. Совет будет за три часа до полуночи. Ах, да, пригласи Самилия на ковер, — с ухмылкой бросила она.
Гортензий уверил, что до вечера все будет хорошо и пошел прочь. Что до моральных терзаний, едва ли они были причиной. Вот уж что ему никогда сношаться не мешало. Другое дело, после вспышки ярости сил хватало, только чтобы нормально держаться на ногах. Не говорить же Эрике, что он не в состоянии. Причем, дело не в смущении. Вдруг она поймет, что с ним произошло на самом деле...
Тогда на совете приключилась такая же мерзость. Последствия такие же. Это ему сразу напомнило рассказы Ника про халифатские практики использования ярости — хайрин. Глупость еще та, если учесть, что после долгого применения может потерять сознание даже самый крепкий и выносливый человек. Рамхмамы это не практиковали. Граф тоже не понимал, зачем так делать. Конечно, силу и реакцию увеличивает, но ведь ненадолго, а потом дурно. Не лучше ли тренироваться хорошо, чтобы нормально сражаться? Тем не менее, он случайно впал в похожее бешенство. Все бы ничего, но Эрика сама рассказывала, как в свое время развлекалась хайраном. Если она поймет, что это было, сочтет, либо он нарочно сделал, либо себя не контролирует, а значит невменяемый. Оба подозрения графу были ни к чему...
"Зато плевать в лицо больше никто не рискнет", — попытался приободрить себя Гортензий, но подметив, как на него опасливо глядят сановники, уже с прискорбием подумал, — "Кто-то даже подойти лишний раз побоится", — а глянув на улыбающихся придворных леди, добавил, — "Зато им все нипочем".
"С этим надо что-то делать", — без лишних сантиментов рассудил он, думая отнюдь не про грядущий мятеж.
Там уже ничего не изменить. Да, стыдно, перед Эрикой особенно, но нытьем делу не поможешь. Теперь единственное, что он может сделать, это приложить все возможные усилия, чтобы в грядущем конфликте победила Империя. Придется вернуться к изначальному плану. Конечно, мятежа именно из-за своих деяний Гортензий не планировал, но это уже нюансы. Беспокоило иное, терять над собой контроль и бросаться на людей, пусть даже на Ирских, это невменяемо. Граф был уверен, что избавился от безумия. Выходит, не полностью? Людей в бешенстве убивает. Проблему надо решать. Другое дело, с каким страхом разбираться? Елминия он точно не боялся...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
