Вот это я влип (рабочее)

Естественно, никто не ожидал такой наглости, и огромные трофеи были захвачены в течении нескольких минут. Отобрав самое ценное и долго хранящееся, под охраной десятка кольчужников, новый обоз отправился в мои земли. Задача ставилась очень простая — объездными дорогами доставить груз в столицу и передать сотнику Сигу. А вот что делать с остальным грузом, я не знал, но тут на помощь пришёл Жак.

— А что тут думать? Переправляем всё в свои земли, часть овец раздаём в пострадавшие деревни и создаём свою продовольственную базу, оставляем десяток доспешных для охраны и у нас опять развязаны руки. — Я последовал этому дельному совету и через пару дней основные силы моей конницы освободились от конвойной службы.

Представляю, как психовал Шарфей, когда ему доложили, что воевода Рута чувствует себя в его землях хозяином. К тому же, оправленный для встречи отряд вернулся ни с чем, сообщив, что огромное конное войско противника — у страха глаза велики — разгромило продовольственный обоз, а то что уцелело, было сожжено в колдовском огне.

Как я и предполагал, воевода отдал приказ об отступлении и возвращении в свои земли, да вот только в мои планы это не входило. Посадив копейщиков на телеги, ускоренным маршем по объездным дорогам и тропам, моя пехота перекрыла основной путь отступления, а с тыла давили новобранцы и доспешные моей конницы, так как кольчужные и мой десяток ушли на поддержку фаланги.

Мы едва успели подготовиться и принять боевое построение, когда первые небольшие отряды боярского ополчения пытались сходу прорваться к броду. А вот не тут-то было, я наглядно показал преимущество стрелкового отряда, вооруженного не только арбалетами, но и достаточно длинными копьями. Сделав два залпа из специальных арбалетов, перехватив копья, мой десяток ударил по уцелевшим. Чуть меньше десятка всадников удрали навстречу основным силам Шарфея, оставив на месте стычки не менее пяти десятка тел. Специально назначенные дружинники из пятой шеренги очень быстро отловили бесхозных лошадей и, по возможности, собрали оружие и доспехи. Получились две полные телеги, которые под приветственные крики копейщиков, ушли в тыл фаланги.

Вскоре появились основные силы Сарта и стали строиться, ну а я как мог 'помогал' им. Пользуясь полным отсутствием конницы, которая была связана боем с моими доспешными и новобранцами, мой десяток подлетал на дальность стрельбы из арбалетов, делал два залпа и уходил для перезарядки. Свой карабин я пока не применял, готовя этот сюрприз на потом. Всем хороши наши арбалеты на два болта, да только вот запаса болтов у нас больше не было, так что расстреляв всё, мой десяток был вынужден отступить на левый фланг фаланги, где было его место по боевому расписанию. Перед фалангой остался я и Жак, который умудрился извлечь несколько болтов из тел ополченцев...

Построение дружинников Шарфея было закончено, и они выстроились этаким подобием клина, где на острие были самые опытные и хорошо защищённые дружинники. Как только они тронулись, пока не переходя на бег, я достал карабин и послал Мару им навстречу. Прикинув, когда расстояние между нами стало менее ста метров я открыл огонь, выбивая в первую очередь остриё клина. Враг сначала ничего не понял и даже затормозил своё продвижение, пытаясь понять, почему лучшие воины внезапно стали падать. А я только успевал перезаряжать карабин и докачивать сжатый воздух. Вскоре стальные шары кончились и перешёл на свинцовые, в уме прикидывая на сколько ещё выстрелов их хватит и кляня себя за то, что взял с собой столь малый запас боеприпасов.

— Вот и всё, Жак, — обратился я к своему начальнику охраны, услышав пустой щелчок сжатого воздуха, — мои специальные стрелы кончились, так что теперь всё решится в честном и открытом бою.

Пользуясь растерянностью противника, я подал сигнал фаланге начать движение вперёд и под звук била она сделала первый слитный шаг. Со стороны это было завораживающее зрелище — ощетинившись частоколом копий, прикрывшись щитами, монолитный строй внушал ужас и страх противнику. Этой психической атаки противник не выдержал и бросился бежать, внося сумятицу и суматоху не только в свой строй, но и в ту часть конницы, которая уцелела после сшибки с моими доспешными.

По моей команде оба фланговых отряда кольчужных приступили к беспощадному преследованию противника, а копейщики довершали разгром. Как я потом узнал, воевода Шарфей пал в числе первых от моего карабина, так как вместо того, чтобы руководить боем, он встал в первый ряд клина. Правда и я недалеко от него ушёл, но у меня было оправдание — мой карабин, да и в рукопашной я не собирался участвовать.

Вскоре я с Жаком и примкнувший к нам десяток личной охраны, остались одни в самом центре поля боя. Распорядившись, что бы моя охрана стала добивать раненых моими пулями, если такие окажутся, я остановился у тела воеводы. Он ещё подавал признаки жизни.

— Вот что делает с человеком недооценка противника и жадность. Мало того, что он сам себя подставил, по его вине погибла не одна сотня воинов. И что самое интересное, он не оставил мне выбора — придётся взять под свою руку и это воеводство, хотя бы временно, пока солнцеликий Рао не решит его судьбу.

— Господин, он что-то шепчет, — и мне пришлось спешится и наклониться над умирающим.

— В свите жены есть моя кровная дочь со светлыми волосами. Она там такая единственная. Пощади хотя бы только её. Никто не знает, что она моя дочь, а её мать я до сих пор люблю... — он закашлялся и у него горлом пошла кровь, дёрнувшись ещё пару раз он затих.

— Господин, с телом что делать?

— В общую могилу со всеми остальными. Если оврага не найдётся поблизости, то всех на жертвенные костры. Завтра весь день будет посвящён сбору трофеев и захоронению погибших. А потом отправимся принимать новое наследство. Я с Рутой то не до конца разобрался, а теперь ещё и Сарта свалилась на мою шею. Про дочь его слышал? Найди её и обеспечь её безопасность, а потом представишь мне. Гляну на неё и решу дальнейшую судьбу. У меня ещё Жан не пристроен, да и Сиг с Устином...

В столице воеводства мы начали действовать по уже отработанному в Руте сценарию. Ближнее окружение Шарфея было казнено без суда и следствия в первый же день, конные патрули на корню пресекли любые поползновения нарушения порядка. Карательный отряд в количестве полусотни всадников отправился по усадьбам тех бояр, которые 'отличились' во время похода, сжигая и угоняя моих крестьян. Их усадьбы ждала та же участь — полное разорение, а родню — казнь или рабство.

Резиденция Шарфея была каменно-деревянным новостроем. Из опроса слуг было установлено, что поблизости нет и никогда не было развалин древних сооружений, так что халява с обнаружением очередной двери обломилась. На второй день Жак сообщил мне, что он нашёл, где прячется жена Шарфея со всей своей свитой и что именно там обнаружена девица, по положению, с очень светлыми волосами — она личная служанка бывшей боярыни. Я распорядился доставить их всех перед мои светлые и незлобивые очи, а если будут противиться, то бить плетьми. И вот в небольшой зале стоит стайка из восьми представительниц женского пола, среди них особо выделяется только одна: властный вид, надменное выражение лица и куча драгоценностей.

— Жак, почему эта рабыня одета вызывающе и неподобающим образом? — Мой палец указал на вдову воеводы.

— Прошу прощения, господин, их только недавно обнаружили в комнатах прислуги и переодеть не успели. А эта рабыня смеет утверждать, что она знатного рода и является полноправной хозяйкой вашего имущества.

— Ну так надо было дать ей десяток плетей, что бы она знала своё место, а потом отдать для развлечений в какой-нибудь отличившийся десяток дня на три. Мои дружинники быстро ей объяснят разницу между благородной женщиной и рабыней.

— Вы не посмеете! Я жена воеводы Шарфея и требую к себе уважительного отношения!

— Ты военный трофей и моя рабыня. Жак, вызови сюда десятника кольчужных и отдай ему это существо, только предварительно снимите с неё драгоценности, которые принадлежат мне. Будет сопротивляться и нести всякую ерунду о своём происхождении, выжечь ей рабское клеймо на лбу.

А теперь ты, светловолосая, подойди ко мне. Перед смертью твой отец обратился ко мне с просьбой, которую я обязан выполнить, как его последнюю волю. Он признал тебя своей законной дочерью и даровал своё имя, но это не отменяет того факта, что ты тоже стала рабыней. Так вот, чтобы избавить тебя от рабского ошейника, я выдам тебя замуж за своего человека, а ты дашь ему своё родовое имя. Только так и ни как иначе. Согласна? Кстати, назови себя.

— Мать назвала меня Риной, но она никогда ничего не говорила об отце.

— Твоё родовое имя — Рина Сарта, дочь воеводы Шарфея. Для твоей же пользы тебя отправят в Руту, где у твоего жениха имеется собственный большой дом.

Боярин Брик, найди пятидесятника Жана и проследи, что бы обряд был проведён правильно. Проныре передашь, что это мой приказ. А после пусть сразу же оба отправляются в Руту, в свой дом. Я даю ему десять дней отдыха на обустройство семейного гнёздышка.

Вот так жёсткой рукой я гнул свою линию и заботился о будущем своих соратников. Перед глазами был исторический опыт в лице А.В. Суворова, который переженил своих крепостных, построив их по ранжиру, как говориться, 'стерпится — слюбится'.

— Господин, а с этими-то что делать? — Жак кивнул на молчаливую кучку жавшихся друг к другу девушек из свиты бывшей боярыни.

Уточни, кто такие, какого роду племени. Если их имена попали в список тех, кто жёг и грабил мои деревни, то в рабство, если нет, то оправить к родителям.

Из стайки раздался робкий голос, — А если родителей нет, и я последняя в роду?

— И сколько вас тут сирот приживалок?

— Ответ убил меня, — Все, но четверо просто сироты, а мы двое последние в боярском роду.

— Идите сюда, гляну на вас.

Две девушки робко сделали пару шагов в мою сторону, но близко не подошли. Ничего, симпатичные, не страхолюдины, вот только б Сиг и Устин не заартачились, что подсовываю им малолеток. Хотя какие малолетки, на вид каждой лет по двадцать, а молодо выглядят от того, что мелкие. Как говориться, — 'маленькая собака — всегда щенок'. Именно эту мысль я озвучил и предупредил, что отныне они должны забыть о своём настоящем возрасте и всем говорить, что им двадцать лет. Рассматривая их более пристально, я обратил внимание на то, что всегда смотрю только на одну. И чем больше смотрю, тем больше она мне нравится. Это-то как раз понятно, — последний раз я занимался любовью ещё в зачарованном лесу у Лира, а после этого как-то было недосуг подбирать себе партнёршу, да и глаз ни на кого не лёг, а тут другое дело. Придётся Сигу с невестой подождать, а вот Устина я окольцую.

— Ты, — я показал пальцем на понравившуюся мне девушку, — тебя как зовут?

— Васа из рода Теребей.

— Следуй за мной. — И резко развернувшись, направился в сторону своей спальни. Понурив голову и всем своим видом показывая покорность судьбе, она пошла за мной. — Если Устин появится, покажите ему его невесту, и пока не увидится со мной, что б никуда не исчезал.

Спальня-опочивальня казалась не очень большой из-за громадного размера ложа. Целый танкодром, а не кровать, хотя перины могли быть и потолще, и помягче.

— Чего стоишь? Раздевайся. — Не дождавшись, когда она полностью разоблачится, я швырнул её на кровать и грубо овладел, не сумев справиться и обуздать своё желание и страсть.

— Там за ширмой бочка с горячей водой, иди ополоснись. Да не трясись ты так, первый раз всегда страшно и больно, зато потом будет хорошо. Я ненадолго отлучусь, а ты, когда ополоснёшься, ложись и набирайся сил, они тебе понадобятся. — Приведя себя в порядок, я вышел из спальни.

Устин о чём-то беседовал со второй девушкой, увидев меня он поклонился, — Простите, господин, но зачем вы навязываете мне этого ребёнка, ей только четырнадцать лет. Мне бы кого-нибудь хотя бы лет на пять постарше.

— Охрана! Забирайте эту в десяток на потеху, через три дня выжечь рабское клеймо на лбу и продать, а деньги поделите между собой.

Девочка, со мной эти игры не проходят, ты сама выбрала свою судьбу и на тебе твой боярский род оборвётся. Теперь с тобой, Устин. Да не смотри ты на меня так, задрыпанная боярышня не стоит того, к тому же она с самого начала пыталась тебя обмануть. Да, она сирота, последняя в своём роду и ей уже двадцать лет. Поднеси-ка свой кулак ей под нос и поинтересуйся ещё раз, сколько ей лет? Ну что? Призналась?

Устин выглядел растерянным и озадаченным, — Сказала, что ей двадцать и что она действительно боярского роду. А мне об этом ничего не поведала, кроме того, что сирота и была при бывшей жене воеводы, из жалости, кем-то вроде компаньонки — служанки.

— Всё, хватит о ней. Ставлю тебе задачу, довести фалангу до трёх сотен копьеносцев и пол сотни лучников. Деньги на это выделю из казны моего второго воеводства. Вопрос тебе, стоит их объединить, или Сарту отдать царю, и он назначит сюда своего человека?

— По мне, так лучше оставить себе. Неизвестно что за воевода будет здесь хозяйничать, вдруг начнёт вставлять палки в колёса и завидовать. К тому же, он не избавится от чувства, что обязан вам своим возвышением и вместо благодарности может возненавидеть. А оно вам это надо?

— Резон в твоих словах есть, я подумаю.

— Господин, а можно я эту боярышню себе заберу?

— Не боярышню, а рабыню, и не заберу, а куплю. Большая серебряная монета и она твоя.

— А можно, в счёт жалования, а то я всё что было раздал отличившимся воинам?

— Тогда дождись Жака, он скоро освободится, пройдёшь с ним в казнохранилище и возьмёшь серебра столько сколько тебе надо будет, но на одну большую серебряную монету меньше. Да, и десяток золотых прихвати, вдруг у местных кузнецов есть кольчуги и мечи на продажу. Коней не покупай, у нас их избыток. Всё ясно? Меня до утра не беспокоить, буду занят, но сначала накрыть стол на две персоны и побольше еды и мяса. Проследи за этим лично, особенно за тем, чтобы повара перед моими дверями в спальню, лично попробовали свою стряпню и только потом передали моей охране...

Мелкие вопросы позволили мне освободиться только через час. Нет, надо срочно искать и назначать управляющего. Миху что -ли вызвать сюда из Руты, пусть с местными кузнецами поработает, а заодно и за хозяйством присмотрит, ведь он моё доверенное лицо и первый помощник. Жалко, что Васу к этому делу не приставишь, нет у неё опыта, да и убрать её отсюда не помешает, а то завистники сживут со света раньше времени...

Утром я встал в отличном расположении духа, осмотрел придирчивым взглядом остатки еды на столе и не найдя ничего достойного, вызвал охранника, — Найди слугу или служанку, пусть приберут на столе и накроют завтрак на двоих. Как прошла ночь?

— Было спокойно, господин, не считая того, что по случаю своей свадьбы сотник Устин выставил для свободных от службы дружинников два бочонка вина. Но всё было благопристойно и тихо — песен не горланили, в пляс не пускались, оберегая ваш сон и покой.