День непослушания-2

— Эй, народ, вы чего там? Развлекаетесь, что ли?

Рация молчала секунд десять, потом глухой Митькин голос ответил:

— Мы уже идем. Опасности нет.

И отключился.

Они вышли вдвоем. Кати не было, сердце у меня екнуло и заныло. Когда подошел Митька, держа в руке листок, явно вырванный из тетради, я уже все понял и молча протянул руку. Митька вложил в нее листок, и полез на пассажирское сиденье. Глаза его подозрительно блестели, он был бледен и совсем не выглядел тем Митькой, которого я знал. Мишка был ничуть не веселее Митьки, и усевшись на заднее сиденье джипа закрыл глаза и сделал вид, будто уснул.

"Ребята, я все вспомнила. Все, что со мной было. Я знаю, что вы меня обманули чтобы не расстраивать, думали, что не вспомню. Но я вспомнила. И я не хочу жить. Я ухожу к моим папе и маме, к братику и сестренке. Я знаю, они меня ждут. Простите, и помните меня.

Ваша Катя"

— У нее в руке было — хмуро пояснил Митька — Попросилась попрощаться с родителями, пошла в квартиру, а потом бах, и все. И записка.

-Может, стоило ей рассказать? Как-то объяснить, что жизнь на этом не закончилась, что она, и все девчонки не виноваты? — с заднего сиденья сказал Мишка — Ну как психологи делали! Объясняли жертвам, что они не виноваты, что виноват преступник. А то я читал, что после изнасилований бывало такое, что девушки кончали жизнь самоубийством. Не выдерживали угрызений совести. Им казалось, что это они виноваты в том, что их изнасиловали.

— Пистолет забрали? — спросил я, не отвечая на вопрос. А что я отвечу? Может и надо было рассказать, так кто же знал? Оружие не надо было давать? Так она другим способом бы покончила с собой, если задумала такое дело. Если человек решил завершить свою жизнь — кто ему может помешать? Даже если руки свяжешь — так он сосуды на запястьях перегрызет!

— Здесь ее оставим? — уже почти нормальным, деловитым голосом спросил Митька — Или хоронить повезем?

— Она хотела быть с родителями — ответил я, запуская движок — Вот пусть тут и лежит.

На душе у меня было мерзко, хотелось материться и вопить, отправляя ругательства туда, где предположительно сидит этот белобородый "дедушка" с нимбом над головой. Богохульство, да. Так какого черта он ТАК развлекается?! За что это нам?!

Спустились с Горы по Мясницкой, на Горную, по Горной проехали до Октябрьской, по Октябрьской — к Волжскому отделу полиции. Тут было тихо и мирно, никто еще не покусился на "наш" райотдел. Я остановился напротив его дверей, минуту думал, слушая, как тарахтит движок джипа, а потом скомандовал Митьке и тот молча кивнул головой. Еще минуты три Митяй карябал на листке бумаги, что лежала между сиденьями послание чужим мародерам, через пять минут это самое послание уже висело на двери райотдела. И было там вот что: "Всем, всем, всем! Имущество этого райотдела объявляется собственностью Андрея Комарова и его комаровцев! Те, кто попытается украсть это имущество, будет убит! Командир отряда А.Комаров.

ЗЫ Те, кто хочет присоединиться к нашему отряду может найти нас в Усть-Курдюме, в газпромовских домах. Частота рации для связи..."

Ну и все. А что еще можно было написать? Кого-то может и отпугнет. А если не отпугнет — пусть оглядывается. Ей-ей, я буду стрелять, если не отдадут. Сейчас не до сантиментов. Сейчас надо выживать. А оружие — это залог выживания. Кто первый встал — того и тапки. Мы правы по-любому. Не заняли райотдел раньше? Ваши проблемы.

То же самое надо будет проделать и с Заводским УВД, и с Кировским, и с ГУВД. Может и прокатит. Людей бы нам еще побольше...надежных людей. Своих. Страшно давать оружие чужакам. Эдак можно и до бунта дожить...решит кто-то, что моя власть совсем не от бога, а совсем наоборот, и решит устроить мне экзорцист. И никакие бронежилеты не помогут. И запоры в дверях.

После РОВД решили проехаться по Набережной, посмотреть, что и как. Там вообще-то большой массив домов, может кого-то все-таки найдем? Людей надо набирать. Без людей сгинем. Жалко, что те девчонки с лошадьми сразу с нами не согласились уехать. По всему видно — хорошие, дельные девчонки. И работы не боятся. Нам такие нужны.

Глава 4

24 июня. День. Ночь. Андрей Комаров.

Я уже собрался свернуть налево, в сторону Затона, когда по машине ударило — будто молотком. Звук выстрела я не услышал — во-первых, звукоизоляция машины. Во-вторых, дизельный движок никогда не отличался низким уровнем звука — рычит он не слабо, даже тогда, когда работает на холостых. Это бензиновые микролитражки мурлычат, как кошки, наш брутал рычит, как медведь.

Моя нога автоматически нажала на газ — и не потому, что я впал в истерику, перепугался и все такое прочее. Просто мозг сразу сообразил, на уровне подсознания: "Валить отсюда надо! И как можно скорее!" Вот и дал газку. Что, наверное, нас и спасло. Пятиэтажка, в которой находился ресторан кавказской кухни (то ли "Арагви", то ли еще что-то такое), прикрыла нас от невидимого стрелка, и джип понесся в сторону въезда на мост, оставляя после себя эхо и едкий солярный дым выхлопа.

— Все живы? — обернулся я, прижав машину к стене, окружающей территоррию грязелечебницы.

— Все! — мрачно кивнул Митька, держась рукой за плечо — Только меня вроде как зацепили. Нет, не делай такое лицо, не надейся — не сдохну! Слегка зацепило. Крови дохрена только, перевязать бы надо.

Он быстро сбросил разгрузку, стянул пропотевшую рубаху, обнажил плечо. Кровавая борозда сильно кровоточила, но слава богу — пуля сорвала только кусочек кожи слегка задев мясо. Неприятно, больно, но не так, чтобы катастрофично. Засыпать стрептоцидом, или просто промыть чем-нибудь вроде мирамистина, и заживет как выдавленный прыщ. Ерунда!

Я тут же довел это до сведения моего соратника, чем вызвал бурный приступ неудовольствия — сравнить его героическую рану с прыщом, как у меня язык-то повернулся?!

Нужные средства перевязки у нас были — спасибо Насте. Она заранее заготовила аптечку, имея в виду возможные боевые ранения. Вот как сейчас, к примеру. Тут были и порошки, и мирамистин, являющийся великолепным антисептическим средством (и кстати — профилактическим средством против венерических заболеваний, насколько я знал со слов старших парней) .

На перевязку ушло минут десять, а потом стали решать — что делать и как жить. И как сделать так, чтобы кое-кому не жить. Само собой — Митька яростно и воинственно вопил, предлагая изжить со свету негодяя, покусившегося на его сдобное тело, Мишка ему поддакивал (но надо заметить — не очень уверенно). Я не говорил ничего, ибо и говорить-то особо было нечего. Только ругаться, а от ругани мало что изменится.

— Вы заметили, откуда стреляли? — прервал я очередную тираду Митьки. В основном — матерную.

— Мне кажется, я заметил — кивнул Мишка — Из "Словакии". То ли с пятого этажа, то ли с шестого. Я еще раньше заметил, что там что-то блестело. Сразу вспомнил, что так ловили снайперов — типа прицел блеснул, и все, вот он.

— А чо не сказал? — скривился Митька и потрогал забинтованное предплечье.

— А что я скажу? Что там что-то блеснуло, и наверное сидит снайпер? — Мишка криво усмехнулся — Ты бы первый поднял меня на смех! Мы не на войне, так что — какие снайперы?

Митька ничего не ответил. А что ответишь? Прав Мишка, на сто процентов прав. Мало ли что где-то блеснуло? Что теперь, из-за этого поворачивать назад?

— Андрюх, ну что будем делать? Пойдем на разведку? Узнаем, что за сволочь палит по прохожим? Вернее — проезжим...

— Никуда не пойдем. Поедем домой. Нас мало, и это все опасно. Если туда идти, то только ночью, и то с опаской. А оно нам надо? Просто запомним — сюда не соваться, вот и все. У нас и без этих уродов дел хватает.

— Андрюх... — Мишка вдруг нахмурился, будто что-то вспомнил — Знаешь, я только сейчас сообразил...машина у гостиницы стояла. Я не всю видел, только кабину, но очень она была похожа на ту машину, в которой твой...хмм... дружбан приезжал на разборку с кавказцами. Вы-то не видели, а я видел, когда сидел с пулеметом! Они машину далеко оставили, за углом, но мне было видно. Это магнитовская машина, вроде как "МАН". И вот она здесь. Совпадение?

— Может, и совпадение... — я протянул руку и повернул ключ в замке зажигания — поехали. Потом все обдумаем. Домой. Хватит приключений!

— И мы что, все так оставим?! Никакой ответки? — Митька был искренне возмущен, и похоже, что Мишка был с ним согласен — Так нельзя! Если мы сегодня будем прощать всем, кто в нас шмаляет, завтра нас воще задушат!

— Мить, ты в своем уме? — возмутился я — Нас трое! А там сколько — ты знаешь? Нет! И я не знаю! Там сидит снайпер, который видит все подходы к гостинице! И на этом расстоянии из любой снайперки посадит пулю в лоб просто как нефиг делать! А за нами девчонки! Погибнем мы — кто о них позаботится?! Настя и Лена, а еще толпа зомбачек! И мутанты вокруг! А девчонки даже ездить на машине не умеют! Даже за продуктами если что не съездят! Понимаешь?

Я отжал педаль сцепления, мягко воткнул первую передачу, отпустил педаль, и джип тихо двинулся вперед, почти не изменив тона работы движка. Потом включил вторую передачу, третью, четвертую...джип катился по Большой Затонской вдоль судоремонтного завода, аккуратно объезжая брошенные легковушки. Здесь было довольно-таки тесно, приходилось протискиваться , едва не цепляя брошенное "железо" бортами, но я справился. Ей-ей сделался настоящим шумахером... Мда...скоро уже никто и знать не будет — что это такое, быть "шумахером". И вообще...ничего знать не будет.

— Что притихли? Что скажете по делу?

— А что сказать... — нехотя откликнулся Мишка — Прав ты на сто десять процентов. Мало нас. Очень мало. И пока мы не организуемся как следует — соваться в разборки нам не следует. Верно, Мить?

— Да верно...мать-перемать! — Митька сплюнул в приоткрытое окно — Только обидно! Сидит какая-то мразь и стреляет по людям! Вот что мы ему сделали?! А если бы убил?! Машину вон продырявил...насквозь дыра. Надо будет хоть чопик забить, а то протечет. А куда потом пошла пуля?

— В спинку Андрюхина сиденья, чуть не в бочень ему. А из спинки — вон, в стойку внизу. Там и застряла. Повезло нам, робяты...всего-то Митяя чуть-чуть покоцало. Не, парни, хотим мы, или нет, но с этим козлом надо что-то делать. Как там его звать-то? Глад? Точно, это он. Только полный дебил будет палить в незнакомых людей, которые просто едут мимо него и никого не трогают. Сумасшедший.

— Он и есть сумасшедший — подтвердил я — Я же вам рассказывал, что он творил...мразь редкостная!

— И как это он сумел уйти из-под обстрела! Всех положили, а этот гад цел! Чертовщина какая-то!

— Он всегда умел выкручиваться. Живучая тварь. Мутант!

— Мутант?

— Ну не человек же. Он еще до Дня Непослушания мутантом был. Нелюдем. А теперь его время пришло! Никаких законов, никаких правил! Чем не жизнь? Никто с тебя не спросит, делай, что хочешь!

— Пока мозги не вышибут... — хмыкнул Мишка

— Ну...нет роз без шипов! — кивнул, ухмыльнувшись, я — когда-нибудь да вышибут. Зато как порезвится!

— Как думаешь, Андрюх... — начал Митька, поморщившись и осторожно потрогав руку — А если большинство выживших вот такие как Глад? Мрази, которые еще в прежнее время жить людям не давали. Разве может из этого выйти что-то хорошее? Цивилизация, прогресс, ну и...все такое прочее. Он же настоящее животное!

— Не обижай животных — усмехнулся Мишка — Он человек, а это звучит...совсем не гордо. Животные такое никогда не сделают. Они не убивают ради развлечения.

— Во-первых — вмешался я — животные всякое делают. И волки, бывало, наглухо вырезали стадо баранов — для развлечения. И лиса в курятнике душила всех, до кого дотянется. А люди...ну что люди? Вспомни, кто такой был Дракула? Помните?

— Ну типа вампир — пожал плечами Митька и досадливо зашипел — бляаа...как больно-то! Пацаны, у меня прям руку дергает, как током бьет! Больно!

— Скоро приедем, девчонки болеутоляющего дадут — успокоил я, но Митька снова поморщился. Он был бледен и на лбу выступили капельки пота. Но что я мог сделать? Действительно, помочь ему можно было только дома.

— Так кто это был, помните? Дракула?

— Влад Цепеш, граф такой. В Трансильвании жил — кивнул Мишка — Я же умный, помню.

— А раз умный, скажи, почему его Дракулой прозвали?

— Да не помню... — Мишка вздохнул, погладил цевье автомата — Кровь пил?

— Можно сказать и так — кивнул я — Он целыми селениями на кол сажал. Всех — взрослых, детей, всех, кого поймали. За невероятную жестокость его и прозвали Дракулой. То есть — Драконом. А сколько в истории было еще всяческих зверств? Да она, эта история, только и состоит из одних зверств! Ну и что? Выжили ведь! Размножились!

— А вот с этим у нас могут быть проблемы — задумчиво протянул Мишка — Андрюх, а если и правда мы не сможем иметь детей? Если только мутанты останутся? Как проверить-то?

— Как, как...пусть заделает ребенка Настьке, или Ленке! Вот и проверим! Или обеим сразу — для верности! А мы попробуем с зомбяхами!

— Не надо их так звать — вдруг разозлился я — никакие они не зомбяхи! А что касается заделать ребенка, заткнись, а? Захотим, и заделаем! Или не заделаем! Ты уже задолбал меня шпынять Настей и Леной! Совсем охренел!

— Эй, ты чо? — Митька опасливо посмотрел на меня — Я же любя! Чисто по дружески! Ну да, завидую немного — девчонки уж больно красивые, но я же никогда против тебя, ты знаешь! Я только рад буду, если у вас что-то получится! Чего ты на меня вызверился? Мне и так хреново, а ты еще вон чо... Вот сдохну, тогда пожалеешь, что на меня набросился как пес цепной!

— Сдохнешь ты, ну как же! — фыркнул я — Ладно, проехали. Но язык твой — враг твой. Что будет, то и будет...честно сказать — я как-то стремаюсь с девчонками...хмм...любиться. Они такое перенесли...а я к ним с...в общем, вы поняли. А с нашими спящими красавицами...парни, вам правда будет не стремно обнимать девчонку, которая смотрит сквозь тебя? Психически больную? Если не стремно — тогда давайте, вперед! Только сами себя после этого будете уважать? А как на это посмотрят Настя с Леной? Ну вот представьте!

— Как...как...каком кверху! — невпопад буркнул Митька, и криво усмехнулся — Это я так, для красного словца сказал про девчонок. Но мне тоже хочется, чтобы меня любили. Как тебя, к примеру! Мне хочется с какой-нибудь девчонкой...нет, не только секса! Хочется любви, чтобы меня ждали, чтобы обо мне заботились! Семью хочу! Жену!

— Мить, всего пару недель назад ты был школьником! Раздолбаем! — я недоверчиво помотал головой — А теперь думаешь как создать семью и где-то найти жену?

— Я и щас раздолбай — Митька снова усмехнулся, и глубоко вздохнул — Только раздолбай, который хочет жить по-человечески, с девчонкой, в семье. В своей семье. Две недели назад, говоришь? Две недели назад мир был жив! Люди были! И мы были совсем другими! Чего теперь вспоминать?

— Давайте проедемся по Юбилейному — предложил Мишка — побибикаем, покричим. Может кто-то и выйдет на крики? Люди нужны, люди!