— "E.T. call home!" — Я отодвинулся в сторону коридора, по которому мы в этот зал пришли, готовясь задать стрекача в любой момент.
Бранд и Лоттан, видя мои маневры, пристроились рядом, не забывая вертеть головами и прислушиваться к словам танцующей богини.
— Планета прошла миллионы светов звезд. Ее молочная сфера, защищающая наших питомцев от их разного света, истончилась и превратилась в тонкую пленку! Но ее хватит на возвращение. Ее хватит на весь путь назад. Она не так сильна и приходится жертвовать диаметром, но ее хватит! — Вельда отпустила руки Мигеллы первой, отшвырнув ее тело в нашу сторону, сбивая нас с ног, как обычные кегли. — Мы снова увидим рассвет Саханоца! Мы вдохнем запах цветущей лтании!
Три кегли, полегшие от удара четвертой, кто ползком, а кто на четырех костях, ринулись к выходу, подталкивая или подтягивая рыдающую от страха, эмпатку.
— Она хочет стянуть всю защиту над Танченом... — Лязгая зубами, Мигелла прижималась к стене спиной и все никак не могла успокоится. — Ей не нужен мир. Ей не нужна божественность. Она хочет стать — Творцом!
— Творящееся сейчас — ее работа? — Бранд проверяла, насколько легко выходит из ножен хорошо знакомый мне, легкий клинок.
— Нет. — Мигелла сделала глубокий вдох, успокаиваясь. — Ни она, ни даже боги — ни при чем. Планету влечет сила, подобная той, что...
— Подобная той, что притягивала на планету останки разных городов? — Попытался догадаться я и был вознагражден уважительным взглядом магессы и мага — молодого вдовца.
— Да, не подобная, а именно она и есть! — Мигелла развязала шнурок плаща и скинула его на пол. — Сакранах создали нечто восхитительное, прекрасное и решили это защитить, окутав защитами и печатями.
— Защита получилась столь увесистой, что пришлось менять планете орбиту. А затем и вовсе — уводить в систему с более тяжелой, звездой. — Вельда вошла в коридор, чуть пританцовывая и улыбаясь без малейшего следа безумия в глазах. — Сакранах не поделили не только муки творчества, но и радости творения. Драконы, эльфы, тарги и долери — творения сакранах...
— А люди? — Я опешил.
— А люди пришли вместе с первым "городом", неужели так сложно догадаться-то? — Повелительница льда поправила свои черные локоны и замерла, что-то для себя решая. — Люди страшнее любого вируса. Они способны прожить там, где и богам выжить невозможно. Ни один бог не станет... Впрочем, о чем это я — ты ведь и так знаешь почти все!
Мигелла ткнула меня локтем в бок, требуя подтверждения слов экс-богини.
Или опровержения.
Можно подумать, делать мне больше нечего, как опровергать или подтверждать домыслы богов. Нет уж — договор дороже денег! "Вы не лезете в воспоминания — я не лезу в божественность"! Все честно, чинно и никому не обидно.
— Ситаль... — Вельда замолкла, поняв, что полезла уже совершенно точно не в свою епархию.
Судя по ее глазам, радость от возвращения в родную палату, ее захлестывала, грозя перевернуть утлую лодку разума и утопить в бурном потоке эмоций.
— Планета очень сильно "поиздержалась"... Так что, на обратный путь защиты оставалось маловато. — Я плюхнулся на пятую точку, проигрывая в голове воспоминания нескольких драконов, решивших, что им еще есть дело до планеты, ее жителей и их жизни или смерти. — Поиздержалась настолько, что растянутая пружина, сорвалась со стопора и начала стремительно сжиматься, возвращая планету туда, откуда она и взялась.
— Защитный кокон притерся ближе к поверхности, охлаждая все, к чему прикоснулся. — Молодой маг понятливо покачала головой. — Драконы, живущие слишком высоко, тут же смылись. А мы возвращаемся... Оттого и рисунки созвездий постоянно разные!
— Это правда? — Бранд прислушивалась к своим ощущениям и одновременно ждала моего ответа. — Мы возвращаемся?
— Нет... Мы уже вернулись... — Я пошарил рукой в кармане, в надежде найти пачку сигарет, трубку, да хоть сосательную конфетку — хоть что-нибудь, чтобы унять позорно трясущиеся руки. — Драконы вернулись в свои покои и у этого мира, отныне, новые боги... Чешуйчатые, крылатые и слишком мудрые, чтобы помогать тем, кто требует помощи.
— Ну, это мы еще посмотрим! — Оптимизм Вельды меня откровенно пугал, желая оказаться где-нибудь от нее подальше, особенно, когда полубезумное божество бросит драконам вызов. — Они — наши создания, Ситаль! Так что мне ведомы их слабости и силы.
— Чем больше пафоса в речах, тем глубже палка в жопе... — Мигелла покачала головой. — Лично я в этом не участвую. Тепло теперь будет?
Каюсь, я не сразу понял, что вопрос задается мне и оттого лишь продолжал молчком шарить по карманам.
— Ситаль? — Бранд ткнула меня локтем в бок именно в тот момент, когда я нащупал хорошо знакомую, похрустывающую под пальцами целлофаном упаковки, пачку сигарет. — Зима кончилась?
— Кончилась, кончилась... — Я вытащил пачку, повертел ее в руках и сунул обратно. — Теперь другая проблема началась...
— Мертвечина... — Маг начал мне все больше и больше нравится, своей сообразительностью. Видимо, материнский подзатыльник, что-то встряхнул в его мозгах, и теперь они стали работать намного быстрее.
Намного!
Лично для меня единственной, на данный момент, проблемой был тот факт, что все эти снега начнут таять... А земля хорошо промерзла, за эти годы!
— Значит, надо сваливать как можно быстрее! — Бранд сладко потянулась. — Пока мы еще можем пройти через долины и выйти к людям!
И снова — мой промах! Так близко, я вот, например, тоже не видел и даже не задумался о возможной проблеме!
Глава 10
Что можно сказать — Вельда нас сделала. Как котят слепых. Как инвалидов умственного развития. Как обычно это делает умная женщина, со своим избранником...
Танчен оказался не только городом Драконов, пусть им всегда будет место под звездами, но и нашим саркофагом.
Сейчас, вот еще один и один камень и...
Ничего не будет.
Будет еще один камень, а следом еще десяток, сотня, тысяча.
Монструозный зал драконов завален усилиями нашего труда, уже почти до потолка. Камень выживает нас, отнимает свободное место, убивает частичками пыли и, что-то мне говорит, что фонят эти камешки — совершенно нещадно.
Пока мы состязались в остроте ума, экс-богиня сделала ноги, завалив за собой коридоры, ведущие к выходу.
Мигелла возмущалась "жестокосердечием" матери, бросившей сыночку умирать, Бранд — качала головой, как китайский болванчик, а мы строили планы, тесной мужской компанией.
А потом претворяли их в жизнь, по мере собственных сил.
Поиск скрытых проходов в самом зале, оказался совершенно бессмысленным — если проходы и были, то мы их не чувствовали, активировать не могли, а стучать в стену кирпичами, в надежде "выстучать" пустоту — так далеко наша наивность не простиралась.
Вот и взялись мы расчищать один из проходов, ведущих наружу. Если честно, начали расчищать, не столько в надежде спастись, сколько отвлекаясь от своего состояния, совершенно незавидного.
В рюкзаках оставалось жратвы на пару недель, "силушки" примерно на пару месяцев, а вот смысла жить — на пару часов.
Хоть трижды ты будь магом, сыном богини или прекрасным воином — глухая пробка на пару километров длины коридора отобьет жажду жизни у любого...
— Ситаль...
Или не отобьет?
— Ты не очень-то любишь пользоваться своими силами, как я посмотрю! — "Божий сын", качая головой, смотрел на мои сбитые в кровь, пальцы. — А ведь их у тебя... Больше, чем даже у "мамочки"!
— Лотт... — Я отбросил в сторону средних размеров камень, твердо зная, что за ним сейчас явится прыткий огонек Мигеллы и утащит в кучу других, уже подпирающих своды большого зала. — Мои силы — это чьи-то воспоминания. Использовал заклинание — стер воспоминание. Чье-то. Или — о ком-то. Паф-ф-ф-ф и его нет!
Со вздохом, воспользовался простейшим заклинанием восстановления и укрепления плоти — на ближайшие 12 часов его хватит, а там — будь что будет!
Молодой человек пожал плечами, не догадываясь, что о ком-то эти самые воспоминания будут последними.
— Чем ярче воспоминание, тем сильнее воздействие. — Я выпрямился, распрямляя затекшие плечи и разминая нещадно натруженную поясницу. — Иногда, даже простейшее заклинание от комаров и гнуса, оказывается настолько... Неудержимым, что на месте его применения остается километровой глубины, воронка.
— Ты что, не знаешь, какое именно воспоминание используешь?! — Лоттан сделал вид, что испуганно вжимается в каменную крошку, на месте завала.
— Нет. — Я покачал головой, развел руками и широко улыбнулся. — Даже понятия не имею.
— Боишься за окружающих... — Парень понимающе хмыкнул.
По его молодому мнению, магу не пристало "боятся ЗА окружающих". Их так учили, в академиях и школах для "одаренных на всю голову", что мага должны бояться Окружающие, а не вовсе наоборот. И, уж совсем точно — маг не обязан уметь сострадать или делиться своим теплом, с простыми смертными.
За исключением порядочной мзды, без которой, как известно, даже березки в поле не растут.
— Для того чтобы использовать воспоминание, я должен его пережить. — Плюнув на все, закрыл глаза и пожаловался бездне времен и воспоминаний, что сигареты кончились, а нож, свой любимый нож, с волнистым лезвием, клинок мага, я пролюбил возле городка, вплавив его в камень.
Бездна смилостивилась в очередной раз.
Только крис, в этот раз, предпочел возникнуть не в воздухе, а в кармане, рядом с пачкой сигарет и зажигалкой.
— Пережить воспоминание... — Лотт с пафосом вскинул руки. — Перелистнуть страницу учебника по истории...
— Самые яркие воспоминая, "божий сыночка"... — Я не смог отказать себе в мелочном удовольствии вколотить ядовитую шпильку в больное место парня, — увы, далеко не всегда принадлежат любовникам или детям, с мороженным в руках. Самые яркие воспоминания... Это последний вздох. Насилие. Прощание. Убийство...
Я подкурил сигарету, глядя, как бледнеет от понимания проблемы, юный маг.
— Ты... Все чувствуешь? Убиваешь... Прощаешься... — Парень сглотнул вязкий ком слюны и поежился, словно представил себе все, въяве.
— Дурак. — Выдохнул я. — Самые сильные эмоции испытывает не убийца или насильник...
* * *
Планета приходила в себя.
Оттаивала.
Сбрасывала белую шубу, худела, меняла белый цвет — на серый, колючие звездочки снежинок — на звонкие капельки дождя.
Пережили люди зиму.
Выжили.
И теперь с ужасом наблюдали, как из-за облаков показалось совершенно незнакомое, светило. А через неделю, выкатилось на небосклон и второе.
Вода с ревом уходила по старым руслам рек и ручьев, вымывала овраги, смывала за собой склоны гор неудержимым селем, проносилась по опустевшим улицам деревень, вымывая из домов человеческие и звериные, трупы.
Мир приводил себя в порядок, заполняя низины водой и зловонием.
Промерзшая за годы зимы почва, отказывалась впитывать в себя такое обилие влаги и вот уже к зловонию стали добавляться очередные проблемы.
Где-то, лучик одного из светил, попал на капельку воды, отразился, сконцентрировался на клочке высохшего мха и полыхнул ярким огоньком, раздуваемым легким ветерком.
Минута, две, три...
Земля встала дыбом, превращая низину в котел, в котором неистовой рукой великана смешивались воедино куски гниющей плоти, обломки деревьев и замерзшая грязь.
Два светила обильно изливали на вернувшуюся планету свои лучи.
Согревали, ласкали, сушили и убивали.
В тенистых низинах — газ.
Выше — тонны и тонны высохшего до состояния пороха, мертвого дерева.
Законы физики никто не может отменить.
Боги пробовали, проверяли свои силы, мерялись с природой длиной своих жезлов, грозили мирозданию сухонькими кулачками.
И, где они теперь?!
"Тройка, семерка, туз. Химик, физик, математик!"
Танчен не так уж и плох, особенно если принимать во внимание отсутствие как его создателей, так и нынешних владельцев.
Впрочем, о чем это я?!
Мы — его нынешние владельцы!
Низкий поклон в пояс Вельде, что замуровала все проходы с дотошностью кладовщика-педанта, а не прапорщика. Без этих пробок, не факт, что мы бы выжили — воды в бывшем кратере вулкана оказалось странно много, словно злокозненный снеговик, высотой до неба, пришел и растаял, собака такая, свинская, точнехонько на дне котлована!
За две недели, что мы по-ослиному, упрямо и стиснув зубы, разбирали завал, успело свершиться много чудес. И снег стаял — не по-хорошему быстро, но под ветер и удлинившиеся сутки. Вода, конечно, залила город и теперь плескалась, бросая во все стороны разноцветные блики.
Совершенно круглое озеро лежало у моих ног — уже слегка попахивая, но, все еще завораживая своей красотой и радуя, что наружу мы выбрались.
Спасла нас всех, Мигелла, буквально учуявшая спрятанный проход — как оказалось секретный настолько, что о его существовании и вовсе забыли — для драконов он оказался низковат, узковат, да еще и изгибался под острыми углами прихотливой веревкой.
Такая "прихотливость" оказалась очень даже обоснованной — коридорчик обходил "по стеночкам", почти все помещения города, на шести ярусах внизу и всех трех — вверху. Замаскированные "дверные глазки" точно давали понять, кто и зачем его сделал.
Ну а наша богатырская силушка, помноженная на злость, позволила разворочать пару стенок, добравшись до складов и оружеек.
Драконы, в скопидомстве своем, постарались вывезти все и сразу, но парочка, видимо, надорвалась.
Один дракон остался похоронен под ворохом сундуков, забранных в крепкие кованые полосы, для надежности укрепленные магией.
Металл укрепили так надежно, что, драконья голова оказалась раскатана в тонкий блин!
Второй дракон, от жадности или глупости, сунул лапу в слишком маленькое отверстие склада, зацепил там когтями что-то вязкое, но прочное, да так и остался скульптурой самому себе.
Оба трупа изрядно смердели, но, если замотать нос и рот сложенной в четыре раза тканью, смоченной в воде — терпеть можно.
Так что маги, по очереди, ныряли в коридоры, обирая тушки на чешую, клыки и прочие ингредиенты, необходимые в их нелегкой, магической, жизни.
А я сидел на гребне скалы и любовался круглым, живописным, озером, на месте города Драконов.
И наделся, что трое знакомых мне драконов неплохо устроились на новом месте.
Очень хотелось в это верить.
Мне часто хочется верить. Иногда — в лучшее. Иногда — в справедливость. Иногда — просто поверить хоть кому-то.
— Интересно, сколько долери выжило? — Мигелла, от которой разило совершенно не духами, устроилась рядом, ища глазами тонкую фигурку Бранд, блукающую где-то на другой стороне озера-кратера. — И вообще, сколько всего осталось... Людей... Выживших...
— Если выжившие не успели догадаться забраться повыше... — Я развел руками. — Тогда совсем не много.
Получив нежданный ответ, на риторический вопрос, магесса смешалась, и по-детски вытерла нос рукавом не совсем чистой, куртки.
— Думаю, теперь мы много кого не увидим. — Сигарета, "белая палочка смерти", затлела алым огоньком. — Гномов — скорее всего. Эльфов и долери — минимальное количество. Из тех, кто жил среди людей, так же, как и Бранд.
