Каждый из них боялся. Но каждый из них хотел жить. Каждый из них имел близких, к которым он хотел вернуться. Но больше всего он хотел, чтобы его близкие жили. Каждый из них понимал, что их жизнь будет лишена без них смысла. И это давало им сил противостоять своим страхам.

"Но не все такие", — подумал я, увидев трёх бойцов, которые бежали в сторону рек.

Ускорившись, я рванул в их сторону.

— Стоять! — сам того не ожидая, низким басом рявкнул я.

Трое предположительных дезертиров резко затормозили и медленно оглянулись. Увидев меня, они расслабленно вздохнули.

— Малой, ты тоже слинять хочешь, да? — спросил один из них меня. — Тогда давай, это, за нами. Но отстанешь — останешься один, понял, да? — сказав это, он вновь стартовал с довольно приличной скоростью.

"Какие добрые дезертиры. Пригласили меня с собой. Не побоялись, что я их сдам. И не узнали. Эх, а вот этого моё эго не переживёт", — веселя самого себя, я достал три куная, попутно напитывая их чакрой Футона.

Три молниеносных движения, и вот предо мной три трупа. Каждому мои кунаи вошли точно в шею, точно в косточку атланта, отделяя их торсы и никчёмные черепушки.

"Но больше всего меня интересует, как именно они прошли мимо стражей. Эти отбросы вряд ли смогли бы пройти мимо застав, если бы не подкупили их... Эх, жаль времени нет..." — поднимая головы дезертиров за волосы, я двинулся в лагерь.

Проходя мимо застав, я сверлил всех встречных мне стражников злобным взглядом (а каким ещё может быть взгляд с активированным шаринганом?), от чего многие из них то бледнели, то синели, то краснели.

Искать виновников сейчас не имело никакого смысла.

Виновник или виновники могли и вообще не пережить бой. Так что забьём на это. В этот раз.

Подойдя к столбу в середине лагеря, я, макнув пальцы в шеи моих "жертв", написал на нём их же кровью: Дезертиры.

Связав их шевелюры, я вбил один простой кунай в столб и повесил их черепушки.

Не знаю почему, но меня очень сильно разозлила их попытка сбежать.

В то время как многие ничем не отличающиеся от них товарищи готовятся к бою и смерти, эти мрази бегут.

— Вам повезло, что у меня время нет, иначе я убивал бы вас медленно, — сказал я напоследок, удаляясь от столба, неспешно продвигаясь к своей позиции. Время ещё было.

Оказавшись на своей точке, я вновь начал смотреть на развёртывающиеся боевые позиции нашей линии обороны.

— Изами! — окликнул меня на улице Сакумо-сенсей, вырывая меня из странного, полумедитативного состояния, в котором я оказался, смотря на ночной лагерь, поднятый по тревоге. Благодаря шарингану я видел всё в малейших подробностях, видел десятки шиноби, сотни самураев... Почти никто из них не доживёт до завтрашнего дня. Многие станут калеками.

Впервые я задумался об этом.

— Да? — откликнулся я, поворачиваясь к нему.

— Ты где успел дезертиров найти? — весело спросил он меня, подняв свою бровь в вопросительном жесте.

"Теперь я знаю, от кого Какаши унаследовал такою мимику..." — подумал я, смотря на это.

— От шарингана мало что скроется, — слабо улыбнувшись, ответил я своему сенсею и приятелю.

— Ну да, ну да... — задумчиво сказал он, подойдя ко мне и начав смотреть вдаль. — Думаешь, мы справимся?

— А ты сомневаешься? — вопросом ответил я на его вопрос.

— Да. Мы построили свою защиту на додумках наших аналитиков. Шпионы Конохи оказались бессильны, и мы ничего не знаем о планах врага. Если они не нападут так, как мы ожидаем, то мы все умрём, а миссия будет провалена, — хмурясь, ответил он мне.

— Если такое произойдёт, то я схвачу тебя и других и при помощи Хирайшина слиняю с этой линии обороны. А там у нас будет ещё один шанс. Так что расслабься, — как можно беспечно сказал я, хотя сам думал об этом. — У меня всё под контролем. Да и какого ты смотришь вдаль? — спросил я его, увидев, что он всё так же смотрит в сторону вражеских сил. — Даже я не вижу на такое расстояние, а ты уж и подавно...

— Да просто ты так воодушевлённо выглядел, вот и я тоже захотел, — рассмеялся, ответив, мне он.

"Стресс скидываешь? — смотря на ухохатывающегося Сакумо, подумал я. — Жаль, я так не могу. Чертовы традиции и своды правил. Вон Наори вообще сидит вся бледная, да и руки трясутся, — посмотрев на внучку Рен-доно, подумал я. — Но харя кирпичом, а в глазах можно только увидеть тонны презрения к каждому, кто только посмеет к ней подойти. Да и у Хьюг не лучше. Вон у двух моих вообще непроизвольно активирован бьякуган. А ведь здесь все многое повидавшие воины. Каждый из них терял близких и лил кровь врагов. Но боятся как перед первым боем", — оглядывая стоящих, сидящих и даже лежащих по территории всей нашей точки бойцов, подумал я.

Мощный взрыв на горизонте прервал смех Сакумо.

Сконцентрировавшись, я смог различить, что там творится.

"Твою мать, сколько же их там..." — была моя первая мысль, когда я увидел авангард наших противников.

12.

— Киии! Ааай! — над полем боя разносились воинственные выкрики самураев.

Кровь лилась рекой, но пока в этой реке не было крови шиноби.

Противники поступили разумней, чем ожидалось, и решили перед своей настоящей атакой пустить вперёд группу самураев, чтобы посмотреть, на что же способны защитники позиций.

Ставка решила бросить на вражеских самураев наших, в то время как наши шиноби будут поддерживать их издалека при помощи шурикенов и кунаев.

Я же сам, вольготно развалившись прямо на земле, смотрел на эту битву, подперев голову рукой.

"Ммм, что-то сегодня со мной не так... Даже сражаться неохота... Может быть, заболел?" — вяло размышлял я, пытаясь перебороть свою скуку.

Уже как второй день я нахожусь в таком странном состоянии. Вроде бы не прочь сразиться, но в то же время мне охота махнуть на всё рукой и свалить в главный лагерь, взять Цунаде и, заперевшись в нашем шатре, побыть только вдвоём.

"Мягкотелым стал? — Раньше я никогда не подумал уходить от хорошей схватки. — Или же просто устал от войны? Или просто охота к Цунаде? Ммм... Скорее всего, третий вариант. Из-за этой дебильной ссоры проходили дувшиеся друг на друга до самого моего отъезда".

Когда я прочёл экспериментальные записи Цунаде, которые та в спешке оставила прямо на столе в "кухонном отделе" шатра, я чуть не натворил дел.

Сперва хотелось пойти, найти Цунаде и ёбнуть ей по её черепушке, и желательно посильнее... Но, чуть-чуть остыв, я как-то понял, что рукоприкладством дело не решишь.

Так что захотелось пойти к Мито-сама и банально нажаловаться на её не знающую, когда нужно остановиться, внучку. Всё же старой вертихвостке хотелось увидеть детей своей внучки (во всяком случае, я на это надеюсь), а эти эксперименты очень сильно подрывают шансы на такой исход событий.

Но уже по дороге к красноволосой я остыл достаточно, чтобы понять, что это будет как-то очень уж странно... Я сам должен это решить, иначе я просто перестану себя уважать. Да и наши это проблемы, нечего сору из избы выносить.

Так что, вернувшись назад, я начал размышлять над тем, что же мне сказать Цунаде, чтобы уговорить её остановиться в своей погоне за силой. Её мания достичь силы своего прославленного деда и внушающей бабули с каждым днём только росла.

И мои увещевания включить мозги и подумать не помогали. Она просто не понимала, что её бабуля — джинчурики сильнейшего биджу. Да даже полнейший дебил с таким квартирантом станет убер-убивашкой.

А про её деда и говорить нечего. Хаширама Сенджу — это долбаный уникум. Так же, как и Мадара Учиха. Чтобы достичь их силы, нужно изо дня в день тренироваться, проливать слёзы от боли, литры крови от повреждений и целые озёра пота, постоянно находясь на грани человеческих возможностей, и тогда, когда-нибудь, лет так через сто простой смертный достигнет половины их мощи.

Но Цунаде упорно отказывалась это понимать. Точнее, мозгами она-то понимала. И вроде бы даже соглашалась. Но вот как показало время, она всё же решила во чтобы то ни стало повысить свои возможности.

Дура. Просто дура. Ведь существует очень большой шанс того, что она станет бесплодной. А мне нужен будет рано или поздно наследник.

Ну чего ей стоит подождать до окончания войны, чтобы родить мне наследника? А потом, если всё ещё захочет, может дальше продолжать свои изучения чакро-очага.

Но нет, блин. Ей всё нужно сейчас. Она что, не понимает, что, если она станет бесплодной, мне придётся с ней развестись? Законы клана требуют от меня законного наследника. Тут не подойдёт вариант с бастардом. Даже в нашем свободолюбивом клане бастард не сможет стать наследником старейшины (которым я стану), а потом и старейшиной. (Глупость какая-то. Бастард вполне сможет стать главой клана, а вот главой рода никак. Вот если сейчас объявится бастард Мадары или Изуны Учихи, он вполне себе сможет претендовать на место главы клана. Если, конечно, при помощи силы докажет, что достоин этого. Сила и Кровь. Вот девиз и главное правило в клане Учиха. Без Силы невозможно чего-то добиться. А без "правильной" Крови невозможно что-то удержать.)

Вот я и решил подождать, медленно и внятно расставить все акценты и вновь объяснить Цунаде, почему ей сейчас нельзя так рисковать. Всё же я уже очень сильно к ней "прицепился" и привык и терять её я совершенно не хочу. Особенно из-за такой банальности.

Ну, я, вернувшись назад, составил план. Как мне говорить и что мне говорить. Если бы я сразу же начал её в чём-то обвинять, то она, скорее всего, плюнула бы на всё и ушла. Так что я решил действовать спокойно и расчётливо.

Вот только Цунаде этого не оценила.

Когда я сказал, что видел её записи и читал их, она тут же взвилась и устроила мне скандал.

Обвиняла меня в том, что я ей не доверяю, роюсь в её личных вещах и далее по списку.

Я это терпел. Нет, честно. Я старался сдержать себя и не начать грубить. Но после пары минут криков и довольно сильно ощутимой пощёчины (у Цунаде рука ого-го какая тяжёлая) я взорвался.

Не знаю точно, что я там наговорил, но пришёл я в себя, когда мы, я и Цунаде, уже успели начать использовать силовые аргументы.

Но, взяв себя в руки и развеяв Расенган, я начал примирительным тоном успокаивать Цунаде. Она, видимо, тоже поняла, что мы в ходе спора чуть было не поубивали друг друга, взяла свои эмоции под контроль и гордо удалилась, до этого объявив мне "бойкот".

Этот бойкот продолжался практически до самого начала моей миссии.

Но в последний день Цунаде подошла ко мне и извинилась. (Я это, конечно же, принял, так как с самого начала не был зол. Лишь чуть расстроен, что всё чуть ли не скатилось в мордобой.)

После чего мы нормально поговорили, и Цунаде в какой раз пообещала мне перестать экспериментировать со своим чакро-очагом. Только в этот раз мы оговорили то, что она сможет продолжить свои изучения после того, как родит мне наследника.

Из-за этого пришлось согласиться устроить свадьбу сразу же после завершения войны. (Сам же я хотел проходить в холостяках лет до девятнадцати-двадцати. Не знаю почему, но я очень сильно боялся связывать с кем-то свою судьбу. Может, это наследство моей прошлой жизни? В последнее время я начал очень часто замечать за собой некие словечки и мысли, которые я вроде бы и не знаю. И только покопавшись в памяти, вспоминаю, что это такое, находя нужные мне знания, роясь в своей прошлой жизни.)

Но зато последний день после извинения Цунаде прошёл просто прекрасно.

Приятно провели время как днём, так и ночью.

Но главное — была информация. Информация о биджу и джинчурики.

Цунаде, видимо, расспросила Мито-сама, и та ей ответила на её вопросы.

Многое из этого я знал, но вот то, что джинчурики однохвостого и двухвостого могут бить бомбами биджу, я не знал. Они просто не делают этого, так как это слишком чакрозатратно для них. Используя свои элементы, они смогут нанести куда больше урона.

Это девятихвостый может долбить биджудамами, практически не останавливаясь, а вот всем остальным, даже восьмихвостому и пятихвостому, приходится следить за своей чакрой.

Также Цунаде настояла на том, чтобы я не полагался на свою чакросистему и постоянно напитывал своё тело, если буду находиться подле джинчурики.

Хоть человеку с сильной системой циркуляции чакры и с большим объёмом чакрорезерва и не так страшно находиться рядом с джинчурики, но вот всё же это рискованно.

Пусть метод накачки своего тела чакрой и очень затратен, зато я буду на все сто уверен, что ничего с моим телом или моей чакросистемой не произойдёт.

— Йо, Изами. Ты ещё с нами? — голос Сакумо вырвал меня из своих рассуждений и воспоминаний.

— Да, конечно же, — сказал я, принимая положение сидя. — Просто задумался.

Пока я отвлёкся на свои мысли, битва продолжалась, и удача, кажись, повернулась к нам своей филейной частью.

Во всяком случае, "наших" самураев теснили. Также были потери в составе шиноби, так как некоторые вражеские дальнобойные техники достали наших, засевших в укрепления, бойцов.

Нужно что-то с этим делать.

— Группа П2, слаженный удар по правому флангу при помощи дзюцу, Катон: "Гокакью но Дзюцу — Высвобождение огня: Техника мощного огненного шара" по моей команде. Группа Л2, аналогично, но по левому флангу. Ясно?

— Хай, группа П2 задачу поняла, — раздался в моей голове голос лидера группы П2, Фуджито. — Выдвигаемся, как займём удобную позицию, я вас извещу, Изами.

— П2, вас понял. Жду, — кротко ответил я Фуджито.

— Группа Л2 готова к исполнению, — получил я ответ от Камуро, лидера группы Л2.

— Л2, вас понял. Ждать приказа, — бросил я Камуро, внимательно следя за П2.

У них возникли проблемы с местностью.

Холмы плохо подходили для внезапного удара по врагу, так что группе П2 пришлось сделать круг, чтобы выйти на удобную позицию для удара.

— Изами, группа П2 готова.

— Л2, П2, приготовьтесь, — предупредил я их, чтобы они были наготове.

Сам же приступил к созданию каркаса гендзюцу.

"Муген Шаринган: Великая Иллюзия!" — напустил я на противников сильное гендзюцу.

— Сейчас!

Сразу же левый и правый фланг покрылись огнём.

От взрывной волны двух десятков мощных огненных шаров сражающиеся рядом с эпицентрами взрывов самураи разлетелись в разные стороны, словно игрушечные куклы.

А прямо предо мной разыгралась кровавая резня.

Те противники, что не были уничтожены в огне Катона, сейчас быстро уничтожались. Захваченные в гендзюцу вражеские самураи не представляли собой больше достойных противников для самураев страны огня. Они превратились в жертв. В овец на бойне.

Лишь парочка особо умелых, которые смогли скинуть моё гендзюцу, и увидела расклад боя, рванула в сторону своих укреплений, спасая свои жизни.

"Ксо, нужно будет тренироваться в наложении гендзюцу на местность. А то какие-то непонятные самурайчики могут выйти из моих иллюзий", — досадливо поморщившись, подумал я, смотря вслед быстро удаляющимся бойцам страны молнии.