Это вам не свечки делать

Выуживая из карманов свои пробирки, сюрт неустанно отдавал мне распоряжения.

— Как выйдем, стащите из сада штук шесть цветов, только незаметно, затем догоните меня у места погребения Зюре. Суди по дыму, бросить в огонь цветы мы с вами успеем.

— На фига оно нам надо? — вполне резонно поинтересовался я.

— Объяснить наш внезапный уход, вроде как, за цветами ходили. Зять и сын точно заметили вашу рыжую... голову. Теперь тихо. Сорвете мне опыт — рассержусь.

Тем временем сюрт отломал крохотный кусок от щепки, найденной в теле Зюре, полил какой-то дрянью и принялся бормотать заклинание. Вот не знал, что он еще и колдун. Крайне редкий экземпляр. Я опасливо косился на дверь. Заклинание могло занять много времени, а торчать здесь мне не хотелось.

Закончил сюрт бормотание тихим свистом, и, к моему ужасу, поджег щепку, размером с обрезок ногтя, о поминальную свечу. Он бы еще на трупе станцевал! А Дару продолжал кощунствовать. Щепка вспыхнула оранжевым пламенем, и сюрт ткнул огонек прямо в труп. Тело дернулся, раздался тихий стон, огонек пропал, а свеча замерцала, грозя потухнуть.

— Уходим, — кратко велел Дару, и мы ломанулись вон, как кони на водопой.

Выскочив из монастыря, мы едва успели нырнуть за угол, как послышались голоса монахов.

— Первым уносите тех троих с седьмой полки.

— А того, оплаченного?

— Его в общую могилу нельзя, — наставительно проговорил монах. — За него уплачено, хороним прах отдельно.

— Так никто ж не узнает, — настаивал молодой голос.

Раздался треск затрещины, и голос постарше продолжил, не меняя интонации.

— Бог многолик но един во всем. Понял ли? Он в траве, воздухе, людях и животных. Всюду. И все видит, и обо всем знает. Запомни.

— Надо же, так на меня, оказывается, трава стучит, — хмыкнул молодой, — а я, дурак, брата за это лупил!

Раздался вздох вселенской скорби, звук еще одной душевной затрещины, скрип двери и все стихло. Я поймал себя на том, что улыбаюсь в такой опасный момент. Нет, серьезно, этот монашек мне понравился. Похоже, прежде чем ему в башку вколотят основы правильного мировозрения, мозги будут отбиты напрочь.

— Хватит скалиться, — шепнул сюрт. — Добывайте цветы и быстро к могиле. Вам туда.

Указав мне направление, Дару рванул к дорожке, и, едва взойдя на нее, снова стал образцом добропорядочности, словно и не он пытался труп поджечь. Я же быстро пробежал к клумбе, припомнил, что там надо для похорон, и быстро оборвал нужные цветы, прихватив даже "вороний глаз", маленький черный цветок, который, по преданию, после сожжения позволял общаться с духом в случае крайней необходимости. После удачного набега я бросился догонять сюрта.

Встретились мы возле прогорающей могилки. Монахи уже приготовили лопаты, чтобы забросать землей сгоревший прах, но угли еще тлели.

— Вот и он, наконец, — проговорил сюрт, взял букет, показал его, согласно традиции, вдове, и приготовился бросить в огонь.

— Не стоит, господин Дару, — печально проговорила вдова. — Цветы не успеют сгореть.

— Что вы, вполне успеют. Мой помощник знает толк в погребении.

С такими словами он кинул букет в огонь и провел двумя пальцами вдоль переносицы, призывая милость богов.

Госпожа Зюре вздрогнула, когда букет с треском загорелся — я в него смолянку запихнул, это такой горючий цветок, его Ибру в шуточные свечи добавляет, а на похоронах он быстрее доносит души до божественных чертогов, или что-то в этом роде.

Все со скорбным видом таращились в огонь и молчали, меня же глодала мысль, сколько придется отстирывать свою одежду. От нас всех будет нести жженым жиром за десять шагов! Прекрасное дополнение к кровавым пятнам на рубашке.

К счастью, мы с сюртом подоспели практически к концу церемонии. Масло было отменным, и все закончилось довольно быстро. Все начали скорбно расходиться, высказав, предварительно, свои соболезнования вдове. Дару, естественно, оказался в первых рядах. Он деликатно пожимал руку госпожи Зюре, проникновенно глядя в глаза, опять обещал сделать все возможное для поимки убийцы, и за ним выстроилось не менее шести человек в ожидании своей очереди.

Наконец, мы добрались до экипажа, и Дару устало откинулся на спинку сиденья, облегченно выдохнул и расслабился. Лошадка мирно трусила к центру города, сюрт дремал, и я, после пережитого, тоже клевал носом. В целом мы добрались до дома без приключений.

— Ситу, распряги лошадь, — попросил Дару. — Она у входа.

— А этот чего ж? — кивнул на меня Ситу.

— Он мне нужен, — отмахнулся Дару. — Идемте, юноша.

Сюрт провел меня в комнату, гордо именуемую гостиной. То есть, середина была выметена трудолюбивым Ситу, пыль кое-где стерта еще на прошлой неделе, зато на столе красовались три пузатые бутылки. Дару тут же сел на стул, налили себе темно-красной жидкости и опрокинул в себя одним махом.

— Как же выматывают занятия колдовством и человеческая ложь, — выдохнул он и налил еще.

Некоторое время он сидел, откинувшись на спинку стула и потягивая настойку. Беспокоить его не хотелось, похоже, он действительно устал. В самом деле, не мальчик уже, по кустам прятаться и в мертвецкой эксперименты ставить. Пользуясь его расслабленным состоянием, я тоже себе налил и оценил. Да, толк в подобных вещах Дару знал. Жидкость было обжигающей, но приятной на вкус, согревала и, в целом, слегка поднимала настроение. Я долил еще.

— Вы перестанете нормально соображать, — предупредил сюрт, не открывая глаз.

Моя рука со стаканом на миг замерла, но отказать себе в удовольствии я не смог.

— Соображать — ваше дело, я просто художник и помощник.

— Ну-ну, — хмыкнул сюрт, по-прежнему изображая расслабленного человека. — Скажите мне, Ибрик, что вас... насторожило в поведении вдовы и всех прочих.

Хорошо, что я не пил, мог ведь и подавиться. Вот он вопросы задает! Игнорируя мое удивление, Дару поерзал на стуле, скрестил руки на груди и сладко зевнул.

— Не пытайтесь соображать, — пробормотал он, — говорите, что вам подскажет интуиция.

— Кто подскажет? — уточнил я.

— Подсознание, — перевел Дару.

— Э?

— То, что позволяет делать выводы, минуя рассуждения, — лениво пояснил сюрт. — Понятно?

— Судя по словам моей сестры я выживаю только благодаря ему, — грустно заметил я, и сюрта передернуло.

Ну да, общение с Ибру ни для кого бесследно не проходит. Хорошо еще она до шерифа не добралась, а то ведь есть у нее пара замечаний на предмет налогов.

— Так что вы о Зюре думаете? — повторил свой вопрос Дару.

— Странно все это, — признался я, покачивая в ладонях стакан с настойкой, — что-то здесь не так.

— А что именно?

— Ну... Служанка говорит одно, по виду так вообще другое. Нет, честно, я бы не хотел видеть такие рожи на своих похоронах.

Тут сюрт соизволил приоткрыть глаз, презрительно хмыкнуть, и я понял, что вякнул.

— В смысле, не хочу такую семью. Словно деревянные! Да когда отец помер, даже мы с сестрой больше переживали. А уж он такое устраивал...

— Давайте не будем о вашей сестре, — поморщился Дару. — Будьте добры, достаньте свой... блокнот. Вы ведь все записывали, что я вам велел?

— Ясен хрен, — буркнул я.

— Итак! — сюрт сел ровно и вперился куда-то вдаль. — Идем по прядку, опуская... домыслы. Вы заметили мой эксперимент с кровью в доме Зюре, юноша?

— Когда пробирка разлетелась вдребезги, едва вы подошли к креслу? Да нет! Что вы! Обычная такая ситуация, каждый день видел.

— Я просил оставить домыслы, — напомнил сюрт.

— Заметил, — сразу признался я.

— Так вот, кровь должна искать свое тело, или хоть что-нибудь, принадлежавшее прежнему хозяину. Заклинание... сложное, но я уверен, что все сделал правильно. Получается, единственное место, которое узнала кровь было кресло. А вот волос признал всю комнату. Вы видели эксперимент с волосом?

— Незабываемое зрелище, — заверил я, и, пользуясь задумчивостью сюрта, долил еще.

— Хватит глушить настойку. Продолжайте думать.

— Чего тут думать. Ну, служанку они надули, да и остальных слуг тоже. Мне ребята рассказывали, что господа частенько при посторонних просто голубки, а сами ждут не дождутся овдоветь.

— Они надули служанку, проживающую в их доме... двадцать пять лет? — удивился Дару.

— Почему нет? Она что, их исповеди выслушивала?

— Не согласен, юноша, — решил Дару. — Слуги только притворяются безмолвными, на самом деле они... знают все. А уж тем более надуть женщину, которая прислуживала госпоже с момента ее окончания школы... не поверю.

— Значит горе подкосило, и вдовушка слегка того, — я многозначительно покрутил пальцем у виска.

— Это не она "того", — недовольно буркнул сюрт, — это вы, Ибри, меня огорчаете.

По моей коже прокрался паршивый холодок. Уж за четыре дня любой дурак мог выучить, что если Дару называет вас не привычной кличкой, а полным именем, он недоволен. Нет, честно, я испугался. Ну не хотелось мне обратно в лавку.

— Подождите! Это что же получается?

— А что получается?

— Получается, кровь и волос принадлежат разным людям?

Мне пришлось облокотиться на стол, лишь бы не упасть, слишком неожиданным было озарение.

— Значит, в кресле был убит один человек, а по комнате перемещался другой? Получается, кровь на кресле принадлежала не этому долбанному Зюре.

Всю мою тираду Дару выслушал с таким довольным видом, будто нашел в пироге золотое кольцо.

— Вы, Ибрик, молодец, — подумав, решил он. — И какой вы сделаете вывод?

Вот тут пришлось подумать, пусть и не долго. Ответ, что называется, плавал на поверхности как кусок... плавал, в общем.

— Да чтоб я сдох! Они похоронили не Зюре!

Дару, пару раз хлопнул в ладоши и облегченно вздохнул.

— Думаю, я не ошибся в выборе.

Его взгляд, брошенный на меня был слегка оскорбителен. Словно теленка на солнцестояние выбирал, но я смолчал.

— Вы можете найти подтверждение вашим выводам? — поинтересовался Дару.

Вот он спросил. Я замялся.

— Цветы, — многозначительно подсказал Дару.

— Понял! Вороний глаз позволяет общаться с духами, а в нашем случае это, по меньшей мере, нежелательно!

— Верно, юноша. Значит, вдова знает, что в ее доме убит посторонний человек, скрывает это и всеми силами изображает скорбь.

— Может, это ее муж убийца? Порыв ревности, все такое.

— Больше не говорите глупостей, — предложил сюрт. — Что, в таком случае, мешало вынести труп на улицу и сунуть в канаву? Кто заподозрит столь... почтенное семейство, найдись тело хоть прямо перед их домом? Перед ними извинятся за беспокойство и все.

Сюрт встал, обошел стол и встал надо мной, победно сверкая глазами.

— Вот что я вам скажу, молодой человек, эта семья хоронит чужого... покойника и прекрасно об этом знает. Не забывайте, тот портрет неизвестного мужчины возле дома был... похож на покойного. Могу спорить на три такия, что тот человек и был Зюре! Он жив, а нам подсунули двойника.

Я сидел, боясь пошевелиться. Дару, в свою очередь, оставил в покое мою персону и принялся расхаживать по комнате, рассуждая.

— Значит, Зюре сваливает под шумок с места преступления, оставив нам подставное лицо. "Вдова" в курсе, но... изображает скорбь. Она боится вороньего глаза, хотя это всего лишь суеверие. Женщина потеряла своего мужа, с которым жила... душа в душу. Напомню, мы придерживаемся версии служанки. При этом страшно пугается возможности общаться с ним в загробной жизни. Абсурд.

Дару сел на место и победно глянул на меня.

— Вы видели реакцию тела господина Картижа? Оно дернулось. Значит, его затылок был пробит... тем орудием, осколок которого мы нашли в черепе предполагаемого Зюре. Мое прошлое предположение о другом орудии было ошибочным. Доступно?

— Нет, — признался я.

— Картиж был трупом, на котором тренировались наносить завершающий удар, предварительно потренировавшись на тыквах, которые вы... столь любезно приволокли. Теперь доступно?

— Ну как-то да, — я не стал напоминать, что этот вывод мы еще накануне сделали.

— Получается, Зюре тренируется в ритуальном убийстве. Сначала тыквы, затем труп, затем живой человек в... хозяйском кресле. Его жена вполне разделяет потуги мужа, и покрывает его, хороня неизвестного человека под видом собственного супруга.

— Может это конкурент или шантажист какой? — предположил я.

— Может! — Дару победно воздел палец к небу, подумал и перевел палец на меня, — Но вряд ли.

— Эй, момент!

Теперь уже я вскочил и собирался доказать сюрту что он не прав.

— Какой-то гад тренируется на тыквах наносить определенный удар, потом закрепляет этот удар на случайно найденном трупе, после чего приводит человека к себе домой, пронзает сердце, пробивает мозг, выдает за себя и сваливает? Да это же бредятина полная! Вы себе представьте, сколько надо было тренироваться, чтобы проткнуть сердце между желудочками, а человек остался жив?

Я, отчаянно жестикулируя, слегка запыхался, но отчаянно продолжил доказывать, кто здесь самый умный. В тот момент я даже подзабыл, с кем разговариваю.

— И как вы объясните головастика? Что, покойник добровольно прошел обряд очищения и исполнения желания, сел в креслице и подставил затылок? Может, он еще и заплатил за операцию?

Я закатил глаза, показывая, насколько идиотским считаю предложение сюрта.

— Поясните мне, господин Дару, на кой, простите, хрен, этот Зюре торчал в доме до прихода стражников? Зачем ушел через парадный вход, а не тихо слинял через кухню?

— Извлечение души долгий процесс, Ибрик. Зюре пришлось задержаться, чтобы сделать все правильно. Уйти через черный ход, значило привлечь внимание стражи. Через парадный безопасней, не будь у меня такого... настырного помощника, мы бы его и не приметили.

Он продолжил спокойно записывать все рассуждения на листе бумаги, и, когда я смолк, в комнате раздавался только скрип пера. Дописав, он развернул ко мне листок и дал прочитать.

— Оружие. Кто изготовил, для чего применяется.

— Колдун. Кто заговорил п. 1, по чьему заказу.

— Лекарь. Кто способен провести подобную операция, и как его уговорили.

— Мотив. Зачем?

— Зюре. Где?

— Кажется, я ничего не упустил, — задумчиво проговорил Дару, разглядывая запись.

— Мы уже знаем, что Зюре сам заказал это "веретено" у мастера, — напомнил я.

— Верно, — кивнул Дару. — А для чего оно применяется, наверняка отыщется здесь.

Он похлопал ладонью по увесистому фолианту, занимавшему целый угол стола.

— Только смотрите, юноша, не запачкайте. Дакка одолжил мне его всего на пару дней и, думаю он... расстроится, если с книгой что-нибудь случиться. А я бы не хотел злить Дакка. Это опасно.

Я недоуменно разглядывал книгу. Надпись на ней гласила "Ритуальные орудия черного колдовства со времен второго потопа и до наших дней".

— Вы отыщете все, что есть о веретене, и доложите как можно скорее. Это по первому пункту. Второй...

— Эй, а почему я? — мое удивление плавно переросло в возмущение. — Я вам что, специалист по колдовству? Вы умеете колдовать, вы и ищите.