…Дамблдор выглядел еще более уставшим, чем при встрече. Он сидел за столом, и Сириус отчетливо видел его почерневшую левую руку.
— Сириус, — негромко произнес старик. — Я провел некоторые изыскания. Мы можем утверждать, что целью Волдеморта было создание семи крестражей. Пока точно неизвестно, сколько их сделано в действительности. Я не готов сказать, возможно ли создать крестраж в живом объекте. Мне удалось отследить интерес Волдеморта к некоторым артефактам, но это уже знает Гарри и он сам расскажет тебе обо всем. Есть вещи, которые заслуживают серьезного разговора гораздо больше, чем мои догадки.
Перед тем, как мы начнем говорить, я хочу пояснить две вещи. Я обращаюсь к тебе, потому что ты единственный человек в близком окружении Беллатрикс, который состоит в Ордене. И самое главное — я ничего не требую. Ты сам разберешься, как распорядиться тем, что я тебе расскажу.
Ты помнишь историю, Сириус. Король Гарольд отбил вторжение норвежцев и через три дня узнал о норманнском вторжении. Я боюсь, что мы можем оказаться в положении короля Гарольда. Ты, конечно, знаешь о профранцузском лобби в Министерстве. При Фадже эта фракция успела набрать силы. Но даже Фадж в этом смысле для нас был предпочтительнее Скримджера: сейчас эта фракция не замыкается на министре и пробует вести свою игру.
Я виделся со Скримджером в конце сентября. За пределами силовых ведомств его распоряжения проходят медленно и со скрипом. Боюсь, что самый страшный для нас сценарий начинает медленно воплощаться в жизнь. Если после войны наша экономика сильно пострадает — а она пострадает — кормовая база для Министерства сократится. И тогда все профранцузское лобби начнет торговать суверенитетом страны. Мы получим второе норманнское нашествие. Я боюсь, что это станет самой серьезной нашей проблемой после победы над Волдемортом.
Скорее всего, этого момента я уже не застану, — Дамблдор поднял левую руку, почерневшую и безжизненную. — Ты должен знать, что это такое и сколько мне остается. Может, полгода. В лучшем случае год.
Дамблдор помолчал.
— На самом деле, Сириус, сейчас, когда все уже определено, я нахожу плюс в моем уходе. Позиции французской партии сильнее всего в отделе магического транспорта и международного сотрудничества. Проект обращения к французскому министерству с просьбой о военной помощи зарублен Скримджером до слушания в Визенгамоте. Но никто не гарантирует, что к этому проекту не вернутся через некоторое время.
Ты можешь задать резонный вопрос — где все это время был я? У меня нет исполнительной власти и никогда не было. Нет и команды заместителей и чиновников. Моего авторитета хватало, чтобы не допустить некоторых решений. Я был якорем, который держал наш корабль, но никакой якорь не защитит корпус от пробоины, увы.
На наше счастье, и Кингсли, и Аластор, и твоя кузина настроены более чем серьезно. Я уверен, что и без меня вы добьетесь победы. И вот тут мы подходим к главному. Твою кузину сожрут первой.
Дамблдор замолчал. Пару секунд он протирал и без того чистые очки, давая Сириусу возможность осмыслить простую и пугающую фразу.
— У нее нет опыта политических игр, — пояснил Дамблдор, водрузив очки на нос. — Но она сейчас ведет за собой одну из двух сил, действительно способных воевать с Волдемортом. Боюсь, что после победы ее попытаются поднять на щит. И боюсь, что она не откажется. Ей придется решать множество проблем, с которыми она не в состоянии справиться. Но хуже всего то, что у нее будет право подняться на этом щите. А это значит, Сириус, что именно тебе придется озаботиться ее спасением. Не питай иллюзий, ее собственная организация объединена общим страхом, а для Ордена она была и останется временнным союзником, — Дамблдор подался вперед. — Всем понравится идея свалить свои промахи на нее. Судьба Беллатрикс Блэк и, возможно, даже ее жизнь, будет в твоих руках.
И самое главное, Сириус. Не повторите ошибку Вортигерна. Он тоже собирался победить пиктов, пригласив в Британию саксов. Этого, я думаю, достаточно. Дальше в моих воспоминаниях ты найдешь факты и встречи. Это тебе поможет.
* * *
Сириус собрал нить воспоминания во флакон, медленно положил его в карман и откинулся на спинку кресла. Ему потребовалось усилие воли, чтобы прямо сейчас, сию же секунду, не сорваться с места. Дамблдор разложил по полочкам его собственные страхи и переживания. Но главное — Сириус не знал, с чего именно начать.
Один раз он уже сорвался с места и оказался на двенадцать лет в Азкабане. Тогда все казалось еще более ясным и понятным, но дело повернулось так, что Сириус и сам сел в тюрьму, и не отомстил Петтигрю. Теперь Дамблдор предостерегает его. Но зачем именно его? Он объяснил, зачем, но это объяснение чем-то не устраивало Сириуса.
— А ведь для вас, директор, она тоже только временный союзник, — пробормотал он.
Сириус уважал Дамблдора. Доверял ему, несмотря на историю с Петтигрю. Разделял его взгляды, несмотря на все общение с кузиной. Но при этом сейчас он чувствовал, что в словах Дамблдора стоят интересы, а не просто человеколюбие.
* * *
— Поднеси его поближе, — попросила Кассиопея.
Белла взяла с собой в подвал крошечную рамку. Кассиопея могла видеть почти все, но заглянуть во вскрытый тайник у нее не получалось.
— По-моему, он сломан, — севшим голосом произнесла Беллатрикс.
Обе волшебницы — и живая, и нарисованная — уставились на крошечный, размерами с кружку, котел, испещренный рунами. На его боку проступила узкая бороздка, как будто кто-то провел по котлу ножом.
— Я не чувствую какой-то силы, — добавила Белла.
— И не должна, — Кассиопея вытянулась. — Неужели… да, он испорчен. Эссенция ушла. Если не вся, то значительная доля.
— И как это могло произойти? — резко спросила Белла.
— Дефект металла… Поднеси чуть ближе и посвети. Да, здесь видна раковина. Металл не выдержал перегрузки.
Беллатрикс просто и без слов уселась на пол, поставив котел рядом. Волшебница истерично хохотнула. Хитрый план, воспоминания, запрятанные так далеко, что даже обливиаторы не смогли их вывести, десяток нарушений закона, и все это разбилось о дефект в металлической стенке.
— Это же был артефакт! — чуть не взвизгнула Белла.
— Это было мелкосерийное производство середины века, — Кассиопея на несколько секунд замолчала. — Отнеси меня и котел в лабораторию. Посмотрим, что можно сделать.
Беллатрикс сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и медленно досчитала до десяти. Стало чуть легче. Она, не дожидаясь слов Кассиопеи, снова замотала котел в ткань и спрятала его в рукаве мантии.
Уже при ярком свете и под лупой Беллатрикс смогла рассмотреть трещину получше. Все началось с раковины в стенке. Переполнявшая сосуд магическая сила расшатала слабое место, прорвалась наружу и продолжила разьедать стенку. Как давно котел потерял все запасы эссенции, Белла сказать не могла. Но год назад он уже совершенно точно был безделушкой.
— Что с ним? — спросила Кассиопея. — Его можно починить?
— Если только холодной сваркой, — машинально отозвалась Белла. — Потом обновить рунное кольцо. Но только что толку? Он пуст. Или его можно как-то зарядить?
Кассиопея промолчала.
— Так можно или нет?! — уже резче спросила Беллатрикс.
— Белла, ты ведь уже большая девочка, — очень спокойно сказала Кассиопея. — Как можно зарядить артефакт, который набирает силу от чужих страданий?
— Маггл подойдет? — уточнила Белла, отойдя к вытяжке.
— Нужен маг, — пожала плечами Кассиопея. — Скажи, котел будет работать?
— Нестабильно и недолго, — Беллатрикс щелкнула зажигалкой. — Что бы он ни удерживал, потери энергии начнутся через час и во второй раз его уже не починить. Что в точности он должен делать? Рассказывайте, бабушка, я все-таки хочу понять, во что я впутываюсь.
— Котел страданий обеспечивал энергию для ритуалов омоложения. Насколько я могу судить, все остальные приспособления или целы, или легко приобретаются. Значит, все сводится к накоплению силы, достаточной, чтобы на время повернуть вспять процесс старения.
— И сколько лет ко мне вернется? — Беллатрикс выдохнула струйку дыма.
— Сложный вопрос, — Кассиопея задумалась. — Ответ зависит от очень многих факторов. Чем сильнее маг, чем более сильные эмоции к нему ты испытываешь, тем серьезнее эффект. По моим прижизненным оценкам, максимум — это омоложение на тридцать лет.
— И восстанавливаться будет все, — уточнила Белла.
— Начиная с репродуктивной функции организма, — уточнила Кассиопея. — Этот котел не первый. Эссенцию перекачивали несколько раз. Изначально такие эксперименты проводили в Германии, у нас был только захваченный образец…
— А можно без экскурсий? Неважно, откуда это. Важно, что с этим делать. Я правильно понимаю, что мне предлагается в течение часа запытать насмерть особо ненавистного врага, собрать все в котел и помолодеть, в первую очередь восстановив самую бесполезную часть моего организма?
— Примерно так, — печально согласилась Кассиопея.
— Я, конечно, восстановлю котел, — Беллатрикс тряхнула волосами. — Я буду иметь в виду этот риутал. Но… это не та вещь, которой я займусь, бросив все. Мне плевать на моральную сторону дела — я особо это выделю — но все-таки мне надо найти подходящую жертву.
* * *
Беллатрикс нервничала. Сириус не находил себе места. Пенелопа хорошо это видела. Ужин проходил в каком-то подавленном молчании. Казалось, что и Сириус, и Беллатрикс собираются друг другу что-то сказать, но оба не решаются начать разговор.
CXX. Дело жизни
Тени оживали. Какие-то неясные полупрозрачные сгустки тумана скользили по границе восприятия, давали себя увидеть боковым зрением и тут же исчезали, стоило лишь навести на них взгляд. Существ было только видно, но не слышно. Или они двигались беззвучно, или настолько тихо, что мерный голос Руквуда гасил все звуки. Беллатрикс поймала себя на мысли, что не может вспомнить ничего подобного. Ее знаний черной магии не хватало.
— Руквуд, — Беллатрикс приподняла ладонь, прерывая чужую речь, — Ты ничего не замечаешь?
— Нет, — маг сощурил единственный глаз. — А разве должен?
Белла помолчала. После ужина они с Руквудом встретились в гостиной с глазу на глаз. Разговор про крестражи не терпел лишних ушей. Но через считанные минуты Беллатрикс впервые увидела неясную тень за диваном.
— Я чувствую, что мы тут не одни, — очень медленно, подбирая слова, заговорила она.
— Гоменум Ревелио, — скомандовал Руквуд.
Ничего не изменилось, но Белла могла поклясться, что увидела еле заметную зыбь за спинкой кресла. Она не выдержала и поднялась. Разумеется, там ничего не было. Руквуд спокойно смотрел за ее передвижениями.
— Кажется, ничего не видно, — заметил он. — Но могу ли я узнать, что вы видели, госпожа Блэк?
— Какая-то зыбь, — пожала плечами Беллатрикс. — Неясная тень, не более того. Я даже не уверена, что это мне не мерещится.
— Оно видно только краем глаза? — уточнил Руквуд.
— Да.
— И если на него смотреть, оно исчезает?
— Да, — Белла развернулась всем корпусом к старому магу. — Ты что-то знаешь о подобном? Это и в самом деле не мои галлюцинации?
Руквуд прикрыл свой единственный зрячий глаз и помолчал пару секунд.
— Когда-то я видел похожее, — наконец, заговорил он, машинально поглаживая рыжие волосы. — В тот самый вечер, когда мы в Отделе Тайн лишились плодов нашей работы, и я собрался присягнуть Темному Лорду. Нет, к нему и тем более к его бледной копии это не имеет отношение. Не могу говорить точно, но мне кажется, что вы собираетесь предпринять какое-то опасное и тяжелое решение, о котором я не знаю.
— И что было потом?
— Они ушли, — бесхитростно сказал Руквуд. — Мне непонятна природа этого явления, но для меня оно прошло безвредно. Возможно, что и для вас все обойдется. Единственное, что может выглядеть правдоподобно — это отголоски нашей магии в момент эмоционального напряжения.
Беллатрикс уселась в кресло со странной, противоестественной смесью облегчения и тревоги. Их никто не подслушивал, но что это за явление?
* * *
Они проверили всю гостиную доступными им средствами. Но даже вызванный Кричер подтвердил — здесь нет ни человека, ни гоблина, ни призрака, ни домовика. Утолив свою паранойю, они договорили и отправились спать. Руквуд упорно строил модель нахождения крестража в живом носителе. Исследования шли медленно, но Руквуд уверял, что результат достижим в обозримом будущем. Если он преуспеет, то они смогут понять, что сделать с Поттером.
Очевидно, что мальчика можно просто убить, но только в самом крайнем случае. Может, Дамблдор и мог бы такое сделать, спрятав концы в воду. Но то, что можно Дамблдору, нельзя делать Беллатрикс Блэк и ее людям. «Бомбу должны взорвать мы», — так она сказала Руквуду и отказываться от этих слов не собиралась. Если они хотят не только победить, но еще и выиграть, надо стать теми, кто уничтожит фальшивого Волдеморта.
Странно, но все мороки исчезли, стоило ей выйти в коридор. Но уже в спальне, как только Белла натянула одеяло, что-то высоченное и зыбкое скользнуло через закрытую дверь.
— Люмос!
Никого. Беллатрикс снова легла, не гася свет. Но с первой же мыслью о подарке Кассиопеи она заметила какое-то шевеление. Последние сомнения рассеялись, и ведьма прошлепала в коридор.
— Найдите Кассиопею, — распорядилась она, увидев первый же портрет. — Пусть она явится в кабинет. Немедленно.
* * *
— Что случилось? — Кассиопея возникла через несколько минут и с любопытством осмотрела клубы дыма под потолком и Беллу, сидящую в одной ночной рубашке в кресле.
— Бабушка, — Беллатрикс поднялась и зашагала по кабинету, как тигр в клетке. — Я очень хочу понять, почему после контакта с котлом мне начали мерещиться тени?
— Тени? — переспросила Кассиопея.
— Тени, тени, — покивала Белла. — Такие неясные, зыбкие, почти незаметные, прячущиеся от прямого взгляда. Вам знакомо это, бабушка? До сегодняшнего вечера я их не видела.
— Знакомо, — согласилась Кассиопея.
— И? — Беллатрикс нетерпеливо дернула рукой. — И что тогда?
— Милая Белла, кажется, ты держала в руках предмет, напитанный кровью, болью и страданиями, — Кассиопея приподняла бровь. — Он поврежден, он потерял эссенцию, но часть неизбежно осталась. Слишком слабая, чтобы тебе навредить и проявиться, но и достаточная, чтобы не остаться совсем незамеченной. Но…
