Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Что случилось, ребята? — чарующе улыбаясь проговорила гостья.
Черти, перебивая друг друга, ввели ее в курс дела. Примерно половину рассказа занимало мое описание, характеризующее меня как прожженного мошенника, обманщика, подонка, не имеющего ни стыда ни совести. Если им поверить, то меня не стоило пускать даже в ад, ибо там я непременно продал бы все котлы на сторону за полцены. Чертовка продолжала мило улыбаться, но ее глаза постепенно меняли окраску от цвета спелой вишни до оттенка раскаленного железа. Кажется, она гневалась...
— Как ты поклялся? — мягко спросила она крупного.
Тот, запинаясь и пытаясь устоять на подгибающихся ногах, повторил данную мне клятву с третьей попытки. Похоже, бабушка не страдала излишней добросердечностью и склонностью к прощению проступков...
— Ну что ж, — чертовка пришла к определенному выводу и повернулась ко мне, — ты прошел испытание.
— Да, — кивнул я, хотя она не спрашивала, а утверждала.
— Но твои друзья его не проходили, — ее улыбка была сладкой, как отравленное вино.
— Мы не договаривались... — начал я и осекся. Кажется, я немного побледнел... Какое там "немного", судя по морозу, пробежавшему по моей спине, я сравнялся по цвету со снегом. Я заметил свою ошибку...
— Мой милый мальчик, — пальцы чертовки погладили рожки крупного, — поклялся, что мы отпустим вас, если вы пройдете испытание. Вы все.
Теперь побледнела и принцесса, сообразившая, что ей грозит. Один сенатор нисколько не отреагировал. Даже бесит подобная невозмутимость!
...Проклятье, проклятье, проклятье!!! Ну почему, почему я никогда не обдумываю все до конца! Составь я клятву как-нибудь по-другому, и все уже закончилось бы. Как говорила моя первая жена, Фарриминта: "Самое главное в договоре всегда пишется мелкими буквами внизу страницы"... Проклятье!!
— Старика я так уж и быть трогать не буду, — прошлась туда сюда бабушка, — он старый, это неинтересно...
...Наоборот, интересно. Интересно, почему это Гратона все время освобождают от всяческих неприятностей по причине старости? Так скоро я начну жалеть, что я не старик...
Услышав, что ему лично ничего не грозит, сенатор стал еще невозмутимее, хотя дальше вроде бы и некуда.
— Остается милая девочка, — чертовка, покачивая бедрами, подошла к поименованной.
— Какое бы ей задание придумать? — мучительница прижала пальчик к губам и закатила глаза. Один из чертей, кажется тот, кто привел Ану, поднялся на цыпочки (что с копытами сделать очень трудно) и что-то прошептал бабушке на ушко. Ее взгляд описал задумчивый полукруг и остановился на принцессе.
— Правда? — задумчиво спросила саму себя чертовка. — Но что это меняет? Задание, задание... — она оглядела Ану, задержавшись взглядом на белом круглом плечике (с веснушками!). Ана зарделась и попробовала закутаться получше. Попытка привела только к тому, что взгляд чертовки переместился на открывшиеся розовые ножки.
— Есть! — захлопала бабушка в ладошки. — Придумала! Замечательное задание: станцевать обнаженной перед моими мальчиками, так, чтобы им понравилось. Сделаешь, моя конфетка, и отправляйтесь на все четыре стороны.
Черти радостно загудели, предвкушая еще одно зрелище.
Я понял: мы пропали. Выполнять подобное Ана не станет даже при угрозе мучительной смерти. Подождите, подождите...
— Ваш внучек, — вмешался я в разговор, — обещал, что если задание не понравиться, то...
— ...То ты имеешь возможность отказаться, — утвердительно кивнула чертовка. — Ну так, во-первых, тебе его никто и не предлагал. А, во-вторых, если тебе не понравиться его задание. А это не его, это — мое задание. Понятно? — рыкнула она.
Понятно. Мы пропали. Подождите, подождите...
— А что, если, — озвучил я неожиданно возникшую мысль, — что, если я выполню задание за нее?
— Ну, — задумалась рубиновая бестия, — не думаю, что стриптиз в твоем исполнении понравиться моим чертикам...
— Да не стриптиз, другое задание, любое...
— Хорошо, — неожиданно быстро согласилась чертовка, — любое, так любое.
Я прикусил язык, но было поздно, она поймала меня на слове. Черти опять загудели, на этот раз недовольно.
— Ты победил его, — чертовка вытолкнула вперед крупного, — один раз, победи и второй. Теперь — в бою.
Черти уже не загудели, а просто завопили от радости. После чего быстро разбились на две группы. Кажется, у меня опять появились болельщики...Знать бы, в каком виде спорта...
— Наше любимое чертово развлечение, — прояснила ситуацию бабушка, — бой на вилах.
Она бросила мне и крупному вилы, неизвестно когда оказавшиеся в ее руках. За моей спиной приглушенно вскрикнула Ана. Еще бы: ведь она останется в полной власти чертей, если я проиграю. Скорее даже, не "если", а "когда"...
Вокруг нас с крупным образовался круг чертей, восхищенно ожидавших начала мясорубки, где я видимо, буду играть роль фарша.
— Если он тебя убьет, — коротко пересказала правила чертовка, — ты проиграл. Если же наоборот, ты проткнешь ему пузо, то тогда вы победили и вы все свободны, а нам придется искать новое место для вечеринок...Начали!
Чертовка щелкнула кнутом, или, вернее, хвостом, потому что кнута у нее не было, а хвост был.
Мы с крупным, выставив вилы, начали кружиться друг вокруг друга, хотя друзьями, в принципе, и не были... Крупный пугал меня короткими выпадами, я лихорадочно вспоминал, что в моем богатом жизненно-военном опыте хоть немного напоминает данную ситуацию. Бой на шестах? Фехтование копьем? Штыковые приемы? Все не то, не то... Опа! Крупному надоело пугать и он сделал длинный выпад с явным намерением приколоть меня к противоположной стене. Кое-как я отбил атаку, но крупный на достигнутом не остановился. На меня обрушился целый шквал молниеносных тычков, уколов и попыток огреть по голове. Я крутился как ветряная мельница, пытаясь не допустить повреждение собственной шкуры, к которой я отношусь очень бережно. Грохотали по паркету копыта крупного, шлепали мои босые пятки (кто мне дал время обуться? Даже пиджак так и висит в ванной...). Краем глаза я еще и успевал наблюдать за происходящим за пределами ринга.
Черти с правой стороны слаженно выкрикивали: "Эрих! Эрих!", хотя я им и не представлялся. Вот только ставить на меня деньги никто не собирался. Похоже в моей победе черти далеко не уверены...Чертовка сидит на стуле, нога на ногу, прихлебывая вино из горлышка, с видом зрителя на наскучившем спектакле...Гратон невозмутим, как всегда...Ана закрыла глаза руками, хотя, по моему, она подсматривает сквозь пальцы... Йэк!!
Бой был коротким. Я стиснул пальцами древки вил. Правой рукой — свои, левой — те, которые крупный вогнал мне в живот. Кровь хлынула, заливая рубашку.
Вот и окончились мои приключения... Ноги начали подкашиваться, глаза закатились...Становиться темно...Сейчас, в этой смертной темноте возникнет коридор света, и я, став легким, полечу в него... Там я увижу умерших знакомых, предков, родителей, увижу отца, который скажет...Любопытно, что он мне скажет?
Я постоял еще немного, закатив глаза и размышляя на эту тему, но, в конце концов мне это надоело. Да и коридор света появляться не торопился. Никакой темноты и ноги не так уж подкашиваются...Я разогнул колени и вернул глаза из-за лба в положенное им по закону положение. Потом взглянул вниз. С хлынувшей кровью я тоже слегка погорячился, вокруг зубьев, торчащих из моего тела, образовались всего лишь небольшие пятна крови, величиной примерно с глаза крупного. Тому уже сильно надоело стоять с вилами наперевес и ждать, когда я умру окончательно, поэтому сейчас он переминался с ноги на ногу. Я слегка пошевелил зубья вил внутри себя. Было больно (еще бы!), но не так, чтобы очень. Ухватившись поудобнее за вражеские вилы я вынул их из себя или, может, правильнее будет сказать, снялся с них. Крупный понял, что все идет как-то не так, как должно было бы, но окончательно уяснить это он не успел. Я выдернул вилы из его слабых пальцев (он, естественно, держал их некрепко, не ожидая подобного свинства от почти мертвого противника), отбросил их в сторону и, пока крупный не успел опомниться, проткнул ему пузо, дословно выполнив условия схватки. Крупный завизжал и попытался повторить мой трюк со сниманием самого себя с острого железа. Я не позволил ему этого, протащив его на вилах до стены и приколов к ней. Черт извивался и орал возмущенным голосом, явно страдая не столько от боли, сколько от неудобного положения. Я был оскорблен в лучших чувствах.
— Это нечестно! — высказал я свое возмущение в пространство. — Он не умирает!
— Конечно, — промурлыкало за моей спиной, — ты же не думал, что нас, чертей, так легко убить.
— Но меня-то убить гораздо легче!
— Однако сейчас это оказалось невозможно. Не поделишься секретом, как тебе удалось выжить?
Мне надоело смотреть на крупного, которому, в свою очередь, надоело дергаться и сейчас он печально изображал бабочку из коллекции. Отвернувшись от него я оглядел картину происходившего за моей спиной.
Болельщики, оказывается, не обращали никакого внимания на нас. Они всей толпой увлеченно гонялись за каким-то некрупным чертенком. Как можно было понять из выкриков, он один поставил деньги на меня и теперь остальные ловили его, чтобы отдать выигрыш, а заодно и выместить разочарование за проигрыш. Последнее ему как раз и не нравилось. Бегая кругами адская толпа периодически проносилась мимо Гратона, возвышавшегося, как утес над бурной рекой: спокойно и непоколебимо.
Сразу за мной стояли чертовка и Ана. Демонесса не выглядела ни расстроенной ни разгневанной...впрочем и снимать крупного с "булавки" она тоже не спешила. Принцесса была бледна как сметана, то есть до белизны своей простыни все-таки не дошла.
— Так как же ты выжил? — вернулась к животрепещущему вопросу чертовка.
— "Любой человек, которому проткнули живот, должен умереть", — бесцветным голосом произнесла Ана, — это закон.
— Да, — кивнул я, — это закон.
— О чем это вы? — растерялась чертова бабушка.
— Долго объяснять, — махнул рукой я.
Некрупного счастливчика уже поймали и колошматили под приглушенные вопли и крики: "Дай мне!"
— Хватит, хватит, — хлопнула в ладони чертовка, повернувшаяся в ту сторону, — мы уходим.
— Тебе повезло, милый мальчик, — обернулась она ко мне, — возьми от меня этот скромный подарок как победитель.
Она протянула мне прозрачный камень неприятно-мясного цвета.
— Будешь вспоминать меня... Прощай!
Чертовка обняла меня за шею и прошептала на ухо:
— А может быть "до свидания"?
Погладив меня напоследок по щеке, демонесса одним движением выдернула из стены вилы с задремавшим крупным, вскинула их на плечо как солдат винтовку и походкой модели прошла в светящийся проем в стене, где уже скрылись ее внучки. Обернулась напоследок и, послав воздушный поцелуй, исчезла в стене, задев головой крупного о косяк. Проход исчез, стена приобрела прежний нетронутый вид. Ничего не напоминало о чертячьей вечеринке, даже ящики с вином они как-то ухитрились прихватить с собой...
— Эрих! — рыдающая Ана бросилась мне на грудь. Гратон, направлявшийся в нашу сторону, остановился и деликатно отвернулся. Я, чувствуя, как на мне промокает рубашка, поднял глаза к потолку. Сейчас принцессе все равно, но потом-то она придет в себя...Если я опущу взгляд, она вспомнит об этом и довершит то, что не получилось у черта...Не поддерживаемая более простыня сползла до самых...до самого пояса, в общем.
— Ну зачем ты соглашался на этот жуткий поединок? — всхлипывала Ана, уткнувшись носом в пуговицу на рубашке. — Я так боялась... Тебя могли убить! Ты это понимаешь? Ты бы умер! Обещай мне, что никогда, слышишь, никогда-никогда больше не будешь рисковать жизнью из-за меня... Я не переживу, если с тобой что-нибудь случиться!
Внезапно я почувствовал желание последовать примеру принцессы и разреветься. За меня уже очень давно никто не беспокоился...
Часто моргая все же сухими глазами (и не забывая смотреть вверх), я гладил одной рукой по голове плачущую девушку, горячо желая ее успокоить, другой рукой...хм! Другую руку я убрал с принцессиных лопаток и для верности завел ее за спину.
— Есть предложение, — сенатору наскучило деликатно стоять в стороне и он подошел к нам, — если данная нечисть исчезла навсегда и больше не появиться...почему бы нам не пойти досыпать?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В которой наша компания неожиданно увеличивается еще на одного спутника.
— Знаете, молодой был, глупый...А в то время...лет восемьдесят назад...как раз стали очень модными татуировки. Ну, мы с друзьями по училищу и стали колоть друг друга. Кто что: один себе драконов на всю спину выколол, другой — любимую девушку...А мне понравилось, я все руки себе и исколол, все, что в голову приходило. Молодой был, глупый...Сейчас мода опять появилась, молодежь вся в татуировках ходит, а мне уже как бы и стыдно, старик ведь уже совсем. Увидит кто, скажет, вот старый пень, уже песок сыпется, а туда же, за молодыми повторяет. Всем ведь не объяснишь, что не я за ними, а они за мной...
Хорошо лежать, глядеть в небо и слушать, как Гратон рассказывает, откуда все же у него на руках такая картинная галерея. Правда, его повествование несколько отличается от того объяснения, которое он дал в проклятом доме. Да к тому же некоторые из рисунков я совершенно точно опознал, как принадлежащие к системе опознавательных картинок местного криминалитета (только не спрашивайте меня, откуда я это знаю). Так что меня терзали сомнения насчет истинности рассказа Гратона.
Вполне возможно, он просто вешает лапшу на уши...или у него очередное обострение маразма...А впрочем, неважно, у меня сейчас хорошее настроение, солнышко светит, лошадка копытами топает, а главное — никого вокруг. Ни чертей, с их извращенными развлечениями, ни террористов, ни полиции...Никого!
В поединке с чертом я конечно же проиграл бы, если бы не очередной выбрык моей родной планеты, благодаря которому нарушилось самое, пожалуй, неприятное из жизненных правил. Почти впервые в жизни нарушение оказалось на пользу.
После исчезновения чертей, которые, то ли во исполнение какого-то старого пророчества, то ли по своим непонятным правилам, убрались из проклятого дома навсегда, мы не долго размышляли. По предложению Гратона мы ушли досыпать остаток ночи (довольно короткий). Сенатор, который, по-моему, готов спать безостановочно, опять захрапел мгновенно. Ана на этот раз успокаивалась долго, а когда заснула, продолжала стискивать мою руку, выпросив у меня твердое обещание ни в коем случае не оставлять ее одну еще раз. Да мне и самому нужен был отдых. Вам бы не понадобился отдых, если бы вас пропороли вилами? По счастью, единственное неприятное последствие этого инцидента — рубашка с четырьмя дырками, слегка испачканная кровью.
Проснулись мы ( в смысле, конечно, принцесса и сенатор) настолько поздним утром, что скорее это был полдень. Пока Ана потягивалась, пока одевалась, пока приводила в порядок волосы, по ее словам напоминающие воронье гнездо, прошло около часа. Не знаю, кто такие вороны и как выглядят их гнезда, но если так, как выглядела принцессина прическа, то это очень милые зверьки (или там птички). Наконец сборы закончились и мы вышли из дома.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |