Странный приятель.3

— И все-таки, признаюсь вам благородный оу Готор, мне это не слишком-то нравится... — Который уже раз, со вздохом сказал капитан.

— Вполне вас понимаю благородный оу Маб... — Усмехнувшись, ответил оу Готор. — Это не идеальное решение, но можете ли вы предложить что-то лучше?

Старый морской бродяга, опять тяжело вздохнул, но промолчал... Несмотря на полученную после экспедиции на Тинд, приставку "оу" к фамилии — благородным он себя не слишком-то ощущал, и потому, спорить со столь важной особой как Военный Вождь Берега, старался, соблюдая максимальную осторожность.

...Хотя на душе накопилось немало... весьма нелестных слов и обо всей этой затее, и о том как в нее втянули его — капитана Маба! ...Оу Маба...

Из-за этого "оу", все и произошло. Раньше-то — он оказывается был вольной птицей! ...Хоть и стреноженной с ног до головы законами, сословными правилами, да налоговыми сборами с каждого чиха.

И чего уж там от себя таиться? — Бывало, грешным делом, смотрел на благородных, да завидовал их положению, и особенно — свободе от большинства налогов.

...Ну подумаешь — "Служба"! — Думалось ему тогда. — Что на военном корабле, что на торговом судне — дисциплина да обычаи не больно-то различаются. Везде, "матушка", как прозвали матросы боцманскую плеть — спины ласкает, да уму-разуму учит. Везде — вахта по часам, хоть в ураган, хоть в пекло... Везде — капитан — царь и бог, безраздельно властвующий над жизнью и смертью подчиненных... Да и опасностей еще неизвестно где больше. У вояк-то, сражения отнюдь не каждый год бывают. А торгаш постоянно под угрозой ходит, а пушечек-то у него на борту поменьше будет.

Опять же — у вояк, корабли иной раз — у пристани месяцами стоят, приказа ожидаючи, в то время как торговцу стоять никак нельзя — одни убытки от этого. И приходится... на свой страх и риск...

Так с какой стати он — капитан Маб, должен отдавать Королю половину кровно заработанного. А какой-нибудь капитан оу Шмаб — дай боги — десятую часть, да и то — не с основных, а с разных там "побочных доходов"?

...А вот после Тинда... Как тока схлынула эта волна празднеств да поздравлений... Вот тут-то "благородный оу Маб", и ощутил разницу.

Нет, в принципе, никто ему не запрещал благородному продолжать служить на "торговце". Просто сразу объяснили, что имеют право, "как благородного человека и слугу Короля", выдернуть его в любой момент с одного мостика, и поставить на другой. И поскольку он, Маб, человек дельный и доказавший свою немалую полезность... лучше бы ему к другим кораблям, кроме как тех, что под королевским стягом ходят, даже и не приглядываться. Адмирал оу Ниидшаа, ему это прямо сказал.

Год его на своем "Морском Гусе" держал... От третьего помощника, до капитана корабля довел, заставив все экзамены сдавать, будто мичмана сопливого. Все на какие-то "серьезные дела" намекал, которые потом делать будут... И на тебе — будто в отхожее место башкой окунули.

Нет, он Маб, никогда особо-то паинькой не был. А уж по части контрабанды... ему вообще равных мало было. — От родных тооредаанских берегов, и до островов Фесткия, скрипели таможенники зубами, заслышав его имя. Но вот к пиратам, у Маба душа точно не лежала. А вернее — ненавидел он их, лютой ненавистью.

Сколько раз убегал от этих тварей, скрывая от самого себя предательскую дрожь и слабость во всем теле... Четырежды — едва отбился. А однажды — не смог. — Раненый, в вонючем трюме больше месяца на цепи сидел, выбирая между смертью и рабской жизнью, и кабы не невиданная удача, в лице тогда еще молоденького капитана оу Ниидшии, взявшего тех пиратов на абордаж... — Не было бы сейчас никакого "капитана оу Маба".

...И вот — предложение, помочь "организовать" очередное пиратское гнездо...

И вроде ведь все разумно, все-то ему разъяснили, все-то по полочкам разложили. ...А вот не лежала у него к этому душа, хоть ты тресни!

— Дык... волков-то, возле дома прикармливать зачем? — Наконец оформил он свои сомнения, в более-менее удобоваримую форму.

— Ну во-первых — никогда не слышали такого выражения — "Если не можешь запретить — надо возглавить"?

А во-вторых — почему, после того как адмирал оу Ниидшаа, в последний раз разнес тут все в щепки, Тооредаан не включил эти острова в свои владения? — Спросил оу Готор.

— Дык... Ясное дело. — Ответил на этом оу Маб. — Кредонцы бы такое не стерпели, и на нас войной бы пошли. А нам тогда этого не надо было.

...Да ведь тока и теперь. — Немного прикинув современные политические расклады, добавил он. — Они этого дела так не оставят. — Приплывут большим флотом, и разгромят тут все!

— Вот и чудненько! — Довольно кивнул оу Готор. — Это отвлечет их от целей на побережье Тооредаана. Да к тому же — на нашей стороне будут и местные воевать. ...Адмирал рассказывал, как непросто ему в прошлый раз пришлось, а мы тут с собой еще кое-чего прихватили...

— Хм... Вы еще с этими местными, сперва договоритесь... — Усмехнулся оу Маб. — У них небось, еще после прошлой порки задницы вовсю ноют.

— Теперь понимаю, почему эту гавань зовут "Улиткой". — Задумчиво сказал Ренки. — Будто и впрямь в ее раковину забираемся...

— А ты посмотри еще на эти скалы! — Довольно лыбясь, ответил Готор. — Кажется тут и пушек не надо. Можно просто бросать с них камни, на палубы кораблей.

Да, бухта главного острова архипелага, чем-то напоминала панцирь улитки, и чтобы войти в нее, приходилось делать почти полный полукруг, по своеобразному коридору из скал и рифов. А в довершении, почти у самого входа в бухту, стояли две высоченные скалы, настолько сужающие проход, что и правда казалось будто можно перекинуть камень с одной вершины на другую.

И пусть это была лишь иллюзия — даже пуля из длинноствольного егерского мушкета, едва ли перелетела бы с одной скалы на другую, проводить сюда целый флот под огнем противника, было бы смертельно опасной затеей.

Но сейчас — форты некогда прикрывавшие этот коридор, были взорваны, а пушки забрали себе победители. Так что, пожелай и вправду кто-то из литругцев помешать входу в гавань трех кораблей под странными флагами — им и правда пришлось бы бросать камни.

Но таковых безумцев не нашлось, и корабли вошли в довольно просторную, а главное — хорошо закрытую от ураганов и штормов гавань, и бросили якоря в нескольких сотнях саженей от берега.

— Глубины позволяют подойти ближе... — Пояснил свои действия оу Маб, бывший неформальным адмиралом эскадры. — Но я этим ребятам не слишком-то доверяю. Так что лучше держать между ними и нами дистанцию, и желательно — хорошо простреливаемую.

...Вон они, как на берег-то высыпали. Облизываются небось, сволочи, на такую-то добычу... Может порты открыть, показать что у нас клыков поболее их будет?

— Не стоит. — Успокаивающе положив ладонь на руку, не на шутку разволновавшегося капитана, ответил оу Готор. — Лучше велите спустить ялик.

— Может лучше две шлюпки? Тут до берега недалеко, можно четыре дюжины матросов с мушкетами переправить...

— Нет, спасибо. Пойдем мы шестеро, ну и гребцы в лодке. ...В конце-то концов, они ведь не полные безумцы, и понимают, что сотворят с поселком ваши пушки, если с нами что-нибудь случиться.

...Да. Ренки совсем не так представлял себе пиратов. Никаких тебе ярких живописных лохмотьев и блестящего оружия. Никаких свирепых взглядов и пиратской бравады в глазах.

Скорее даже наоборот — простые фааркоонские рыбаки, на фоне этих тощих оборвышей, смотрелись бы настоящими щеголями и задирами. Из оружия — обычные матросские ножи на поясах, а взгляды, хоть и исподлобья, но не свирепые, а скорее настороженные и даже слегка испуганные.

— Приветствую вас... э-э-э... милейшие... — С видом настоящего гранда, (Ренки почему-то думал, что он будет изображать каторжника), обратился к ним оу Готор. — Чудесный сегодня денек! Не находите?

...Ответом ему было молчание. Литругцы переглядывались между собой, словно бы выбирая вожака для переговоров.

— Вам виднее... сударь. — Принял на себя наконец эти полномочия, один из толпы. Седой, но еще довольно крепкий мужчина. — Уж простите, но не признали ваших флагов...

— Ну как же... — Даже как будто растерялся оу Готор. — Вон то вон, черное, с головой красного вепря — это древний стяг рода оу Дарээка. ...Военного Вождя Берега оу Дарээка, владетеля Северного Фааркоона! А бело-сине-красный стяг — это мой, оу Готора, Военного Вождя Берега, владетеля Южного Фааркоона.

— Большая должно быть земля этот Фааркоон. — Подпустив в голос немного иронии, ответил седой. — Коли целых два его владетеля стоят рядом, и до сих пор не передрались! Даже странно, что раньше про него ничего не слышал... Издалека ли будете, благородные оу?

— Да нет, милейший... Отсюда на запад, и еще верст четыреста на север. Королевство Тооредаан. ...Надеюсь слышали про такое?

По толпе пронесся ропот, а лицо седого перекосила отчасти злобная, отчасти печальная улыбка. Однако когда он заговорил, его голос звучал довольно спокойно.

— Имели такое удовольствие... — Однако, что опять понадобилось тооредаанцам на нашем острове?

— Милейш... Сударь... — Поправился оу Готор. — По вашему разговору, я понимаю что говорю не с простым рыбаком, и потому буду обращаться к вам так. ...И коли вы хотите соответствовать данному обращению — надеюсь вам хватит любезности назвать свое имя?

— Дгай... Капитан Дгай. Или, если хотите — бывший капитан Дгай, чья нога уже больше десяти лет не топтала палубы, потому что предыдущие гости из Тооредаана, сожгли его корабль.

— Ну, поскольку я сильно сомневаюсь, что это была рыболовная шхуна, или купеческий корабль — извиняться за это я не стану. ...Однако, сударь, полагаю наш дальнейший разговор будет лучше вести, под какой-нибудь крышей, и за бутылочкой вина. Осень — а солнышко-то печет немилосердно!

— Предоставить крышу, я вам смогу... — Усмехнулся Дгай. — А вот вина, наш остров не видывал уже давно...

— Я это предчувствовал... — Усмехнулся оу Готор, делая знак матросам оставшимся в ялике.

-...рыбу ловить... — Горько усмехнулся Дгай, разливая по бокалам уже третью бутылку. — Видно не обходили вы наш островок кругом, сударь... — Там дальше — сплошные скалы, буруны, да течения. Прибой такой, что даже бревна в щепки разносит, а уж стоит лодочке выйти... Раньше-то это нам всегда защитой было, можно было за спину не оглядываться, вражеского десанта ожидаючи. А теперь...

Только вот в бухте нашей и можем рыбку половить, да всякую дрянь морскую со дна подымать, так что живем мы тут, по большей части впроголодь. Там вон, изволите видеть — скалы сплошные. Огородик-поле, конечно можно разбить... Да только налетит ураган, да все соленой водой зальет... И сиди без урожая. Оттого-то, мы издревле морским промыслом и занимаемся... А нас за то — бьют нещадно!

А последний раз особенно досталось... Спаслись тока бабы да детки малые, да те, кто вовремя поняв что битва проиграна, сумел за ними в скалы сбежать. ...В скалы-то ваши сунуться не посмели. Зато тут на берегу, все в мелкие щепы разнесли. От корабля, до малой лодочки. От фортов на берегу, до распоследнего нужника!

— А почему бы вам не быть просто моряками? — Слегка запальчиво спросил Ренки. Пусть Готор и просил его быть сдержанным, но постоянные жалобы на "злодейства" тооредаанских моряков, ему уже изрядно надоели. — Могли бы зарабатывать свой кусок хлеба честно!

— Заработать то тот кусок можно... А как его семье переправить? — Сами небось видели, в наши края, без лишней надобности никто не поплывет. Либо с севера, либо с запада, по чистой воде обходят. У меня сейчас два сына где-то там... — Дгай кивнул головой в сторону моря. — На кораблях ходят... коли живы еще. Может они там в золоте купаются, да только ваши корабли тут первые за три года, и нам тем золотом брюхо не набить...

— А что другие острова? — Поинтересовался оу Готор.

— Да... — Махнул рукой Дгай. — Где лучше — где хуже, а в основном так же. Там где лучше — и без нас народу хватает, а где похуже... — нас тем более не ждут. Так судари, и мыкаемся.

— Значит — снова в море выйти не откажетесь? — Усмехнулся оу Готор.

— Смотря зачем... — Осторожно ответил Дгай. — Или вам и впрямь, матросы нужны?

— Угу... Те кто и с парусами, и с мушкетом, и тесаком или протазаном, обращаться умеет.

— Ага... То-то я гляжу...

— На что?

— Да как вы на берегу, вшестером стояли... Ох не армейские это, уж извините сударь, повадки! Да и щас, вон, как сидите... Спины друг дружке прикрываете, да на все стороны зыркаете. Разбойничьи у вас, уж извините, сударь, повадки.

— Все мы иногда... знаете ли... бываем. Лично я этим не особо горжусь, но приходилось мне и на каторге бывать... И не только мне. Но теперь — все будет честно и законно. — Тооредаан воюет, так что это будет не пиратство, а вполне честная и благородная война..., с каперской грамотой, от самого Короля, в кармане. Так что — для тех кто поумнее, эта война еще и выгодной может стать!

— И с кем, позвольте спросить воюете? — Усмехнувшись, поинтересовался Дгай.

— В основном с Кредоном... — Честно ответил Готор.

— Кредоном? — Даже поперхнулся вином Дгай. — Мы даже когда в силе были, предпочитали с ним не связываться! Уж коли вы нас, тогда раздолбили, то Кредон тут камня на камне не оставит! И никакая королевская грамота, нас не защитит!

— А пушки защитят! — С нажимом ответил оу Готор. — Там, в бухте — один из кораблей, под завязку забит продовольствием — вашим бабам да детишкам — на год хватит!

А во втором — пушки... Да не те что у вас тогда были — столетней давности. А самые новейшие, ихз королевских мастерских. А к ним — запас пороха и ядер изрядный, от любого флота обиться можно.

Так что выбирайте — либо снова, с голодным брюхом на горизонт глядеть. Либо — заслужить право на сытую жизнь, с оружием в руках.

— К тому же, сударь... — Самодовольно добавил Ренки. — Кредон нынче не так уж и силен. — Про Тинд слышали? — Нет больше Тинда, одни развалины!

— Один корабль, значит, продовольствием набили. А второй — пушками, да припасами к ним... — Задумчиво пробормотал Дгай, словно бы и проигнорировав похвальбу Ренки. — Я так понимаю, сударь, что неспроста так вышло?

— Естественно. — Кивнул Готор. — Я побеседовал... со знающими людьми.

— А в третьем кораблике что?

— Пока еще просторные кубрики, ждущие кто бы их заполнил... И такие же трюмы.

Конечно — переговоры на этом не закончились. Было еще немало бесед и с авторитетными "капитанами", и "mitingi", на которых Готор произносил речи перед толпами жителей, и раздача "подарков" в виде мешков с зерном, и даже участие в организованных местными танцах и пьянках. ...Жуткая отрыжка, после местной тростниковой самогонки, долго еще потом мучила благородных Вождей Берега, но кажется местные ей особенно городились.

Прошло не меньше трех недель, прежде чем, худо-бедно, удалось убедить большинство жителей Большого и окрестных островов, в том что тооредаанским чужакам можно доверять, и выбить из них согласие начать строительство фортов...