С этими словами он развернулся и отдал несколько команд своим ученикам на эльфийском, я разобрала только что-то о 'выборе оружия на свой вкус' и один за другим молодые эльфы исчезали в соседнем зале и выходили оттуда уже с разными мечами в руках.
Я же пыталась вникнуть в суть написанного на стене, когда в двери вошли еще четыре фигуры, закутанные в черные плащи. Они, скрестив руки на груди, в полном молчании пересекли разделяющее нас пространство, но при виде их все ученики, пришедшие на тренировку, вдруг заулыбались. Один из них гордо откинул капюшон, и я увидела холодные темно-серые глаза. Эльф был высок и чуть шире в плечах, чем его сородичи. У него было такое же волевое лицо, как и у Танарта с резкими скулами и я уловила в них большое сходство. Все четверо коротко поклонились, приветствуя своего тренера, но тот только мрачно кивнул и внезапно схватил этого сероглазого эльфа за руку.
— Это еще что такое?, — резко спросил Танарт, и я увидела грубо нарисованную черную птицу на тыльной стороне кисти ученика.
— Я понимаю их, — тренер кивнул на его друзей, — Они еще неразумные юнцы, но ты, Фердис! Ты же один из лучших! От тебя я не ожидал такой глупой выходки. Ты же со мной одной крови! Мой родной племянник!, — отчитывал тренер своего сероглазого родственника.
— Стереть немедленно, — тренер указал ему на хеларис, затем окинул взглядом остальных эльфов в черных плащах, — Всех касается, — коротко отрезал он.
Телендиры со вздохами поплелись мыть свои изрисованные руки.
Тренер провожал их укоризненным взглядом.
— Мечтают стать таши-нандирами, — он презрительно оглядел их самодельные плащи, его ученики столпились у входа, наступая друг другу на подолы и тихо ругаясь, — Кто бы на их месте не мечтал? Даже я мечтал в свое время. Но такой дар бывает у единиц на тысячу. Ты уже все прочла?
Я смущенно опустила глаза.
— Еще нет...
— Тогда поторопись, — Танарт развернулся и подошел к одному из учеников, внимательно разглядывая его боевую стойку.
— Эй, фольб!, — услышала я вдруг за спиной резкий окрик.
Оглянувшись, я снова увидела этого гордого Фердиса, вытиравшего мокрые руки о край своего плаща.
— Я к тебе обращаюсь, малявка, — его голос был вызывающим и не терпящим возражений, — Принеси-ка мне облегченный полуторный меч с долом и крестовидной гардой.
Его друзья, уже отмывшись, и поснимав свои плащи, собирались вокруг него и следили за мной с ехидными улыбочками.
С каким долом, с какой-такой гардой? Я бросила на эльфа растерянный взгляд, попутно отметив, что плетки при нем не было, с помощью которой он мог бы 'заставить меня лучше усвоить свои ошибки'. Оставив чтение, я обреченно пошла в оружейную, пребывая в полной уверенности, что сегодня мне снова крепко достанется только теперь за мое невежество.
Эльф, находившийся там, только надменно фыркнул в ответ на мой вопрос и исчез в дверях с тяжелым на вид мечом с дыркой по всей длине, взмахнув им перед самым моим носом. Они явно не привыкли к тому, что фольбы начали с ними разговаривать. Вряд ли темные эльфы относились ко мне как-то по-другому, чем ко всем несчастным людям, заточенным здесь, даже после предупреждения Танарта.
От разнообразия клинков на огромных тяжеленных стойках глаза разбегались в стороны, но я довольно быстро отыскала точно такой же здоровенный меч, и поволокла его из оружейной, держа обеими руками. Что-то он не был похож на облегченный.
Телендиры хоть и засмеялись, видя, как тяжело волочу я оружие, но сероглазый, кажется, остался доволен.
— Ты смотри, она даже угадала. Будет теперь кому таскать для меня оружие...
— Фердис!
Тот осекся на полуслове и даже чуть вжал свою голову в плечи от громового голоса Танарта.
— Иди и сам возьми себе меч в оружейной. И сделай-ка сто отжиманий, тебе во вред не будет.
Ухмылка моментально съехала с его губ, и молодой эльф без всяких разговоров и препирательств тут же исчез на складе оружия.
Тренер подошел ко мне и, взяв за локоть, отвел в сторону.
— Марта, не позволяй ему так с собой обращаться.
— Но что же мне при этом делать?
— Огрызайся. Нахами ему как следует.
— Чтобы тут же получить в зубы?
Танарт расхохотался.
— Ладно, я все же научу тебя постоять за себя!
— Танарт, расскажите мне лучше об оружии и доспехах, пожалуйста? Я не из-за них прошу..., — сказала я, скосив глаза на молодых телендиров, — Мне и правда интересно.
— Ну, если так, тогда пошли в оружейку. Я тебе все покажу, — он сделал мне знак следовать за ним.
Проходя мимо тренирующихся эльфов, которые в основном делали быстрые красивые движения и взмахи длинными мечами, Мэльир вдруг резко повернулся к своему племяннику.
— Что это за стойка, Фердис?
Тренер сделал неуловимое движение ногой, и молодой эльф грохнулся на пол, подняв облако опилок. Меч тяжело бряцнув, рухнул рядом с ним.
— Следи за левой ногой!
— Да, Танарт, — эльф поднялся, стряхнув опилки, подобрав оружие, и занял низкую боевую стойку, затем тщательно проконтролировал положение каждой ноги. Тренер опять чуть нахмурился, но сказал:
— Продолжай.
Я увидела, что Фердис как-то странно смотрит мне вслед, видно было, что он совершенно не понимал, что я тут вообще делаю, и почему тренер так возится с жалким рабом.
В оружейной Танарт показал мне всевозможные виды оружия и рассказывал об их силе и назначении. Любимым оружием эльфов были, конечно же, мечи всех форм и видов. Поскольку именно лезвием можно было наносить быстрые смертельные удары, не затягивая мучения противника.
Клинком называлась рабочая часть меча, лезвием — только заточенная сторона, обухом — не заточенная. Также имелся эфес, на вершине которого находилось яблоко — или навершие, предназначенное для удержания. Долом назывался желобок по всей длине клинка, для облегчения оружия. Чтобы руки при ударе не соскользнули на клинок — у всех мечей имелась гарда. Но у некоторых видов сабель ее не было, они предназначались для режущих, а не колющих или рубящих ударов.
А с доспехами и вовсе разобраться было довольно сложно. Кирасы, кольчуги, пластины и латы из всевозможных сплавов имели самый разный запас прочности и слабые места. Пластинчатый доспех, к примеру, можно только прорубить, независимо от сплава, колющие удары имеют обыкновение соскальзывать, но для этого нужно, кроме недюжинной силы еще и умение.
— Мой двуручный меч, который я зову 'Танцором', — рассказывал Мэльир, — Предназначен как раз против тяжелых рыцарей в полных латных доспехах. Навершие было немного утяжелено для работы мечом с лошади, это противовес, чтобы было легче поднимать клинок для нового удара. Самый большой урон наносят именно тяжелые мечи и булавы с боевыми молотами, но они значительно снижают скорость атаки из-за своей тяжести.
— Значит, Вы хорошо владеете всеми этими мечами?, — я в удивлении окинула взглядом внушительный арсенал.
— Я искусен в бою с любым оружием, моя милая Марта!, — улыбнулся Танарт, — Я могу убить одним ударом даже голыми руками. Но наиболее полезен в ближнем бою с латниками, проламываясь через их ряды или в конном бою. Но давай-ка попробуем твою руку, — тренер подошел к одной из стоек и взял самый простой длинный меч.
Он положил толстый деревянный брусок между двух стоек и, протянув мне клинок рукоятью вперед, продолжил:
— При ударе рука должна чувствовать наименьшее сотрясение! Попробуй нанести рубящий удар серединой клинка, затем ближе к острию и, наконец, самым кончиком лезвия, ты и сама почувствуешь разницу, затем скажешь мне, как сбалансирован этот меч.
В его могучих руках оружие казалось легким, как перышко, я же едва оторвала его от земли. Клинок в руках двигался очень тяжело, замахнувшись и чуть не потеряв равновесие, я с силой рубанула по деревяшке, но удар получился кривоват, сделав на ней только глубокую зарубку, сбросив ее со стоек.
— Линия удара слишком велика, — тренер снова водрузил брусок на прежнее место, — Чтобы разрубить брусок ты делаешь замах чуть ли не из-за головы, посмотри — ты ведь так теряешь равновесие! Попробуй ухватить чуть ближе к навершию, а центр удара сместить немного дальше, и короче замах! Крепче держи рукоять! А не то сломаешь себе пальцы.
Он поднял мою руку на нужное расстояние и отошел в сторону.
Я сжала рукоять во вспотевшей руке так крепко, как только могла. Клинок свистнул передо мной, с упоением рассекая воздух, прямо как в руке воина темных эльфов и вошел в деревяшку, как в подтаявшее на солнце масло едва ли не самым кончиком клинка. Две половинки упали к моим ногам. Туда же полетел и меч. Я тихо ойкнула.
Кисть руки теперь просто горела, пальцы побелели от напряжения, я принялась разминать их, сжимая и разжимая кулак.
Тренер довольно кивнул.
— А это, оказывается, не так просто, — сказала я.
— А что же ты хотела? Владение мечом — требует немалого умения. Всегда именно так и сжимай рукоять, рука прилегает к ней так плотно, что меч должен казаться ее продолжением.
Он положил на столбики еще одну деревяшку потолще и подобрал меч, вернув его в мою руку. Затем встал сзади, сжал мои пальцы вокруг рукояти и сильно надавил, зафиксировав кисть. Я только стиснула зубы. Наши руки поднялись в очень коротком замахе, я подумала, что этого возможно недостаточно, чтобы разрубить такой толстый брусок, но тренеру я доверяла. Резкий удар вниз, почти что самым острием клинка, и две половинки упали в опилки. Я почти не почувствовала самого удара, так плотно наши руки держали меч, с такой силой обрушилось оружие на цель.
— Ну, как?, — спросил он, отпуская мою руку.
— Я поняла теперь, — на моей правой руке пальцы разгибаться отказывались в принципе.
Мэльир улыбнулся и, взяв у меня клинок, вернул его на стойку.
— Ну, с оружием, я думаю, мы на сегодня закончили, — одобрительно сказал он.
У меня против воли вырвался вздох облегчения, но оружейник только хитро подмигнул мне:
— Не переживай, мы только начали. Ну а теперь бери любой меч для веса и несколько кругов по залу бегом!, — он кивнул в сторону одной из стоек.
Я, быстро выбрав для себя какую-то саблю полегче, побежала по залу, крепко держа ее в руках.
А затем еще несколько долгих часов он обучал меня искусству боя без оружия, делая только короткие перерывы для отдыха. В эти по-настоящему счастливые моменты я лежала, тяжело дыша и истекая потом, распластавшись на опилках, а он даже не присел, гоняя своих новобранцев. Я только и слышала: 'Твоя рука слишком высоко! Почему у тебя корпус развернулся? Делай сальто повыше! Как-как — ноги кто будет подбирать? Это что еще за коряга? Убери ее и выставь руку, наконец! Скажи мне сам — где у тебя дыра в защите?'.
С одной стороны он не очень-то щадил своих телендиров, но был очень умелым тренером, превосходно знающим свое дело, и они слушались его беспрекословно. Одобрительного кивка удостаивались совсем немногие из его подопечных. Но я разглядела и нечто другое — за суровой маской жесткого тренера, скрывалось очень чуткое сердце. Он искренне переживал за каждого из учеников и никого не давал в обиду. Танарт также никогда не позволял себе кого-то унизить и не терпел подобного в своем присутствии.
Даже став данаари, эльфы не переставали считать Танарта своим тренером, после испытаний и получения ранга их учили другие Мастера-оружейники из числа тауронов, но они все также беспрекословно слушались Мэльира.
Он всегда возвращался со словами:
— А это еще что? Не лежать! Один круг по залу шагом!, — и все начиналось снова.
Об его стальные мышцы можно было отбить все руки и ноги! Победить его в бою в ближайшую тысячу лет мне не улыбалось. Удары руками и ногами так же приходилось тщательно ставить и отрабатывать. Он сам и выступал для меня в роли мишени, но пробить такую скалу моим дохлым худым кулаком было просто невозможно. Еще перед началом он на полном серьезе предупредил меня: 'Бей вполсилы, не сломай себе руку'. После первого удара, я поняла, что это был весьма ценный совет.
Хуже всего была растяжка. Тянул он жестко, сказав только, если будет больно — хлопнуть по земле. Но, посадив на шпагат, тренер прижал меня своим корпусом сверху и стоял так пока мои похлопывания по земле переходили в яростные удары. Отпускал только, когда я с тихим стоном начинала колошматить руками о настил и сдавленно кричала: 'Все, больше не могу!...'. Я теперь понимала, почему юные ученики были такими гибкими и без труда садились на любой шпагат.
После первой тренировки я едва доползла до своей комнаты. Какой там ужин?! Упав лицом куда-то в направлении кровати, я впервые в своей жизни спала так крепко, что меня не разбудили бы и рушащиеся на голову стены.
На тренировки я ходила почти каждый день. Все мое тело болело от малейших усилий, руки тряслись после меча, а в правой, что превращалась в одну сплошную мозоль, вообще ничего не держалось.
Диона, даже спросила меня как-то за ужином:
— Ты разве левша?
— С некоторых пор, — ответила я, пытаясь зачерпнуть ложкой хоть немного похлебки.
— Выглядишь так, как будто упала...
Ага. Подумала я. Раз пятьдесят сегодня. Из них сорок восемь меня уронили.
В редкие минуты отдыха перед глазами так и плясали всяческие клинки и огромные кулаки Танарта — стоило только закрыть глаза.
Взгляды рабов становились все злее, я встречалась с ними только за трапезами и некоторые женщины считали просто своим долгом кинуть мне в спину какое-либо оскорбление.
Но как только я снова входила на тренировки — все это и весь мир вне зала просто переставал существовать, проходила вся боль, и забывались все обиды, все печали. Я поняла, что даже забываю здесь о своей любви к эльфийскому принцу, что впрочем, не мешало моему сердцу напоминать мне об этом вне зала. На тренировках у сердца биться в другую сторону времени не оставалось. Только физические нагрузки.
Это было не просто спасением для моего страдающего сердца, но и просто начало мне нравится! Я поняла, что мне очень хочется позаниматься в зале, вместо уроков эльфийского, на тренировки я всегда ходила с немного большим удовольствием, о чем, конечно, перед Тариэлем благоразумно помалкивала. Дадарил откровенно презирал все эти 'размахивания мечами', хотя и признавал это умение большим искусством.
Рука казалась слишком легкой и пустой без меча, а тело просило хорошей разминки уже каждый день. Да, были синяки и немало, была и боль и травмы, но недалеко от Франиртила был маленький храм жреческой семинарии, где молодые жрицы также тренировались лечить раненых телендиров. Ришы хоть и обучались в Ореноре, но лучшего места, чем Франиртил для наработки их навыков было просто не придумать! Где же еще они могли учиться исцелять, иногда за целый день им даже не доводилось присесть, так много было ран, ушибов и растяжений. Им явно не доставляло удовольствия лечить раба, но приходилось.
Упражнения эльфов с клинками для меня перестали быть 'красивыми движениями'. О, это без сомнений, было очень красиво, но теперь я знала название почти каждого финта, зигзага, кругового вращения или восьмерки, их было столько, что на перечисление с описанием уйдут многие страницы. Мне очень нравилось наблюдать за тренирующимися эльфами, их легкими, искусными движениями и настоящее восхищение во мне вызывало мастерство Танарта. Дыхание замирало, когда он, взяв в руки меч, показывал очередной финт, я, открыв рот, смотрела, как двигаются его стальные мышцы, как его пальцы сжимают эфес оружия, как лезвие в замедленном темпе лихо очерчивает очередную дугу.