Цикл "Попадалово". Книга 1. Право на жизнь

— А учителя?

— Тоже исчезли.

Усилием воли блокирую трансформацию, сесть, вдох-выдох, вдох-выдох.

— Успокойся, Яна, тебе лучше остаться дома, — Тарин категоричен и напорист.

— Уж не ты ли меня остановишь? — поворачиваю к нему синюю морду, дёргается, ушастик! Дёргайся, дёргайся, забыл, как миленько я выгляжу? Может он и забыл, что я не реагирую на магию, а я вот помню, откатик обещаю всем желающим. Да и неизвестно, какие ещё свойства прорежутся у миа Яны в форс-мажоре.

Славка влетает в столовую, отсылает всех слуг в их домик, чтоб под ногами не путались. Живенько облачаюсь в дорожные брюки, натянуть кроссовки, берём рюкзаки, в свой я запихнула спецназовскую аптечку, спирт, вату, бинты, воду. Дедов трофейный "риверс-бульдог" под дамскую ручку — в кобуру стволом назад, кобуру на плечо под куртку, пачка патронов в боковой карман. Стреляю я так себе, но напугать напугаю.

Славка вооружается каким-то странным автоматом, Орон уже готов и стоит со своим мешком у входа в подвал, он расслаблен и невозмутим.

Славка в последний раз пытается меня остановить.

— Отвали, я сказала! Не забыл, что я магический откатчик? А если вам прилетит от магов чем-то убойным? Расслабься, ты меня первый год знаешь, что ли? Я ж не буду лезть впереди батьки в пекло! Тут магов на сэмэ квадратный как собак нерезаных!

Перемещаемся в подвал и спустя пару секунд стоим на площадке башни — горы, горы кругом и ледяной ветер.

Беата лежит в гостиной на диванчике. Она легко дышит, но на сон это не похоже. Это состояние вообще ни на что не похоже. Трое слуг в отключке лежат у стены на одеялах, в дальнем углу комнаты явно труп, очень уж странная поза для живого организма. Над живыми уже колдуют два целителя.

— Живых свидетелей нет, магических следов тоже нет, охрана за дверью, и они все живы, — Тарин точен в докладе... Орону?!

Наш ниндзя молча осматривает помещение, не сходя с места.

Мой порыв войти тут же пресекается с двух сторон охраной.

— Ему нельзя мешать, госпожа, — почтительно говорит старший.

Скрутив внутри себя порыв действовать, замираю в проеме двери.

— Миа Яна, войдите, — машет Орон и протягивает на ладони кулон — желтоглазую пуму.

— Ваш внук сопротивлялся, видите разрыв цепочки, кровь на полу, найдём владельца магией крови.

— А если эта кровь с трупа?

— Нет, у того свёрнута шея.

Тарин аккуратно промокнул кровь куском гобелена, жестом выслал всех вон и куском угля начертил непонятный рисунок на полу. Некромантия в чистом виде, или как они тут это называют?

Закрываю глаза: вдох-выдох, вдох-выдох и подхватываю на руки упавшего сверху Василиска. Помоги, малыш, куда утащили наших детей? Полупрозрачный зверёк обессилен и, похоже, на последнем издыхании! Рву с плеч рюкзак, амулет этот чёртов, где-то же я его видела!

Есть! Ошейник обнимает шею Василиска, и зверь обретает плоть, смотри, хозяйка: цепь ярких образов проносится перед сомкнутыми веками.

— Орон! Василиск показывает напавших, смотри сам!

Ниндзя хватает зверька, замирает на пару секунд и тут из центра рисунка восстаёт призрачная фигура эльфа-учителя. Призрак не разговаривает, только жестикулирует, и я вижу, как мрачнеет Орон, как твердеют скулы у Тарина.

Василиск рвётся из рук и притаскивает из угла джинсовую туфельку Сэнны, и вот тут я, теряя последний контроль над собой, втягиваю ставший горячим воздух обеими ноздрями. Я слышу запах вторгавшихся, не чую, я его слышу, как шелест мёртвых листьев по каменному полу старой башни, ещё мгновение усилия... и я их увижу! Вот они, серые тени на белом фоне крепостной стены, ахает Тарин, хватает меня за полу куртки Орон, матерится Славка, уронивший на ногу автомат!

Мы стоим на крепостной стене, а внизу прямо под нами в ворота замка въезжает конная кавалькада, пипец!

— Яна, замри! — шёпотом орёт Тарин. Замираю, как цапля, на одной ноге, фигасе, что я умею! Или это не я? Орон быстро проговаривает какую-то фразу и мир вокруг меня посерел.

— Тихо всем! — тоже шёпотом рявкнул Орон,— Яна, немедленно назад!

Скручиваю ему синюю чешуйчатую фигу, щаз-з-з! Там, внизу, наши дети, перекинутые поперёк этих долбанных сёдел! Да я их одними руками порву, гадов!

Славка перехватывает меня за ворот:

— Спокойно, мать! Сейчас всё тебе будет,— он осаживает меня вниз и назад, как бешеную собаку.

Моих закипевших мозгов всё же хватает на то, чтобы остановиться. Понимаю, выручить выручим, но и узнать причины нападения и заказчика тоже важно. Закусываю синюю чешую кулака от злости — а то они уже не знают по этой сучьей крови, чья это работа! Но молчу. Стоим на этой сволочной стене, укрывшись за неровными выступами и ждём. Куда потащат пленников?

Завёрнутых в какие-то тряпки безжизненных фигур всего две, значит, учителей нет в живых? Или наших детей уже порешили? Ага, тащат их в подвал и это точно дети. Орон плавно поднимается в воздух, Тарин держит четыре метальных ножа между пальцев согнутого "лапой тигра" кулака и, шепча, выпускает их в полёт, четверо конвоиров мягко оседают на плиты двора. Остальная кавалькада только спешивается, более десятка запылённых мужиков вдруг застывают статуями! Орон побледнел, выгнулся вправо, коснувшись локтём земли, и два бесчувственных свёртка опускаются у моих ног.

Бросаюсь к детям со всех ног и только благодаря этому порыву, Орон и остальные остаются невредимыми — ко мне несётся сизое облако, оставляющее дымный след! Магия! Из проёма двери надвратной башни вываливается тёмная фигура — маг, будь он проклят!

— Славка, бери языка!— ору, как оглашенная.

Из того же дверного проёма выпрыгивает лучник, ещё один!

Риверс-бульдог коротко гавкает в руке — промазала раз, второй! Да ты что, заговорён, собака?! И тут случается ожидаемое и приятное — пуля рикошетит от кирасы и входит под левую скулу второму лучнику, а первый, ушибленный магией, валится вниз со ступенек лестницы.

Меня всё же достаёт стрела, скользнувшая вплотную к предплечью, разрывая ткани, больно-то как! Славка срезает шустрика короткой очередью, а что касается меня... болевой шок мешает адекватно оценивать происходящее, но всё же каким-то зрением вижу, как медленно поворачивается Славка и валит прикладом какого-то коротышку, как Орон пеленает мага, снова слышу короткие очереди и отрубаюсь.

* * *

Открываю глаза, слава богу, надо мною трое — Васька, Славка, наша девочка. Беата где?! Славка машет успокаивающе — все здесь! Орон?! Жив, слава богу. А учителя? Тарин мрачнеет, мне всё понятно и без слов, орчанка и эльф... Вот сволочи!

— Вставай, мать, я тебе кое-что вколол, до дому хватит, уходим отсюда, — Славка подхватывает мой рюкзак, — все разговоры дома.

Обнимаю детей левой рукой, бледные до синевы, заострившиеся лица, но они живы! Беату держит на руках охранник, она слаба, но тоже жива. Ничего, попытаем языка, я этого мага лично в мелкую лапшу нашинкую синими коготками! А виновники вместе с заказчиками кровью умоются — обещаю!

— Уходим ко мне! Орон! Мага в мою лабораторию. Позже я вскрою его блоки, посмотрим, как магия разума сработает. Лёгкой смерти я ему не обещаю. Ставь ловушки на звук, движение и кровь этого недоноска! — Тарин пинает бесчувственного мага под ребра.

Склоняюсь над магом, красивое орочье лицо, густые тёмно-золотые волосы, сколько же тебе заплатили, нелюдь, и кто?

— Не очнётся эта сволочь не вовремя?

— Нет, Яна. Он в глубоком стазисе.

Сухая заморозка, блин.

Тарин закончил построение телепорта:

— Все уходим!

Перемещаемся прямо в столицу, детей в ванную и отдыхать, меня — страдать в гостиную, рука зверски болит. Славка метнулся в наш дом, притащил чистую одежду ребятам, наш Бенгуст сунул ему корзину фирменных пирогов с мясом. Беата вымыта и спит под восстанавливающими чарами, два целителя от неё не отходят.

Оба мага мгновенно усыпили детей, с ребятами всё более-менее пристойно, а вот Беате, похоже, досталось. Бледно-зелёное лицо, странно истончившиеся пальцы, меня опять скрутила злоба, узнаю кому "спасибу" сказать, живьём изжарю в подсолнечном масле гада!

Сквозь бежевую повязку проступает синяя кровь, Беатины лекари заинтересованно скашивают завидущие глаза, ну да, кровь у меня синенькая, как баклажан. Итак, наших ребят усыпили, значит, маги с Ороном во главе выяснили всё интересное и, смею думать, полезное. Нет, ну как рука болит, и температура поднимается, чувствую.

Пленного орка переместили в лабораторию и, думаю, уже распяли на столе. Ещё при мне ему в пасть вставили деревяшку, зачем? Отделить сознание от боли не получается, хожу по гостиной, как заведённая, баюкая перевязанную руку, это только в книжках "про ельфов" оборотни вылечиваются, перекидываясь в звериный облик и обратно. В моём случае приходится обходиться стандартными средствами — перевязка и не слишком часто обезболивающее.

Вот проклятье, я скоро эмаль с зубов и керамику с мостов до металла сточу, что же они там так долго мага допрашивают, пойти помочь, что ли — напильником по орочьим красивым зубкам?

Неслышно на пороге материализовался Орон, вот же эльфяка чёртов, не ходит, а крадётся, аки тать в нощи.

— Ну, что наш пленник?

— Наш пленник рассказал всё, что знал и попросил лёгкой смерти.

— И ты позволил ему просто так помереть?

— Он жив и будет жить, сколько ты ему разрешишь.

— Кто осмелился покуситься на ребят?

— Граф Ориэл-младший. Тебе ни о чём это не говорит?

— Какой ещё Ориэл?!

— А тот самый, что тебе зелье подчинения намешал. В академии.

— Что?! — начинаю тихо сатанеть.

Значит, граф Ориэл-младший, этот супер-пупер-мажорчик с последней парты решил достать старушку не мытьем, так катаньем, что ли? Бред. Быть такого не может.

— А отчего же его сиятельство не воспользовался арбалетом, например? Или неопознанной стрелой из неопознанного лука? Орон, тебе не кажется, что официальная версия звучит по-дурацки? Ну что ему до меня, графёнку этому? Не верю! Вот стреляй меня из поганого веника — не верю и всё.

— Поверьте, миа Яна, я спрашивал хорошо. Набрали случайных наёмников, наняли небогатого мага и решили поторговаться со старухой, ты нам — требуемое, мы тебе — похищенных. Наёмникам обещано четыре унции вашей крови. Никто не предполагал наличие друзей-магов у вас, миа Яна, а также того, что вы способны перемещаться на "запах мыслей", как сказал ваш Василиск. Никто, в том числе и мы с Таром. А ведь магией вы не владеете.

— Думаю, все вы помешаны на магии стихий, а как насчёт магии энергий? — встревает Славка.

Орон и господин тен Ферри снова ломают голову над очередной идеей учёного фанатика, а вот мне покоя не дают эти гримасы наших эльфов во время беседы с призраком покойного учителя Утороми. Отчего же обоих перворождённых так колбасило? Что поделать, недоверчивая я старуха. Неправильная. В одном ли графе тут дело? И не торчат ли из этого эльфийского капюшона уши родственничков покойного Эрика Большой Задницы?

Тар категорически отрицает мои предположения, этот белый замок не замок вовсе, а охотничий домик графов Ориэл, можно сказать, приложение к фамильному гнезду, но давненько заброшенный хозяевами — слишком далеко от столицы. Самого графёнка там не оказалось, но он намерен прибыть в этот сучий домишко не позднее завтрашнего утра.

— Откуда дровишки? — интересуюсь я кровожадно. Эльф вскидывает глаза недоумевающе, и Славка переводит:

— Откуда информация, Тар?

Тарин мрачнеет, Орон снова стискивает зубы:

— Утороми сказал.

— Вряд ли графёнок там появится,— я снова баюкаю онемевшую от мазей руку, — не думаете же вы, что нападение осталось незамеченным?

— Да там и живых-то не осталось, миа Яна. Весь десяток мы прикончили сразу, как только вы и Слав разделались с лучниками.

— Не бойсь, Тань, весь гарнизон вырезан под ноль, вместо наёмников там наши эльфы под личинами наёмников, встретим графа, как полагается. Он у меня кровью харкать будет.

Вот тебе и затюканный интеллигент, где он так с автоматом навострился? В армии не служил, не воевал... А, впрочем, что я знаю о единственном друге, кроме того, что он — друг мой преданный. Где и в каких местах он своей математикой занимался?

Граф прибудет завтра, какое облегчение, я этого красавчика лично на ноль помножу, Славка вставляет мне в рот зажжённую сигарету — кури уже, старая подруга, в две затяжки сам выкуривает благороднейшую турецкую сигарету, ну и денек, мать твою!

Сэнна меня очень тревожит, каково малышке было пережить похищение, боль, ужас. Васька человек взрослый, а вот детишке нашей весело было. Шок, потрясение, предполагаемая смерть бабки, ранение обожаемого Вацлава тен Аори! Васька рассказал, что девчонка колданула что-то немыслимое, после чего предводитель этих сволочей встать на ноги не смог, и его погрузили на лошадь, как мешок. Прочие зольдатики трогать юную магичку остереглись, просто накрыли малышку плащом и так везли свёрнутую, как ковёр.

* * *

Теперь всем отдыхать! Васька и Сэнна под надзором бдительных лекарей, как и Беата. Мы со Славкой телепортом отправились домой. Экономка ахнула при виде моей перекошенной от боли физиономии, но деловито размотала повязку, её молоденькая помощница Ата уже тащит тазик с тёплой водой и при виде синей крови едва не роняет ёмкость на ногу Сане. Глаза у неё сделались большие и перепуганные, так что экономке пришлось резко встряхнуть девчонку:

— Ата, немедленно возьми себя в руки!

Сана просто сокровище, мгновенно появились на свет баночки-склянки с непонятным, резко пахнущим содержимым.

— Это сильная заживляющая мазь, госпожа, — в дверь просунулась насупленная рожа одного из близнецов-сторожей и рука с горшочком мази, — проверено на себе.

Славка благодарно кивнул и вышел вон, жестом выслав всех отдыхать, время к вечеру близится, а нам рано вставать. Но рука так болит, что уснуть не удастся, это точно. Сана наложила плотную повязку на руку. Молодец девчонка, я бы на её месте в обморок скатилась при виде такой раны, а она только зубы стиснула, глаза внимательные, личико суровое, просто главврач полевого госпиталя.

— Где вы так наловчились, Сана?

— У меня вся семья наёмничала, госпожа, мне кровь не в новинку. Четверо братьев у меня и все воины. Наш отец тоже в наёмниках повоевал, уже выйдя в отставку. В столице мы осели только в прошлом году.

— Где вы учились, Сана?

— Отец отдал меня в пансион для девочек из семей военных.

Здесь и такие учебные заведения есть, интересно. Небось, и для благородных девиц какая-то школа присутствует. Но вся эта инфа подождёт, сейчас мне надо отработать взаимодействие щеки с подушкой часов на пять, чтобы на рассвете быть готовой к труду и обороне. На королевское правосудие я полагаться не намерена, Ориэлы в родстве с этим царственным полуорком, как его там зовут, вечно забываю имя. Разберёмся своими силами, охрана у гадёныша точно есть, трёх мордоворотов я сама имела счастье видеть — большие мальчики, значит, и падать будут громко.

Наконец-то все ушли, меня втиснули в пижаму, стучу пяткой в Славкину дверь, сую будильник: