Агентство "Другая Сторона" - 2 (рабочее)

— Ходок получился, — Ядвига хмыкнула. — Неудивительно. И, похоже, общение с вами ему на пользу идет. Но слишком много воли не давайте — эта натура всерьез-то не взрослеет, до старости на подвиги охочи.

— Сам разберется, где его подвиг.

— И то верно, — Ядвига чуть призадумалась и пошевелила призрачными пальцами. — Ладно, пора бы мне. С Петровичем только еще попрощаюсь напоследок — и чистый мир ждет. И так по эту сторону подзадержалась.

— То есть как? — удивился я. — Староста мне говорил, что баба Яга в некотором роде бессмертна.

— Именно что в некотором роде, — вставшая было гостья снова опустилась на стул. — Баба Яга — довольно устойчивый психоэнергетический конструкт, если вы понимаете, о чем я. Но своей души у нее нет. У каждой из нас душа своя, и умираем мы тоже как обычные люди. Наташка вполне свободна — может еще выучиться, замуж выйти, детей родить. Настоящей Бабой Ягой она станет сильно позже. Хотя кой-какие признаки начнут проявляться уже сейчас. Вторичную инициацию она этой ночью вполне успешно прошла, чем заодно и меня окончательно освободила. С ней и Васькой я уже попрощалась. Хотя в каком-то плане теперь действительно она — это я.

— Вторичную инициацию? — улыбнулся я. — Ну, Вася.

— Все правильно понимаете, — Ядвига улыбнулась, и я словно наяву увидел, какой восхитительно ехидной красавицей эта женщина была в юности, — Баба Яга девственницей точно быть не может. Так что я напоследок погрозила им пальцем, обняла — да и хватит с меня. Одеться они не успели, правда — тем веселее вышло.

Она вдруг тонко захихикала, словно девчонка.

— Но вообще надеялась, конечно, его еще живой дождаться. И насчет вас тоже мысли были разные. Но Томаш уже очень плох был, а без него и мне как-то совсем жить расхотелось. С войны вместе, да не отечественной, а гражданской.

Призрачная ведьма совсем по-человечески вздохнула.

— Тоже догадались, да? Он, правда, лет двадцать как в человека только по большим праздникам перекидывался — годы брали свое. Не живут оборотни по-настоящему долго, в лучшем случае — как простые люди. А в звериной форме есть способы продлевать жизнь, но и они не безграничны.

Она снова встала, на этот раз уже точно не собираясь задерживаться.

— Совет тебе чтоль дать напоследок, — Ядвига все же на миг остановилась на пороге. — Ты крепко влип в чужую большую игру. Поищи в ней свою собственную — так куда больше проживешь. Ну а если из-за всех этих интриг по твоей вине Васька голову сложит — найду способ из-за грани вернуться и поквитаться за все. Хотя лучше не надо.

Призрачная фигура вдруг пошла рябью, а потом приобрела облик статной молодой женщины.

— Пойду к Петровичу, — она опять хихикнула, сглаживая впечатление от своих грозных слов. — Надо со старым чертом при параде прощаться. А ты — не торопись!

Она мазнула ладонью по моей щеке и растворилась в воздухе. Я же, нашарив в кармане полупустую пачку сигарет, снова вышел на улицу. Все сказанное призрачной ведьмой стоило еще раз обдумать и поискать в ее словах второе, а то и третье дно. Не таким человеком была Ядвига Генриховна, чтобы не заморочить голову, даже прощаясь навсегда. Не тот стиль.

На удивление, несмотря на ночную беседу, выспаться у меня получилось неплохо. На природе, если никто не будит и удается как-то игнорировать деревенских петухов, вообще обычно хорошо отдыхается. Так что я спокойно поднялся, умылся, размялся, и только тогда в сельсовет явилась небольшая делегация: хмурая Елена, ведущая за собой смущенную Наташу и непривычно тихого Василия. Мне в глаза бросилось легкая хромота подруги моего подопечного — еще вчера она двигалась легко и как-то даже воздушно. И если изменение походки можно было списать на бурную ночь, то какие-то проблемы с левой ногой явно имели другую природу.

У обеих девушек в руках были корзинки с чем-то съедобным, так что вопрос с завтраком закрылся сам собой. И уже за чаем Елена повернула разговор с утренней светской беседы к нашим дальнейшим планам.

— Владимир Петрович просил, как проснетесь и поедите, проводить вас к страж-дереву. Там вас встретят посланники леса.

— Сам он не пойдет? — удивился я.

— Он уже на месте, мы здесь так долго не спим, — фыркнула Елена. — Не переживайте, я провожу.

— А может, лучше я? — встряла Наташа. — Не хуже тебя наш лес знаю.

Судя по всему, соперничество между девушками, несмотря на несколько лет разницы в возрасте, было нешуточным. А прошлая ночь здорово добавила Наташе уверенности в себе.

— Тебя не звали, — с долей превосходства откликнулась Елена. — Только Васю и Михаила Евгеньевича.

— Тебя, кстати, тоже, — ехидно прищурилась Наташа. — Только дорогу показать. За страж-дерево тебе хода нет.

— Смелая стала, я смотрю, — Елена сверкнула глазами и коснулась чуть засветившегося перстня на левой руке. — Давно ли под стол пешком ходила?

— Так теперь Баба Яга — это я. — торжествующе ответила подруга Василия. — А ты без амулетов так и будешь на куриной кости гадать да прыщавых студентов привораживать.

— Но пока ты хромаешь — я бы не хотел тебя брать в лес, — вмешался мой пока еще стажер. — Сами справимся. Уж до страж-дерева-то я дорогу помню. Шеф, вас, я так понял, лес и без сторонней помощи пропустит?

— Староста так сказал, — кивнул я. — И, согласен, вдвоем пойдем. Спасибо за предложение, девушки, но не будем вас отвлекать.

— Ну, если так, тогда у меня дела, — покрасневшая от злости Елена буквально вымелась на улицу.

Она и в самом деле удачно подставилась — мне хотелось кое-что обсудить с Василием тет-а-тет, и по дороге это как раз было довольно удобно. А заставлять хозяев леса ждать тоже не стоило. Так что мы попрощались со снова притихшей Наташей, сходили к машине за сапогами, куртками и термосом — идти предстояло не меньше двух часов — и отправились в дорогу.

— Ходок, твое коромысло, — пожурил я Василия, когда мы вышли на ведущую из деревни тропинку. — Лучше б вы вместе с ней цветок папоротника искали, или чего там на Купалу положено.

— Вот это самое как раз на этот праздник и положено. Не удержался, — деланно потупился он. — Но инициатива не моя была, честное слово.

— Так и скажи, невинная девица тебя взяла и совратила, — усмехнулся я. — Правильно Ядвига Генриховна о тебе говорила — балбес.

— О, так она и до вас добиралась? — удивился Василий. — А знаете, как страшно было, когда я понял, что в комнате не только мы с Наташей? Только-только друг от друга оторвались, как она материализовалась. И смотрит еще так укоризненно.

— Интересная беседа у нас была, пусть и недолгая. И хорошо, что хоть так она смогла с тобой попрощаться.

— Какая-то ее часть теперь с Наташкой навсегда, мне, наверно, проще теперь жить с этим знанием, — задумчиво отозвался Василий. — Уже сегодня про травяной настой вспомнила, о котором наставница ей вживую никогда не рассказывала. И на головную боль еще жаловалась.

— Ты, кстати, понял, что хромать она уже не перестанет?

— Думаете, это тоже оно? — расстроился стажер. — Грустно. Наташка ж всегда такая егоза легконогая была.

— Плата за могущество и знания, — я скривил губы, вспоминая историю Иванны. — Не самая большая, надо полагать.

— Но и немалая, — рассеянно отозвался Василий, чуть задумавшийся на развилке тропы.

— Ты точно дорогу-то помнишь? — обеспокоился я. — Лет-то немало прошло.

— Обижаете! — он уверенно свернул влево. — Я ж весь здешний исходил. И немалую часть нездешнего, куда можно было минуя страж-дерево попасть. Тех тайных тропок-то уже и не найду, да и скрылись они скорей всего, за ними следить надо. А основная-то дорога — она, для тех, кто понимает, прямая.

— Ну-ну, — мы как раз обогнули очередное упавшее дерево и стало хорошо видно, как тропа петляет по краю подступившего болота, заросшего брусникой и клюквой. — Расскажи лучше, что нас ждет и с кем мы там можем встретиться.

— Ну что вы шеф, как неродной. Сказки-то читали ведь. Змей Горыныч, Лихо Одноглазое, Жар-птица. Если повезет — Илья Муромец еще подтянется.

На несколько секунд я призадумался, как же мне вести дела с настолько сказочными персонажами. Но по ехидному блеску в глазах Василия все же догадался, что дело тут нечисто.

— Ухо Одноглазое да Кощей Бессменный, ага, — фыркнул я. — Хорош врать!

— Но вдруг купились бы? — обаятельно улыбнулся подопечный. — Да и спросили бы на встрече, где же Горыныч.

— И кто бы первый потом по ушам получил? — беззлобно отмахнулся я. — А на самом деле?

— На самом деле я точно не знаю, — посерьезнел Василий. — Старшие — они больше духи, чем что-то еще. Но им до всей этой возни мало дела обычно. Всегда в совете есть волхвы, наиболее авторитетные и долгоживущие оборотни, кто-нибудь из обычных человеческих общин наподобие Петровича нашего. Мы же не сам Совет увидим, а тех, кто будет от его имени говорить. Как принимаются на самом деле решения — мне Ядвига Генриховна не рассказывала. Ну или мелкий был, прослушал.

Так за беседой мы брели по лесной тропе, пока, наконец, я не ощутил в происходящем какую-то неправильность. Вроде бы лес немного менялся, становясь все более хмурым, заболоченным и каким-то облезлым, но я готов был поспорить на свои ботинки — мимо одной кривой сосны мы проходили уже в третий раз.

— Ты часом дорогу не попутал? — прервал я увлекшегося рассказом о своем воспитанничестве у Бабы Яги стажера. — Я об эту корягу точно уже запинался.

— Так, — посерьезнел Василий. — Вроде места знакомые, но что-то и мне не нравится. Должны были уже почти до места дойти, а нам еще топать и топать. Давайте сойдем с тропки — вон до той елки — и обратно вернемся.

Снова ступив на тропу, я понял, что еще мне не нравилось. Стих птичий гомон, да и лесные ароматы, столь яркие в начале пути, совершенно стерлись. И уже через десяток метров у следующего поворота мы уткнулись в болото.

— Я бы сказал — Леший шалит, — почесал Василий в затылке. — Да вот беда — раньше он вообще идущим по тропе не мешал, договор на это был. И уж точно — не сейчас.

— А не мог сосед к нему на делянку зайти, да испортить что-нибудь? — предположил я.

— Я же говорила — умные, — раздался женский голос у меня за спиной. — А вы не верили.

Мы с Василием синхронно обернулись и увидели, как из-за очередной широченной елки выходят аж четверо похожих друг на друга оборотней-кабанов в частичной трансформации. Передвигались они на двух ногах, но головы были почти совершенно свинскими. А вот руки со здоровыми дубинами — вполне человеческими.

Чуть поодаль от них держалась еще один оборотень — на сей раз женского пола, и явно другой породы. Я бы предположил лису, но особой уверенности в этом случае не было. С человеком ее перепутать не давали голодный звериный взгляд и совершенно чуждая людям хищная пластика движений.

— Умные, не умные, — глухо отозвался один из кабанов, — с тропы сошли, и, значит, попались.

— Любой бы попался, кто заранее готов не был, — парировала лиса. И, наконец, обратилась к нам. — Пойдемте, гости дорогие. Леший хочет с вами парой слов перекинуться.

— Прости, краса безымянная, — сощурился Василий. — Мы к совсем другие хозяева на беседу идем. И как бы я Лешего ни уважал — пренебречь встречей не могу. Потом, заглянуть можем, если Михаил Евгеньевич не против.

— Ты не понял, малой, — кабан постучал дубиной по своей лопатообразной ладони. — Не потом — сейчас.

Оценив уверенность и координацию движений обступивших нас свинооборотней, я решил не спорить. Моих бойцовых навыков и куцых магических талантов на схватку бы точно не хватило. Возможности Василия я примерно представлял — и их тоже не хватило бы для уверенной победы. Покладистость не уберегла меня от пары профилактических оплеух, когда нас обыскивали на предмет наличия опасных предметов.

— Потише там, — немного разозлился я. — Припомню ведь.

— А и впрямь, Пятак, не увлекайся, — встряла лиса. — Беседа — она по-всякому закончиться может. Кто знает — вдруг тебе потом приказы этого седого выполнять придется.

— Так может, их косточки прямо тут и прикопать? — простодушно поинтересовался еще один из кабанов.

— Так! — Лиса сверкнула глазами. — Не надо вот этого. Дорогие гости, не обращайте вы на Копыто внимания, дурачок он у нас. Хотите верьте, хотите нет — никаких рек крови и пирамид из черепов нам не надо. Просто поговорить.

— Ну, возложить череп к трону я не откажусь, — оскалился я. — Веди уже.

Лиса что-то зашептала, и через болото пролегла узенькая, но хорошо заметная тропинка.

— Ого, — присвистнул Василий. — Нечасто увидишь работу мастера направлений. Да еще такую филигранную.

— И где ж ты, мил человек, раньше подобное видел? — ехидно поинтересовалась лиса.

— Доводилось, — коротко ответил стажер.

Я же в очередной раз порадовался его способности буквально за пару фраз расположить к себе любого, даже не слишком благодушно настроенного собеседника.

— Я пока только подмастерье, — чуть смутилась лиса, после чего уже строже добавила. — Шевелите копытами!

Брели через болото мы добрых полчаса, миновав по пути несколько островков, заросших какими-то совершенно нездешниеми деревьями. На одном из них виднелось несколько построек, из трубы одной из которых поднимался сизый дым.

Уже в виду твердой земли рядом с тропой, словно привычный элемент пейзажа вроде куста или елки, из болота торчала рука человеческого скелета. Жутковатая конечность пощелкала пальцами, лиса вложила в подставленную ладонь массивный металлический ключ, и рука спокойно опустилась в глубь трясины.

На свинооборотней такие фокусы не произвели не малейшего впечатления, они так и продолжили топать за нами, недобро сопеть и помахивать дубинками.

— Ничего себе тут у них, — шепнул я Василию.

— Это еще мелочи, вы по сторонам посмотрите, — так же тихо ответил он.

Слева и справа над нами в два клина держалось несколько разнообразных птиц, а вдоль тропы словно выстроились здоровенные подосиновики. И у меня было острое ощущение, что и те, и другие внимательно за нами наблюдают и в случае чего не дадут сбежать.

— Не нравятся мне эти грибы, — прокомментировал я. — Вроде не в Рязани, а они будто за нами следят.

— Когда я маленьким был, то мне рассказывали про грибов-оборотней. Суровых и беспощадных бойцов. Глядя на эти — начинаешь верить таким сказкам. Но так-то все проще, конечно.

— А именно?

— Леший тут не один, а со свитой. Птичич и Грибич, очевидно. Лесные духи рангом пониже, помощники и советники. Со временем могут дозреть до полноценных Леших, а могут и остаться в свите старшего. Что, в сочетании с обществом мастера направлений, означает: мы видим не самодеятельность пары оборотней, а как минимум отдельную авторитетную группу.

Насчет самодеятельности у меня было другое мнение, но до поры до времени я предпочел держать его при себе.

Сразу на встречу с местным начальством нас не повели, а заперли в какой-то полуземлянке, почти вежливо попросив немного подождать. Воды, впрочем, дали — но пить мы с Василием предпочли из собственных фляжек, прихваченных с собой по давней походной привычке. Лес, даже вроде бы знакомый, всегда чреват нехорошими сюрпризами.