1701-Депрессия

— Взял и сделал профессию золоторя ненужной, — хмыкнув, сказал царь.

— Зато сколько новых профессий нужно, чтобы всё это содержать — гораздо больший штат. Вы себе не представляете — как тяжко жить в доме без хотя бы холодного водоснабжения и канализации — а уж горячее... это считай баня прямо в квартире — зашёл-помылся-постирался, всё рядом.

— Звучит заманчиво. Что скажете, святой отец?

— Кхм. Дорого стоят машины?

— Огромные деньги. Но я за них денег не беру, и покамест оплачиваю сам труд всех рабочих, что их обслуживают. Пока профессия не встанет на ноги, и не появится устойчивый спрос. Благодаря развитию водопровода и канализации — и строительству новых водозаборных станций — мы можем расширять город в любом направлении — не заботясь о том, есть ли там рядом источники воды и куда сливать, простите, поганые воды. Одна такая станция может снабжать горячей и холодной водой, и что самое главное — отапливать зимой горячей водой — до тридцати крупных домов, вроде тех, что у нас построены.

— Отапливать? — заинтересовался царь.

— Да, это одна из главных новинок, наравне с водоснабжением и горячей водой — отопление. Вот, тут в цеху стоят радиаторы, — кивнул я на большие чугунные, стоящие около окон, вдоль стены, — вот они. По этой трубе — подаётся горячая вода и раскаляет радиатор — а он в свою очередь нагревается и греет воздух в доме. Отопительных котлов на весь район два — основной и запасной — и они оба стоят тут, в котельной. Существуют разные системы отопления — самая древняя это дровяная печь. Римляне — употребляли гипокауст в богатых домах — дымоходы проходили в жёлобах под полом и нагревали его. Это первый в мире тёплый пол — и очень, очень комфортная штука.

— Видел я в голландии интересные печки, — сказал царь, — фигурные такие.

— Я тоже их знаю — как система отопления они полное дерьмо, теплоотдача плохая. Наша русская система — унаследованная у гипокаустов, которая например стоит в грановитой палате — гораздо лучше. Что-что, а уж отоплению они у нас учиться должны... Существует много видов печей — но я употребляю циркулирующий водоноситель — горячая отопительная вода подаётся в котельный резервуар — и из него самотёком поступает в дома, её циркуляция происходит естественным образом — но при необходимости можно подключить насос.

— Тогда вопрос стоит иначе, — сказал царь, — это отопление дешевле чем дровами?

— Конечно. Температура не улетает в трубу — она циркулирует по трубам в виде горячей воды — воздух не загрязняется угарными газами. Эта система намного эффективнее. И главное — не требует от жильцов никакого обслуживания — только оплату работы. Хотя в каждой квартире я по прежнему оставил в проекте камин — на случай если с отопительной системой что-то случится зимой.

— А с ней может что-то случиться?

— Ещё как. Она требует постоянного обслуживания — рабочие должны следить за целостностью и правильной работой всего — трубы иногда нужно прочищать и менять. Но это всё равно не важно. Главное что тепло и горячая вода подаются в каждый окрестный дом. Это кстати ещё один аргумент в пользу плотной застройки домами выше двух этажей — в три-четыре этажа, и увеличения плотности населения. Тянуть трубы к каждому подворью, — слишком дорого, и слишком неудобно, и вероятность их поломки больше. А так — трубы по всему району проходят под землёй и относительно недалеко — а народу тут можно поселить — больше тысячи человек.

* * *

* *

Боярин Стершин был гораздо более расположен, чем царь, вдаваться в экономические расчёты — в то время как Пётр поверхностно о всём судил, и очень веселился — как ребёнок, ей богу — боярин был человеком исключительно деловым, и знал что такое экономичность, эффективность, инфляция и рынок.

Вот с ним то у нас и вышел особенно подробный разговор — который начался с просьбы сказать, сколько это стоит и сколько уходит топлива — в рублях, на зимнее отопление.

Я назвал цифры.

— Очень недурно, — кивнул он, задумавшись, — почти втрое дешевле, чем отапливать печью.

— Потери тепловой энергии просчитаны и сведены к минимуму — а выгорание топлива максимально экономично в энергоотдаче.

— Если подумать — сейчас строить в Москве подобное смысла мало — сам посуди — людей нет, некому дело у тебя перенять. Десяток мужиков — не то что нужно.

— Мы изначально договаривались сделать это как опыт — для проверки идеи, — кивнул я, — поэтому нужды строить везде — не было. Выбрали район города — где дома были старые и ветхие, я их выкупил все, и построил вот эти.

— На сдаче квартир такие суммы не отобьёшь, — вздохнув, сказал боярин, — но есть применение, где это будет максимально выгодно — в помещениях, где плотность населения велика. То бишь в казармах. Но — пока новшество велико, но не приживётся — нет ему сейчас ходу.

— Это печально. Кстати, боярин, простите если что не так скажу — в моё время этикет совершенно0 иной, я хотел узнать у вас, не могу ли я продавать вам топливные брикеты. Вы их уже видели в котельной.

— Эти кирпичи деревянные?

— Они не из дерева, это из соломы сделано. Спрессовано под большим давлением. У меня есть промышленная и сельскохозяйственная база — там заготавливают зерно — на технические нужды — соломы образуется просто с ума сойти сколько.

— Солома и нам не лишней будет — для фуражу. Хотя конечно корм из неё дурной, но пригодный.

— Ах, точно, — вспомнил я, — кормом я могу вас обеспечить — этого добра у меня навалом.

— Для экономики это будет плохо — заготовка фуража даёт деньги многим крестьянам.

— А если увеличить поголовье пропорционально? Хотя да... — я задумался, — это проблематично.

— Вот именно. На двадцать процентов мы увеличить можем — если будет корм на скотину и прочая.

— Может понизить цену на корма? А поголовье пропорционально увеличат сами.

— Можно, — согласился боярин, — чего ты так о тепле и воде беспокоишься? Вроде не помёрзли, да не оголодали.

— Всё одно — голодно живёт крестьянское сословие — а оно — основа основ государства. Тепло, вода, пропитание — это жизнь, если нам надо скажем тысячу или десять тысяч человек на рудники послать, медь или железо добывать — в чём расходы будут? Прокормить, напоить, обогреть. На этих базовых нуждах строится всё остальное.

— Тоже верно.

— Сдерживает развитие городов отсутствие инфраструктуры — то есть всего, что нужно для жизни в большом городе. Москва упёрлась в предел для себя — это самый большой город, который только можно построить без использования водоснабжения, отопительных систем и централизованного подвоза товаров.

* * *

* * *

Крайняя ограниченность людей доиндустриальной эпохи в вывозе грузов — мешала использовать портал на полную мощность. А на его поддержание тратилась энергия, хотя и небольшая — и всё же — что можно было увезти на телегах? Много ли?

Да нисколько — на телегах много не увезёшь. Дорога — хорошо, паровые тракторы — ещё лучше — железная дорога — вообще замечательно.

Собственно, меня занимали разные вещи — но первая и главная из них — это воспитание кадров. Но я собственноручно этим не занимался — государь отобрал у меня эту функцию, затребовав только обилие технической и учебной литературы, а уж учить по ней людей он обещал — благо что в этом времени нет такой проблемы как социальные гарантии — из придворных охламонов, из мастеровых, из молодняка — лет до двадцати, набрал с тысячу человек, определив их в институт экспериментальной паромеханики — сокращённо паромех. По большей части это была механика, а не пар — стимпанком в реальном паровом двигателе даже не пахло — это был тяжёлый труд. Работников-механиков он решил сделать подневольными людьми — то есть на государственной службе, которую они покинуть не имеют права — и мне пришлось создать учебные пособия — как теоретические — с разнообразными формулами расчёта механизма, термодинамики, механики, и прочего — до практических моделей. Практической моделью стал паровой демонстрационно-учебный двигатель П-1.

История парового двигателя очень неравномерна — его изобретали почти столетие — со времён поездки царя петра в Европу — до времён наполеона бонапарта. Довольно долгий путь — отсутствие средств связи и малограмотность населения снижали темпы развития — не было единого центра разработки и науки — поэтому паровая машина развивалась долго. Ну и из-за патентных прав некоего уатта, который запатентовал ключевые технологии и почти полвека машины никак не совершенствовались.

Первыми машинами были скорее паровые гири — рабочий ход у них был вниз, а пар поднимал вверх массивный груз — после чего стравливался и под воздействием разницы в давлении атмосферы и внутри цилиндра — машина совершала ход. Это был механизм как у известных всем нефтяных насосов. Чем-то похож на насосы, которые установлены были в системе водоснабжения — они кстати были очень похожи на принцип работы ДВС — это цилиндр, кривошипный механизм, клапана — впускной и выпускной клапаны. Только объём цилиндров был огромен — десять цилиндров по десять литров каждый, и всё это было отлито и вырезано из массивного металла. Такой насос, похожий на ДВС, был очень прост по своей конструкции — с его обслуживанием справился бы даже дремучий механик этого века — а недооценивать механиков века нынешнего я не намерен. Они порой создавали удивительные вещи, кулибины.

Использование пара для рабочего хода цилиндра — уже было большим, запатентованным изобретением — а тем более — машина двойного действия — когда пар толкает цилиндр поочерёдно то в одну, то в другую сторону, а не только в одну.

Системы безопасности ещё более важная деталь — первые паровые машины часто ломались и бывало даже взрывались из-за давления пара и откровенно хреновых знаний сопромата у инженеров — эта наука как раз и развивалась таким вот образом. Я привёл в методической литературе основные тезисы про усталость металла, температурные расширения, закалку, и подробно описал научно-популярно принципы свойств металлов и материалов к разного рода нагрузкам и последствия от оных — но этого было мало, да, мало. Прежде всего из мер безопасности существовал автоматический регулятор оборотов — который работал за счёт вращающихся грузов — если грузы вращались быстро, они поднимались центробежной силой и открывали клапан сброса давления. Но этого мало — второй механикой безопасности стали манометры и клапаны-манометры — которые могли стравливать пар на заданном вращением кольца над шкалой, давлении. Работала эта точная механика за счёт обычных шестерён и редукторов, а для открытия клапанов использовалась энергия маленького пневматического баллончика с клапаном, в который воздух можно было закачать ручным насосом. Этот маленький стальной баллончик стал очень универсальным источником механической энергии в компактном виде — он применялся не только в пневматических пистолетах, но и в автономных автоматических системах, резервного типа.

Наконец — я сделал проще — понизил рабочее давление машины на двадцать процентов против оптимальной расчётной — то есть максимальный режим — был оптимальным для самой машины — а экстремально превышать уже не получилось бы — сработали бы клапаны и автоматика.

Построенный для нужд академии П-1, П-2, П-3 и П-4 — были паровыми машинами разных типов — П-1 — похож на вакуумно-поршневую машину товарища Ньюкомена. П-2 имел два цилиндра, одинарного действия, работу в ней совершал пар, а не перепад давлений, это была машина примитивная донельзя — большой стальной бочонок с топкой, жаровыми трубами — отдельно от машины, тяжёлые стальные трубы тянулись к машине, которая и совершала работу — вращала колесо. П-3 была огромной машиной — размером с небольшой дом — в ней было колесо, уходящее частично под пол, весило это всё под тысячу тонн, два цилиндра двойного действия, и П-4 — машина условно-экспериментальная.

Так же в это учебное заведение пришлось поставить оборудование — станки, паровые молоты, кузнечные цеха, прессы, токарные и фрезерные, станки по дереву и металлу, станки расточные, резьбонарезные, станки зубодолбёжные, и всего этого добра — хватило бы на большой завод. Станков восемьсот в общем счёте — и все они разместились в отапливаемых больших цехах.

В свою очередь на них нужны были рабочие — это тоже обеспечил государь, он же нашёл и механиков — небось где-то с важного места снял, он же обеспечил их обучение... Правда, саму академию государь разместил не в Москве, а в подмосковной деревеньке фили — там, где должен был состояться совет, а ещё позже — станция метро — это недалеко от границ Москвы — только с другой от моей слободки стороны.

Академию строил я — это был целый комплекс зданий в старинно-архитектурном стиле — со всем необходимым. Внешние стены, внутренние дворики, общежития, и четыре учебных здания — сложенные монументально. Парк между четырьмя учебными корпусами, и большие цеха в стороне от них — имелись и свои хозяйственные постройки — большая кухня, баня, прачечная, склады, места для хранения топлива на зиму — потому что холода уже вовсю бушевали и зимой мягко говоря — жизнь если не замирала, то замедлялась. А этого мы позволить не могли — короткий зимний день и отсутствие систем освещения были абсолютно неприемлемы. Электричества не было — оно слишком инновационно — я не исключаю, что его, как простейшее физическое явление, можно было ввести в обиход — но это потребовало бы изучения, официального.

Я попробовал с газовыми рожками, люстрами, различными видами свечей и признал поражение — не получится обмануть физику — необходимо было ставить электричество. Причём на неэкономичных лампах накаливания, так как по своей природе они не имели особо сложных компонентов — это стеклянная колба с проволочкой внутри — сделать нечто подобное можно было и сейчас.

Это спровоцировало меня на то, чтобы официально открыть электроэнергию — выпустив справочник по электроэнергетике — при этом введя в обиход сразу два принципиальных технологических новшества — это электрогенератор-электродвигатель и трансформатор.

И можно было использовать проводку — через портал передали тысячи тонн различного электрооборудования — особо долгоживущие кабели, трансформаторы, электрогенераторы, оборудование для пайки проводов, изоляционные материалы — с ними кстати было очень туго — пластмасс в этом времени не знали и знать не могли — а изолировать провода чем-то было нужно. С медным проводом проблем не было — так что в построенной академии был собственный трансформатор, собственная проводка на проводах от тридцати двух до полутора квадратов сечением, распаячные коробки, и внешняя укладка проводов — по стенам под потолком. Для наилучшего, так сказать, обслуживания. От КЗ защищали плавкие предохранители, коих я сделал немало, а в помещениях — установил довольно массивные выключатели — вместо пластмасс же в электрооборудовании использовал керамику. Она лучший изолятор, и не боится нагрева — это отличное решение.

Керамические патроны для ламп, керамические корпуса выключателей, и так далее. Все места контактов щедро позолочены — потому что нужно было обеспечить максимально длительную службу.