Математика блондинок. Федерика Брунини

У него были чудесные изумрудные глаза, смотревшие на мир ясно и спокойно.

— Да, выпей кофе! — приказала Мэрилин.

— Ну, если ты так настаиваешь... настаиваете...

— Настаиваю, — хором сказали дива и гостеприимный хозяин.

— Предпочтения?

— Черный. Длинный (* в смысле — двойной), как платье.

— Вчера вечером на Вас не было черного платья.

А парень-то придирчивый!

— Угу... вчера вечером... это была просто случайность... работа... как хорошо, что я встретила Вас...это просто работа.

— И часто Вы так работаете, прячась на четвереньках и наклюкиваясь на вечеринках?

— Нет, но... я журналистка.. светская...да, это не круто... но я хотя бы спокойно оплачиваю счета...то есть, эта работа совершенно не удовлетворяет моим амбициям, особенно если я должна проводить вечер с персонажами типа Аланны Кортес...се ля ви, правда?

— Я ошибаюсь или Вы осуждаете себя?

— Да нет... может... да. То есть работа журналистки мне очень нравится... мне не нравится шпионить...

— Вы всегда такая нервная по утрам? — пошутил мой собеседник.

— Только когда я просыпаюсь в доме у незнакомца.

— А может, перейдем на "ты", и не будем такими уж незнакомцами?

— Думаю,да.

— Где ты остановилась?

— В гостинице.

— Не помнишь, в какой? Ночью ты путала адрес.

— Гостиница Гран Мелия, на Джаниколо.

— С Нероном?

— Нероном?

— Ты вчера что-то говорила про Нерона.

— Ааа... ну, отель называется еще вилла Агриппина, а Агриппина была...

— Матерью Нерона. Хочешь, я отвезу тебя? у меня под окном Веспа (*мотоцикл).

— Спасибо, но не нужно терять со мной время. Я возьму такси. Спасибо, что предложили... предложил. Ну, я пошла. Хорошего дня! — я взяла свои нехитрые пожитки и вышла с балкона.

— Обязательно! Увидимся еще! — помахал мне Джанмарко с террасы.

"Увидимся? С чего бы это?" — задумалась я, спускаясь по лестнице. У меня не было никакого желания снова с ним встречаться — Джанмарко был вежлив, гостеприимен, образован. И даже красив. Но на мою... голову уже хватало приключений, в любом случае, у меня не было его номера телефона, а у него — моего. Как там его фамилия?

— Контези, — напомнила Мэрилин.

— У тебя отличная память.

— Только на интересующие меня события, крошка.

— Только не говори мне, что тебе нравится подобный тип мужчин.

— Я обожаю, когда человеческое существо — мужчина, взрослый, галантный и привлекательный. А разве ты — нет?

— Мне есть о ком думать: о нерадивом капризном существе женского пола — об Аланне Кортес.

Я вошла в гостиницу, через толпу молодых красоток.

— Что тут случилось? — спросила я у портье.

— Фанатки.

— Чьи.

— Клуни.

— Клууни? Самого Джорджа Клуни?

— Да, он будет здесь вечером. Пожалуйста, прошу Вас ... — меня вежливо попросили удалиться.

В моей гостинице живет сам Джордж Клуни? Неужели он приехал ради меня??? В полубессознательном состоянии я доползла до рецепшна, и собиралась сесть в лифт, когда девушка у стойки остановила меня, назвав "синьорой Кастельдиани". У нее было для меня сообщение. Я была уверена, что сам Джордж пишет мне, и открыла конверт:

Встретимся в 7 вечера в баре?

GC

Да!Да!Да!О да!

— Ты выиграла в лотерею рыбный прилавок? — лениво поинтересовалась Мэрилин, когда мы были уже в коридоре. Я схватила ее руку в зеленой перчатке и стала танцевать.

— Мэрилин, ты вообще можешь себе представить? Сам Джордж Клуни будет здесь! Вечером мы встретимся!!!

Мое веселье прервал звонок мобильного: Маттео Шеттри сообщил мне, что они с Аланной задерживаются на полчаса. — Хорошо, — ответила я. Я вошла в номер, бухнулась на кровать и обняла подушку. Я не была такой дурочкой, чтобы быть уверенной, что я могу заинтересовать такого мужчину, как Джордж. Сама возможность узнать его, может, даже установить какие-то отношения... лишала меня воздуха. Даже если не думать, какой фурор произвела бы эта новость в редакции... я бы стала известной и меня пригласили бы работать в серьезные издания...может быть, заниматься большим кино... или написать автобиографию о моих "Римских каникулах" с Джорджем...

— А что я надену вечером? Мне же совершенно нечего надеть?

— Я уж боялась, что ты никогда это не скажешь, крошка. Ты становишься настоящей женщиной!

— А волосы? А руки?А... Мэрил, да я толком не делала эпиляцию с той самой злополучной вечеринки? В своем чемодане я не нашла ни пинцета, ни бритвы, и позвонила на ресепшн.

— Здравствуйте, синьора Кастельдиани, я Сильвия, чем могу помочь Вам?

— Ммм... здравствуйте... Сильвия, мне нужен воск для депиляции.

— Я подключу к Вам Спа, подождите, пожалуйста — Сильвия переключила меня на коллегу Аннализу.

— Да, я хотела бы сделать депиляцию...полную... то есть... бикини.Бриллиантовая пыль?

— Бриллианты? Спасибо-преспасибо! — Мэрилин снова играла роль Лорелей Ли, главной героини из Все девушки любят бриллианты.

— В пять? Спасибо-преспасибо! — сама того не желая, я спародировала блондинку, а Мэрилин я ответила: — Да, я знаю: бриллианты — лучшие друзья девушки. Ты же учила, помнишь?

— И бестолку, на тебе ни одного бриллианта.

— Мне их никто не подарил, Мэрилин.

— Потому что в тебя никто не влюбился: любовь измеряется в каратах, крошка. И никак не меньше трех!

— Ты опять играешь? В жизни ты не такая циничная!

— Может, да, а может, и нет. А ты сама? Думаешь, ты заслужила, чтобы мужчины дарили тебе бриллианты?

— Но у меня даже жениха нет!

— Крошка, ответь мне честно: ты заслуживаешь, чтобы тебе дарили бриллианты? Чтобы любовник был готов подарить тебе их?

— Я не знаю... — мне захотелось выплеснуть напряжение последних дней, и я расплакалась. Расплакалась о себе. Видимо, я не умела ценить себя.

— Мы все заслуживаем хотя бы по бриллианту в жизни, а какая-то счастливица — даже два или три... Потому что мы материальные девушки, и живем в материальном мире* (*строки из песни Мадонны).

С этими словами дива закрыла тему. И я перестала плакать.

День двадцатый (позже)

— Да как она только смеет говорить, что не хочет сниматься в фотосессии? — разъяренная, я не отставала от Маттео Шеттри, в люксе гостиницы ждали не менее злые фотограф, стилист и гример.

— Она говорит, что не хочет... что ей нехорошо... ты посмотри только, какое у нее лицо, у бедняжки...— агент лихорадочно оправдывал нежелание Аланы Кортес фотографироваться.

— Маттео, послушай-ка меня: бедняжкой буду я, если не вернусь в Милан с фотографиями. Сейчас даю тебе пять минут, и ты уговоришь Алану, — решительно отрезала я.

— Но Алана... она такая... юная, волнительная, непостоянная... Ты только посмотри на нее, и поймешь, что сегодня она просто не в состоянии...

— Я тоже волнительная, если меня взволновать, мой босс знаешь какой волнительный! Если ты не хочешь мне помочь, я сама себе помогу.

Я увидела ее в кровати, растрепанную, с красными опухшими глазами. На животе у нее была подушка.

— Кто это не стучится? — вскинулась Алана, когда я вошла. — Посмотри, вот твое платье, оно в порядке, и туфли тоже.Они в коробке, вон там.

— Ты себя нехорошо чувствуешь сегодня? Что с тобой?

— Голова болит. И я устала, устала, устала, ок?

— Ничего не окей, Алана. Тебя ждут фотограф, стилист и гример. Все они ждут только тебя. Сейчас я попрошу, чтобы тебе принесли чай, кофе — что хочешь, и мы начнем работать, хорошо?

— Я же сказала — нет! Нет! Нет! Ты меня поняла или как? Я не подчиняюсь ничьим приказам! А твоим особенно!

— Ну нет, синьорина Кортес, я не твоя сестра, служанка или массажистка! И на "ты" с тобой не переходила. Мы уже потеряли много времени, и я опаздываю.. с другими своими делами.И третье... не думаю, что тебе так уж плохо физически. Я согласна с тобой, полностью, жизнь несправедлива и иногда нам приходится делать то, что нам не нравится, я знаю что Рокко Квиндичи...

— Сукин сын, — подсказала Мэрилин.

— ... сукин сын. Но это не я была с ним в постели, и не я от него беременна, ок?

— Да что... ты себе позволяешь! Что ты говоришь! Да только попробуй написать об этом!

— И?

— Что и?

— Идем на фотосессию, иначе...

— Иначе что?

— Я объясню начальнику, почему она сорвалась. А уж решать будет он.

— Ты расскажешь ему о Квиндичи?

— Ну я же папарацци-сплетница!

— Ты мне угрожаешь?

— Я просто прошу тебя сделать свою работу. И дать мне сделать мою.

— Я прошу тебя, прошу тебя, прошу! Пусть ничего не появится в журналах! И давай пойдем сниматься... но завтра!

— Завтра у меня не будет фотографа. А ты прекрасна, нужно только немножко макияжа.

— Ты не будешь писать?

— Не знаю пока. Решу... по ходу дела.Отправлю тебе гримера и термос с кофе. Да, чтобы ты знала. У меня есть ваши фото, где вы вместе. Пока, дорогая.

— Тебе идет быть плохой, — резюмировала Мэрилин. — Жалко, что ты такая только с женщинами, а с мужчинами у тебя никак не получается.

— А надо?

— Конечно! Мужчины не любят умниц.

— Но женятся на них!

— Может быть. Ты бы провела всю жизнь с мужчиной, который считает тебя всего лишь паинькой-заинькой?

— Мэрилин, давай не сегодня. Я не смогу работать и одновременно думать о своих ошибках.

— Крошка, все просто! Ты везде ошиблась!

— Как здорово быть твоей подругой и знать, что однажды ты вернешься туда, откуда пришла.

— Не начинай трагедию. Крошка, тебе нравится твоя работа? Нет! С тобой мужчина, которого ты хотела? Нет! Ты живешь так, как мечтала? Нет! И слава богу?

— Слава богу?

— Конечно, когда все плохо, значит, скоро будет все хорошо.

— Мэрил, сегодня я должна думать только о своей работе и о Джордже Клуни. Ты можешь мне помочь хотя бы в одном?

— Ммм... займись работой, крошка. А Клуни и твоей жизнью займусь я!

В итоге Кортес стала работать, стилист причесала ее, визажист накрасила, и фотограф снимал. Журналистка, то есть я, стала проводить интервью. Единственным лентяем остался Маттео Шеттри, мрачный и угрюмый, несмотря на свой искусственный загар и татуировку в виде красной розы, которая выглядывала из-под его рубашки, открытой на груди. Мы закончили работу около пяти. Я поблагодарила, раздала инструкции, договорилась о нужном, попрощалась со всеми и понеслась в Спа — в ожидавшую меня бриллиантовую пыль. Меня ждал вечер. И сам Джордж Клуни! В моем животе порхали не бабочки, а целые олени, которые вовсю пинались.

— Ай, — вздрогнула я, когда меня цапнул ноготок Аланы. Девушка вошла в мой номер.

— Я хорошо поработала?

— Да ты просто умница!

— Когда выйдет интервью?

— Я свяжусь с твоим агентом, пока не знаю.

— А что ты...думаешь делать? — Алана сложила руки домиком, изображая молитву.

— Ты что думаешь делать?

— Не знаю... я бы хотела сохранить его... Рокко...в общем, мне еще рано становиться мамой ... и кому я буду нужна на телевидении?

— Тогда удачи тебе. И держи меня в курсе своих дел, хорошо. Где меня найти, знаешь.

— Камилла Кастельдиани? — встретила меня с улыбкой Аннализа, — Располагайтесь. Не хотите ли травяного чая, перед тем как мы начнем процедуру?

Травяной чай? Лучше бы двойной виски. Я не стала возмущаться, и просто ждала, когда начнут действовать вербена и календула — в итоге я заснула на столе под сильными руками визажиста. Мне снился прекрасный принц и коробочка из синего бархата: внутри был самый большой и прозрачный бриллиант, который я когда-либо видела в своей жизни...

— Штаны? Да никогда! — кричала на меня Мэрилин часом позже. — Неужели никто не учил тебя, что нужно надевать на первое свидание?

— Мэрил, у меня же не романтическое свидание! Я счастливейшая фанатка, которой посчастливилось встречаться со своим кумиром. И все.

— А зачем же тогда ты сделала депиляцию? — ехидно осведомилась дива.

— Никогда не знаешь, что может произойти. И должна же я достойно представлять свое издание!

— Крошка, не будем шутить шутки. Я целый день провела за написанием справочника Свидания для девушек-недотеп.

— Спасибо за недотепу. Такой ты меня видишь?

— Ты такая и есть, крошка. Но с моими советами у тебя все пойдет на лад, вот увидишь. Супер-метод ММММ всегда оправдывал себя.

— Чего?

— Магический метод Мэрилин Монро! Как чего?

— Мэрилин, у нас меньше часа. Я должна помыться, одеться, накраситься, причесаться...

— Но у меня супер-быстрый метод, нужно всего лишь 7 минут. Ты не такая дурочка, какой хочешь казаться, у тебя должно получиться... Первое правило: никогда не говори о себе, слушай его. Второе...

— А если ему нечего сказать? Если он не умеет вести беседы?

— Сваливай: значит, это не твой мужчина! Правило второе: не смотри на него слюнявым романтическим взглядом.

— Каким-каким взглядом?

— Своим обычным взглядом. Правило третье: никогда не говори о более серьъезных отношениях, типа помолвки.

— Вряд ли со мной произойдет подобное...

— Четвертое: улыбайся естественно.

— Не понимаю! То есть должна улыбаться, даже если мне не хочется?

— Не показывай, что тебе не хочется. Правило пятое: никогда не спрашивай о прошлых возлюбленных.

— Даже если о них все знают!

— Чшш, не отвлекай меня! Шестое правило: через пару часов придумай предлог, чтобы уйти. Заверши вечер первой.

— То есть... я должна уйти от самого Джорджа Клуни без видимой на то причины?

— Ты можешь остаться, если больше не хочешь увидеть его.

— Седьмое: даже у самого крутого и сексуального мужчины есть недостатки. Чем раньше ты о них узнаешь, тем лучше.

— Все?

— все. Хотя... если ты встречаешь знаменитость, обращайся с ним, как с обычным человеком. Потому что он и есть обычный человек. А теперь давай собирайся. Не хочешь же ты опоздать на первое свидание?

День двадцатый (поздний вечер)

Сердце стучит тысячей ударов, красные щеки, сухость во рту... Я надела черную прямую юбку с боковыми шелковыми вставками, топ-безрукавку цвета шампанского.

— Пойду? — взволнованно спросила я Мэрилин. — Со мной все в порядке?

— Ты прекрасно выглядишь!

— Ну так я пойду?

— Ты играешь со мной, что ли?

— Нет... Мэрилин, я нервничаю!

— Он должен нервничать, а не ты.

— Но он звезда!

— Пока ты так будешь думать, никогда не зайдешь дальше первого свидания с мужчиной. Если ты не считаешь себя звездой, никто не будет это делать за тебя.

Я оставила за плечами гостиничный номер и все свои волнения, и пошла по направлению к лифту. Через пять минут я уже буду в баре, с ним.С мужчиной моей мечты. С моим кумиром. С секс-символом.

На рецепшн служащий вернул меня к реальности, протянув конверт:

— Для Вас есть сообщение.

Я открыла конверт дрожащими руками.

Давайте вместе поужинаем? Я буду на рецепшн в 20.30. GC

Меня что, снимают скрытой камерой? В этот раз сообщение было на итальянском. Раздраженная своей неспособностью сложить все детали головоломки, я прошла в бар.