Его душа была не похожа на мою. Там не было ни текста, ни чисел; вместо того там была картина, того же вида, что и в биографии, калейдоскоп сливающихся вместе сцен, выглядящих скорее сюрреалистично, чем реально. Однако в этой картине была менее опознаваемая история, чем в биографии, напоминало мне как мы в восьмом классе делали исторические диорамы, а потом составили вместе, только здесь часть накладывались друг на друга, и располагались не сеткой, а как попало. Большая часть изображала природу: деревья, животные, погода, солнечный свет, сырая земля, временами по непонятной мне причине повторяется. Были и смертные, отдельные и группами, а временами — некие импрессионистские сцены с народом в них. Я быстро прошёлся по всему этому, пытаясь хоть что-то во всём этом понять, а не концентрируясь на чём-то конкретном.
Можно и не говорить, что ничего из этого не было мне полезно в моём квесте восстановления локуса к его прежнему величию. Душа должна быть чистыми данными, или по крайней мере так описывал Фаллатер, и так она отображалась для меня, даже без Сдвоенных Душ. Если локус хоть в чём-то был таким, то тут я имел дело с поверхностным слоем, интерпретирующим все эти красивые, аккуратно упорядоченные числа в буквально непостижимые картинки. Даже если бы мне удалось найти, скажем, конкретную сцену, представляющую меня, я совершенно не представлял, как её редактировать, и какие изменения может принести это гипотетическое редактирование.
А что мне нужно было сделать — это переместить локус во внешний мир, предположительно благодаря вмешательству в его эссенциальную связь с землёй внутри бутылки, возможно, создав новую связь с землёй у подножия холмов Хребта Мира. Это казалось изрядной задачей.
— Ладно — сказал я. — С душой локуса, эм... сложно работать, мягко говоря. Там сплошной набор абстрактных мистических картин, которыми я даже не знаю, как манипулировать. Так что, полагаю, переходим к Жертвоприношению.
Вот план, который мы разработали, в четырёх кратких частях:
1. Наблюдение. Взглянуть на Эссенциализм, проверить, уперся ли он в абсолютный жёсткий лимит, или может подняться выше 100. Очень быстро просмотреть душу, проверить, не появилось ли новых функций, которых не было раньше. Пару секунд взглянуть на связанные души. Выйти из души, быстро взглянуть на внешний мир, проверить новые доблести на листе персонажа.
2. Стабилизация. Если это выглядит возможным, и не автоматически, сделать полу-постоянные настройки, чтобы Эссенциализм оставался как можно более высоким не уменьшаясь. Временного перемещения всех доступных очков статов, включая сброс PHY и SOC до 0 (ниже их стартовых значений) должно быть достаточно, чтобы у меня было 24 очка KNO и 14 WIS, что даёт кап Эссенциализма в 70. Из-за этого все мои навыки, основанные на PHY и SOC, окажутся выше своих капов, но это может стоить того, если даст мне больше времени.
3. Починить локус. Как-нибудь. Подножие Хребта Мира — неплохое место для его нового домена, или для распространения домена наружу, если оно останется в бутылке; это было частью логики выбора этого места когда мы ещё устраивали здесь лагерь (две с половиной недели назад, с того момента много чего произошло).
4. Проапгрейдить всех. Было неясно, в какой мере это возможно (или безопасно), но если я мог, например, взять пару костей единорога, использовать их чтобы дотянуться до души единорога, а затем адаптировать их к себе, чтобы дать себе способности единорога... о да, я, бл*, это сделаю. Возможно, я пойму как сделать себе дополнительные руки, что казалось возможным для Эссенциализма, или, может, максимизация этого навыка позволит мне повысить другие навыки, или упорядочить воспоминания, чтобы обеспечить себе абсолютную память, или ещё что-то равно клёвое.
Было неясно, сколько времени понадобится, чтобы проделать всё это. Мы договорились, что Фенн будет похлопывать мне по бедру каждые две минуты, чтобы помочь следить за временем; при тестировании это неплохо работало. Оптимистично — у меня будет 104 Эссенциализма, и он останется выше 100 20 минут. Менее оптимистично — остановится на 100 или 99, и даст мне примерно пять минут максимально, или около часа выше 90. Пессимистично? У меня может быть несколько секунд бытия убермагом души, или это может вообще не сработать. Совсем пессимистично — сама попытка что-то запорет на постоянной основе.
Когда все были готовы, и всё, что может понадобиться, было разложено передо мной, я нырнул в свою душу и приступил к Жертвоприношению, один за другим снижая выбранные навыки и вкладывая все очки в Эссенциализм. Потратив все до последнего, я взглянул на навык Эссенциализма, и увидел, что он изменил цвет; 104 было ярко-синим, слегка пульсирующим. Пока что я проигнорировал это, и поспешил к другим частям души в поисках новых функций.
Сейчас я знал больше. Было меньше Нео в "Матрице", и больше Джейсона Борна в "Идентификации Борна". Знание было под рукой, когда оно нужно, но само не лезло во внимание, и было много того, о чём я не знал, что это знаю, пока что-то не подтолкнёт. Это было одной из сложностей, которые мы ожидали; Сложности Фенн с освоением всей доступной ей благодаря Симбиозу магии были прецедентом.
Я нашёл своё Истинное Имя, которое не буду здесь приводить. Я нашёл запись о своём роде, с незнакомыми именами над моим, скорее всего — корневой механизм, по которому реликвии определяют, кому они принадлежат. Были записи о предметах, которые были пожалованы мне Амариллис, мой доспех, кинжал, Всеклинок, в уголке моей души, который со всего лишь этими тремя выглядел практически пустым. Интересно, но ничего, что могло бы помочь. Я знал, словно давным-давно зазубрил, что моё Истинное Имя нельзя изменить, и что невозможно взломать моё род, чтобы я был старшим сыном Утера Пенндрайга; сейчас такое было карантинировано и невозможно, хотя так было и не всегда.
Было столько всего, чего я не мог сделать. При мысли о том, что я хотел попробовать, я видел стены передо мной, почти всегда ограничение, введённое карантином, а не то, чего магия души не может по своей природе. Я воспринимал карантины-отчуждения как нечто вроде патчей к игре, и если так, то магия души была причиной целой кучи патчей:
* Я не мог менять первичные и вторичные атрибуты своих навыков.
* Я не мог копировать свою душу.
* Я не мог удваивать никакую информацию в своей душе.
* Я не мог копировать навыки другим.
* Я не мог создавать дополнительные кости в своём теле.
* Я не мог снижать статы ниже нуля.
* Я не мог снижать навыки ниже нуля.
* Я не мог запирать состояние своей души.
* Я не мог изменять свой род.
* Я не мог изменять свой биологический вид.
* Я не мог получить уникальную магию из чужой души.
* Я не мог создавать навыки.
Всё это когда-то было возможно, по крайней мере судя по моему магически дарованному знанию, и всё это было заблокировано, пропатчено, исключая отдельные конкретные уголки мира, или исключая одну конкретную личность, и учитывая, как я в прошлом нашёл множество карантинов, не совпадающих с известными карантинными зонами, некоторые вещи были пропатчены так, что об этом даже никто не знал.
Я всё ещё был на первом шаге плана, наблюдении, когда ощутил второй хлопок по бедру, что означало, что прошли четыре минуты. Взглянув на Эссенциализм, я увидел, что он на 102, то есть по две минуты на очко — лучше, чем я ожидал.
Взглянув на линии из моей души, я замер и уставился на них. Там должно было быть четыре, три целых (Амариллис, Фенн, Грак), и одна порванная и развевающаяся на ветру (Валенсия). Вместо этого их было восемь. Одна, вероятно, относилась к Шестиглазой Лани, полученная даже без необходимой лояльности, в то время как ещё две принадлежат двоим ещё не найденным компаньонам. Восьмая была не белой, а чёрной и жилистой, совершенно непохожей на остальные.
Я последовал по ней.
Дистанция в этом месте не имела смысла, однако чтобы добраться до конца потребовалось больше времени. Нить — шнур, на самом деле, бугристый и кривой, как я представлял пуповину — становился всё толще по мере того, как я отслеживал его к источнику, пока чернота не протянулась от горизонта до горизонта, и сверх того, нависая над моей головой; я двигался в чёрной пустоте с лишь расплывчатым чувством направления. У меня была мысль, что мне стоит отступить, что это нечто опасное, но я не мог остановиться. Я буквально не мог остановиться, хотя и не представлял причины продолжать.
Чернота мгновенно сменилась белизной, оставив меня стоять на твёрдой земле, окружённым рассеянным белым светом. У меня снова было тело, и я похлопал по нему, растерянно и непонимающе, что произошло. Тело, воплощённое в моей душе? Или в чьей-то ещё?
Собравшись, я заметил другого парня. Он появился, словно оказался снят ментальный блок, не дающий мне его видеть. Он был одет в тёмно-серую куртку с капюшоном с надписью 'Mr. Dice Guy' (пр. переводчика: игра слов между dice и nice, "парень с кубиками/костями" и "славный парень"), синие джинсы, и кроссовки, явно не с Аэрба. В районе тридцати пяти лет, полная борода, карие волосы, синие глаза, чуть кривоватый нос, и ехидная улыбка. Не только его одежда говорила о Земле.
— Прювет (пр. переводчика: не ошибка), Джунипер — с улыбкой сказал он. — Я подумал, что, возможно, нам пора побеседовать.
Глава 79: Правило Ноль.
— Ты Данжн Мастер — сказал я, осматривая его
— Я предпочитаю "ДМ" — ответил он, усмехнувшись. — Так короче.
— Ты... Не я — сказал я, уставившись. Между нами были сходства, не только джинсы и куртка, которые он носил, — довольно классический прикид для меня, когда я был на Земле — но и его цвет волос, цвет глаз, и цвет кожи. Но глядя на его губы, нос, и глаза, я не мог видеть себя в нём, даже с допуском на то, что он старше.
— Это кое-что говорит о тебе — сказал он. — Что ты полагал, что тот, кто стоит за всем тем, что ты считаешь неудачами, может быть тобой.
— Это мой мир — сказал я. — Мои творения. Мои отношения, мои интересы, мои дизайновые решения, отпечатки моих пальцев во всех аспектах Аэрба.
Данжн Мастер пожал плечами.
— Достаточно честно.
Я остановился, пытаясь сообразить, что сказать, какой вопрос задать.
— Почему там боль? — спросил я.
— Потому что я хотел, чтобы была боль — ответил он.
— Ты монстр — сказал я, скрестив руки. — И меня время поджимает, момент не лучший.
Он щёлкнул пальцами.
— Вот, теперь у нас есть всё время в мире. Доволен?
— Ты абсолютный засранец — сказал я. Я ощущал, как нарастает гнев, и не пытался его сдерживать. — Грёбаный триллион народа в адах, разлагающийся мир, руки Фенн шрамировали в семнадцать чтобы плюнуть на неё, как на полукровку, Амариллис воспитывалась в гнезде гадюк, потому что ты убил её отца и мать, когда она была просто маленькой девочкой, Артур, пропущен через дерьмо сотню раз подряд, без возможности передохнуть, как ты, бл*, мог?
Он смотрел на меня, и я ощущал, как моё сердце колотится, а кровь кипит.
— Каждая грёбаная смерть — на твоих руках, каждый голодающий ребёнок, каждый акт насилия, каждое изнасилование, каждое убийство, все мерзости, которых в этом мире сполна, всё это на твоей совести. Будь я богом, я бы остановил всё это.
— Тогда чего ждёшь? — спросил Данжн Мастер. — Стань богом.
Я бросился вперёд и атаковал его, схватив за куртку и врезав в лицо. Он вскрикнул от боли и отшатнулся, но потому я и схватился за куртку. Он попытался вывернуться, я ударил его снова, затем бросил на землю и запрыгнул на него; снова ударил, на этот раз в грудь, пытаясь прижать к земле, пока продолжаю атаку. В белую пустоту брызнула кровь, всё больше с каждым ударом, пока его движения не стали замедляться. Я схватил его за волосы и ударил головой о землю, снова и снова, пока он не перестал двигаться, пока я не стал задыхаться. А ещё я плакал, что неудивительно.
— Пошёл нах — сказал я в пустоту.
Он не был мёртв. Тело подо мной не имело пульса, и не дышало, но хрена с два я действительно поверю, что я его убил, или хотя бы ранил, да хоть вызвал какую-то боль. Чёрт, да я был удивлён, когда первый удар пришёлся в цель, шокирован, что он не уклонился со скоростью звука, или поглотил удар, словно сделан из теста, или ещё что-то, демонстрирующее его могущество. И я был прав насчёт демонстрации могущества, но ошибся насчёт формы, которую оно примет; он позволил мне "убить" его.
Я встал и пнул его в голову.
— Ладно, давай поговорим.
Труп не двигался. Я ожидал, что он появится позади меня, или мёртвое тело встанет и заговорит, искажённой из-за сломанных костей и возможно попавшей в горло кровью речью, или, может, он просто появится передо мной, целенький, словно ничего и не было. Это были варианты, которыми я воспользовался бы, и пока что его вполне устраивало тырить мои подходы. Хотя, конечно, был и длинный список различий между нами.
Я осмотрелся. Это была белая пустота, с рассеянным освещением, словно идущим отовсюду, и без горизонта. Единственными деталями были я, тело Данжн Мастера, и кровь из этого тела — небольшая лужа под головой, и разлетевшиеся капли.
Я зашагал. Мои руки болели, и я был отрезан от магии кости. Я не мог получить доступ к своей душе, но это тоже было неудивительно. Быстрая проверка показала, что остальная магия тоже не работает, и тоже неудивительно. Я продолжал идти, за неимением ничего лучшего, что можно было бы сделать.
Я пытался нести свой гнев с собой, повторяя литанию о грехах Данжн Мастера, пытаясь засчитать ему всё плохое, что когда-либо происходило на Аэрбе, поскольку он обладал властью остановить это, и когда это перестало цеплять, я переключился на его грехи именно как Данжн Мастера — различные неувязки, сюжеты, нелогичные без информации, полученной после факта, случаи, когда я против всех шансов выкручивался, предметы, которые я добыл, чтобы через пару дней найти для них идеальное применение.
В конце концов прошло достаточно времени, чтобы я ощутил жажду, а затем голод. Мне нужно было поспать. Я продолжал идти, стараясь придерживаться прямой. Временами я оглядывался на тело Данжн Мастера, но в итоге оно оказалось за пределами взгляда.
Мозги состоят из нейронов, омываемых химическим супом, и у химического супа есть та фишка, что ему сложно поддерживать высокие уровни любых эмоций. Не то, чтобы вы перестали испытывать гнев, просто в вашем мозге закончились химикаты, отвечающие за ощущение эмоции гнева, и всё, что вы чувствуете, это онемение, поскольку ваш мозг не может заставить вас ощущать то, что вы должны бы ощущать. Так что в конце концов мой мозг выжал из себя весь гнев, который мог, оставив лишь жалкую струйку, остающуюся от вырабатываемых и немедленно используемых химикатов гнева.
— Ну что, стало лучше? — спросил Данжн Мастер. Он появился передо мной без фанфар, снова так, словно всё, что он сделал — снял ментальный блок, которые не позволял мне его увидеть. Он восстановился, и выглядел точно так же.
