Другой серый кардинал

— Зачем? — устало, с тоской, спросил Какаши.

— Она одна из немногих оставшихся мастеров фуиндзюцу. Она — единственный живой джинчурики, который будет всеми силами защищать нынешнего. Она сможет передать ему свой опыт в освоении силы биджу, поддержит его в практическом аспекте этого дела. А так же её нынешняя репутация позволит оградить её сына от чрезмерного внешнего влияния.

— Вот как... Ясно. В любом случае — я согласен на миссию.

— Замечательно. Можешь приступать.

— Есть.

* * *

Уже на следующий день новый Хокаге развил бурную деятельность: вновь начали приниматься заказы, потихоньку снимали дополнительные посты охранения, тасуются составы неполных команд, и многое другое.

Через какое-то время малые кланы, успевшие во время отсутствия главы Деревни устроить встречи "для своих", потребовали личной встречи с Хокаге. Их запрос довольно быстро приняли, и они смогли обратиться к Орочимару.

Суть их монолога состояла в том, что они, как представители большей части малых кланов, выражают недоверие к клану Учиха, и требуют как тщательнейшего расследования их участия в нападении Кьюби, так и ужесточения контроля над ними.

Орочимару, поразмышляв какое-то время, расплылся в едва заметной улыбке.

— Я вполне понимаю ваши претензии, господа. Однако в такое время я просто не могу хоть сколько-то серьезно ущемить права клана-основателя. К тому же расследование, проведенное силами АНБУ самым тщательным образом, не дало ничего. С одной стороны Учиха не отрицают участие кого-то из владельцев шарингана в подчинении биджу, а с другой — они потеряли немалую часть своих людей, не обретя при этом ничего.

— Тем не менее, мы требуем проведения повторного расследования, силами, — посланник позволил себе слегка злорадно улыбнуться, — АНБУ Корня.

Орочимару задумался. Почему они потребовали участия Корня — понятно итак, среди мало-мальски осведомленных людей издавна известна нелюбовь главы этой организации к клану Учиха. С другой стороны, последнее время Данзо стал несколько адекватнее относиться к представителям этого клана. К тому же можно в приказном порядке вынудить его перед подачей доклада совету кланов слегка подправить самые острые углы, без фанатизма.

— Хорошо.

Глава 14.

Это был обычный солнечный день, и, если бы не календарь, упорно показывающий, что сейчас конец осени, можно было со спокойной душой назвать его летним. Единственным признаком наступающей зимы были дожди, которые стали идти куда чаще обычного.

Какаши сидел в палате, наблюдая за медсестрой. Она явно нервничала и старалась как можно скорее закончить работу: сменить капельницы с растворами, обтереть пациентку, забрать наполнившиеся емкости — стандартные процедуры по уходу за бессознательными больными. Вот только делая их, она едва ли не тряслась.

Её пригласили на работу из внешнего отделения госпиталя — несколько филиалов были разбросаны по всей стране, ведь далеко не с каждым ранением можно дотянуть до центрального госпиталя. Местному персоналу в отношении Кушины доверия не было, так что пришлось забрать несколько человек из разных отделений, нуждающихся или в деньгах, или в помощи Деревни, которую они не могли оплатить. За работу с бывшей джинчурики они или получали повышенный оклад, или серьезные скидки на заказ миссии, вплоть до того, что они выполнялись бесплатно. А все потому, что они в любом случае будут контактировать с местным персоналом и пациентами, которые могут подговорить их на всякое. Да на них уже пару раз пытались давить, а ведь они находятся тут не больше недели.

Вот и эту бедную девушку застращали "демоницей" и "страшными последствиями", грозящими каждому, кто находится рядом с ней. Что ни говори, а чем глупее байка, тем проще в нее верит толпа, а потом и личность. И именно поэтому Какаши неотрывно наблюдал за девушкой.

За "демоненком" ухаживала троица никому неизвестных женщин. Эти сотрудницы Корня проходили лечение и, в принципе, их все равно нельзя было занять ничем серьезным в период реабилитации, а доверить гражданским, или, тем более, шиноби, маленького джинчурики? Даже кланы нехотя согласились, что если Корень не будет переходить определенных рамок, то проще всего доверить ребенка им. Тем более под поручительство Хокаге.

Дождавшись, пока девушка закончит свою работу и покинет палату, он вернулся к своим мыслям. После того случая, ему ли не каждый день предлагали хоть как-то навредить Кушине. Если кто и вспоминал о джинчурики, то только в контексте его связи с матерью-демоницей, уж эту тайну сохранить смогли. Однако его больше огорчало, что даже останься Наруто сиротой, фамилия проклинаемой матери не дала бы ему покоя. В настоящее время эта фамилия проклиналась не меньше, чем имя "Мадара".

— Ка-ка-ши-и! — источник звука, разорвавшего тишину, стремительно приближался.

Хатаке устало вздохнул: опять. Гай не оставил попыток выдернуть его из госпиталя под любым предлогом. В первый раз он едва успел предупредить бойцов Корня, что это не покушение — уж больно стремительно, не изменяя себе, ворвался в отделение Гай. Его тогда всего лишь вырубили и передали на руки ирьенинам основного отделения. Хорошо хоть ему хватило мозгов не рваться в палату к джинчурики. После выяснения личности возмутителя спокойствия, Какаши пришлось долго мяться под молчаливым осуждающим взглядом начальника охраны. Для представителя АНБУ болтовня на работе — недопустима, что уж говорить о представителях Корня. Так что с тех пор, с молчаливого одобрения и некой благодарности со стороны охраны, все общение с персоналом и посетителями взял на себя Какаши. Благо, что посторонних посетителей почти и не было — только Гай и пытался прорваться. Ну и Учиха Микото передала цветы и небольшую корзинку фруктов. После тщательного осмотра передачи, охранник благосклонно кивнул и вернулся на свое место.

Выйдя из палаты, он осторожно прикрыл дверь, а затем привычным движением влепил Гаю подзатыльник. Тот столь же привычным движением потер затылок и, извиняясь, развел руки в стороны.

— Я тебе сколько раз говорил не орать?

— Прости-прости, я не специально. Сам понимаешь, Сила Юности...

— Да-да, бурлит в тебе, я помню. Чего ты на этот раз хотел?

— Вообще, я думал позвать тебя в закусочную, тут как раз отстроили одну из разрушенных, но... Я помню, что ты не можешь днем далеко уходить, а ночью тебя не добудишься. Так что я купил нам по паре порций данго! Пошли хоть на крыше посидим, — и, в качестве последнего довода, Гай сверкнул улыбкой.

Какаши в ответ только слегка устало хмыкнул. Не такая уж плохая идея, да и Гая обижать не хочется, все же, он один из немногих, кто не бросил его одного, не смотря ни на что. Пусть он и со своими тараканами, но таких друзей терять не стоит. Да и "соперник" из него, как и говорил отец, неплохой.

Поболтали они всего полчаса — Гай пересказал все немногочисленные новости и ушел, решив в кои-то веки не дергать Какаши, больше необходимого.

Когда он подходил к палате, то заметил необычное оживление — вся троица представителей Корня, что находились обычно в палате Кушины, сейчас украшала собой стены коридора. Начальник смены, заметив его, явно обрадовался. Жестом поторопив его, поймал перед дверью, подбадривающее похлопал по плечу и мягко втолкнул внутрь. Внутри, растерянно вертя головой по сторонам, в пока что тихой панике, лежала очнувшаяся Кушина. Она будто не замечала пытавшегося привлечь её внимание Киноэ, и что-то искала. Вошедшего Какаши они заметили одновременно.

— Какаши-семпай! — с ярко выраженным облегчением воскликнул мальчик.

— Какаши-кун?.. — обратила на него внимание Кушина.

Какаши в ответ на возглас кохая указал тому глазом на дверь в соседнюю палату, а потом мотнул головой в сторону Кушины. Тот понятливо кивнул, и торопливо пошел в другую комнату. Какаши в это время решительно направился к женщине.

— Здравствуйте, Кушина-сан, как вы себя чувствуете? — он опустился на колени около кровати.

— Я ног не чувствую, — сдавленно ответила Кушина. Потом подняла на него взгляд, — где Наруто? И Минато? Почему я жива и почему не чувствую ног?!

— Кушина-сан, — он неловко взял в руки её ладонь и посмотрел в уже покрасневшие от начинающегося плача глаза, — я... Я начну с последнего вашего вопроса. Вы выжили потому, что сенсей успел доставить вас к Тсунаде-сан. Вы не чувствуете ног, и вообще сильно ограничены в движении потому, что у вас поврежден позвоночник. Минато сенсей... Он погиб, запечатав в вашего сына вырвавшегося Кьюби, — к концу монолога Какаши, самообладание совсем покинуло её, и на последних словах она просто разрыдалась у него на плече. Какаши, как мог, пытался утешить её, но почти не преуспел. Её плач прервался, когда она услышала ответный — это откликнулся спавший до этого Наруто, которого принес Киноэ. Увидев, каким взглядом окинула его и его ношу Кушина, мальчик поспешил передать сверток с ребенком Какаши и ретироваться, оставив семпая с его подопечной наедине. Ну, не считая недовольного пробуждением ребенка и начальника охраны, старательно изображавшего ветошь.

Какаши со всей осторожностью передал замотанного в пеленки ребенка матери. Придерживал его, пока она неловко обнимала ребенка ослабшими руками. Вот так они и сидели до прихода Тсунаде, практически без движения: Какаши на коленях около кровати, Кушина, с тихий плачем прижимающая к себе ребенка, и Наруто, который, согревшись в объятиях матери, опять уснул.

А Тсунаде, перед входом в палату, ненадолго остановил один из сотрудников Корня, и, увернувшись от отмашки, неожиданно быстро протараторил.

— Данзо-сама просил передать, что ему нужно срочно переговорить с Узумаки Кушиной. Он понимает, что организовать встречу с учетом её нынешнего состояния затруднительно, но это очень важно. Встреча не займет больше десяти минут, ваше присутствие допускается, — и, не дожидаясь возгласа возмущенной Тсунаде — как это она может быть лишней рядом с пациентом?! — спрятался среди коллег. Сенджу проводила его злым взглядом, а затем решительно вошла в палату.

* * *

Прошло уже больше недели с момента выборов на пост Хокаге, и только сейчас я смог хоть немного перевести дух. А что тут поделать, если времени даже для того, что бы нормально позавтракать почти не остается? Только теперь самый пик действий спал, и можно уделить немного времени себе.

После того, как на меня зачем-то повесили еще и перепроверку результатов следствия, проведенного предельно замотивированными членами АНБУ, часть из которых прямо-таки жаждала крови Учиха, стало совсем не весело. Эти "спецы" перерыли все что можно, а что нельзя — то проинспектировали под лупой и все равно втихаря перерыли, и после работы этих энтузиастов кланы хотят, что бы я что-то еще там нашел. Когда я заявился к Кагами с этим вопросом и думал поскорее отделаться от бессмысленной работы, он, наоборот, предоставил всю возможную помощь и буквально вынудил меня все перетряхнуть заново. Как будто это нужно было ему, а не мне. Хотя, с учетом всего выясненного, ему действительно хочется найти и дружески пожать шею тому человеку, что так подставил клан. Ничего, кроме факта, что Кьюби был подчинен шаринганом, который Учиха и не отрицали, найти так и не вышло.

Он даже приоткрыл одну из тайн клана: всего несколько человек с самого основания Деревни обучались техникам подчинения биджу. Кагами, его отец, и еще несколько человек, специализирующихся исключительно на гендзюцу. Да даже сами эти техники разрабатывались только с учетом ранних попыток подчинения биджу, еще до образования Деревни: находили какого-нибудь зверя из первой половины списка, пытались хоть как-то повлиять на его поведение, и, если получалось, делились информацией с собратьями. И только Мадара, в итоге, достиг достаточного успеха, что бы завершить эту работу. А потом забрал секрет в могилу.

После короткого обсуждения, склонились к версии, что это была работа нукенина — в клане это хоть и редкость, но не исключительная. Для Учиха просто отсутствуют такие проблемы, какие могли бы возникнуть у Хъюга: они могут вполне успешно, используя один лишь грим и краску для волос, выдать себя за простого шиноби. Людей с темным оттенком глаз довольно много, не будешь же подозревать каждого такого в принадлежности к Учиха? Это с Хъюга все сразу понятно, а тут...

Кроме короткого списка официальных нукенинов, он представил список погибших, которые имели некоторый потенциал в этой области. Последовательно исключили тех, кто гарантированно не мог "внезапно" восстать из мертвых и поучаствовать в нападении: погибшие, уверенно опознанные родственниками и прошедшие все генетические тесты, сожженные заживо, расчлененные — в общем, все гарантированно погибшие члены клана.

Остался короткий список имен, в который входили "почти гарантированно погибшие": упавший в воду с обрыва и не всплывший, попавший под серьезную технику Земли, пропавшая без вести во время патруля на территории Амэ, и еще пара подобных случаев. Имена, соответственно: Таро, Обито, Хару, Дайске, Ишида. Причем Обито и Дайске — генины, даже не пробудившие шаринган. Хотя... Обито, что-то знакомое. Точно!

— Хару... Достойная девушка, она считалась едва ли не сильнейшей куноичи нашего клана этого поколения. Специализировалась как раз на гендзюцу, в этой области у нее был большой талант, — опередил меня в предположениях Кагами.

— Она пропала вместе с отрядом патруля. Большинство клановых куноичи имеют при себе запас яда, а женщины из кланов Учиха и Хьюга — уж и подавно. Её не то, что на подобную диверсию, её ни под каким предлогом не отпустили бы. Тебе ли не знать, как другие Деревни жаждут заполучить додзюцу, — в ответ он только едва заметно скривился.

— Этот вариант отбрасываем. Остаются еще три, но все они бесперспективны, кроме одного: Обито.

— По мнению большинства сверстников, учителей и членов клана Обито был крайне бездарен.

— Тем не менее, по словам Хатаке Какаши, он все же пробудил первую ступень шарингана незадолго до своей смерти. Сам Хатаке, позднее, смог пробудить даже Мангекё, причем с очень необычными свойствами.

— Да, Хатаке... Старейшины довольно долго решали, достоин ли он такого дара. Потом было решено, что уж лучше сокровище нашего клана окажется в руках живого гения, чем у погибшего бездаря. Конечно, далеко не всем пришлось по душе это решение, но со старейшинами спорить не принято. Да и Четвертый, тогда уже влиятельный командир, очень просил за него. А сам Хатаке старается особо не лезть на глаза представителям нашего клана. Но вернемся к делу: если не ошибаюсь, то техника, дарованная ему, называется Камуи?

— И эффект от её применения очень схож с тем, что описывал Джирайя со слов Четвертого. Однако, он был учеником Четвертого, патриот, и не раз заявлял, что хочет стать Хокаге. С другой стороны, именно Четвертый был вынужден отправить его команду в одиночную, опасную миссию, понадеявшись на навыки Хатаке. Можно так же добавить, что последний, позднее, по некоторым причинам, был вынужден лично убить ирьенина команды, Нохару Рин. Именно так он смог добиться пробуждения Мангекё. Вместе эти факторы могли бы сделать из Четвертого его личного врага, но это с большими оговорками: как он мог выжить без помощи ирьенина S ранга? Ради одного только гипотетического шанса когда-нибудь подчинить биджу никто не стал бы выдергивать на фронт такого человека, это просто невыгодно. Кто мог обучить его подчинению биджу? Шаринган, конечно, сильно упрощает задачу, но для её выполнения нужны как минимум основы владения шаринганом, которые он не мог получить просто из-за отсутствия времени, и это не считая необходимости в углубленном изучении гендзюцу, причем крайне специфической его области. И, последнее: откуда он мог узнать пространственно-временную технику, по некоторым параметрам превосходящую даже Хирайшин Четвертого, и за год-полтора отточить её до того уровня, на котором уже можно противостоять Каге? По словам Хатаке, его способность позволяет "смять" пространство, возможно, поглотить атаку, но пытаться применить её на себя... Чистой воды самоубийство.