Повелители Улья

Уже готовый открыть дверь, отдернул руку от дверной ручки: из коридора слышался голос Сайны. Стараясь не дышать, прислонил ухо к двери:

— Нет Отец, — говорила Сайна. — Я думаю он не повелитель. Да, да... Все так и есть. Ассасин жрецов покончил с собой прямо рядом с ним, и еще он убил его девушку. Скорее всего, настоящий повелитель крутится где-то рядом. Сделал из Ворона приманку... Да я так и хотела. Спасибо отец, до встречи!

Я услышал, как она повесила трубку, из моей груди самопроизвольно вырвался вздох. Значит Омега... Она не верит что повелитель это я? Хм...

Подождав для верности пару минут, вышел из ванной, не глядя по сторонам, прошел в комнату. Она вошла в тот момент когда я надевал трусы, но несколько не смутилась, положила выглаженный костюм на кровать и проследовала на кухню. А еще я, кажется, заметил что, входя в комнату с костюмом в руках, держалась так, чтобы было удобно выхватить пистолет из кобуры под мышкой. Толи совсем уж профи, толи не доверяет, ожидает что в комнате достану пистолет и попытаюсь ее пристрелить...

— Ворон, — крикнула она с кухни, — иди завтракай...

Наверно будь я в состоянии удивляться, непременно бы так и поступил, но сейчас все чувства отбивало головокружение и тошнотворная слабость. С трудом одев носки брюки и рубашку, поплелся на кухню. Яичница с ветчиной на тарелке на вкус оказалась не такой отвратительной как на вид. Я уплел ее быстро, а подняв глаза увидел что Сайна неотрывно в меня всматривается. Но не так что изучает, а скорее что-то прикидывает, мол сгожусь или нет...

— Знаешь Сайна, — завел разговор я будто невзначай, — в твоем русском, есть едва уловимый акцент... Откуда ты?

— Я родилась в штатах.

— Понятно, а давно в России?

— Давно.

— Ясно.

— Все идем уже, времени очень мало, — бросила она, хватая меня за рукав и вытаскивая из-за стола.

— Послушай, я не в состоянии сегодня работать.

— Ты мне нужен. Бери пиджак, я нашла его в шкафу, закрывай квартиру и поехали.

— Чего ты раскомандовалась то?

— Я временно беру над тобой шефство, — сказала она саркастически. — Буду твоей мамочкой до тех пор, пока не стану уверенна, что ты не сломаешься.

— Чего ты так обо мне печешься? — спросил я, находясь уже в ее машине.

— Я же сказала — ты мне нужен.

Больше я ничего не спрашивал, а она не поясняла. Нужен то нужен, но вот для чего? Считает меня как-то связанным с повелителем? Через меня хочет выйти на него?

Я повернулся став всматриваться в сосредоточенного водителя: первое что бросается в глаза — красота. Короткие светлые волосы идеально обрамляют изящные ушки, подчеркивают цепкий взгляд, словно подсвечивают правильный овал лица. В мире распространенно убеждение что красота и ум в женщине несовместимы, но глядя в нее понимаешь что это не так. Не знаю какова она в роли бойца, мне думается что неплоха, но блеск в глазах и едва видимая складка меж бровями выдает глубочайшие мыслительные процессы. Готов поклясться что не думает о том в какую сторону ехать, или как успеть на распродажу, а строит планы с двумя ато и с тремя слоями. Опасный противник что ни говори. Чем быстрее я ее убью, тем дольше проживу сам.

— Приехали, выходи, — сказала она припарковав машину.

Я покрутил головой: впереди оживленный перекресток, справа ресторан, слева магазин, ничего особенного.

— Мы куда?

Она не ответила, молча спустилась в подземный переход, и уверенная что неотступно следую за ней, свернула налево толкнув стеклянную дверь с синей надписью "вход". Ничего не объясняя вложила в мою руку жетончик и пройдя турникет взошла на эскалатор. Догнав ее спросил с иронией:

— Ты что бензин решила сэкономить?

Она отвернулась, встала к краю платформы и принялась ожидать поезд. Мне стало дурно от мысли что вот она сейчас покончит жизнь самоубийством. Возможно ее странное поведение объясняется тем, что находится под чьим-то контролем...

Увидев свет в тоннеле, на всякий случай подошел поближе — если что успею схватить. Мне не нужна ее смерть если ее подстроил кто-то другой... Но все было нормально: при моем приближении она напряглась, отошла от края платформы. Видно посчитала что я готов столкнуть ее на рельсы.

Пропустив вывалившуюся из вагона толпу мы вошли внутрь. Двери закрылись, вагон тронулся, а она все молчала, словно меня и вовсе не было рядом.

Электропоезд набрав скорость повез пассажиров в черный тоннель, я ухватился за поручень рядом с ее рукой. Уже собирался высказать все, что думаю о ее поведении, как она повернулась ко мне:

— Я помогу тебе Ворон, но взамен ты должен пообещать мне одну вещь.

— Что? О чем ты говоришь? Какую вещь?

— Я помогу тебе выжить и возродить Улей, ты же взамен должен поклясться сделать меня повелителем.

Признаться я был потрясен, думаю даже это слово не сможет выразить мое состояние. Если бы в городе случилось землетрясение, туннель обвалился и завалил наш поезд, я бы остался более хладнокровен. К такому повороту событий я был не готов и выдал себя с потрохами. Если это была проверка — я ее провалил. Море чувств и буря эмоций охватила внутренности, а затем отразились на моем лице. Хитрая су...

— Надеюсь ты не считаешь меня дурой? Только человек с неполноценным умом способен сделать вывод который я озвучила разговаривая по телефону. Ты слышал Ворон, я знаю, ты подслушивал.

— Я не совсем тебя понимаю...

— Прекращай играться, — бросила она сквозь зубы. — Я и так в твоей полной власти. Ты можешь приказать людям вокруг разорвать меня, но сначала выслушай и хорошенько все обдумай. Ты повелитель. Это знаю я, это знают жрецы. А еще ты неопытен. И это уже веские причины чтобы позволить мне утверждать то, что тебе осталось жить не больше нескольких дней. Я не знаю как ты ликвидировал ассасина, но допускаю что тебе просто повезло. В следующий раз жрецы пошлют за твоей головой не одного... Ты меня понимаешь?

Я кивнул. К чему притворяться и играть в игру "про я не я..." если ты действительно уже давно в нее проиграл.

— Так вот, — продолжила она, — я помогу тебе выжить. Я помогу тебе найти Улей. Но обещай, что вознаградишь меня за помощь.

— Как? — спросил я хриплым голосом.

— Ты сделаешь меня повелителем.

— Но я не умею. Меня самого сделали...

— Пока не умеешь, твоя неопытность как повелителя скоро станет....

— Технологический институт, — оборвал ее голос автомата. — Следующая станция Сенная площадь.

— Ни слова больше, — приказала она.

Вагон набрав на станции новых пассажиров закрыл двери и начал движение, через десяток секунд он бежал по рельсам в тоннеле.

— Так вот, — вновь заговорила она, — если ты согласен на мое условие, я клянусь помогать тебе, а затем стать верной слугой.

— Что? Но зачем тебе это?

— Мой отец повелитель, Ворон. То есть бывший повелитель, на службе у техножрецов. Он ест с их руки и не пользуется своими способностями, но зато живет... Живет уже долго, ведь он бессмертен... Ты еще не понял? Я хочу бессмертия, желаю его всей душой. Какая у человека может быть цель выше этой? Повелители бессмертны — значит, мне нужно стать одним из них.

— А почему твой отец, раз он так долго живет, не сделает тебя бессмертной?

— Потому что это запрещают техножрецы. И хотя отец надеется что сослужив им службу, они все же разрешат — я в это не верю. Не в их правилах давать человеку вечную молодость.

— Но почему ты думаешь, что я смогу сделать тебя повелителем. И вообще, почему предаешь техножрецов, ведь они за такое лишат тебя ни то что вечности, а вообще жизни.

Она произнесла после долгой паузы:

— Я верю, что ты не простой повелитель...

— Не понял, поясни.

— Видишь ли, тысячелетия назад мой отец был одним из владык Улья. Еще до того, как его осадила армия жрецов, собравшиеся на совет повелители и владыки, решили подстраховаться. Они создали несколько камней душ и спрятали их по всему миру. Душа каждого убитого повелителя не обретала покой, а томилась в этих камнях. С каждой новой душой камень становился сильней и "умней". Эти камни словно обретали свой разум... Но не в этом дело, я хочу сказать что согласно древнему пророчеству одного из владык, спрятанные до поры камни покажут свою силу только когда на краю гибели человечества придет истинный повелитель. Он должен возродить Ульи, спасти мир и людей...

— Ты хочешь сказать, что я истинный повелитель?

— Да я думаю что если легенда основывается хоть на чем-то, то истинный повелитель это ты.

— Но почему ты считаешь, что речь идет именно обо мне? Ведь я уже сказал, способности мне дали...

— Об этом после. Скоро будет станция и нам нужно выходить. Разговаривать о повелителях на станции нельзя. Так что решай сейчас, ты сделаешь меня повелителем или нет?

— Сенная площадь... — через динамики заговорил автомат.

— Да, если все так как ты утверждаешь, мы договорились.

Она прислонила палец к губам:

— Ни слова больше, и даже не думай ни о чем таком.

Мне оставалось лишь кивнуть. Скоро я получу ответы на все свои вопросы, а что про не думать... Ну что ж, излишняя предосторожность не повредит.

Глава 3 Подземелье

Сайна повела меня к самому краю туннеля, туда, откуда с бешеной скоростью, вырвался только начавший тормозить поезд. Образовавшийся вихревой поток едва не бросил меня меж вагонов, я отшатнулся, вопросительно посмотрел на девушку в плаще. Она как впрочем, и ожидал, меня полностью проигнорировала. Двери вагонов открылись, на перроне тут же образовалась толкучка из выходящих людей и мешающим им бабусям пытающимся первыми забежать в вагон чтобы занять сидячие места.

Я было дернулся за ними следом, но Сайна удержала меня за рукав. Двери недовольно пшикнув, закрылись и состав начал набирать скорость.

— Прыгай, — приказала Сайна бросаясь на рельсы позади поезда.

Я хотел было переспросить, оспорить ее действия, но у стоявшей у входа в тоннель девушки было такое нетерпеливое выражение лица, что мне показалось будто промедление смерти подобно. Доверившись ей, я прыгнул, едва не ломая ноги, в канаву меж шпал. Связки на лодыжке отдались болью, кажется растяжение...

— Быстрее, — бросила Сайна вбегая прямо в туннель.

Я побежал за ней, мысленно матеря все на свете, при каждом шаге нога просила кубик обезболивающего, льда или хотя бы толику покоя. Но даже не зная что она задумала, я понимал что нельзя сбавлять темп, мы встретим следующий поезд секунд через сорок... Или поезд встретит нас.

Гигантская труба дышала чернотой и сыростью. И чем дальше отдалялись от станции, тем меньше очертаний я мог разглядеть.

— Доставай мобильник и освещай путь подсветкой, — порекомендовала она буднично.

И вправду сама достала мобильный телефон, орудуя им словно фонарем, озаряла шпалы и рельсы под ногами. Я последовал ее примеру: тьма немного отодвинулась, но все же почти ничего не видно.

— Только не задень третий рельс, — бросила она не оборачиваясь.

— Какой рельс?

— Тот что тянется вдоль. Дотронешься до него и станешь пеплом.

— Куда мы идем?

— Сейчас не время для вопросов. К стене.

Она, не боясь запачкать кожаный плащ, прижалась к кабелям и трубам, проходящим по стенам тоннеля. Я последовал ее примеру и не пожалел об этом. Откуда ни возьмись, полыхнул свет и промчавшийся поезд едва не ободрал мне лицо.

— Тоннели здесь кривые, — прокомментировала она продолжая поход, — поезд может выскочить неожиданно. Но в этом есть и свои плюсы: машинист скорее всего нас не заметит.

Я, скрипя от боли зубами, шел молча. Свет проехавшего поезда ослепил и глаза вновь потеряли адаптацию к тьме. Шпал почти не видно, а каждый неправильный шаг вызывал новые взрывы в ноге.

— Уже можно говорить, — бросила она через плечо, — жрецы нас не услышат.

— То есть?

— Мммм, — протянула она, — видно ты и вправду совсем ничего не знаешь. Сила техножрецов заключается в их знании. Знание это оружие стоящее в одном ряду с информацией. Это не одно и тоже, не путай...

— Да причем тут это?

— К стене!

Не знаю как она чувствует приближении поезда, но если не окрик я бы точно не успел среагировать. Поезд обдал потоком воздуха и такой тягой, что едва не бросил меня меж вагонов.

— Ты спрашиваешь какое это имеет отношение к нам? — спросил она риторически, после того как поезд остался далеко за нашими спинами. — А ты не задумывался как тысячи лет назад, оборванцы — тогдашние жрецы и толпа дикарей, свергла великих и могучих повелителей с армией за командование которой современные генералы согласились бы отдать руку на отсечение? Тут все просто: знание смогло уровнять шансы на победу их людей в битве с солдатами Улья. Луки, баллисты, катапульты, копьеметы, пращи и даже зажигательные бомбы. Вот что использовали эти дикари. И это было больше чем десять тысяч лет назад! Представляешь?!

Я не видел лица, слабая подсветка телефона едва выхватывала из тьмы ее завернутую в плащ фигуру, но чувствовал по голосу, что говорила увлечено и с пониманием, совсем как хороший историк представляющий себе прошлое.

— Но откуда жрецы знали устройство этих механизмов? — продолжала во тьме идущая девушка. — Не сами же они их придумали? Ты знаешь, жрецы держат свои тайны как коршуны добычу. Но мне удалось... десяток лет своей жизни я собирала крупицы их секретов. Так вот что выяснила: наш мир не столь уж и материален как считают большинство живущих в нем... К стене!

Похоже метростроевцы прокладывающие эти тоннели, проектировщики, инженеры и приемная комиссия отмечали какой-то затянувшийся общесоветский праздник. Туннели настолько кривы и змееобразны, что рванувший перед нами поезд казалось, вырвался едва ли не под углом в девяносто градусов.

— Наш мир, кроме всего материального окружен особым куполом. Жрецы называют его информационным. В нем записываются все мысли, слова и действия разумных существ. То есть людей. Каждый бездарь, бесталанный человек, проживший даже по собственному мнению никчемную жизнь, откладывает в эту копилку толику новых знаний. Например он когда-то в детстве помыслил нестандартно. Другой такой же, помыслил на другую тему и это тоже записалось где то там, наверху. Так вот, эти самые техножрецы, имея какую-то потустороннею связь с этим полем, предположим, ставят задачу создать оружие невиданной доселе мощи. И что? Им это удается. Мысли этих двух бездельников в сознании жреца сливаются воедино и образуют нечто нового принципа, нового слова в оружейной технике. Понимаешь?

Я кивнул, но, сообразив, что она находится в черном туннеле спиной ко мне, произнес:

— Да, только не совсем.

— Короче, эта информационная система имеет свои ограничения. Жрецы могут получить любую информацию, о мыслях и поступках любого человека кроме... Кроме повелителей и экранированных людей.

— То есть мои мысли, и мысли своих слуг прочесть не могут?

— В точку.

— Но тогда зачем этот спектакль с "ни слова больше"?

— В том то и дело, что не могут читать разум повелителя и его рабов, но могут подслушивать их слова. Слова ведь тоже записываются.