Дороги смертников (Время одиночек 2)

* * *

К реке вышли, когда Солнце уже склонилось к горизонту. Это была настоящая река, ничем не похожая на те жалкие ручейки, что приходилось преодолевать раньше. Устье, расширяясь, образовывало небольшой залив — до противоположного берега из детского лука не добить. Само русло вдали от побережья в ширину было шагов пятьдесят, а местами и больше. На противоположном, низком берегу, тянулись заросли кустарника и небольших корявых деревьев. Это обрадовало — столь серьезной растительности путники до сих пор не встречали. Очевидно, здесь уже потеплее, чем в тех местах, откуда они пришли.

Перейти вброд такое препятствие невозможно. Тимур было собрался заночевать на левом берегу, но Ап склонил его к идее немедленной переправы.

— Все равно нам ведь надо на другой берег. До темноты как раз успеем обсушиться и дров к костру натаскать.

Идея товарища была здравой, и Тим с ним согласился. Одежду запихали в бочонок, сунули на дно булыжник для балласта — эту ношу потащил Тим, придерживая стоймя. Ап, будучи отличным пловцом, легко нес на плече связку из трокеля, секиры и меча, придерживаясь за узловатое бревнышко, притащенное от морского берега. Переправа прошла без приключений.

На другом берегу Тим побегал и попрыгал, разогревая замерзшее тело, да и кожа быстрее при этом обсыхала, жадно ловя последние лучи угасающего Солнца. Ап зарядкой заниматься не стал — вместо этого он внимательно исследовал камни на галечниковой косе.

— Ты что там, золото и амулеты ищешь? — не выдержал Тим.

— Тихо ты! Иди-ка сюда. Вот, смотри — видишь?

— Конечно вижу. Следы вроде.

— Человек тут, похоже, ходил, и не один раз. Целая тропа натоптана.

— Разве на этих камнях что-то можно понять? Может это был крупный зверь? Медведь к примеру.

— Сам ты медведь, косолапый на голову и обе ноги! Зверь так не ходит — зверь для водопоя выбирает место, откуда можно быстро в заросли шмыгнуть. Вон, вдоль берега кусты поднимаются, и деревца какие-то — там можно корову спрятать без помех. А тут если что, придется долго скакать к укрытию. Смысл зверю сюда соваться? Вода в этом месте вряд ли вкуснее, чем под теми зарослями. Да и вон, посмотри — в самой воде камни плоские уложены, еле из нее выглядывают. Таких больших на косе нет — их принесли из другого места. Кто-то положил, чтобы к глубокой воде наклоняться, не замочив ног.

Тим, молча признав правоту товарища, уточнил:

— Проверим что там дальше?

— Да, надо поглядеть. Держи свой меч наготове — приличные люди по этим краям не шастают.

Оскорбив последней фразой неизвестных, натоптавших тропу, и себя самого вместе с Тимом, Ап поднял секиру, выставил оружие перед собой, двинулся в сторону зарослей. Среди кустов тропка стала гораздо заметнее — люди, проходя здесь, цепляли мешающие им ветки, да и натоптали изрядно. Пройдя десятка четыре шагов, товарищи преодолели полосу густого кустарника, и вышли к скальному цоколю террасы, низким обрывом тянущейся вдоль реки. Здесь, под гранитным козырьком, виднелось странное жилище. Именно жилище, а не звериное логово — звери такое не делают. Но и для человеческого обиталища странновато — стены из живых ветвей кустов, переплетенных меж собой в частую решетку. Поднимаются они до каменного козырька, кажется, даже врастают в него — настолько ровно выстроены. Внизу полукруглый вход, прикрытый дверцей из сухих ветвей, хитроумно обложенных кусками коры и перевитых пучками травы.

Ап, не сдержавшись, громко зашептал:

— Такие домики мыши плетут лесные, подвешивая их на ветках. Если это тоже мышка сделала, я бы не хотел такую мышку повстречать. Размером она, должно быть, с племенного быка.

— Нет, это сделал человек. Таких животных не бывает.

— Откуда тебе знать, что за животные могут жить рядом с язвой? Может они вообще ни на что не похожие.

— Животное не будет возиться с дверью — оставит простой лаз. Давай заглянем внутрь.

— Ну давай. Только дверь сам открывай — я постою с секирой наготове. Если что — башку снесу. Да не дергайся — не тебе, а мышке этой снесу.

Тим был уверен, что странная хижина пуста, но бдительности не терял. Обнаженный меч держал наготове, в любой миг мог нанести колющий или рубящий удар в любом направлении. Приблизившись к двери, вытянул руку, ухватился за край гнутой рамы, потянул на себя. В этот напряженный момент за спиной мелодичным женским голосом с насмешливыми нотками неожиданно поинтересовались:

— Вы всегда двери открываете без стука?

Тим, разумеется, не поверил, что это шутит Ап — его голосом можно только с портовыми грузчиками обсуждать результаты сравнения размеров мужских достоинств. Изменить на женский этот грубый бас невозможно. Приходилось признать, что на полянке появился третий. Причем появился абсолютно бесшумно — легко зашел за спины пары настороженных мужчин.

Первым делом Тим резко кинулся влево — поспешное непредсказуемое перемещение очень затрудняет жизнь стрелкам. В броске обернувшись, он вмиг оценил обстановку, замер, но оружие не опустил.

На краю зарослей стояла девушка. Высокая, худощавая, но не костлявая — приятной худощавости. Лицо как минимум миловидное, но весьма странное — мягкий овал с приятными чуть пухленькими губами и огромными глазами странновато сочетался с резкими скулами и высоким лбом. Волосы выше всяких похвал — золотистые, будто светятся изнутри. Такие очень ценились "знатоками" накхов — в степи встретить золотистую блондинку было не проще, чем встретить в дешевом трактире выжившего Древнего. Да и здесь, на краю смертельной язвы, Тим менее всего ожидал столкнуться со столь милым зрелищем. Если бы сейчас из кустов верхом на драконе выехал дед Ришак, раздетый донага и с короной Империи на голове, он и тогда бы удивился гораздо меньше.

Ап, не опуская изготовленную для удара секиру, выдохнул:

— Привет красотка. Ты одна?

— Да, если не считать Суслика.

Гигант, ухмыльнувшись, опустил оружие:

— И не страшно тебе одной по таким краям ходить? Хоть ты и магичка, но здесь, знаешь ли, не пригороды Столицы — тут опасные места. А про суслика очень хорошая шутка — оценил.

— Вы явились сюда, чтобы рассказать мне об опасности здешних мест?

Тим счел своим долгом вмешаться:

— Нет. Мы просто шли вдоль берега моря к Ании, и наткнулись на эту хижину. Вы здесь живете?

— В данный момент да.

— Как вы сюда попали? Этот берег необитаем, вы первая, кого мы здесь встретили. До этого даже следов человека не попадалось. Ваш корабль утонул? Или вы заблудились?

Девушка ответила уклончиво:

— Нет. Я пришла сюда сама. Мне надо было идти, вот и пришла.

Гигант влез в разговор:

— Меня зовут Ап, а этого вежливого молокососа Тимуром. Он настоящий степняк из Эгоны — у него даже меч кривой есть, как видишь. Его корабль погиб во льдах, а мой и вовсе сгнил, вот и топаем мы к людям пешком. Давненько топаем. Думали возле речки на ночлег остановиться, но тут увидели твою хижину. Хижина, кстати, очень даже ничего — симпатичная.

— А меня зовут... Меня можете звать просто — Эль. Я так понимаю, что должна предложить вам ночлег?

— Мы не откажемся, — простодушно заявил Ап. — И если ужин предложишь, тоже носами крутить не станем.

— Тогда предлагаю вам сходить к реке, и умыться с дороги, пока светло. А я пока займусь Сусликом и ужином.

Мужчины послушно направились к реке. Странно, но оба восприняли появление странной девушки без подозрений. Один взгляд на нее, и все — малейшее недоверие исчезало. Оружие, правда, у хижины оставлять не стали, но это не из-за недоверия, а просто место такое — с пустыми руками тут и шаг делать страшновато. Мало ли — язва под боком.

Уже у косы Тим уточнил:

— Ап, а почему ты назвал ее магичкой?

— Да потому что она магичка. Не видел разве ее плащ?

— Я в этом не разбираюсь.

— Плащи такие маги носят. Если ты не маг, в жизни не рискнешь подобное напялить — неприятностей потом не оберешься, если разоблачат.

— Что боевой маг может делать в таком месте?!

— Да она не боевой — из зеленых. Они за урожаями следят и скотом. Мало их осталось. Зайцы заставили имперцев всех таких магов кидать на лес, чтобы следили за деревьями. А имперцам оно надо? Даром не надо. Так что эту школу начали давить потихоньку, и их все меньше и меньше становится. И присмотра за ними никакого нет. Шастают они куда ветер несет. Один такой маг даже в шайке клингерской при мне разок подвязался, амулеты нам распознавал. Так что всякое бывает.

— Подозрительно это как-то...

— Думаешь, подвох готовит? Да зачем мы кому-то нужны? Секира да меч — других ценностей нет. А выручишь за эти железяки не слишком много. Не похожи мы с тобой на богачей, ты уж извини.

— Да нет, я о том, что она не боится нас пускать к себе. Ведь без боевой магии против нас ей не выстоять.

— Смешную глупость ты сказал, не понимая, что несешь. Эти зеленые те еще штучки. Я пацаном когда в трактире на побегушках подвизался, сын трактирщика за зеленой магичкой волочился сильно. Ну а она тоже человек живой — пошла ему навстречу в телесном знакомстве. Он, стало быть, на перине с ней покувыркался, и сразу прошла вся симпатия — на другой день уже по шлюхам вприпрыжку побежал, услыхал, что пара новых в город заявилась. Так эта магичка от обиды на другой день из города куда-то подалась, и больше ее никто никогда не видел. А у сынка хозяина с тех пор грустные неприятности началась — блудный уд подниматься перестал. Точнее, не совсем перестал — работал иногда о-го-го! Но только в присутствии овец. При виде женщин вообще никаких движений. Надо сказать, его эти дела очень опечалили. А ведь дурака предупреждали — с зелеными надо аккуратнее, они много пакостей могут устроить. Так что если у тебя какие-то грешные мысли крутятся — даже не вздумай. А то кончишь как тот сынок — вечно в хлев тайком шастал.

* * *

Изнутри хижина оказалась не менее странной, чем снаружи. Полукруглая единая стена из переплетенных веток была практически монолитной — щелей не заметишь. Под скалой, там, где ее разбивала широкая трещина, темнел аккуратный очаг, возле него на ровной земле было устроено аккуратное ложе из сухой травы. Посредине из плоских камней выстроено подобие столика, на нем стояли котелок и кружка. На стене висит тощий заплечный мешок. Вот, собственно, и все. Если, конечно, не брать во внимание пару десятков старых человеческих черепов, аккуратной кучкой сложенных у двери.

Первым делом Эль поворошила угли в очаге, подкинула мелких ветвей. По хижине пополз дым, Ап тут же закашлялся. Девушка, не обращая внимания на неудобства, зажгла длинную лучину, воткнула в трещинку скалы. При свете разглядев помещение, здоровяк настороженно поинтересовался:

— Красавица, а чего это головы человеческие там возле двери делают?

— Лежат.

— Это я и сам понимаю. А для чего они тебе?

— Да мне они вообще не нужны. Если тебе надо — забирай.

— Семеро богов! Да на кой они мне сдались?! Я что, похож на некра? Зачем вообще такое непотребство в доме складывать? Откуда они взялись?

— Не знаю. Здесь, в округе, костей хватает. Люди сюда лезут и лезут, всем здесь что-то надо. А жизнь человека в этих краях не стоит ничего. Вот и оставляют свои головы. Их мне приносит Суслик... иногда. Он считает, что тем самым признает мою силу, и как бы от меня откупается — чтобы я его не трогала.

— Что-то мне этот твой загадочный суслик нравится все меньше и меньше, — угрюмо процедил Ап.

Тим, стараясь казаться вежливым, спокойно произнес:

— Приятная у вас хижина. Наверное, нелегко было такую соорудить в одиночку. Я бы, честно говоря, не сумел бы построить подобное — выше всяких похвал.

Мелкая лесть, видимо, сработала — девушка вспомнила про ужин:

— Присаживайтесь здесь, у стола. Стульев, извините, нет, но в углу куча веток и травы — можете подтащить ее поближе, и присесть на нее. А я на своей лежанке посижу. Подождите немного, сейчас поужинаем. Только котелок разогрею — в нем рыбный суп. Надеюсь, у вас есть ложки?

— Обижаешь — мы без штанов прожить можем, а вот без ложки никак, — ухмыльнулся Ап.

Очаг, разгоревшись, перестал отравлять помещение — дым теперь начисто вытягивало в прогретую трещину. Магичка, покопавшись в мешке, достала узелок, развернула, разложила на столе какие-то мелкие луковички и корешки. Сунув руку прямо в стену, из скрытой ниши вытащила маленькую корзинку, заполненную крупной голубикой. Из другого тайника извлекла здоровенную вазу из голубоватого фарфора. Практически целую, если не считать пары выщерблин по краю.

Ап присвистнул:

— Красотка, ты что, клингерством здесь промышляешь?

— Что такое "клингерство"?

— Клингеры это ребята, которые шастают по древним местам, выкапывая старые вещи, золото, амулеты.

— Понятно. Нет, я ничего не выкапываю. Эту вазу мне принес Суслик. Мне стоило немалых трудов объяснить ему, что именно мне нужно. Очень удобная вещь — не знаю, что бы без нее здесь делала.

Ваза заняла свое место на столе. Ап, принюхавшись к ее содержимому, неуверенно уточнил:

— Это что — грибы?

— Ага. Моченые. Их в нее много помещается.

— Семеро богов и два некра! Да будь эта ваза не надколотая, за нее можно было выручить пару жменей серебра, а то и больше! Даже за такую пару китонов дадут, не сильно торгуясь, а ты в ней грибы солишь. Кстати, получается, у тебя есть соль?

— Есть, но мало. Я их солю в основном на золе сеянной, и с камней по берегу моря налет соскребаю, тоже добавляю. Из-за этого, правда, горчит немного, но все равно на вкус неплохо получается.

— Верю. Но хочется убедиться самолично.

— Потерпите немного — сейчас остальное достану.

Эль оказалась запасливой. Из разных щелей она доставала все новые и новые яства. Парочка узконосых длинных рыбин, подкопченных по-горячему прямо в трещине над очагом, вязанка вялой черемши, сочные стебли ревеня, здоровенный краб, сваренный до дивной красноты, еще одна ваза, поврежденная гораздо сильнее (верха не осталось), заполненная квашенными водорослями.

Когда на столе оказался благоухающий котелок, на Апа смотреть было жалко — слюна у него уже из глаз начала сочиться. За столом воцарилось молчание, тишину нарушал лишь шум поспешной работы челюстей. Эль ела мало, практически символически — наверное, просто из вежливости. Тим старался сдерживать острое желание грести в рот все без разбора, лишь бы побыстрее и побольше. Одобрительно кивал, пробуя каждое "блюдо", жевал не спеша, не чавкал. Зато Ап условностями себя не стеснял — молотил все, что видел, не сортируя. Закинув в рот ложку грибов, заел это горстью ягод, и тут же закусил куском копченой рыбы, вгрызшись в ее спину.

Через некоторое время на столе не осталось ничего, кроме пустой посуды. Ап выглядел расстроенным — он явно готов был продолжать ужин и дальше. Тим чуть стеснительно произнес:

— Эль, вы нас извините — мы не ели несколько дней. Боюсь, ваши запасы серьезно пострадали. Но вы не расстраивайтесь — завтра мы вам все компенсируем. Я вижу, здесь есть крабы и рыба — мы их наловим.