Один Червь

— К стене. Мешает, — ответил Тич с довольным оскалом

Со звонким щелчком ладонь леща встретилась с его лицом.

— Ну пробьёшь ты дурной башкой стену — и что будешь делать в соседней камере? По опыту говорю, воевать против всего мира занятие крайне неблагодарное, а так и получиться, если пойдём напролом, учитывая, насколько нервно местные относятся к карантину, — пояснил свою мысль Тайгер. — Даже если не найдётся никого сравнимой силы, что очень вряд ли, нам придётся когда-то спать и что-то есть. Ни о каких нормальных поисках в таких условиях не может идти и речи.

— К героям не пойду, — отрезал Чёрная Борода.

— Это ещё почему? — Ну, в принципе, Тайгер и сам не рвался в объятия Протектората, но как к такому выводу пришёл человек?

— Вот смотри, допустим у меня есть вишнёвый пирог, — охотно пояснил здоровяк, — герой должен поделиться им со всеми, но я не собираюсь делиться, я сам его съем!

Где-то минуту Тайгер только открывал и закрывал пасть, не в силах что-либо сказать.

— Ну ладно, и каков же твой план, о знаменитый покоритель стен? — поинтересовался человек неожиданно деловым тоном

— А, ну да, план... Я тут раскопал одну историю об одной из местных героинь. — Лещ собрался с мыслями, решив не думать о прихотливости логики собеседника. — 'раскопал' в смысле из слухов и руин, используя психометрию на фрагментах улик и обрывках отчётов, твой подчинённый обладает достаточными способностями, чтобы без всяких подозрений слить её местной банде, обладающей достаточно высокой мобильностью и опытом тактики 'ударь и беги'. Мой же подчинённый, в свою очередь, продаст информацию о пути в большой мир другим злодеям. В образовавшемся бардаке нам останется всего лишь не оставить свидетелей.

— Авантюра, — заключил Чёрная Борода, — основываясь только на предположениях о реакции злодеев, не имея возможности проконтролировать ни один из этапов, в лучшем случае только подбирая время провокации... Это даже планом трудно назвать. Мне нравится!

1. Саруман "Армия чародея" 2011, слегка изменённый отрывок

Глава 3 Путь в тысячу ли...

Фрэнк Смит любил летать. Ещё с тех пор, как отец подарил подростку первый прыжок с инструктором, он захотел испытывать это чувство снова и снова. Ни разу ему не приходилось переступать через себя, пусть и ёкало у него внутри каждый раз при виде открытого люка и многокилометрового провала за ним. Не менее восхитительны были ощущения пилотирования самолёта, чувство покорной его воле чудесной машины. За службу ему даже довелось полетать на технарских устройствах, как чисто технических, как и биомеханических.

Что же, теперь его опыт обогатился первым исключением. Проклятый, Бойней дранный портал. Такое чувство, что его кишки пустились в пляс отдельно от всего остального тела. Вестибулярный аппарат, для которой серия бочек — лёгкая прогулка, решительно высказал своё 'фе'. Окончание пути было воспринято как избавление, но им не было.

Регенератору не повезло. Дестабилизированный портал выплюнул его на высоте двух с гаком километров. И парашюта в этот раз на Фрэнке не было.

Он даже испугаться толком не успел, пока летел сквозь упруго-знакомый воздух к 'увеличивающейся в масштабе карте'. Парачеловек наяву пережил свой старый кошмар с совершенно пустой головой. А потом он на неразличимой глазу скорости врезался в землю. Вмазался. Расплескался.

Так Смит узнал изъян в своей силе. Не регенерация, нет. Выживаемость. Но о боли разговора не было. Его собрало заново по маленьким кусочкам, и с момента восстановления структуры нервной системы и нейронной сети лобных долей парачеловек чувствовал каждый гран боли, не имея возможности умереть от болевого шока или потерять сознание.

С того момента, как сформировались его новые голосовые связки и восстановилась целостность грудной клетки, он кричит и ругается, всё более и более разборчиво. Опираясь на изогнутые, вправляющиеся сами в себя руки, отхаркивая старые лёгкие и чувствуя, как вырастают новые, он продолжает ругаться. Черпает силу в ненависти, в страшных, омерзительных богохульствах, в грязи, во всем, что стыдливо прячут в потаенных уголках души, и... и побеждает.

Он жив.

Он поднимается на колени, ощущая, как кисель из взбитых мышц и внутренностей перестраивается. Встаёт на ноги с чувством, как огненные спицы пронзают всё тело и вонзаются в позвоночник.

Его рвет кровью и слизью, а он ругается и смеется, потому что он жив. Он почти счастлив.

И продолжает ругаться.

Он больше не на коленях.

Он победил боль. И злобная ругань превращается в смех.

Он смеется. Громко. Взахлеб. Шатаясь, стоит он в зловонной луже собственных выделений и смеется, потому что счастлив.

Ему хорошо. Он свободен. И совершенно неважно, где он, ведь теперь Фрэнк Смит может пойти куда угодно и быть кем захочет. И при этом выжить.

* * *

Африка. Жаркий и бесприютный континент. Родина вида Homo sapiens, место возникновения первых цивилизаций. Исторический поставщик рабов для европейцев и арабов. Колониальный раздел континента под знаменем 'бремени белого человека'. На этом материке сражались, кажется, все народы, когда-либо существовавшие на планете.

C появлением паралюдей и так не очень мирный процесс деколонизации скатился в резню всех против всех. Герои? Злодеи? Забудьте об этом. Чёрный континент покраснел от крови, когда социальные институты и командные цепочки коллапсировали, возвращаясь где в феодальный, а где и вовсе в родоплеменной строй. Ныне в Африке нет ни стран, ни промышленности — только постоянно воюющие на осколках цивилизации анклавы, высшей авторитарной властью в которых обладают паралюди. Настоящий постапокалипсис.

Где-то там сражаются и правят одарённые, чья сила полностью раскрыла свой потенциал в мире бесконечной войны, взошедшие на вершину трона из черепов. Где-то там медленно бредёт со скоростью пешего человека Испепеляющий Зверь — неуязвимый и всеуничтожающий. Где-то там ветер уныло воет в руинах мёртвых городов.

А здесь... в свете костра огромный человек почёсывал волосатый барабан, бывший его выдающимся брюхом. Вечная сардоническая улыбка кривила губы здоровяка в гротескной гримасе, пока он наблюдал за зрелищем, что любой нормальный человек счёл бы тошнотворным. Зрелищем, что снилось бы в кошмарах даже отпетым мерзавцам.

— В такие моменты отчётливо видна суть твоего вида, — доверительно наклонился вперёд Маршалл Д. Тич. — Завораживающие, в некотором роде, зрелище.

— В такие моменты, капитан, я понимаю, что человеком тебя можно назвать ещё с меньшими основаниями, чем меня, — раздражённо ответил его собеседник, — третье тело за такой срок. Ладно ещё орк — там мы хоть с прибылью остались. Бандит был возмутительно зауряден, но необходим. Но почему, во имя Старейшин, ты не мог прихватить из карантинной зоны нормальное тело?

— Что-то не устраивает? — с намёком на издевку в голосе спросил Чёрная Борода.

Такой маленький на фоне своего капитана подчинённый возмущённо булькнул.

— Я же говорил, даже такой совершенный паразит как я не может существовать самостоятельно. Я становлюсь тем, кого сожрал, не только на физическом уровне. Я копирую внешность, память, характер, даже душу! Сохраняя в себе их части и после смены тела. Моё 'я' состоит из осколков личностей моих жертв. Но только Старейшины являются нацией сами по себе, а я слишком молод и неопытен для избирательной интеграции. А ты скормил мне именно это тело! — по мере спича оно всё повышало и повышало голос, пока не сорвалось в истерику.

Тич явно балдел от такой реакции. Заливался смехом, наблюдая за тем, как иномирянин-нифильтратор возмущённо вопит.

— Оу, у меня была очень веская причина. — Чёрная Борода снова почесал брюхо. — Очень. Веская. Так интересней! Зе-ха-ха-ха-ха!!!

'Дёрнули же меня Старейшины довериться этому психу...', — думал Скульптор Плоти, заканчивая формировать тело, которое, что-то ему подсказывало, ещё долго будет причиной для сомнительного юмора капитана.

— А если серьёзно? — спросил он, разминая новые конечности. Не то чтобы ему, для кого плоть подобна глине в руках гончара, это было нужно. Но до работы с моторной памятью дело дойдёт позже...

— Скажем так, — Тич больше не улыбался, — я собираюсь стать камнем, брошенным в пруд. И мне нужен кто-то, чтобы зарисовать круги на воде. Ты в деле?

Скульптор Плоти вспомнил то выражение лица, ту демоническую маску, искажённую в сверхчеловеческой жажде обладанья, с которой Чёрная Борода узнавал о паралюдях вообще и об одном конкретном парачеловеке в частности, и его ответ вырвался сам собой. Улыбки на губах инфильтратора и его капитана не предвещали миру непуганых фруктовиков ничего хорошего.

У Тича были веские основания считать себя на редкость удачливым пиратом. Каков был шанс, что, несмотря на невообразимо большое количество суши, нестабильный портал приведёт его не на дно морское, не в сердце пустыни и даже нигде не замурует? Чёрная Борода видел в этом совпадении перст судьбы, коей он был отмечен и поэтому принял как должное.

Ничего удивительного, что первой жертвой боя стал план этого самого боя. Слишком много допущений. Тич вообще считал, что для успеха к победе должно вести как можно больше путей, в идеале — все. Значит, планы не должны быть сложными. Каждый из них очень прост, но их у него обычно целая горсть... И они практически не связаны друг с другом. Даже если половина отвалится, не страшно.

Но конкретно этот был хорош и оставлял невольным пешкам слишком узкое пространство для манёвра. Тайгер показал себя не только как исключительно сильный, но и как умный и совершенно безжалостный к себе и окружающим рыбочеловек, к тому же с определёнными принципами. Он мог бы стать первоклассным накама. Эх, всё же бедноват язык этого мира. Вот как одним словом назвать разумных, связанных едиными устремлениями, которые могли безоговорочно доверять друг другу? 'Друг-член семьи-соратник-единочаятель'? Бред же...

Будучи сторонником допустимого риска, пират спрятал в своей Тьме только инфильтратора, ибо такой опыт — не то, что может адекватно оценить обычный разумный. А этот ничего — быстро оклемался. Немного воплей и всё. Ну а то, что свидетели остались живы... судьба у них значит такая, умереть не от его рук.

— Ну и как оно? — с искренним любопытством спросил Чёрная Борода своего подчинённого.

— Это... странно, — не сразу нашёлся с ответом тот. — Как будто у меня сама собой выросла ещё одна конечность с полным набором необходимых рефлексов. Но стоит начать копать, как я сразу чувствую себя обезьяной с калькулятором. В лучшем случае. А в худшем — с Большой Красной Кнопкой. Ковыряться в этом... чем бы оно ни было — откровенно плохая идея.

— А если подобрать наиболее близкие ощущения из своего богатого опыта? — настаивал Тич.

— Похоже на то, что я чувствовал при нашей первой встрече, можно даже сказать, что эти источники сил родственны друг другу, — Скульптор Плоти поморщился. — Но то, что сидит внутри тебя, намного старше, стабильней и ... хм... более оптимально.

— Понятно, — огромный пират ухмыльнулся. — Кстати, ты же трюки оригинала сможешь повторить?

Инфильтратор с радостью перевёл тему, напомнившую о не самых приятных воспоминаниях. Столкновение с капитаном нанесло ужасающий урон его самооценке. Как же, совершенная форма жизни проиграла на собственном поле. Его едва не поглотили. Таким ничтожеством Скульптор Плоти себя не чувствовал аж с момента обретения своего имени. И всё же для него, идеального имитатора, тот, кого невозможно скопировать, сияет ярче солнца. Поэтому то инфильтратор и предложил свою службу.

— Придёт день, когда я раскрою твой секрет и сожру. Но до тех пор буду верно служить, — с трудом выплёвывая слова, сказал он тогда.

— Добро пожаловать на борт, зе-ха-ха-ха!! — ни секунды не колеблясь, с искренним весельем ответил Чёрная Борода

Вынырнув из размышлений, Скульптор Плоти кивнул:

— Не сразу и не в полном объёме. Похоже, что прежде чем принять форму, эта сила преломляется через сознание носителя, а я хотя и имитирую его, но на самом деле не являюсь. Какие-то отличия неизбежны. — Тут он заметил расширившиеся глаза своего капитана и спросил: — Что?

— Ты сказал, что этот континент, Африка, является одним большим фронтиром. Местом, где нет законов, а есть только шериф. — Напряжение чувствовалось в каждом слове Тича.

— Ну да, — кивнул его подчинённый. — Уверен, что и в твоём мире были какие-нибудь 'Дикие Земли'. Это их местный аналог. А что?

-Я только что понял, что это для нас значит, — огромный пират почти шептал, а потом взвыл раненой белугой в непритворном отчаянии: — НА ВСЁМ МАТЕРИКЕ НЕТ НИ ОДНОГО ВИШНЁВОГО ПИРОГА!!!

Огромное тело забилось в самой настоящей истерике, заламывая руки. Инфильтратор пытался подобрать отвисшую челюсть с земли. В голове вертелось что-то вроде: 'Он что, всерьёз?'.

Отодвинувшись от этого буйнопомешанного, Скульптор Плоти поймал на себе маньячно-неадекватный взгляд своего капитана. Огромная волосатая рука сцапала его нынешнее маленькое тельце и без усилий подняла на уровень лица. Вот так и пожалеешь, что сменил тело того массивного орка... даже не побарахтаешься. Чёрная Борода открыл щербатый рот такого размера, что мог бы без усилий разгрызть голову инфильтратора как орех, и рявкнул тоном, не приемлющим возражений.

— Доставь нас туда, где есть кондитерские, если хочешь жить! — 'Пирог или жизнь, чтоб его Старейшины полюбили... и снова полюбили... а теперь вот так полюбили... и ведь на логику этому невменяемому сейчас плевать...', — подумал Скульптор и только полузадушено кивнул.

Рухнув на землю, он принялся судорожно думать, что делать теперь. Просматривая память носителя, инфильтратор судорожно искал приемлемый вариант. Не то... не пойдёт... О! То, что надо. А с технической стороны... найти достаточно ровный участок скалы, поиграться с пигментным обменом... Ну, силушка неведомая, не подведи!

Если бы какой-то неведомый наблюдатель смог бы через несколько часов увидеть эту сцену, то остался бы в глубоком ступоре. На гладком скальном отвесе красовалась детально прорисованная картина полумёртвого города. Дороги, за неполные тринадцать лет ставшие похожими на жертвы бомбёжек, а сквозь трещины в асфальте пробивались стебли растений. Дома обветшали, окна в них были разбиты. Однако виднелись несколько освещенных открытом огнём улиц. Именно открытым — никакого электричества. По обочинам валялись остовы автомобилей — сперва с них слили весь бензин, а потом разобрали на запчасти. Город проржавел и полуразвалился, но ещё хранил следы былой красоты. Были и несколько страшноватых в своём гротеске новостроек. Возвышающийся над городом пик Столовой горы, окружённый рядом заметных отвесных утёсов, таких как Пик Дьявола и Голова Льва, не только придавал полуживому городу живописный вид, по и позволил однозначно опознать.

Кейптаун.

На развалинах цивилизации жить непросто. Количество всяких уродов, психов, убийц, грабителей и прочей дряни на квадратный километр превышает любые допустимые нормы. Как только в каком-нибудь городе жители начинают сбиваться в группы хоть для самозащиты, кто-то из паралюдей решает либо стать местным правителем, либо уничтожить поселение. Еще хуже, когда способности появляются у кого-то из местных.