— Почти — буркнул Павел. Взрыв... кому понадобилось взрывать эту груду хлама, разрушенную лет семьдесят назад? Он присел и посмотрел себе под ноги. Напрашивалась версия, которую он отложил в сторону уже давно и пока не желал признавать единственно верной.

Он внимательно прошёлся по бункеру. Не обнаружив ничего подозрительного, включил светильник. В противоположной от входа стене чернел вход в соседнюю комнату. Массивная дверь, выбитая и опрокинутая, едва виднелась где-то внутри.

В первую очередь Павел решил обследовать помещение. Чувство тоскливой тревоги понемногу овладевало всем существом. Подойдя к стене, он достал гибкую зрительную трубку и посмотрел в проход. Обшарив лучом всё помещение, расположенное за дверным проходом, Павел убрал трубку и вошёл внутрь.

Снаружи завывал и шипел ветер. Иногда скользитель, пристегнутый к стене бился об нее с глухим стуком. Порывы ветра врывались в бункер и сильно толкали Алену в спину. Наконец ей это надоело, и она вошла внутрь. Павел был внутри соседней комнаты. Слышно было какое-то шуршание. Осмотрев содержимое комнаты, Алена пошла вслед за ним. Споткнулась о что-то лежащее под ногами и едва не упала. Под ногами лежала покореженная дверь. В момент взрыва она, скорее всего, была закрыта, её смяло и швырнуло внутрь. Теперь лежит посреди комнаты. Осторожно переступая через груды хлама, Алена пошла к Павлу.

— Не ходи сюда — вдруг громко сказал он из второй комнаты.

— Почему? — удивилась она — Что там?

— Ничего... — тихо сказал Павел и замолчал.

Она решительно сделала шаг. Там во второй комнате и впрямь ничего не было, если не считать четырёх окоченевших тел, и большой лужи застывшей крови. Павел сидел на корточках возле трупа, опрокинутого навзничь, и что-то осматривал. Алена прижалась к стене и замерла, не отрывая взгляда от увиденной картины. Павел, отвлёкся, бросил своё занятие, встал и подошел к ней. Мягко взяв Алену за плечи, он вывел её из комнаты.

— Постой тут, я сейчас закончу... — тихо сказал он, взяв за руку. Она вывернулась

— Между прочим, я будущий медик! Трупов повидала побольше, чем ты.

Он пожал плечами и вернулся в комнату, предоставив её самой себе. Его сейчас больше всего волновал другой вопрос. Когда погибли эти четверо? Явно не семьдесят лет назад...Тут и судмедэкспертом быть не надо. Сначала их накрыло взрывом и посекло осколками, а потом... он с некоторым усилием развернул ближайшего покойника к себе и внимательно осмотрел его шлем, украшенный двумя круглыми дырочками в прозрачной стеклянной маске. Да, это точно не осколки...

Но больше всего его расстроили четыре мрачных автомата, валяющиеся рядом с телами своих погибших хозяев. Лично он, за многие годы исследования Пустоши ничего сильнее пугача с собой никогда не брал. Именно это понемногу доливало адреналин в кровь, вынуждая принимать вовсе уж крайние меры.

Подземный ход должен находиться в первой комнате, это Павел хорошо знал, так как был в подобных бункерах множество раз. Если взрыв не разрушил ход, то шанс есть. Иначе...

...На разбор завалов у него ушел почти час. Долго и безуспешно он пытался разобрать какую-то здоровую дуру, раскромсанную взрывом, но через какое-то время он оставил все попытки. Выбрав чистый участок пола, сел, опершись спиной о стену и начал восстанавливать дыхание. Вернулась Алена. Она сидела в дальнем углу, осматривая тела, лежащие там. В её руках чернел небольшой электромагнитный пистолет. Павел привстал, взял её за руку и посадил рядом с собой.

— У них тоже скафандры старые — тихо сказала она, после минутного молчания.

— И у нас тоже — улыбнувшись, ответил он — Старый добрый 'Кокон-5'. Разработан лет сто назад или больше. С разными изменениями и добавлениями выпускается уже чёрт знает сколько лет. В прокате других не дают.

Из соседней комнаты мягко лился белый свет. Врата в рай — мрачно подумал он, но в слух ничего не сказал. Молча достал из подсумка пару светильников и прилепил их над стеной.

— После той войны, которая Глобальное противостояние — сказал он, запуская, светлячки — 'Коконов' осталось вагон и тележка. Выбрасывать было бы непрактично. Это в веке двадцатом трудно было использовать вещи столетней давности. Часы, разве что. А сейчас — запросто. Ничего особенно нового в этой области не придумали. В других областях техники — да. Но не здесь.

— А оружие, тоже в прокат? — спросила она.

Павел не ответил. Он снова посмотрел в сторону смежной комнаты и задумался.

— Скажи, это оружие оно ведь тоже старое, да?

— Да — глухо кивнул он — это автомат 'Тарас', очень популярное оружие среди разных незаконных вооруженных формирований тех лет.

— И у подземников?

— Они его и разработали. Основное стрелковое оружие.

— Значит, это они — глухим голосом сказала Алена.

Павел скосил на неё глаз и промолчал. И всё же, почему оружие старое? Древними стволами запастись проще? Ну, это кому как... Смотря, кто они. Впрочем, 'Тарас' штука достаточно мощная, не кремниевое ружьё всё же. Но зачем этим четверым вообще автоматы? От кого отбиваться?

...И от кого они не отбились?

* * *

Держа пращу наготове, он плавно подошел к руинам. Алена и скользитель, ждали его неподалёку, укрытые в небольшом редком лесу, который рос как раз рядом с промышленным комплексом.

Маленький шарик сканера влетел в дом и начал прыгать по помещению, легко отскакивая от стен. Павел наблюдал. Перед глазами вспыхнула голографическая таблица. После бункера он просто так ни в одно помещение не зайдет. Будь там тогда, хоть кто-нибудь живой, вооруженный и злой, лежать бы им с Аленой рядом с теми четырьмя, кто бы они ни были. Голограмма мгновенно вычертила ему приблизительное представление о внутренней части здания. Шарик-попрыгунчик посылает сигналы и возвращает их скафандру. Примерно можно представить себе что там. Внутри комната... шестиугольная? Оригинально. Органики вроде нет, или не видно. Значит если там кто и есть, то он в скафандре. Два объекта, один круглый, второй похож на пятиугольник. Мебель? Движения не обнаружено. Или оно медленное. Очень медленное. Механики не обнаружено. Возмущений электромагнитного поля нет. Радиация в норме. Температура около минус десять. Надо же, неужели надышал кто? Тут снаружи минус пятнадцать. А скоро будет намного холоднее. Впрочем, ничего особенного. Тепло, скорее всего, идёт из-под земли. Надо будет обязательно узнать откуда именно. Шарик окончательно успокоился, прыгнул ещё пару раз, и куда-то укатился. Голограмма скрылась. Может туда гранату бросить. У него они теперь есть. Павел посмотрел назад туда, где его ждала Алена. Нет не нужно.

Резко выдохнув, ударом ноги он открыл дверь и влетел внутрь. Перегруппировался, как учили, одновременно осматриваясь и ожидая нападения. Ничего. Полная тьма. И в инфракрасном спектре тоже ничего выразительного. Впрочем, это и ожидалось. Иначе бы не полез.

Готовясь стрелять во все, что шевельнется Павел быстро, но бесшумно обошел все три примыкающих друг другу помещения. Как в пустом морге — холодно и скучно. Адреналин сразу разложился, сердце заработало в нормальном ритме. Всё. Тут было спокойно, даже уютно в Пашкином понимании этого слова. Что может быть уютнее пустого и темного бункера? Только такой же бункер, но глубоко под землей и с системой защиты. Он опустил пращу и начал медленно обходить помещение. Автомат за спиной. В случае чего можно и достать. Но в тесном помещении праща лучше. Бьёт точнее и зарядов больше.

Продолжая сканировать помещение, он подошел к большому камню похожему на пятиугольник и, нагнувшись, взял шарик-попрыгунчик. Полный порядок. Новая берлога найдена. По-видимому, какое-то заводское служебное помещение. Завод оказался там, где и ожидалось. Разрушенный и разбитый. Его не стали даже расчищать. Долгое, а главное никому не нужное занятие. Когда-нибудь и до него доберутся, но пока не добрались. Он вышел на связь и попросил Алену подойти.

Завтра надо приступить к исследованию всего комплекса, может быть, что-нибудь удастся обнаружить. Топливо, например.

После того, как в первом бункере подземный вход не нашли, пришлось двигать сюда. Доехали практически на разряженных накопителях. Теперь скользитель может проползти несколько километров. Не зря Павел тогда ездил к разрушенному кораблю. Без этих источников энергии не доехали бы ни за что.

Алена, выбравшись из-под укрывающей накидки, делала разминку, пробуждая организм ото сна. Сейчас ровно семь утра. После того как пришлось покинуть бункер, Павел провёл почти восемь часов за рулём. Она же пристегнутая к скользителю спала как младенец. Лишь иногда просыпаясь, чтобы увидеть знакомую спину, услышать шум ветра и шелест двигателя, работающего на полных оборотах. Потом опять проваливалась в сон. Не проснулась она и тогда, когда Павел останавливался, менять севшие накопители.

Буря стихла четыре часа назад. Пыль вперемешку со снегом села на землю. Снова виднелись мрачные серые тучи, плывущие над головой. Она посмотрела на небо. Зрелище удивительное — стая живых птиц. Не механических андроидов, что люди себе на потеху построили, а настоящих, чудом выживших. Чистых и беззлобных упорно продолжавших жить в мире, который двуногие никак не могли поделить и, наконец, совсем угробили.

Павел тоже стоя возле бункера посмотрел на них и опустил голову. Он не мог на это смотреть. И на этот агонизирующий лес, и на этих еле летящих птиц. Умирает природа...

Алена подошла прихрамывая и изредка потирая ногу.

— Что случилось — спросил он.

— Упала — она виновато улыбнулась — на птиц засмотрелась и...

Стоять ей было больно, нога распухла и жутко болела.

— У тебя перелом — мрачно сказал Павел.

— Нет — возразила она — вывих. Ничего, я буду идти медленно, будем делать перерывы...

— Ты не будешь больше идти. Подождём, пока заживет. Тут вроде бы тихо.

— Это тот самый завод, над которым мы пролетали? — спросила она, посмотрев в сторону идущей бесконечной громады полуразрушенных зданий и чего-то ещё стального, бетонного и мёртвого.

Он кивнул.

— Думаю да. Если это так, тут можно будет найти в воду и даже запасы еды. Я знаю пару схронов. Сиди пока тут и не высовывайся. А мне пора идти.

Дождавшись кивка, он закрыл шлем и вышел наружу. Оставалась ещё одна работёнка. Предстояло обезопасить свое временное пристанище. Очень не хочется повторить судьбу тех четверых.

Для обороны тут место неплохое, если конечно у противника не будет тяжелого вооружения. А если будет? Переносные гранатометы эту стену не возьмут. Или возьмут? В любом случае безопаснее всего сразу искать или делать место отхода.

Вооружен он хорошо. Электромагнитный автомат и четыре запасных магазина. Довольно мощная праща. Шесть гранат и две ракеты для подствольника найденные там же в бункере. Как они не детонировали при взрыве — бог весть! Наверно тела погибших не дали. Или взрыв в основном пришелся по первой комнате.

Вспомнился старый анекдот-инструкция, как вести себя при ядерном взрыве. Надо упасть на землю и положить автомат под себя. Чтоб не расплавился. И ползти на кладбище. Причем медленно чтобы не создавать паники...

Подготовка сделала своё дело. Павел знал, как построить периметр наблюдения радиусом несколько десятков метров, используя сенсоры из стандартного скафандра. Мысль, подключить к сенсорам гранаты из подствольника Павел подавил. Слишком опасно. Теоретически он мог это сделать, но на практике не приходилось. Зато знал, чем это может кончиться, если ошибется. Поэтому ограничился обычным сигналом тревоги. Если что в ухе зазвенит. И даже карта отобразится. Кто где и куда. А сколько и зачем, станет ясно по ходу.

Закончив систему обороны, он впервые за это время вздохнул свободно. Тут же захотелось поесть и поспать. Всё же восемь с половиной часов за рулем такой нестойкой штуки как скользитель это сложно. Так что пора спать.

Небо было серым, на первый взгляд оно казалось однородным. Но, присмотревшись можно было увидеть сгустки более темных облаков. Пыль. Пыль, поднятая чудовищными взрывами войны, в итоге создала резкое понижение температуры. С тех пор почти полсотни лет мощные машины чистили этот мир от грязи. И нифига! Павел ещё раз вздохнул, развернулся и пошел в сторону бункера.

Они сидели в этом пустом здании. Питаться пришлось через трубочку. Ядовитая пыль забила всё вокруг. Сидеть без шлема опасно для жизни.

Все-таки невероятно приятно дышать воздухом не через пропитанный слюной и соплями фильтр, а просто так. Павел потягивал жидкую смесь, жалея, что сегодня Алена не сможет всё это разложить по тарелочкам и украсить сушёной зеленью. Ему понравилось.

А ведь когда-то предки выходили подышать воздухом на улицу... Что ж, времена изменились с тех пор. Изменилось всё, кроме войн. Люди воевали всегда. Древние воины сходились в чистом поле, с мечами и дубинами в руках. Солдаты в мундирах и киверах стреляли друг в друга из кремневых ружей. Воины двадцатого века шли бок о бок со стальными чудовищами, изрыгающими смрад дым и огонь. Это был ад, горела земля, кричали раненые, но перед тем как уйти в бездну, они успевали вдохнуть чистый воздух... Чистый, чистый воздух... Пусть слегка подпорченный порохом и горелым бензином, пусть уже и радиоактивный сверх всяких норм, но чистый. Без ядовитой пыли, забивающей глотку. Травящей, душащей... Без выбросов энергии, парализующей все живое. Их чудовища давили и жгли, но они были всего лишь стальными колесницами. Они не могли думать сами. У тех солдат не было машин, ходящих сами по себе, думающих самостоятельно, не знающих о страхе и не видящих ничего кроме своей цели. Не было и миллиардов тупорылых не спрашивающих солдат-исполнителей, изначально заточенных под то, чтобы погибнуть во имя своего клана. Во всяком случае, в таких количествах...

Павел в очередной раз поймал себя на том, что он снова и снова пытается понять смысл произошедшего тогда, семьдесят лет назад. Крупные военно-политические блоки чего-то меж собой не поделили, и началась свалка. А попутно все они, не сговариваясь, начали процесс окончательной ассимиляции жителей Пустоши, живущих сами по себе, без подчинения кому бы то ни было... И пошло месиво. Все против всех.

На стены Алена прилепила свои любимые светлячки. Даже нашла какую-то ткань и соорудила что-то вроде мебели. Можно даже книжки читать, если повезет их найти. В бетонной коробке стало уютно. Усилием воли он выкинул из головы мрачные мысли.

* * *

Три дня они отсиживались, привыкая к новым условиям и новому месту. Алена владела методиками самоисцеления, её нога заживала как на биороботе. Пожалуй, через пару дней вывих исчезнет совсем. Ходить она уже могла самостоятельно. А если добавить болеутолители, то и бегать. Но с этим можно было не спешить. Прежде чем бегать, надо понять куда именно. Переоборудовать помещение под жильё без скафов Павел не смог, так как не нашел необходимых материалов. Ограничился созданием двух палаток из найденной и очищенной плёнки, для мытья и туалета. Воду приходилось греть с помощью костра, так как энергии теперь было в обрез.