Лис "Удача"

Однако рассуждения не помешали загрузить хабар на стоящие рядом санки: "Раскаяние, это конечно хорошо, но сперва дело". Пока довез их по глубокому снегу до крыльца, умотался.

"Вот, истину говорят: Дурная голова ногам покоя не дает. Нет, чтоб трех мужиков взять, да по свету, без шума и пыли, перевезти. Кто тебе слово против скажет?" Однако, осторожность возобладала.

"Слаб человек. Лучше уж самому.

— Ай идет кто? — вскинулся сидящий в прихожей сторож. — Ваше сиятельство, да как же, что ж такое? — мужик обалдело уставился на перемазанного в пыли и древесной трухе барина.

— Дверь отвори лучше... паразит... охает он, — прохрипел Лис, из последних сил удерживая жесткий мешок. — И — никому. Понял?

В кабинет уже еле вполз. Ухнул мешок прямо на блестящий паркет, и обессилено свалился рядом.

"Ох и дурак, так грыжу дважды два заработать, — прочистил пересохшее горло и, шатаясь, поднялся. — Дело сделано. Чего уж теперь?"

Передохнул и занялся переборкой содержимого сундука прежнего хозяина.

Отдельно складывал серебряные рубли и медную мелочь, отдельно — золотые монеты. Сколько набралось, сосчитать не сумел. Как уже успел понять Лис, за червонец шла любая золотая крупная монета иль петровский червонец. Голландская или Британская, а то и Шведская. Прикинул вес и попробовал на руках все отобранные золотники: "Килограммов двадцать точно будет, — недолгий пересчет дал вовсе громадную цифру. — Ежели грубо, по семь граммов каждый, то выходит почти три тысячи, а на рубли и вовсе за тридцать тысяч? А в захоронке, пожалуй, не меньше осталось. Деньжищи, однако, — с рублями и медью вовсе запутался. Разобрать сумел только окончание на Шведских: — Чего-то там, это, пожалуй, просто талеры выходит, — но вот другие даже и разобрать не сумел. Ссыпал в мешочек, и положил отдельно для повседневных нужд: — Золотишко светить не стоит". Закрыл сундук и с чувством выполненного долга отправился на боковую. Спал после ночных приключений как младенец. А вот проснулся с такой дикой ломотой в теле, что еле сумел сползти с кровати. Постоял в размышлении и со стоном рухнул обратно.

— Эй, кто там живой? — позвал слугу и прислушался: "Ага, как же. Докричишься тут".

Впрочем, надрывать голос не пришлось. Дверь отворилась, и в проеме возникла фигурка Тимофея.

— Звал, ваше сиятельство? — помощник, не дожидаясь ответа, проскользнул внутрь покоев и плотно закрыл за собой дверь.

— Прошу извинить, но... — он не закончил и озадаченно уставился на грязные длинные полосы. Однако справился с удивлением и закончил: — В канцелярию ездили?

Невысказанный вопрос требовал ответа.

— Ты, это, сам, вон, на столе бумагу возьми, — болезненно скривился Лис. — Прихворнул я, — он вовсе непритворно охнул. — Все тело ломает.

Слуга, осторожно ступая по толстому ворсу узорчатого ковра, приблизился к столику.

— Да не бойся, читай, — приободрил оробевшего Тимофея больной. — Читай, говорю.

Тот выдохнул, развернул лист и зашевелил губами, вчитываясь в строчки.

Окончив, мягко, словно заряженную бомбу, положил бумагу и уставился на хозяина.

— И чего молчишь? — не выдержал Лис.

— Так чего сказать, ваше сиятельство, наше дело холопь, — Он помялся. — Но, коли по моему разумению, стоило ли так?

— Лиходеев сыскать, может, и без того сумели бы, а сейчас, коли что не так встанет, с вас за все спросится. А ну как выйдет неладное что, когда государыня в Москве будет? Злые языки в тот же миг отыщут на кого вину за то положить.

Советчик помолчал: — А Москва-то не Петербурх, там разбойный люд куда как вольготней живет. Их извести сил много потребно. Хоть как суди, а дело тяжкое.

— Значит, считаешь, я сам себе удавку добыл? — поинтересовался Александр, от удивления позабыв про ломоту в костях. — Неужто вовсе неподъемно?

— Денежно и хлопотно, — честно признался специалист. — Опять, людишки московские на подъем ленивы. Сомнительно мне.

Время на обсуждение истекло. Александр крякнул и встал: — Средств изрядно. Опять же не всех лиходеев извести желаю, а лишь душегубов, что в шайки сбились и народ губят почем зря.

— Одних изведем, на их место другие встанут, — не сумел вовремя перестроиться Тимофей и получил от щедрот:

— Я что, с глухим разговариваю? — медленно протянул Александр внешне спокойно, но служащий от тех слов вздрогнул и вытянулся по струнке.

— Если нужно — полк снаряжу, потребуется — больше, за каждого душегуба сотню платить буду. Что, считаешь — не справлюсь?

— Коли так, тогда чего ж... — не посмел спорить слуга. — Осилим.

— Ну вот, а ты говоришь, порожняком пойдем, — Александр чуть успокоился и махнул Тимохе, предлагая сесть. — Есть у меня еще в рукаве один козырь, о коем ты судить не можешь. Считай, глаз у меня на лиходеев наметан. Откуда не спрашивай, не скажу, только нюхом урку чую.

— Ты другое скажи, — перевел Александр беседу в практическую плоскость. — Человек ты бывалый, а по роду службы много повидал, людей тоже насквозь видишь. Нужно нам с десяток, а лучше два, таких найти, кто и с разбойником при нужде управиться сумеет, и не испугается. Притом, должен человечек такой и язык за зубами держать. За деньгами не постою. Но и спрос будет. Здешние нужны. Чтоб не тыкаться, как слепым котятам, а с ходу в дело вступить.

— Подыщу, — кратко ответил служивый. Видно было, что резкий переход князя от уговоров к решительному разговору на него повлиял самым благоприятным образом.

— Тогда ступай, — Александр подумал. — Погоди. Вот тебе на расходы, — высыпал пригоршню серебряных монет. — Пока. А там еще добавлю.

Судя по глазам ошалевшего слуги опять нагробил. "Наверное, так с денежками не стоило. Копеечка — она счет любит. А ты ее как мусор ссыпал. Как бы в грех не ввести, — запоздало охнул Александр и, приняв задумчивый вид, протянул: — Ты, любезный, сочти сколь там, и после в отчет.

— Будет исполнено, — склонился Тимоха в поклоне.

Пересчитал мигом: — Семь десятин рублев будет, да с пяток ефимков в придачу.

— Молодец. Верно считаешь, — похвалил князь. И сделал зарубку в памяти: " Если сам не умеешь, нужно, чтоб специальный человек был, иначе все по ветру уйдет, да и порядку не будет".

Разговор с Тимохой стал только началом. Едва тот вышел, в дверь постучала Анюта. Девчонка уже успокоилась и только грустно вздыхала.

— Жаль парнишку, — посочувствовал Лис. — Только чего уж теперь, жить далее нужно. А лиходеев я сыщу, — он озадаченно глянул на гостью. — Поедешь со мной в Москву? — вопрос стал неожиданным.

— Так, разве... — она не стала продолжать. — Поеду. А чего делать-то? — заинтересовалась девчонка.

— Дело будет, — пообещал Лис. — Не заскучаешь, — он вновь залез в копилку. — Вот тебе на обновы. Но чтоб приоделась и в дорогу с собой взяла чего нужно. Только одна в город не ходи. Пусть Степан отвезет и обратно доставит. И смотри — в лавку и назад. Все поняла?

Он встал и, прихрамывая, двинулся к выходу: — Пойдем, я сам распоряжусь, а заодно с Игнатом поговорю. Уж давно пора.

Управляющий, увидев барина, согнулся в поклоне.

— Ты помнишь, что я тебе наказывал сделать? — с ходу поинтересовался Лис. — Не мычи, я про служивого, да стрельцов бывших. Чтоб дом стерегли. Нет? А я помню.

— А в ночь один сторож сидел и тот еле лыка вяжет, это что, дело?

— И вот что скажу. Коли до конца дня не сыщешь, можешь не трудиться. Только имей в виду, я выводы сделаю.

— Ваше сиятельство, простите, виноват, всего навалилось столь, что и доложить не когда.

Вчера мужички, верно, в подпитии были, так с позволения... А отставного капрала сыскал, как велено было. При Великом Петре Алексеевиче шведа воевал, ранен был, медаль имеет. Вчера ждал, да только вы в заботах были, не смел отвлечь.

— Ну, ладно, ладно, — стушевался барин. — Тогда вот что, сам с ним обговори, как мы решили. Помещение под казармы выдели, в общем, распорядись. А то мне все недосуг, а скоро и вовсе не смогу. В Москву императрица отправляет. По важному делу.

— Понял, ваше сиятельство, все исполню. Только вот с оружьем как быть не знаю.

— Про то не беспокойся. Я попрошу у кого надо, чтоб с десяток ружей дали, — Лис, хотя и не имел понятия, как добиться такого разрешения, решил свалить решение задачи на Тимофея. Как никак из "органов ".

День прошел в суете и мелких заботах. И только к вечеру вспомнил про похороны. Верный помощник все организовал. Собрался и, захватив с собой Тимофея, вышел на задний двор, где уже стояла небольшая толпа слуг.

Александр перекрестился и приблизился к открытой домовине, в которую уложили покойного.

А когда глянул на усопшего, то перекрестился вновь. Ничем этот паренек не походил на его приятеля. Конечно, внешнее сходство имелось, но только внешнее. А когда всмотрелся, понял — этот и постарше будет, да и вообще. Не он? Как же так? Ладно, я за суетой, да суматохой не удосужился на него глянуть. А Нюрка как спутала? Впрочем, ежели в крови привезли, да в ледник сложили, даже реши она насмелиться пойти глянуть, в полутьме много и не разглядишь. Логично. А Тимофей, тот вообще всего раз только и видел его, немудрено спутать. Все же не так часто в городе смертоубийства случаются.

Отозвав Тимофея в сторону, сказал напрямик: — Не он это.

Служивый смутился, однако развел руками и, как сумел, попытался оправдать ошибку.

За день в Петербурге всего одно — два преступления со смертельным исходом случается, редко больше. Потому и решил служивый, что Андрейка это.

— Это уже интересно, — озадаченно пробормотал Лис.

— Скажи, пусть везут. Погост выбрали? Ну и с богом. Земля ему пухом, бедолаге.

Задумался крепко: "Что ж это выходит? А куда тогда паренек делся? Пропал? Или, и впрямь, испугался и сбежал? И самое главное: от всей этой истории только у меня лишних забот добавилось. Неужели это Ушаков постарался? Вряд ли. Тот, ежели бы паренька в оборот взял, непременно про бумагу дознался и, будьте уверены, сумел бы отыскать способ, как их вернуть. Хотя, чего это я, он ведь и впрямь с грамотишкой не в ладах был. Верное дело, и не разобрал, что за письмо. Искали, как понимаю Тимохина бывшие сослуживцы, а эти дело крепко разумеют. Значит, остается два варианта, либо в Неву под лед сбросили, так что и не отыскать, либо... и правда сбежал?"

Как бы то ни было, остаток дня провел в раздумье. Ничего не решив, оставил рассуждения на потом.

Глава 11

В старинном быте многое не похоже на век двадцатый. Не все отличия, конечно, в лучшую сторону, и только одно Александр принял с большим удовольствием и без оговорок: Тишина. Ни грохота трамваев, ни музыкальных экспериментов запоздалых гуляк. Ничего. Поэтому дикий вопль, раздавшийся со двора, ударил по ушам, словно взрыв бомбы.

— Пожар! — к одинокому крику быстро прибавились и другие возгласы, стук и беготня взбаламученной прислуги.

Александр выпрыгнул из постели, натянул панталоны, рубашку и выскочил из дома.

— Беда, барин, горим, — мечущиеся в темноте дворовые люди создавали впечатление массовки на съемках фильма-катастрофы.

— Стой, — рявкнул Александр, перекрывая многоголосый гомон. — Что горит, где?

— Сарай, батюшка, там, — махнул рукой слуга, указывая в сторону заветной бани, в которой хранился клад.

"Опа, — охнул Лис. — С чего бы ему гореть? А не я ли его подпалил? Может, искра или уголек в труху упал. Вот за день и занялось".

Рванул вперед так, что любо-дорого. Не разбирая дороги, по снегу, по сугробам, остановился, только когда увидел горящий в ночи флигель и лично убедился в реальности угрозы.

Впрочем, если для него неприятностью стал сам факт возгорания, то у остальных страх вызвала угроза распространения огня на жилые строения. Подгонять никого не понадобилось. Тушить пытались всем миром. Однако много ли сделаешь с пожирающим сухое дерево пламенем, если кроме слежавшегося наста вокруг ничего?

"Бросать куски снега в огонь бессмысленно, — понял Лис, огорченно рассматривая картину пылающей сторожки. — Но, если судить здраво, то и страха особого и не было. Стоящая в отдалении избушка вряд ли могла стать угрозой для барского дома, да и деревьев поблизости не много".

"Ну и пусть горит, — рассудил князь. — Клад в подвале, ничего ему не сделается".

— Эй, Игнат, скажи людям, пусть утихнут, — распорядился Лис, отыскав взглядом толстую фигуру управляющего.

— Догорит, головешки растащим, и все. Смотреть только, чтоб искры ветром не унесло.

Отряхнул испачканные снегом штаны и поежился, ощутив холод. Обхватил себя руками и повернулся, собираясь вернуться обратно в теплую постель.

Внимание привлекло истошное мяуканье. Александр всмотрелся и увидел сидящую на карнизе чердачного окна кошку. Бедная тварь, испуганно прижав уши, пыталась отползти от языков пламени, бьющих между досок.

— Жаль животину, — расстроился Александр. — Сгорит, дурная.

— Что ж тут сделаешь? — попытался уговорить себя, но не выдержал и обернулся к стоящим поодаль слугам.

— Эй, православные. А ну, живо, лестницу к стене, — приказал он и двинулся к пожарищу.

— Батюшка, Александр Иванович, да бог с ней, — выскочил из полумрака Тимофей, — тварь безмозглая, оставь.

— Ладно, ничего, — отмахнулся Лис. — "Скорее всего, именно он стал невольным поджигателем подворья, потому и не сумел справиться с чувством вины".

Мужики прислонили к стене высокую лестницу и прыснули в стороны от пышущего нестерпимым жаром строения.

— Снимай, — приказал Александр кому-то из слуг, указывая на его овчинный тулуп и шапку. Натянул тесноватый гольник и грубый, словно сшитый из шинельного сукна, малахай.

Рухнул в снег, пытаясь натолкать за пазуху как можно больше снега, и вновь рванулся к огню. Первые три шага по высоким ступеням сделал легко, но когда забрался на высоту, обожгло. Нешуточное пламя облизывало перекладины и норовило испечь заживо. Вспыхнули, затрещав брови и ресницы.

Не прекращая перебирать руками, отвернул лицо и вдруг сообразил, что казавшийся вовсе низким сарай куда как высок. "А ведь еще назад спускаться", — успел подумать он, когда рука ухватила за доску крыши. Потянулся прямо через языки пламени и ухватил кошку за шкирку. Сунул за пазуху дико воющее животное и развернулся, намереваясь начать спуск.

Хрустнуло, лестница вдруг качнулась и рухнула. Сгруппироваться не успел. Оборвалось в груди, мелькнули сполохи пламени. Упал набок. Остро кольнуло в ногу, а сверху рухнул кусок горящей лестницы. Охнул от боли, и в глазах потемнело.

Часть вторая

Голос лез в уши, проникал в мозг.

"Противный какой", — отстраненно подумал Александр, сморщился, открыл глаза и увидел прямо над собой лицо.

Страшный оскал, ряд металлических зубов и черная потертая фуражка с облупленной звездой. Повернулся и сообразил, что лежит в каком-то помещении. Заморгал удивленно и сообразил, что вокруг него кто-то стоит.

А противный голос продолжал разоряться: — Я говорила, ремонтировать надо, и что? Все денег нет, вот, и дождались. Посетителя штукатуркой прибило. Это ж надо.