Путь, который мы спели - общий файл

... И брошенные вожжи улетели куда-то в очень дальний угол...

Седьмой Путь. Глава 7

— Мастер Дэррит! Мне сказали... Что случилось? Что... с Далленом?

Тэйглан смотрел на Дэррита, страшась увидеть мертвые от горя глаза — он слишком хорошо помнил собственную боль, ярость и бессилие после смерти Анхейна.

На Площади перед Домом Песен целителю успели сообщить множество вариантов происшедшего. Самым пугающим был: "Даллен пытался вернуться в Шайл. Не получилось". Не может быть!

Неужели судьба была настолько жестока к его другу?!

— Мастер...

— Насколько я мог видеть, — Дэррит говорил медленно, веско и строго, — с Далленом пока не случилось ничего плохого. Я верю в него, Тэйглан! Но... он спел телепорт и вошел в него... а куда вел этот телепорт, не знаю ни я, ни... он сам.

— Но почему никто не остановил его?

Дэррит помолчал, невесело, как-то болезненно усмехнувшись.

Потом тихо сказал:

— Я весь день задаю себе этот вопрос... Почему я его не остановил?

"Потому что его невозможно остановить..." — подумалось Тэйглану, который вспомнил последнюю эрвиольскую войну.

Застывшие в крике лица эрвиольцев, падающие наземь. Медленно. Почему ему так кажется? Сраженные Далленом враги падали, как обычно и падают раненые или убитые. Но целителю почему-то виделось это запечатленной картиной — неподвижной и страшной. Распахнутые рты. Ненависть и ужас на лицах. Брошенные под ноги найгерис эрвиольские знамена — в знак покорности. Рука Даллена, прижатая к боку, и его кровь — Тэйглан никак не мог унять ее, у него руки дрожали... Целитель! Без пяти минут Старший! Стыд какой... Но потом Тэйглан сделал всё, что надо. Конечно, сделал. Хотя лечить близких и дорогих тебе существ — трижды тридцать раз труднее, чем просто хороших знакомых!

— Он вернется, Мастер! — Страхи вдруг показались Тэйглану глупыми. Разве может Даллен не вернуться, не справиться?

— Вижу, что ты и впрямь в это веришь, а не пытаешься утешать меня пустыми словами, — легкая усмешка тронула губы Дэррита.

— Он вернется, — повторил Тэйглан. Даллен жив — это главное. И если даже случится потерять Путь — есть друзья, чтобы помочь отыскать его снова.

— Что ты имеешь в виду? — живо повернулся к нему Дэррит.

— Песнь Возвращения, конечно же!

— Песнь Возвращения... — Мастер на миг задумался. — Да. Если Даллен не возвратится завтра у утру, я соберу Поющих. Куда бы ни занесла Даллена судьба — он услышит нас!

Дэррит, конечно же, был прав. Вопреки опасениям Тэйглана, Учитель не думал отчаиваться и поднимать тревогу — даже давал любимому ученику время справиться с ситуацией самому... Вот только Целитель не знал, как сумеет дотерпеть до этого самого завтрашнего утра, если друг до того времени все же не объявится.

Да уж, как говорится — ждать да догонять...

Тэйглан сам не помнил, как оказался у дома Даллена. Ведь именно сюда он должен вернуться. Сюда?

Тревога вновь всколыхнулась в груди подобно раздутому ветром язычку пламени. Заплутавшие на Пути стремятся домой!

Аккуратный небольшой домик у водопада — за прошедшие семь лет он стал для Даллена своим... Стал ли? Куда выведет друга незримая тропка, ведущая ДОМОЙ? Сюда? А если — в Шайл?

Ведь Шайл для Даллена всё равно оставался Домом — недоступным, но любимым и заветным. Тэйглан это знал и знал, что не ошибается. Его друг привык и полюбил Найгету, но... что если при возвращении Даллен всё-таки споет Шайл?

Пробить дорогу в другой мир — на такое и Анхейн не посягал, но все-таки... Кто ж ее знает, охранную магию его родного города? Прости, Наставник Дэррит, ты все же не прав. Даллен должен не просто вернуться. Он должен возвратиться в Найгету. К тем, кто его ждет... Наставник пусть поет Песнь утром — но вот Тэйглан ждать утра не может. Да у него просто не получится. Найгери еле сдерживался, чтобы не начать петь Песнь Возвращения прямо сейчас.

Разум подсказывал, что если Старший Поющий не вернулся сразу, в течение часа — значит, он решил какое-то время побыть в том мире, что внезапно открылся. Какое? Тэйглан не представлял себе, да, возможно, не знал и сам Даллен, отправляясь в путешествие...

Но вот к ночи он должен вернуться. Если с ним всё в порядке. Вернуться к Мастеру, полюбившему его, как сына, к друзьям, к преданно любящей его Линни... Правда, Линни уехала к родителям на неделю, но всё равно! А Айсленна и ее мать?

Да ведь малышка глаза себе выплачет, если ей скажут, что "дядя Даллен" больше не придет в их дом!

Дочка Анхейна, маленькая, худенькая и до боли похожая на отца, души не чаяла в Даллене, который приходил в их с матерью дом не реже раза в неделю — и всегда с каким-нибудь подарком для ребенка. Но не только за подарки она и ее мать привязались к графу йен Арелла — никто, кажется, так не рассказывал осиротевшей девочке об отце, так подробно, с таким восхищением и уважением, как тот... кто так и не успел с ним подружиться.

А ещё... а ещё Тэйглану хотелось бы думать, что Даллен вернется и к нему, к Тэйглану... что их дружба что-то значит для золотоглазого кэрье...что Даллен вернется ещё и к нему, к их вечерам у костра, и беседам у горящего камина, и совместным походам в горы, и на рыбалку, и...

Нет. Не важно, к кому...

Пусть он вернется... пусть с ним всё будет благополучно!

Иначе это просто будет... несправедливо. Более чем. Тэйглан был уже не мальчиком, прошел войну и хоронил друзей — но до сих пор не изжил упрямое убеждение в том, что в жизни должна побеждать справедливость. А если не получается — этому надо помогать. Изо всех сил.

Вот только сделать он сейчас ничего не мог... только верить в друга. И вспоминать...

* * *

— Даллен, не дури! У тебя рана открыться может в любой момент... и два ребра сломаны... как минимум. — Тэйглан подавил в себе острое желание еще и по башке этому несговорчивому созданию настучать. Так как прекрасно понимал, что бросает слова на ветер. — Как ты вообще ухитрился так подставиться, кэрье?

— А иначе Хэйдльяру точно бы руку отрубили, — поморщившись от боли, пояснил Даллен. — Уж лучше мои ребра — заживут, ничего с ними не станется...

— Готово, — Целитель затянул последний бинт.

— Вот и замечательно, — Даллен улыбнулся — неожиданно мягко и обезоруживающе. — Пойми, я должен быть там!

Конечно. Чего тут не понимать! Разумеется, Даллен не мог пропустить церемонию капитуляции Эрвиола...

— Грохнешься! — мрачно предрек Тэйглан. — Хорош будет победитель...

— Победитель остается победителем. Даже грохнувшийся...

— Дивное изречение! Его надо занести в анналы... Даллен, я серьезно.

— Я тоже. Тэй, я должен, я просто не могу иначе! Ничего со мной не случится!

"Возможно, и не случится — хотя бы потому, что с тобой и так случилось слишком много всего! Можно было бы и перерыв сделать", — мрачно подумал Тэйглан.

Ещё до начала эрвиольской войны Даллен попросил позволения у наставника Дэррита сражаться мечом. Хотя по неписаным правилам найгерис он не должен был этого делать... Правда, граф йен Арелла ещё не стал Старшим Поющим, но все, не исключая Дэррита, считали, что это произойдет уже очень скоро. Его магия развивалась необыкновенно быстро. Пожалуй, как в свое время у Анхейна...

И эта война — она была ЕГО войной.

"Я должен отомстить за Анхейна и за Шайл", — просто сказал тогда Даллен. И Дэррит разрешил. Он отдал Даллену меч — тот, которым юный Анхейн сражался когда-то у Кроличьей Балки.

...А потом Даллен стоял рядом с Дэрритом и Эгартом, принимая капитуляцию Эрвиола. Король — наследник того, купившего смерть Анхейна, — заученно произносил положенные слова, меряя победителей взглядом, полным ненависти. Такой, что лишь от нее можно было упасть замертво. Даллен не упал. Его движения и речь были изысканно-безупречны. О ранах не догадался бы даже Целитель. Если б не знал.

"Ну если сейчас ты откажешься от нэллеха, я не знаю, что я с тобой сделаю!" — думал Тэйглан, стоя у Даллена за плечом и слушая холодно-отточенные фразы шайлского короля. "Обезболивание и лечение — полностью, ничего не исключая! Дай только срок!"

...Нет. Он не будет вспоминать сейчас про войну и раны... Накличешь тут ещё! Лучше вспомнить что-нибудь мирное.

...Тририс — красно-желтая, величиной с голубя, найгетская трясогузка, — быстро перебирая лапками, спустилась с верхушки дерева на нижнюю ветку и с любопытством уставилась на человека. Даллен радостно вздохнул, на миг сбившись. Птица возмущенно пискнула и скрылась в листве.

— Не надо было останавливаться! — в который раз повторил Тэйглан. — Ты же магию сбиваешь!

— Так получается...

— А не должно! Смотри еще раз!

— Не надо! — упрямо тряхнул отросшими волосами Даллен. Его темная грива уже падала на плечи до самых лопаток — причем довольно дикарским образом, придавая блистательному графу сходство с благородным разбойником из романа в стихах, какими зачитываются юные девы. — Я сам...

На этот раз мелодия велась и впрямь бесскверно. Возмущенная трясогузка осторожно выглянула из-за ствола, наклонила головку набок, рассматривая певца одним глазом. Хлопнула крыльями и запрыгала по ветке вниз.

"Ну, еще, чуть-чуть!"

Признаться, Тэйглан был уверен, что Даллен опять собьется. Тем радостнее оказалось ошибиться в этом ожидании!

Тририс уверенно порхнула на руку бывшего шайлского вельможи, устроилась и закачала полосатым хвостиком, что у этих птиц было признаком совершенного довольства...

Да, было и так — череда светлых и нетревожных, почти беззаботных дней. Правда, его друг и тут ухитрился попасть однажды в самую гущу событий — только, правда, не летом. Зимой...

Случай с Эйвионом. Правда, это сам Даллен так назвал однажды: "случай", на его месте многие употребили бы совсем другое слово. Особенно причастные к происшедшему...

По крайней мере, родня Эйвиона, или просто маленького Эйви. Он был, пожалуй, для своих неполных десяти даже слишком непоседливым — сущее наказание для его тихой и почти робкой матери. Этого ребенка постоянно приходилось искать! Летом он убегал в близлежащий лес, зимой вместо надоевших занятий мог строить снежную пещеру в каком-нибудь глухом закоулке... Дома у мальчика всегда жил кто-то из найденных, пойманных, а нередко и спасенных птиц и зверюшек, ящериц и лягушек — съедая, сгрызая, теребя и роняя всё что ни попадя. А в тот день ничто не предвещало беды — и поэтому отсутствие Эйви заметили не сразу.

Хорошо еще, что он сманил с собой на озеро подружку — Айсленну! Дети собрались удить рыбу из лунок — морозы стояли уже несколько дней, по всему лед должен был быть крепок! Они забыли об одном — как раз в этом месте было сильное течение, а где течение — там крепкого льда ждать долго.

Как такое получилось — никто не знал. Видимо, лед подломился, когда мальчик попытался пробить лунку.

Айсленна, к счастью, даже в панике не потеряла соображения. Слава Стихиям, девочка не пыталась вытащить своего маленького приятеля — в этом случае она просто оказалась бы в полынье вместе с ним. Зато вопила дочь Поющего во всю мощь легких, так, что услышали аж на другом конце деревни. Вопила за двоих — Эйви даже не звал на помощь. Он почти судорожно хватался за лед, окоченевшие руки соскальзывали, оставляя кровавые пятна.

Даллен как раз сидел у Тэйглана, так что на крики они бросились вместе.

К реке уже сбегался народ, кто-то пытался ползти по льду — добро, никто не обломился в злосчастную полынью.

— Эйвион! Держись!

В стороне, удерживаемая сестрой, отчаянно кричала Нерис — мать Эйви.

— Спокойно! Всем стоять! — рявкнул Даллен, разом перекрыв шум. Ухватил Нерис за край накидки, почти грубо отпихнул прочь — не то, пожалуй, потерявшая соображение от ужаса женщина оказалась бы в воде рядом с сыном. — Копья, доску, веревки мне, что-нибудь — быстро!

После Тэйглан думал, что так, наверное, граф йен Арелла командовал своим отрядом в бою. А в тот миг — не думал ни о чем. Было некогда.

— Даллен, держи! — брошенное Сайраном копье скользнуло в локте от руки досадливо скривившегося Даллена, ткнулось в край полыньи, опрокинулось. На миг Тэйглан понадеялся, что оно ляжет-таки поперек, и мальчику будет за что ухватиться. Нет... Наконечник соскользнул, оружие ушло в воду.

Кто-то пихнул в сторону Даллена длинную доску. Еще одну. Хоть их догадались принести! А то ведь вечно в тревожный миг под рукой не оказывается нужного!

Бывший граф лег плашмя на скрещенные доски и мигом подполз почти вплотную к коварному пролому.

— Держись! Хватайся!

В этот миг Эйви, беспомощно взмахнув рукой, ушел под воду.

Помянув Богов и демонов, Даллен соскользнул в ледяную воду. Нырнул, вынырнул снова, хватая воздух, вновь погрузился, словно северный морской зверь.

Течение, с ужасом понял Тэйглан. Если Эйви затянет под лед... да его уже затягивает. Если они оба не вынырнут в ближайшие десять ударов сердца... Одежда! Запасной одежды нет... Скорее добраться до ближайшего дома, к печи, растереть... но где же?!

Ещё мгновение... Ещё...

Даллен выныривает — один, судорожно, почти со стоном вздыхает... "От такой воды, бывает, не выдерживает сердце", с ужасом вспомнил Тэйглан.

Но ведь это — не у найгерис, а у людей! А Даллен... он же человек! Он не был рожден здесь, на скалистом берегу холодного моря...

Поющий ещё одно мгновение переводит дух и каким-то чудом ловит отчаянный взгляд Тэйглана. И, кажется, улыбается в ответ! Или это гримаса боли?

Даллен снова ныряет — и исчезает под водой.

Черная вода успокаивается, словно никто не падал, не нырял... не было никого... только изгрызенные края полыньи в одном месте исчерканы красным. Кровь? Чья?

За каждое следующее мгновение целитель прожил, кажется, по году. Да он согласился бы по три года вкалывать в рудниках за такие мгновения!

Лед с краю внезапно становится дыбом, словно по нему ударили снизу... И наконец Поющий выныривает, с трудом хватается за протянутую доску и стремительным движением выпихивает на лед мальчишку, как маленький комок тряпья. А потом очень-очень долго не может вылезти сам...

Или так казалось Тэйглану, прекрасно знавшему, чем грозит человеку ледяная вода? Может, поэтому так бесконечно тянулись секунды. И туманился разум — ничем другим нельзя было объяснить рывок Целителя к полынье, остановленный диким взглядом полулежащего на краю Даллена. Опомнившийся Тэйглан быстро распластался на льду, пополз. Рука встретилась с рукой друга, которому, кажется, лишь этой небольшой помощи не хватало, чтобы выбраться. Рядом Сайран, также лежа, оттаскивал прочь спасенного Эйви.

Но почему рука Даллена такая скользкая?! Тэйглан чуть не упустил ее.

Вместе они отползли от опасного места. Даллен с заметным трудом поднялся, подхватил со льда сброшенный плащ, швырнул в руки подбежавшей Нерис:

— Заверни Эйви! В дом неси! Тэйглан, да что ты меня хватаешь, ты кому сейчас больше нужен?

— Обоим, — уверенно произнес Целитель. Эйви кашлял на руках матери, изгоняя из легких воду. — Одинаково.

Взяв Даллена за руку, Тэйглан повернул вверх ладонь, распоротую о лед. Да. Кровь — она скользкая...