Удар, в который я вложил все свои силы, от злости ли, или от удачи, получился неожиданно сильным. Мало того, что кинжал впился в тело степняка по самую рукоятку, так и брёвна, меж которых я просовывал руку, вдруг надломились у самой земли и нежданно рухнули вниз, так при этом ещё и подгребли под себя так и не проснувшегося воина. Вот так и приходит порой смерть, и именно тогда, когда её совсем не ждёшь. А ещё на воина сверху приземлилась моя несчастная, наверное, килограммов под сто, тушка, падение которой замедлила слишком узкая щель. А так как всё упало на мёртвое тело, то послышался только небольшой стук. Будем надеяться, что никто не услышал. Так, надо немного передохнуть. Что-то сильно я волнуюсь. Удивительно, но никакого транса нет. Похоже, малость перегорел. Спасибо красавице, Если бы не её помощь, так и лежал бы трупом у забора, пока не перерезали бы горло на жертвенном алтаре.
— Сударь, я Ринвар. Не беспокойтесь, я с Вами! Позвольте присоединиться!
Тихий шёпот сзади чуть не убил меня. Предупреждать же надо, и лучше, заранее! Так можно и к Кондратию отправиться.
Похоже, объявился сынок графа, как его, виконт по-научному? Надо же, а юноша-то смел и решителен!
— Хорошо! Помогите мне. Вот это бревно надо оттащить чуть в сторону.
Ну, не оставлять же трофеи. Как мне помнится, воины были вооружены длинными копьями. И что-то висело у них за поясом.
Копьё я нашёл сразу. И запросто вытащил с покойника свой кинжал. Потом малость отдышался. А тем временем парень, похоже, тоже шустро обшарил труп и разжился некоторыми трофеями.
Не знаю, что и делать. А вдруг он захочет сдать меня и вымолить себе жизнь? Так он не один, с ним отец и еще несколько их людей. Мне никогда с ними не справиться. Да и не мастер я единоборств. Хоть и имеются у меня кое-какие навыки, ещё с юношеских времен, но они недостаточные. Да и убивать надо уметь, и чтобы нервы были покрепче. Я ведь вырос в мирном обществе. Хоть и служил в армии, но ни в каких боевых конфликтах не участвовал, людей не убивал. А то, что поднял топорик, и сейчас применил кинжал, так со страха и безысходности.
— Сударь, отойдите чуть в сторонку. Надо добить этого дикаря. Вдруг он жив?
Чик, и найденным мечом парень, похоже, взял и так просто перерезал трупу горло. Во всяком случае, мне так показалось.
— Ринвар! Как там? Всё нормально?
— Да, отец.
— Сударь, я граф Инвар. Мы с Вами.
— Я Костя Васильев. Инженер.
— Коста, у меня тут со мной ещё шесть человек. Я предлагаю вон там захватить сторожевую вышку, и затем уйти в лес. У Вас какие планы?
Не было у меня никаких планов. Я ведь только что пришёл в себя и ничего не смог придумать. Что же делать? Не знаю. Действовать могу только по обстоятельствам. Сплошная импровизация. Откуда? Кроме, как валяться без сознания, я здесь ничего натворить ещё не успел.
— Граф, я издалека. Из очень далекой страны с севера. И ничего здесь не знаю. Надеюсь на Вас, сударь!
— Хорошо. Ринвар! Иди вперёд! Риналдо, подстрахуй. Альдо и Карпер, за ними! Коста, мы с Вами. Лучше отдайте копье Риналдо. Он неплохой копейщик. Жюльен, Ринар, за нами. Бартоло, прикрывай.
Смотри-ка, у графа целое воинское отделение! И как уверенно он командует со своими людьми. И мне теперь осталось только надеяться на них. Ведь я, кроме как пьяными слесарями и электриками, ну ещё инструментальщиками и газооператорами, никем больше и не командовал. Хотя и имею офицерское звание, и даже когда-то учился немного командовать мотострелковым взводом на разной бронетехнике.
Тем временем сын графа и копейщик бесшумно исчезли, растворились в темноте. И мы двинулись за ними согласно диспозиции.
Вот и недалеко от нас торчит вверх невысокая деревянная сторожевая башня. Её силуэт смутно проглядывался на фоне чуть светлого неба. Так, и что говорит мое чутьё?
— Граф, мне кажется, на башне находятся всего лишь три человека. Двое, вроде, сидят, а один стоит в правом углу, спиной к нам.
— Это действительно так? Что же, я верю Вам, Коста. Альдо, слышал? Скажи Ринвару, что на сторожевой башне, возможно, находятся три стражника. Поосторожней там. Шуметь не надо.
Не знаю, как Ринвар или кто с ним сумели обезвредить стражу, но буквально через несколько минут раздался шёпот.
— Милорд, путь свободен. На башне имеется верёвочная лестница. Вниз можно спуститься по нему.
Подъем на сторожевую башню и спуск по верёвочной лестнице заняли, по моим ощущениям, совсем немного времени. Хорошие всё-таки воины у графа. Настоящие диверсанты.
— Коста, а Вы, что, можете видеть в темноте?
— Нет, граф. Просто я ощущаю расплывчатый сгусток там, где могут быть люди. Не очень далеко от себя. Как сейчас. Только и всего.
— А впереди в лесу перед нами кто-нибудь есть?
— Кажется, нет.
— Альдо и Карпер, вперёд! Не отрываться. Не разговаривать! Будем держаться друг за друга. За ними!
Не скажу, сколько мучений нам пришлось перетерпеть в ночном лесу. Слава богу, что хоть минут через десять мы вышли на узкую звериную тропинку и, не сворачивая никуда, поплелись по ней. Откуда только взялись силы? Да, милая девушка, если мне всё же будет суждено выбраться из этой передряги, то век буду вспоминать тебя добрым словом. Только твоя нежданная помощь и помогла мне.
— Сударь, попейте и поешьте. Вот, держите. Трофеи, на башне взяли.
Я глотнул водички из небольшого кожаного бурдюка и закусил кусочками лепёшки и кисловатого сыра. Сразу полегчало. Хоть и терзал меня голод, но в стрессовой ситуации мне было не до того. Только сейчас я понял, что проголодался и как хочется есть. А ещё меня била дрожь от волнения.
Похоже, в башне находилось достаточно оружия. Каждый из нашей группы был хоть чем-то вооружён. Мне же дали перевязь с широким кожаным ремнём и с ножнами. Кривую и не очень тяжёлую сабельку я поддержал немного в руке и тут же засунул обратно. А вот кинжал с ремешком вдоль запястья решил оставить. Мало ли что может случиться в пути? Всё же с оружием чувствуешь себя увереннее.
Мы шли с короткими привалами всю ночь. Молча, в сплошной темноте, тёмными призраками передвигались по узкой тропинке через густой лес. Пришлось продираться буквально на ощупь, почти каждым шагом натыкаясь на корни и кусты. Хорошо, хоть летняя ночь и здесь короткая. И, слава богу, не встретили никого из степняков. Повезло! И уже с первыми признаками рассвета, сильно подуставшие, устроили, ещё в лесу, небольшой привал.
— Коста, слава Всевышнему, мы благополучно миновали их дозоры. Вы точно не почувствовали никого?
— Граф, я хоть и устал, но всю дорогу старался быть внимательным. Нет, никого не было. Я бы ощутил.
— Ну, слава Всевышнему! Теперь нам надо удвоить внимание. Хорошо бы встретить какой-нибудь ручей, чтобы наверняка сбить дикарей со следа.
— Граф, а вы знаете, куда нам идти? Я, знаете ли, первый раз в этих краях, и совершенно не знаю, в какую сторону лучше держать путь.
— Ну, Коста, я предлагаю пока идти на восток, в сторону восхода светила, вон туда. Степняки в первую очередь всё равно будут прочесывать юг. По лесу конных не пустишь, так что запас времени в несколько склянок у нас есть.
*
Вождь Тумэнэлз был страшно разгневан. Когда сразу после восхода светила, ему, срочно поднятому с постели, доложили, что пленники сбежали, убив несколько нукеров, но никто при этом так и не заметил побега, он разъярился.
— Немедленно разыскать арбади Алтангэра и десятника Джангара. Послать разъезды во все стороны от стойбища. Особое внимание обратить дороге на юг. Срочно известить о побеге Предводителя племени и Великого Шамана. Пленники степь не знают, особенно чужеземец. Он всё время был без сознания. А вот граф Инвар и его люди наверняка следили за дорогой, и поэтому беглецы вполне могут направиться на юг. Поднять всех нукеров. Немедленно снарядить большую погоню.
Когда вождь увидел упавшие бревна частокола зиндана, он разъярился ещё больше. Он накинулся на стражников, допустивших это вопиющее безобразие.
— Джангар! Ты проспал всё! Если из-под тебя уведут даже твою любимую Элинэ, и то бы ты не проснулся! Я не знаю, что с тобой сделает Предводитель по возвращению! Пока я отпускаю тебя и твоих воинов. Поймайте этих проклятых имперцев. Верните их. Хоть живыми, хоть мёртвыми.
Наверное, это с помощью своего проклятого и забытого бога хитрый белолицый, притворившись почти трупом, смог усыпить бдительность дозорных стражников? Но как пленники сломали брёвна? Тут ведь нужна немалая сила. Ну, вообще-то их там, пленников, в зиндане сидело достаточно и для этого. Хотя, когда проверили частокол зиндана, множество брёвен просто оказались или подгнившими, или закопанными неглубоко. Тут уж была вина самого Тумэнэлза, не проверившего всё чутко и как следует, когда строили этот ненадёжный зиндан. Вот только как беглецы смогли перерезать в полной темноте стражников на дозорной вышке?
То, что их сразу не догнали, понятно. Попробуй, найди следы в густой чаще? Как назло, пошёл дождь, и дозорные собаки оказались бессильными, так и не сумев взять след. Явно боги беглецов оказались более милостивыми к своим чадам.
Юный шаман удивленно взирал на разъярённого вождя.
— Арбади Алтангэр! Вы хоть и любимый ученик Великого Шамана, но пока в стойбище до приезда Предводителя командую я! И поэтому, во избежание самых тяжких неприятностей, хоть из-под земли достаньте и верните обратно этого мерзкого шигала, отродья Потерянного. А мы уж придумаем ему достойную казнь!
Пришлось послать и за имперским послом.
— Уважаемый барон Мюнгауз! Я должен сообщить Вам неприятную новость. Знаете, что натворил здесь Ваш граф Инвар? Мало того, что его проклятый сынок спьяну убил родственника Предводителя. Так граф и его люди, вступив в сговор с адептом Потерянного, и с помощью Проклятого убили четырёх воинов племени и скрылись. Мы предполагаем, что им могли помочь Ваши люди и сообщники в племени. Конечно, мы поймаем убийц и всех предателей. Но я вынужден попросить Вас и Ваших людей не покидать больше этого дома. Пока до того, как будут пойманы граф Инвар и его банда!
*
Это были очень важные новости. Барону Мюнгаузу, в принципе, было безразлично то, что граф и его люди так лихо сбежали из зиндана. Как раз это очередного тайного имперского посла, попавшего по воле судьбы к диким степнякам, совершенно не волновало. Граф являлся его конкурентом, и неудача противника и его судьба ничего не значили для барона. Думается, и всесильный Первый Министр Двора учитывал это в своих расчётах, раз послал запасную делегацию. Хотя, он делал это всегда, на всякий случай, по давней привычке перестраховываться. Жаль было всего лишь потраченных на подкуп вождя Тумэнэлза золота и подарков. Слишком жадными оказались дикие степняки. А вот то, что у них имелся маг смерти и появился адепт Потерянного, это было важно, очень даже важно для имперской политики.
А тем временем стойбище страшно переволновалось. Уже через пару склянок барон Мюнгауз, хоть и сидел формально под домашним арестом, знал достаточно и про некоторые тайны степняков, и даже про их странные обычаи. Имперские золотые — они и среди дикарей в цене! Он узнал, что вождь Тумэнэлз снарядил многочисленные отряды нукеров для погони за беглецами. Если это так, то графу Инвару и его спутникам точно не спастись. Жаль, конечно, но тут барон Мюнгауз был никак не в силах помочь обречённым на страшную смерть беглецам. Да и не хотел особо. А ещё стало известно, что возглавить погоню вызвался сам сын вождя Тумэндэл. Ещё бы, тут, как оказалось, была затронута уже его честь.
Барону быстро удалось узнать, что в зиндан, помимо графа Инвара и его людей, был брошен и какой-то непонятный пленник. Тот находился в беспамятстве, и его признали неопасным. А потом там же, в зиндане, произошли непонятные события. Как время от времени горячились степняки и страшно негодовали от того, что, по их мнению, поганый чужак осмелился претендовать на невесту сына самого Великого Вождя, сделав ей странное предложение. Хотя, таковым оно, оказывается, и не было. Как удалось узнать барону, что даже шарсакалы племени подтвердили про один странный обычай. Оказывается, она существовала у степняков ещё с древнейших времён и до поры, до времени была, как бы и, забыта. Но...
Получалось, что если, спасённый от смерти, и не важно, как, воин предлагал своей спасительнице, в благодарность за спасение связать свои судьбы, то спасительница, если уж согласилась с таким предложением, то становилась невестой, а потом и женой спасённого. Было верно и обратное. Оказывается, когда-то считалось, что тем самым намного увеличивались и так уже проявленные расположение и благосклонность духов, покровителей племени, к такой семье — к мужу, жене и их детям.
Хотя, чтобы избежать этого и не вступать в нежелательный брак, можно было и отказаться. Обычно спасители в ответ на такое предложение говорили, что пусть духи рассудят нас. Так же говорили степняки и при сватовстве для того, если вдруг сватовство сорвётся, чтобы семьи не разругались друг с другом.
Но теперь, оказывается, и сами шарсакалы, толкователи традиций племени, были в затруднении. Во-первых, эта традиция давно уже нигде не применялась и почти забылась. Притом, и спасённый был чужаком, хоть и считавшийся воином, так как в честном бою он всё же победил Данжу, свидетелем которого были многие, побывавшие в Потерянных Землях. Во-вторых, Бадацэг уже была сосватана Тумэндэлу. Вот если бы сын Великого Вождя отказался от невесты, или, что ещё хуже, погиб, то да, тогда девушка стала бы свободной от обязательств. Особую интригу во всё это вносило то, что она как раз и была сестрой того самого мага смерти племени.
С другой стороны, как сообщили барону, чужак признался, что он обязан девушке своей жизнью, и предложил соединить судьбы, чему опять же было много свидетелей. В свою очередь, сестра мага смерти так и не отказала в ответ на это предложение. Она не сказала, или не успела сказать, что пусть духи рассудят их, и даже произнесла странные слова как бы в согласие. Она молвила 'Да, но...', но никто не мог сказать, что бы это значило, и что далее хотела сообщить эта Бадацэг?
А ещё во всём винили несчастного охранника Жадама, прервавшего разговор на самом интересном месте. Может, и не случилось бы ничего такого, и девушка тогда же просто отказала бы такому назойливому, на свою беду, ухажёру. Если бы это было так, то чужака через какое-то время всё равно бы казнили, даже и без отягчающих его вину обстоятельств.
Слухи расходились с ужасающей быстротой. Ещё бы, уже давно в Великом племени Шэн-гэ не случалось такого, чтобы бучу убили своих стражников и безнаказанно сбежали. Все ойраты и знать кипели яростью и требовали смыть кровью нанесенное племени, как они считали, оскорбление. Даже некоторые из нетерпеливых воинов слегка поколотили нескольких, на их взгляд, строптивых и горделивых бучу, посмевших не оказать им должного внимания и почтения. Но все степняки были уверены, что скоро беглецы будут пойманы, и считали, что уж тогда ойраты и нукеры насладятся таким интересным зрелищем казни наглецов, посмевших поднять руку на воинов Великого племени Шэн-гэ.
