Побег со счастливым концом.

— Это хорошо. — Просто сказала я.

Своя семья — это тоже хорошо, но учебники истории ясно дают понять, что от того, кто стоит у власти зависят жизни и счастье многих семей. Сложно кого-то осуждать за такой выбор. Вон мачеха выбрала семью. Причем, почему-то мою. И где я сейчас?

Стефаниус вдруг разволновался, словно хотел сказать еще что-то очень важное, или думал, что я не все понимаю.

— Она ведь его любила. Папа был очень красивым и смелым. А мама не только красивой, но и упрямой и слушала только его.

— Все-то ты понимаешь. — С облегчение пробормотал Стефаниус Оун. Или точнее сказать Сартори.

— Неа! Но как-то раз грохнула прадедушкину вазу и никому не рассказывала. Сразу не заметили, а тогда еще такой ураган был — все ставни поотрывало... А потом, в монастыре, рассказала настоятельнице и легче стало. С тех пор знаю, что вазы того не стоят.

— А люди? — Мрачно улыбнулся Стефаниус.

— Не знаю. — Честно призналась я. — Но что от ваз вреда и беспокойства меньше — это точно. Может быть, потому что они не живые.

— Так ты согласишься на, чтобы мы с Милушкой тебя удочерили?

Милушка застенчиво и добро улыбнулась.

— Если не накажете за вазу. Это же была фамильная ценность! Да еще и не самая маленькая, а я тогда со зла ее разбила.

— Не накажем. Дед говорил, что ее ему эту страхоту старый недруг подарил. Из пакости. Вот он ее в неприметный угол и поставил. Как подарили, так и разбили.

— Так мне теперь всем Сартори представляться? — Лукаво спросила я, поблескивая глассками.

— Нет, Оун.

— А разве господин Керон... — Я замолчала. Неужели он еще не знает? — Это же он решил вернуть тебе наследство? По закону его могут только тебе вернуть, как старшему сыну.

— Я его об этом не просил. — Потемнел лицом Стефаниус.

— А, так это он господина Лесали попросил. — Объяснила я то, что услышала на прошлом ужине дома у Кевина. — А раз у него такой сложный характер, то все равно на своем настоит. Из пакости. — В конце-концов, наградить своего преданного слугу за двадцать лет службы — это невероятная пакость. — Так что ты соглашайся. Ради меня. — Притворно вздохнула я.

— Сиэлисия! — Возмущенно воскликнул мой принципиальный дядюшка.

Я резко подняла на него глаза. Уже совершенно не хитрые. Так вот от кого король знает мое настоящее имя! Раньше могла бы сообразить. Хотя, странно, что он за моей спиной представил королю настоящим именем — не за чем вроде ж было. Или хотел надавить — напомнить, что часть его семьи? Все может быть. Вот так ищешь какие-то сложные объяснения, а все оказывается просто.

— Что-то не так? — Чутко среагировала на мой взгляд Милушка.

— Нет. Отвыкла от этого имени. Лучше называйте меня Сиэль, даже дома. Король подпишет ходатайство за Стефаниуса, а не за семью Сартори и некоторые вещи лучше забыть. Я тоже не всегда люблю, когда напоминают о печальном прошлом. И тот, у кого, пусть и двадцать лет назад погибла почти вся семья — тоже.

— Сиэль, иногда ты говоришь такие вещи... — Потер рукой лицо Оун.

— Словно меня воспитывали в Верейском монастыре. И учили прежде всего чуткости. — Я специально не стала уточнять к чему именно. — И у меня есть два вопроса: кто такой муж госпожи Валенсии и что я все-таки должна делать в саду?

Стефаниус и Милушка переглянулись и дружно, но негромко рассмеялись. И в этом смехе звучало искреннее облегчение — так смеются люди, которые слишком долго тяготились какой-то проблемой и вот она нежданно-негаданно рассыпалась в прах и великие подвиги для этого вовсе не потребовались.

— Ты же даже не спросила, как мы живем! — Открыто и счастливо улыбнулась Милушка.

— Хорошо живете, дружно. — Кивнула я так, словно это все само собой разумеющиеся вещи. — Так кто же тот бедолага, который женился на госпоже Валенсии?

— Боюсь, это не бедолага, а небезызвестный тебе начальник городской стражи господин Аплогий Старрей.

— Мммм... — Протянула я. Первый раз в жизни не знаю что сказать. — И как же он так хитро извинился, что господин Лесали сразу бросился охранять короля? — Неожиданно для себя я сказала вслух первое, что пришло в голову.

Стефаниус замялся.

— А он извинялся? Я его в последний раз видел ночью, во дворце, но не наблюдал чтобы он извинялся перед кем бы то ни было.

Я помолчала. На месте господина Керона я бы сопоставила откуда у Кевина тревожная информация — она же появилась в тот момент, когда Королевский адвокат пытался спровадить меня к Стефаниусу. Но до моего дядюшки этот факт не донесли. Интересно, что он думает о том, где я пробегала полдня и как потом очутилась на обеде у соседей? И что ему соврал про это Кевин, когда отдавал мое холодное оружие?!! Рассказала ли ему Милушка мой 'секрет' про два поцелуя? Ну, по идее это должен был быть женский секрет, хотя я ничего на счет секретности ей не говорила. Не посчитает ли он, как мужчина, мое поведение совершенно непотребным? Отец бы уже наказал, насколько я понимаю. Чудесная картина с моей ногой в руках телохранителя короля наверняка уже оправдана возвращенным арсеналом, а вот беготня по городу за господином Лесали...

— Нет, наверное. — Напряженно вздохнула я и покраснела. — Это я что-то перепутала

— Сиэль, я уже слышал почти полную историю про вашу с Кевином стычку с господином Старреем. — Взял быка за рога Стефаниус.

— Почти? — Смиренным голоском переспросила я, стараясь догадаться, о чем он еще не слышал.

— Да, подозреваю, что мне о чем-то не договорили.

— А кто именно не договорил? — Уточнила я на всякий случай, подозревая, что Кевин Стефаниусу недоговаривать бы не стал.

— Его величество. — Спокойно пояснил дядюшка. — И рассказал он только после того, как до меня дошли слухи о том, будто Королевский адвокат был замечен в объятиях никому не известного молодого человека. У короля просто не оставалось выбора, как поведать историю вашего знакомства. Но я не стану тебя осуждать за твой побег из дома и скитание по столице по двум причинам: обстоятельства твоего знакомства с ее величеством мне тоже рассказали — это первая, а вторая — я уверен, Кевин мог найти другой, более благоразумный, способ уладить ситуацию с северянами.

И обычно он выбирал именно такой способ — мрачно произнесла я про себя недосказанную Стефаниусом фразу. И тут вдруг из-за какой-то мелкой девчонки всеми любимый и уважаемый Королевский адвокат начинает вести себя, как самый обычный парень. В стране паника, смута и беспорядки!

— Увы, шуму эта история наделала много, поэтому тебе придется некоторое время бывать при дворе, а Кевину за тобой официально ухаживать.

Чему не рады, по крайней мере, несколько человек — снова мыслила я. Те, кто его уже сам в мечтах присвоил и те, которые хотели найти для него разумную и уважаемую девушку из семьи достойной внебрачного ребенка семьи Магнелльских. А такой быстрый возврат моих кинжалов намек на то, что теперь придется быть на чеку, чтобы первой прибить тех, кто попытается от меня избавиться? Надо бы еще амулет от ядов раздобыть что ли.

— Только пойми меня правильно: ты еще очень молода и можешь сделать другой выбор. Вовсе не обязательно...

Выходить замуж за первого мужика, который тебя поцеловал. Еще не поздно уйти назад, в монастырь, в светлую и прекрасную жизнь. А чего я по-ихнему тут добивалась... целый день?

— ...выходить замуж за Кевина. Вы еще оба очень молоды.

Ага, значит, помолвка это не идея Кевина и они боятся, что ему она не понравится, если упомянули и про его лазейку. Или уже не понравилось, но согласился. Все-таки есть еще над чем работать.

— А что делают при дворе? Сплетничают и ходят на балы?

— Эм... на балах тебе тоже придется бывать, особенно на официальных, иногда на них нужно составлять компанию некоторым людям. — Мялся Стефаниус.

Ага, нужно же кому-то еще танцевать на балах с иностранными дипломатами, кроме шпионок, иначе им совсем там будет не интересно. Я уже давно не верю в то, что балы устраивают, чтобы девушки из знатных или пронырливых семейств нашли себе приличного мужа. Нет, их устраивают, чтобы мужчинам, которые вершат по приезду во дворец свои темные дела, не было скучно. Иначе сидели бы по кабинетам целыми днями, ругались, а тут такой зоопарк организовывают — сразу настроение улучшается, музыка там, внимание... Все-таки у моей мачехи есть определенный здравый смысл, пусть и не правильный.

— Возможно, тебе предложат посетить и помочь организовать какие-нибудь благотворительные собрания. — Попыталась помочь Милушка.

— И по сколько там собирают? — Покривилась я. Наверняка же у меня столько нет.

— Ох... — Растерялась Милушка.

— На самом деле его величество наверняка хотел, чтобы ты немного пообщалась с ее величеством. — Наконец-то перешел к самому главному Стефаниус. — Если только ты сама не против.

По его лицу было видно, что при Милушке он этот сложный момент обсуждать не хотел, но я довела разговор до такого поворота.

— Хорошо. — Печально улыбнулась я ему, опустила глаза на стол и начала теребить скатерть, давая понять, что дальше можно и не говорить.

— Может, есть что-то еще, о чем ты хотела узнать? — Улыбнулся Оун.

— Конечно! Я хочу знать какие у меня обязанности в саду! — Подпрыгнула я на стуле, всем видом показываю зверский энтузиазм.

И вот не правы были они все! Милушка этому очень обрадовалась.

* * *

Оказалось, Милушка сама ухаживает не за всем садом, а только за его господской, скрытой частью, которая открывает свое очарование только избранным. За парадной частью озеленения в домовладении ухаживали садовники, пусть и под контролем хозяйки. Зато в свой уголок Милушка мало кого пускала и было от чего: там росли самые редкие, красивые, зачастую прихотливые, но изящные растения. Она создавала целые композиции, нет картины из цветов и растений и вкус у нее в этом безупречен. Общего у этого великолепия с монастырским садом и огородом было мало.

Я скромно призналась в своем невежестве в отношении способов ухода за большинством растений, но честно пообещала полоть и поливать, если меня научат отличать декоративную колючку от сорняка. Милушка посмеялась и пообещала это сделать, заодно рассказав, как ПРАВИЛЬНО поливать некоторые из них. Грусть на мгновение темной пеленой обволокла мое сердце, но потом я вспомнила, что не в домашнем театре, а в помощницах у доброй и единственной тетушки и просто стала таскать, рыхлить, убирать отмершие части растений. Делать все то, что требовало бегать, прыгать, наклоняться, таскать тяжести, а не знаний. Так меньше шансов загубить безвинные жизни несчастных растений, зато есть возможность лишний раз размяться. Теперь без прогулок по лесу будет не так весело и придется ловить любую возможность поработать физически. Ближе к середине дня тетушка призналась, что ей кажется, будто меня у нее две, а не одна. Как минимум. Зато она порадовалась, что у нее остались время и силы поухаживать за каким-то особо привередливым кустиком и она со спокойной душой отпустила меня отдохнуть до обеда, к которому непременно позовут слуги.

Я очень хотела пойти и посмотреть на посадки в официальной части резиденции и проверить стоят ли садовники ухаживающие за ней королевских, но после вчерашнего побега не рискнула это сделать — вдруг разнервничаются. Обидится же уже обиделись. Или это я зря вечером подразнилась. Настроение было хорошим: хотелось петь, скушать кисло-сладкую пироженку и поцелуев. Кто ж знал, что поцелуи намного приятнее прогулок по пустошам и лескам? Эх, сегодня мир может жить спокойно — я не стану его тревожить своими поползновениями: тревожное письмо делает свое дело, все заняты свалившимися проблемами, а я собираюсь поваляться на кровати и помечтать о том самом чудесном времени, когда у господина Лесали его время станет свободным. В смысле, я решила состариться с ним вместе и выращивать в нашем саду капризные растения.

Нырнув на кровать, стряхнув сапожки и небрежно завернувшись в покрывало, я закрыла глаза и почти сразу задремала. Беготня по саду отняла сил больше, чем я рассчитывала. Раздавшийся не так далеко взрыв был сам виноват, что мне снова придется побеспокоить окружающий мир, раз уж какой-то там взрыв рискнул швырнуть меня с кровати на коврик. Проснувшись и подскочив с места, я бросилась переодеваться в мужскую одежду, благо ее понимающие родственники так и не отняли. Из платья я выскользнула почти одним махом. За дверью забегали слуги, что-то командовали охранники. Я впрыгивала в брюки когда в дверь постучали и мужской голос попросил меня открыть дверь и спуститься в подвал. Решительно странное место для обеда!

— Минутку! — Возопила я прыгая на одной ноге и натягивая на вторую сапожок, тот самый, в котором кинжал.

В ответ мне невежливо и нетерпеливо посоветовали поторопиться, наверняка называя про себя копушей и клушей.

Постаравшись как можно спокойнее открыть дверь в свою коморку, я успокаивающе улыбнулась охраннику, который выглядел очень серьезным. Видимо, взрывы в столице все-таки редкость. Это в каменоломнях они частые гости. Уверенным шагом я вышла из комнаты, предоставив охраннику чудесный аттракцион — право самому закрыть за мной дверь, потом сделала несколько шажочков по коридору. Предоставленное право закономерно озлило охранника и он замешкался, прежде чем закрыть дверь. Ни слова не говоря я рванула на улицу.

По всей видимости охранник, невысокий, но крепкий мужчина раньше работал отнюдь не в городской страже, поэтому такого шустрого побега подопечной просто не мог предусмотреть. Это дало небольшую фору и, оттолкнув еще одного подтянутого мужчину — он так удобно торчал в другом дверном проеме небрежно опираясь на косяк, что уронить его туда много сил не составило, я выбежала из дома, равномерно набирая скорость. Облапошенные стражи дома удачно столкнулись друг с другом в попытке ринуться за мной. Тут-то и выяснилось, что одна длинноногая девица бегает намного лучше двух мужчин привыкших ездить на лошади, да еще и больших весом. Кто-то из них повелительно кричал постовому на воротах команду их закрыть.

Мой расчет оказался верным — часть охранников ушла посмотреть что произошло и помочь, если есть возможность, остальные старались собрать домочадцев и обеспечить их безопасность, поэтому на воротах остался один, пусть и самый крепенький бедолага. Искреннее ему спасибо, что он захлопнул ворота за несколько метров от моего носа и не додумался уронить меня подножкой! Стражи за спиной посчитали, что все в порядке и начали сбавлять скорость. А я-то нет! Взлетев с разбега по кованым элементам ворот — с другой стороны они были почти гладкими, я спрыгнула на улицу и помчалась в сторону особняка Лесали. Чудесный столб черного дыма помахивал мне в воздухе клубистой лапой.

Охранники честно бежали за мной. Два штука. Привратному охраннику дали пинка и проорали сторожить в два глаза, пока они есть. Подбегая к особняку господ Лесали я невольно притормозила. Глядя на разворачивающееся действо до меня дошло, что я не совсем понимаю происходящее: вот тот здоровенный мужик, который пытается куда-то уволочь сопротивляющуюся Жюстину — охранник Лесали, который старается выполнить свою работу и защитить капризную девчонку или наглый похититель красивых девиц? Да и охранников Оунов я еще не запомнила — фиг поймешь кто из этих нескольких одинаково амбалистых дерущихся мужиков свои, а кто — нет. Зато мои преследователи все сразу поняли и кинулись помогать кому надо. И очень вовремя, перевес сил был не на нашей стороне.