Побег со счастливым концом.

Удача никогда не оставляет меня. Даже когда я попадаю в самые немыслимые переделки. Правда, пока они были довольно-таки предсказуемыми: залезть зимой на скользкую стену, отправится в пещеру искать кладбище первых гномов, попросить русалку научить плавать, а фейри научить танцевать — все эти милые мелочи оказываются мне по плечу. Не спрашивайте, сколько нервов стоит моя удача окружающим.

И вот мне снова повезло. Мне действительно повезло встретить этого немногословного, угрюмого, сильного и, я уверена, добродушного человека. Я думала об этом глядя на спину, едущего передо мной мужчины. Если бы не он, я бы давно попалась в лапы разбойников, которые уже пару раз встречались нам по дороге. И мужской наряд не помог бы. Дурной люд не разбирал на кого нападать, а уж мелкий одинокий парнишка показался бы легкой добычей. Они и нас обоих-то считали таковой. На моих руках уже была кровь двоих человек: один раз выстрел из арбалета, второй — метательный нож. Нет, на моей совести была смерть двоих человек. Совесть пожимала плечами и ничего говорила при виде того, как из горла человека пытавшегося меня ограбить и убить хлестала кровь. Наверное, совесть принимала его за животное. Или принимала смерть человеческого существа, как должное.

Стефаниуса Оуна я встретила пару дней назад, около реки. Он сидел у костерка, что-то варганил в котелке, конь его пасся рядом, а я на своей кобылке пробиралась через невысокий речной кустарничек, выбрав окольный путь, поодаль от прохожей дороги, которым мало кто пользился по здравому смыслу. Кобыла остановилась сама, без всякого намека с моей стороны. Оказалось, что мы выехали к удобному песчаному бережку, без кустарника и прочей шушеры, зато с удобным мелководьем, где так удобно было попить водички. Поняв ее стойкое намерение, я быстренько с нее спрыгнула, делая вид перед незнакомым мужиком, что мы с лошадью об этом заранее договорились.

Мужик хмыкнул. Я упрямо сжала челюсти и глянула исподлобья — я так на мальчика больше походила. Жаль, что этот мальчик получался задиристым и неприятным, да выбирать не приходится. Лучше походить на скверного, задиристого юношу, чем на милую, беззащитную девушку, в такой-то ситуации. Но поздороваться было необходимо.

— Доброе утро. — Сказала я спокойным голосом. Хорошо, что не промелькнуло ни единой высокой нотки.

— Доброе. — Мужик окатил меня внимательным взглядом.

Я задергалась. Да, длинная кожаная куртка хорошо прятала грудь и отсутствие самого нужного в жизни мужчины, жесткий воротник скрывал шею, мои плечи шире, чем нужно женщине, а бедра поуже, обрезанные из-за поджога волосы уже отросли и, казалось, что я вечно хожу с такой прической и с ней я действительно выгляжу пацаненком, но не считать же встреченных мною людей дураками? Детальное рассмотрение меня раскроет.

Сбежала я из монастыря. Нет, не из мужского, из женского монастыря, где меня собиралась оставить на веки вечные одна неприятная мачеха. В монастырь я была послана первоначально всего лишь на обучение, чтобы не путаться под ногами у папочкиных воинов, а после его смерти вот оказалось, что мне там нужно и остаться, чтобы не мешать мачехе воспитывать младшего брата и наслаждаться сладкой жизнью в нашем родовом замке. Ну, что тут скажешь — отец-то думал, что мне нужна мать, а ему наследник... Зато наследник все-таки получился.

Нет, в монастыре было не так уж плохо. Колупаться в огороде, глядя на то, как растут и расцветают растения, мне было в радость, книг для чтения вдоволь, а если пойду в лес и вернусь оттуда с корзиной грибов и отсутствием признаков заведенного любовника, то никому нет дела до того, что я немого постреляла из арбалета или поиграла с ножами. Мать-настоятельница женщина практичная, считает, что в жизни многое умение сгодиться, главное, границы не переходить. И хотя намечался конфликт с одной новоявленной поганкой, результатом которого стала новая прическа у меня и синяки у нее, это казалось ерундой. Сбежала я чисто из упрямства и обиды на женщину, которая самонадеянно считает, что имеет право распоряжаться моей судьбой.

В один прекрасный день, проснувшись пораньше, я просто взяла свою лошадь из конюшни, вывела ее потайной калиткой, которую приметила уже давно и была такова. Мужское платье было припрятано для прогулок в лесу, кое-какие деньги из тех, что присылал отец, остались не истраченными, так что забот у меня было мало. Самая большая проблема из возможных — куда податься. Я подалась в столицу — все-таки приходилось пару раз там бывать и я точно знаю, что могу найти там место для службы переписчицей или продавщицей в небольшом магазине. Денег будет немного, да меня не так уж и баловали в детстве — отец все пытался вложить деньги в строительство новой конюшни, сараев, зернохранилища, ремонт стен. Да мне с того теперь никакого толка.

Слава богу, отцу пока не приходила в голову странная мысль выдать меня замуж. Наверное, думал, что я еще молода для этого. Или что он там думал — не знаю. Главными его наставлениями было, чтобы я не забывала покушать и не свалилась с замковой стены, когда буду лазить "где попало". Кушала я по настроению и необходимости, со стены не свалилась, а вот теперь и из монастыря сбежала. Да, кому какое дело?

Я посмотрела на сидящего у костра мужика самым независимым взглядом из всех возможных, а потом глянула на его коня. А потомлен-то бедняга, видать спешит куда-то его хозяин.

— Стефаниус Оун. — Представился мужчина.

Хотя по идее, я как более молодой человек должна была сделать это первой.

— Сиэль. — Быстро бормотнула я. Удобно морочить людям голову, когда твое имя и мужское и женское одновременно.

Мужчина попытался улыбнуться. Я задумалась, что означает эта улыбка — он понял, что я девушка, одетая, как парень? Но потом, по его поведению, поняла, что это была попытка проявить дружелюбие. Только оно плохо получалось у этого старого воина. Кто он такой? В дороге так сразу спрашивать не принято, а по виду — так немолодой вояка, все еще в хорошей форме, шрам на подбородке почти скрывает полуседая борода, конь тоже немолод, но и неплох, одёжа на мужчине скорее добротная и удобная, чем богатая. Хотя... мне показалось, что фамилию Оун я где-то слышала из разговора в замке. Но при каких обстоятельствах? Не знаю. Наверное, как-то мельком услыхала. Да и фамилия, хоть и нечастая, где гарантия, что у него одного такая? А нету гарантии, никто не даст. Так и пусть его, надо будет — расскажет кто таков, главное, что по виду добрый человек, хоть и устрашающий.

Мужчина поделился со мной похлебкой из котелка. Она оказалась очень вкусной. И не только потому, что я третий день трескала лишь хлеб. Наверняка, этому человеку приходилось не раз в походе и кашеварить и много еще чего. Мне была отдана кружка, в которую торжественно налили суп из кролика с кореньями и картошкой.

— Вы спешите куда? — Спросила я, чтобы поддержать разговор. Наверное, того, кто тебя угостил, стоит хотя бы развлечь подходящими вопросами, если не рассказами. Правда, не шибко-то я это умела, вопросы чаще получались не подходящими, но...

— Думал, что спешу.

— Эм... — Пробормотала я такому неоднозначному ответу, якобы рассеяно делая глоток из кружки.

— Оказалось, что я спешил к шапочному разбору.

— Бывает. — Только и смогла сказать я. — А по что спешили-то?

— Так подарок жене искал. А жизнь-то она на месте не стоит.

— Да. — Я вспомнила свой, нет, уже не свой замок и загрустила. Сидеть бы сейчас на замковой стене, смотреть, как проплывают облака, как люди отца гонят стадо овец на пастбище, чувствовать, как ветер развевают длинные волосы.

— А ты куда, дитенок, намереваешься податься-то? — Прищурился на меня мужик.

— В столицу, работу искать. Может, у вас какой знакомый мелкий лавочник имеется? Или писарь?

Мужик улыбнулся. Видимо, против такого замысла ничего не имел.

— Да всяк народ мне знаком.

Я обрадовалась. Конечно, просить малознакомого человека об услуге это слишком навязчиво, но и деваться-то мне некуда.

— А что еще могёшь? — Прищурился мужик.

— Из арбалета стрелять, ножи метать. В огороде тоже могу помогать. Читать-писать, ясное дело. — Сказала я уверено.

Брови у мужика взметнулись вверх. Наверняка догадался, что я девчонка, ждал, что скажу — крестиком могу вышивать. Ну, я и крестиком могу. Очень аккуратно получается.

— Эээк ты. — Мужик посмотрел на меня еще внимательнее. — А на шпаге?

— Нет, учить было некому. — Теперь, если все же за мальчонку посчитал, он подумает, что я их простых или совсем уж сирот. Ну, что ж, тем лучше.

— Раз огород полоть можешь, так и в саду справишься — моей Милушке давно помощь нужна. Езжай со мной. — Великодушно и решительно предложил Стефаниус.

— Да я... что вам навязываться буду...

— А это не навязь, это я никак свою старушку урезонить не могу — все сама и сама там вертится. А уж времени да сил на то, чтоб все замысленное накопать не хватает. А она у меня знатная садовница — и научит чему доброму.

— Спасибо, с удовольствием помогу. — Я постаралась поклониться пониже, чтобы не слишком сильно улыбаться от радости — точно бы все свое мужское обличье запалила.

* * *

В столицу мы добрались довольно быстро — окольными путями с таким спутником можно было пренебречь. Камея город большой, шумный, но очень красивый и чистый. Мой отец как-то проболтался, что у большинства наших соседей столицы с точностью наоборот. Наверное, у нас очень разумная власть, раз все так хорошо устроила. По дороге меня частенько принимали за парнишку, а Оун только усмехался в седую бороду. Пара деревенских девчонок даже состроила мне глазки. Мое чувство собственной важности воспарило так высоко, что стало смотреть сверху вниз даже на меня!

Сначала мы должны были заехать в какую-то небольшую таверну — у Стефаниуса там было срочное дело к кому-то, а потом прямиком отправится к Милушке. У входа нам попался шустрый мальчонка с наглым выражением на немытой мордочке. Явно тутошний и спешащий куда-то по тавернским делам.

— А где... — Начал было спрашивать Оун у проныры.

— Нету! Поди, у Твисткаря сидит. — Пацан шмыгнул носом, неприязненно глянул на меня и смылся.

Оун озадаченно посмотрел ему вслед. Видимо, он хотел застать здесь того, кто сейчас сидел у Твисткаря. Кем бы он ни был. Потом посмотрел на меня, зыркнул в сторону таверны и принял решение.

— Я к Твисткарю загляну быстренько. А ты тут выбери хороший столик и закажи чего.

В выборе подходящего места старик мне доверял — успел убедиться за время пути, что от скверного люда я держусь подале. Да и таверну не считал особо неспокойной, поэтому и оставил меня одну. Его доверие я почти оправдала.

Войдя в зал я первым делом осмотрела эту продымленную и шумную местность. Шумную, благодаря каким-то типам заморского вида и бородатой наружности, которые нетрезво праздновали начало жизни в моей родной Магнелле. Кто знает, каким ветром их сюда занесло? Хотя судя по рыжебородости и мощному телосложению — северным.

Обойдя стороной галдящую у очага компашку, я присела за столик, где уже расположился смурной, молчаливый тип невозмутимо похлебывающий что-то из глиняной посудины. К нему уже спешила девчонка с двумя тарелками. На мое 'Позволите присесть?' он ничего не ответил, только кивнул. Я заказала две миски мясной похлебки с галушками, коротко улыбнувшись молоденькой хитроватой служанке. Та приосанилась и похлопала глазками. И что такого оказалось в моей улыбке, что девица начала виться вокруг нашего столика? То солонку принесет, то столик до блеска натрет, будто его до того, как я пришла за не протерли. Я точно не за грязный садилась. Она даже игнорировать рыжебородых стала — у них осталась одна служанка, а самый громкий из рыжих-то так ее звал, так звал. А когда она пробегала мимо их столика, пытался ей вслед что-то сморозить. Та в ответ его тоже отморозила и была такова.

И только на третьем витке приставучки я поняла, что крутиться-то она явно передо мной, а сама втихаря на моего соседа посматривает. Так вот для кого представление! Небось, стол до этого для него протирала. А у рыжих столы пивом давно залиты, они в нашу сторону поглядывали все суровее и суровее. Скорей бы Стефаниус пришел. Подвело меня чутье, лучше бы к двум гномам скаредной наружности подсела, они точно местным девицам-вертихвосткам не интересны, да и не пьянеют особо.

И вот когда я уже начала лихорадочно искать в голове способ отделаться от навязчивой девчонки, в зал вошли еще трое человек, судя по всему, городская стража. Меня это немного успокоило, а мой сосед слегка напрягся. Зря я тогда не обратила на это внимание, просто понадеялась, что рыжебородые не станут искать приключений на свои старательно отрощенные бороды и забуду про ускакавшую от них служанку.

Не прокатило. Обстановка накалялась, кажется, заморские гости послали за хозяином заведения. Не видящая этого девчонка, облокотилась на стол, сверкая передо мной декольте, и попыталась якобы заботливо посмотреть достаточно ли соуса в соуснице, стоящей у стены. Наверняка рыжебородые представили все, что я вижу сейчас во всех подробностях. Девчонке я искренне позавидовала — грудь у нее была хоть и не самая большая, но всяко больше моей. А моей сосед продолжал преспокойно лопать свой ужин. Когда служанка потянулась за соусницей, он аккуратно промакивал тарелку остатками хлеба, вытирая ее досуха — ни одним глазком не глянул. Железные нервы!

Выслушавший кляузу посетителей, хозяин покосился на нас всех и начал решительно подкрадываться к нашему столу. И только девчонка начала задавать мне какой-то вопрос, как он ухватил ее под локоток и, что-то зашептав на ухо, потащил за стойку. А в сторону моего стола направился тот самый недовольный рыжебород.

Выражение лица заезжего медведя добра мне не предвещало. Блин, постыдился бы приставать к какому-то мелкому мальчишке только из-за того, что какая-то хитрая девица перед ним хвостом вертит. Надеюсь, она ему ничего не успела пообещать. Хотя, если она так выпендривалась перед моим соседом... вряд ли. Подойдя, он встал у стола, как вкопанный и враждебно уставился на меня. Еще до того, как он добрался до нас, я ухватила тарелку и начала разламывать хлеб и возюкать по тарелке ложкой. Есть до прихода Стефаниуса я не собиралась, но раз пошла такая пьянка...

В голову не приходило ни одной идеи, как справится с ситуацией. Если выдам, что я девчонка, да еще и сижу тут одна, не факт, что дело разрешиться лучше, чем если он будет пребывать в уверенности, что я слишком удачливый пацан. Свет от лампад и очага подошедший мужичина загородил напрочь. Не удивлюсь, если нас с моим соседом даже не видно из-за его широкой спины. И если этот мужик сейчас ухватить меня за шкварник и даст в морду, посетители смогут честно сказать, что ничего не видели.

И тут оказалось, что стоящий над душой мужик напрягает не только меня. С еле заметным вздохом сосед по столику отложил ложку и пробормотал что-то типа 'О, как вы удачно здесь стоите', протянулся через стол, ухватил меня за шкварник и... решительно поцеловал.